Это была пытка. Быть настолько им увлеченной, чувствовать, как растет его интерес, но видеть, как каждый раз после шага вперед он закрывается. Я хотела бы просто попросить, но боялась, что после этого он закроется навсегда.
Кроме того, у меня все ныло. Этот день был полон тихой нежной прелюдии, и мое тело ощущалось, словно пришпиленная бабочка. Я практически вибрировала.
Слава богу, наш туалет был не общей, и я вошла туда, закрывшись на замок, и сделала, наверное, первый настоящий вдох за целый день. Я все еще помнила слабый аромат его одеколона, как если бы он был выжжен на моих органах чувств. Я подошла к небольшой скамье с кожаным сидением, что стояла под окном, и представила, как он будет пахнуть вблизи, если я прижмусь носом к его коже.
Удерживая этот образ, я села и спустила трусики вниз по ногам, представив тепло его кожи под моими прикосновениями. Мои пальцы стали его, они пробежались по бедрам и коснулись меня между ног. Если бы я прислушалась, то услышала его голос, он с кем-то говорил по телефону. Я притворилась, что он говорит только со мной.
Я была настолько чувствительной, настолько влажной, что от малейшего прикосновения кончиком пальца к клитору бедра качнулись вперед, желая большего. Закрыв глаза, я слушала его, как акцент обволакивал слова таким образом, что это посылало поток отклика от моих сосков прямо к киске. Я представляла себе, как он произносит что-то у моей шеи, как повышающиеся и понижающиеся интонации становятся ритмом его движений внутри меня. Представляла его по другую сторону двери, знающим, что я трогаю себя, и просящим, чтобы он был тем, кто сделает это в следующий раз.
Самой этой идеи было достаточно, чтобы перекинуть меня через край, и я кончила, выгибаясь от прикосновений.
И только тогда я заметила, как тихо стало в офисе, и что, наверное, я слишком громко себя вела. Было слышно даже тиканье моих наручных часов и слабый гул внизу на улице, но никаких голосов и шагов в офисе.
После того как мои ноги перестали дрожать, я встала, поправила одежду и подошла к раковине освежиться.
Выйдя из туалета, я прокралась в коридор и чуть не врезалась в него.
– Извини, – ахнула я, пытаясь собрать разбросанные по полу документы. – Дай я соберу! – воскликнула я, тем самым только подчеркивая нарастающее внутреннее смущение.
Найл проигнорировал меня, нагнулся и сам собрал бумаги.
Я попыталась избежать встречи с ним взглядом, уверенная, что сделанное только что неоновыми буквами написано у меня на лбу.
Разгладив юбку, я убрала челку в сторону и посмотрела на него. Наклонив голову, он изучающе смотрел на меня.
– Что? – изображая невинность, спросила я.
– Ты в порядке?
– Конечно, да.
– Ты покраснела. Уверена, что хорошо себя чувствуешь? Я и сам сегодня справлюсь, если…
– Я в норме, – сказала я, пожимая плечами, и отошла от него на полшага, начиная слегка раздражаться.
Пристальным взглядом прожигая дыру в моем затылке, он шел за мной до самого моего стола.
– Ты не… бегала по лестнице? – запинаясь, спросил он, будто знал, что это было совсем не так.
– Нет… я, – я раздумывала, что бы наврать, хотя и знала, он никогда не купится на это. – Господи, ты как ищейка. Пожалуйста, давай сменим тему.
Его взгляд смягчился, пока он изучал мое лицо, затем резко вдохнул, посмотрев мне через плечо, будто вспомнив, где мы находимся.
– Давай тогда. Выкладывай.
– Я… – начала я, спрашивая себя, кого я должна прикончить, чтобы за это меня целиком бы поглотила разверзшаяся тут же земля. Серьезно, эти игры становятся слишком нервными. – Я просто…
– Ты… – его брови сошлись вместе, а взгляд упал на мою руку, лежащую на шее, и он, казалось, понял. – В дамской комнате? Прямо сейчас?
– Да.
