Сегодня он был одет в светло-голубую рубашку и угольно-серый костюм. Его галстук гипнотизировал желтыми и синими вихрями, и мой взгляд двинулся от двойного виндзорского узла на шее к гладкой коже чуть выше, по тяжелой кривой адамова яблока к твердой челюсти. Его обычно бесстрастная линия рта была в ужасе искривлена, а когда я встретилась с ним взглядом… с таким же ужасом я поняла, что он заметил, как я трахала его глазами, будто это моя любимая работа.
О боже.
Я опустила глаза на экран ноутбука, и от того, как сильно я в него пялилась, изображение стало размытым. Шквал звуков телефонных звонков и принтеров, доносящийся из приемной, кажется, достиг пика, но тут кто-то закрыл дверь, давая понять, что совещание началось. И весь шум сразу же исчез, будто комната была герметично запакована.
– Мистер Стелла, – поприветствовала Карен.
Я запустила почтовую программу и напряглась до звона в ушах, ожидая его ответ. Вдох. Выдох. Снова вдох. Я ввела пароль. Как бы мне хотелось, чтобы сердце хоть немного замедлилось.
– Карен, – наконец, сказал он своим совершенным, тихим и глубоким голосом, и по моему лицу сама собой растеклась улыбка. Такая широкая, будто мне только предложили огромный кусок торта.
Господи боже, я по уши.
Покусывая внутреннюю сторону щеки, я изо всех сил старалась придать лицу нейтральное выражение. И судя по тому, что локоть Пиппы резко встретился с моими ребрами, я в этом провалилась.
Она наклонилась ко мне:
– Спокойно, девочка, – прошептала она. – Это всего лишь два слога.
Открылась дверь, и еще один стажер, Саша, поморщившись, скользнула внутрь.
– Простите за опоздание