– На работе?
Кхм-кхм.
– Извини… Но после вчерашнего, а затем и сегодняшнего…
– Подожди, – с трудом сглотнув, перебил он. – Ты там думала обо мне?
– Конечно, я… – начала я и тут же остановилась, закрыв глаза и сделав глубокий вдох. Как ему удается оставаться таким сдержанным и спокойным? – Ты касался меня, после чего стал отчужденным. Эти смешанные сигналы сводят меня с ума.
А теперь я чувствовала, что сойду с ума от унижения.
Я чуть не подпрыгнула, почувствовав, как он пальцем мягко приподнял мой подбородок.
– Ты кончила, моя дорогая?
По поим венам прокатился жар, а когда я посмотрела на него, в его глазах увидела такой же огонь.
Облизнув губы, я кивнула.
– Скажи мне, что конкретно ты представляла.
– Что я прикасаюсь к тебе, – ответила, ощущая, как внезапно пересохло во рту. – Целую тебя.
Он кивнул, и его взгляд стал расфокусированным, опустившись на мои губы.
Это единственное приглашение, что мне было нужно. Встав на цыпочки, я провела носом по теплой коже его шеи. Звук, что он издал, был чем-то средним между всхлипом и стоном, и Найл попытался оставить хоть какое-нибудь пространство между нами. Глядя на меня, он, казалось, обдумывал тысячу разных вопросов. Было очевидно, что он разрывался. Может, я была права, и после развода он был немного дующим на воду, обжегшись на молоке. Возможно, он беспокоился, что все идет слишком быстро. Или же ему просто было некомфортно делать так, как я того хотела: броситься с головой в умопомрачительный секс и не вылезать из постели, пока не настанет пора возвращаться в Лондон.
В этот момент я чувствовала, что готова получить все, что смогу взять, даже если это означало десять лет флирта, ведущие к одному осторожному поцелую.
– Ты в порядке? – тихо спросила я.
– Я просто думаю, можем ли мы… – сглотнув, он поморщился.
– Отправить меня назад в Лондон и никогда больше со мной не разговаривать?
Он засмеялся, но покачал головой.
– Прошу тебя, нет.
– Поговорить о случившемся вчера?
Протянув руку, он провел большим пальцем по моему подбородку.
– Да.
В моей груди сплелись облегчение и беспокойство.
– Моя мама всегда говорила, если не можешь что-то обсудить, не делай этого.
Приподняв брови, он изучал мое лицо, на губах играла сладчайшая и полная надежды улыбка.
– Тогда пусть будет спокойный ужин.
***
Найл встретил меня у двери в мой номер, одетый в мой любимый костюм и галстук угольного цвета. Этот покрой был идеален для его крепкой фигуры, а серый цвет подчеркивал золотистые крапинки в его медовых глазах. Взгляд этих глаз будет весь вечер сосредоточен на мне. И только на мне.
Есть опасность воспламенения.
Мы взяли такси до Perry St, в первоклассный ресторан, расположенный в высотном стеклянном здании, недалеко от – да, угадали – Perry Street. Он элегантный и шикарный, с окнами во всю стену и минимумом декора. Столики и огороженные кабинки теплых оттенков были заняты посетителями, и я забеспокоилась, сможем ли мы найти столик.
– Столик на двоих, – сказал он хостес. – На имя Стелла.
Я попыталась не обращать внимание на то, как подпрыгнуло мое сердце от самого факта, что он заказал нам двоим столик.
Мы проследовали к небольшой кабинке в самом дальнем углу зала.
– Боже, здесь великолепно, – сказала я про захватывающий вид на Гудзон. – Откуда ты узнал об этом месте?
– От Макса, конечно, – усаживаясь, ответил он.
– Точно. Макс, – сказала я, молясь, чтобы моя интонация не показалась ему такой же восторженной, как мне самой.
Он позвонил брату в поисках ресторана. Если бы я не чувствовала, как под столом его нога прижимается к моей, я бы, наверное, же уплыла.
– Он давно здесь живет?
Поднеся к губам стакан с водой, он кивнул.
– Несколько лет.
– Он кажется таким счастливым, – заметила я. – Все они.
Он улыбнулся.
– Да, так и есть. У Макса с Сарой есть ребенок, ты знаешь? – я кивнула, и он помедлил, прежде чем спросить: – Хочешь увидеть фото?
– С удовольствием, – "с удовольствием" – это еще мягко сказано, "умираю, как хочу" будет гораздо точнее.
Найл достал телефон и пролистал фото.
– Вот она, – со всей нежностью сказал он, поглаживая пальцем по краю экрана. На фотографии Найл держал крошечный сверток, и маленькая ручка выскользнула из-под одеяльца и ухватила его за палец. Но не из-за прекрасной малышки мое сердце ухнуло в живот – хотя она была великолепна – а из-за обожающего взгляда, с которым он смотрел на нее. Найл на фото был таким счастливым, практически в эйфории. Он был расслабленным и с абсолютным трепетом улыбался маленькой девочке.
– Как ее зовут? – спросила я и увидела на его лице точно такое же выражение.
Божественно.
Овуляция стартует через 3… 2… 1…
– Аннабель Диллон Стелла. Маленькая прелесть, правда?
Мои глаза затуманились от его мягкой интонации.
– Она великолепна. И, думаю, немного похожа на тебя. Обрати внимание на этот нос.
Он выглядел еще счастливее, если такое вообще возможно.
– Правда?
Я кивнула.
– Нос Стелла, посмотри-ка.
Подошла официантка с вопросом, не закажем ли мы выпить перед ужином. Мы оба смеялись, а потом встретились взглядами. При упоминании напитков ожила память прошлого вечера.
Я затаила дыхание.
– Может, бутылку вина? – быстро изучив винную карту и посмотрев на меня, тихо предложил Найл. Он заказал бутылку пино нуар и вернул ей меню. – А через несколько минут мы закажем, да?
После того как официантка ушла, на некоторое время он увлеченно разглядывал капельки на своем стакане с водой.
– Я понимаю, что вчерашний вечер стал сумасшедшим для нас обоих, – сказала я, уже не в состоянии не обращать внимание на присутствие этой темы. – Но, надеюсь, ты не жалеешь. Иначе я бы ужасно себя чувствовала.
Нахмурившись, он резко поднял голову.
– Нисколько, – ответил он, и я с облегчением выдохнула. – Ведь это я пришел в твой номер, если ты помнишь.
Я помню.
Секунды шли, а он снова смотрел на свои руки и больше ничего не говорил.
С каждой минутой молчания я не могла не думать: и это все? Я терзала зубами губу, изучая его выражение лица.
Он сделал успокаивающий вдох, и его смех был немного самоуничижительным.
– Все это слишком ново для меня, Руби. Прости, если мне требуется время, чтобы найти слова.
Я хотела быть терпеливой, но эта тишина была пыткой. В рабочих вопросах Найл был хладнокровным и талантливым. Несколько раз он был достаточно расслабленным, чтобы прикоснуться ко мне, но при этом оставался уверенным в себе и властным. Но в такой приватной обстановке, и когда нужно озвучить откровенную мысль – складывалось впечатление, что он не способен к общению. Может, Пиппа была права, и такого рода эмоциональная сдержанность сексуальна только в книгах и фильмах. Сейчас же это настоящее мучение для моего грохочущего пульса.
– Наверное, это странно, – не в состоянии больше выносить тишину, сказала я. – Делать это. То есть наблюдать за мной.
Господи.
Он смотрит на меня, ожидая, куда я клоню. Черт, я и сама хотела бы знать.
– С кем-то совсем другим, и после развода, – болтала без умолку я. – Или просто вернуться в строй… Вот таким образом. Со мной.
Блин, выражаясь футбольным языком, я затискала мяч, он взорвался, и стадион загорелся.
Он провел пальцем по брови и слегка улыбнулся.
– Вернуться в строй, – повторил он. – Не уверен, что все сделанное мной после развода можно так назвать.
К нашему столику подошла официантка принять заказ, и мы оба открыли меню, быстро его просматривая.
Я заказала первое попавшееся сочетание букв, которые смогла связно произнести:
– Я буду лосося.
Найл безучастно пробежал глазами по меню, после чего захлопнул и отдал его ей, рассеянно сказав:
– Стейк, – официантка уже приготовилась перечислять возможные варианты, но он мягко оборвал ее: – На гарнир – что вы порекомендуете. Средней прожарки, пожалуйста.
Мы терпеливо дождались ее ухода и встретились взглядами.
– На чем мы остановились? – спросил он.
– Мы обсуждали смысл слов "вернуться в строй".
Он засмеялся.
– Точно.
– Ты не часто ходил на свидания?
Раздумывая над этим, Найл поправил приборы и вытер каплю конденсата со своего стакана.
– Нет.
– Почему? Ты великолепен и успешен. Ты… – я остановилась, молясь, чтобы кто-нибудь залепил мне рот скотчем. – Давай просто подведем итог: ты находка.
Он хохотнул.
– В действительности я никогда, то есть я знаю, что не… Но я никогда не сказал бы о себе таким образом.
Он что, издевается?
– Наверное, ты шутишь. Ты в зеркало смотрелся? Слышал, как говоришь? Думаю, мне стоит позвать официантку обратно, чтобы ты просто зачитал ей меню. Не сомневаюсь, она сделает тебе предложение, до того как ты минуешь салаты.
Когда он улыбнулся, одна его ямочка бесстыдно флиртовала со мной.
– Тебе понравился вчерашний вечер? – спросил он.
А. Ну вот и оно.
– Уверена, мы с тобой оба знаем, что он мне понравился, – стараясь не обращать на заливающий щеки румянец, я продолжила о более важном: – Но сегодня, когда ты касался меня и… – я глотнула вина, ощутив, как внезапно пересохло во рту. – Не представляю, где весь день была твоя голова.
– Я тоже не знаю, где она была, – признался он. – Мое тело словно толкало меня вперед, но сам я все еще не мог решиться. Не потому что я не увлечен тобой. Наоборот – и, надеюсь, это очевидно. Но не уверен, что могу доверять своим способностям строить отношения.
– Есть только один способ узнать, – честно ответила я. – Не думаю, что здесь я как-то превзошла тебя. Кроме того, ты был женат более десяти лет. По идее, ты должен был сделать что-то правильно.
– Боюсь, даже тогда, когда мы с Порцией были вместе, это было не всегда… – он замолчал, прежде чем прочистить горло и продолжить. – С Порцией у меня было чувство, что я делал что-то не так.
Что она с ним сделала? Я представила себе гладко зачесанные прямые светлые волосы, лицо с заостренными чертами и постоянно недовольное выражение лица. И муж, который думал, что он всегда все делал не так.
– Что ж, для начала, ее зовут Порция.
Он слегка улыбнулся, подтверждая.
– Мы нашли с ней некий ежедневный ритм жизни. Нечто тихое и предсказуемое, – он сделал глоток вина. – Но с тобой, когда мне все кажется таким значительным и неодолимым… И тогда я после этого в одиночестве обнаружил себя все усложняющим и сбитым с толку.
Боже, он был таким восхитительно щепетильным, что я с трудом могла это выдержать. Я видела эти проблески, каким забавным он мог быть – когда поймал меня в коридоре отеля, делал селфи на фоне Радио Сити или рассказывал о своей племяннице – ему просто нужно немного расслабиться.
– Думаю, для нас обоих лучше, когда мы оба ничего не усложняем. Когда только мы вдвоем, это по-настоящему хорошо.
– Согласен. Тем не менее… в вопросах интимности я не так опытен. Так что…
– Ты имеешь в виду секс, – стараясь говорить без обиняков, уточнила я.
Он покачал головой, и по его губам скользнула терпеливая и довольная улыбка.
– Не только секс. Интимность выходит за его пределы. Вчера мы не занимались сексом, но это был один из самых откровенных и интимных переживаний в моей жизни. Я все еще чувствую некоторое послевкусие.
Затаив дыхание, я медленно кивнула. Значит, он понимает, насколько отличающимся был тот вечер, насколько глубже он ощущался, чем простое кувыркание в отельной кровати.
Почесывая подбородок, он рассматривал свой бокал.
– Ты увидишь, – осторожно начал он, – что многое из этого для тебя будет ново, если ты привыкла обсуждать, какие будут отношения или как они продолжатся. Но, как правило, это и для меня непривычно. Порция решила, что мы должны быть вместе, и мы были. После чего мы с ней говорили скорее о погоде, нежели об эмоциях. Что касается секса… затрагивать эту тему было просто неслыханно. И тот факт, что мы с тобой сидим тут и обсуждаем, что сделали вчера – при этом по-настоящему не целовались и не касались друг друга – это для меня настоящее откровение.
– В хорошем смысле? – не в состоянии скрыть надежду в голосе, спросила я.
– В хорошем, – согласился он, медленно кивая. – Мне нравится быть с тобой. Просто я хочу должным образом это изучить, – он сделал паузу и встретился со мной взглядом. – Мы были довольно откровенными, еще не зная друг друга.
Проглотив тяжелый комок в горле, я кивнула. И почувствовала странный приступ боли, потому что мне казалось, я знала его. Но поразмыслив, поняла, что это правда – меня он еще не знает.
– Мы можем сделать несколько шагов назад. Узнаем друг друга.
Качая головой, он пробормотал:
– В этом все и дело. Не уверен, что хочу двигаться назад, или что мне это нужно. Зачем мне нужно все знать о тебе, чтобы физически наслаждаться друг другом? Ты мне нравишься. Разве этого не достаточно?
Я пожала плечами, чувствуя, как желудок подпрыгнул, наблюдая, как он буквально продирается сквозь все это.
– Это для меня достаточно. А для тебя нет.
– Я хочу, чтобы для меня стало. Есть какая-то уникальная свобода, что я чувствую рядом с тобой.
Поднеся бокал к губам и улыбаясь, я спросила:
– Правда?
– Благодаря тебе я чувствую себя готовым пуститься в приключение, интересным… и забавным.
– Забавным? – с притворным шоком повторила я. – Мистер Стелла, вам стоит немедленно прогнать эту мысль.
Его ответный смех был глубоким и теплым, посылающим дрожь по всей моей коже.
– Ты также заставляешь меня думать о том, что я не считаю нежным, сдержанным или пристойным.
– Например?
Он поднял голову, встречаясь с моим взглядом.
– Думаю, я предпочел бы показать. Мне просто нужно позволить это самому себе, если ты согласишься.
Я не подозревала, что в груди что-то сожмется еще сильнее. Я едва выдала хриплое:
– Хорошо.
Его взгляд был настолько серьезен и многозначителен, когда он задал вопрос:
– Будешь ли ты продолжать быть настолько открытой со мной, какой была вчера?
Поднимая свой бокал дрожащей рукой, я кивнула. Когда это успело произойти?..
И как?
– В таком случае, – начал он, казалось, подавив вернувшуюся нервозность. – Понимаю, это может быть тяжело – рассказать о предпочтениях, и трудно озвучить что-то, больше касающееся физической реакции… – беспомощно бормотал он, наконец посмотрев на меня. – Но это поможет узнать.
Он совершенно сбил меня с толку.
– Узнать? Что именно?
Найл сглотнул, быстро посмотрев налево, чтобы убедиться, что пара за соседним столиком нас не слышит.
– Знать, что хорошо… – нерешительно сказал он. – Откровенно говоря, не уверен, что она когда-либо…
– Кончала? – предположила я.
– А, нет… Она всегда кончала, – сказал он, потирая челюсть указательным пальцем. – Но я не уверен, что она когда-либо хотела секса. Или меня.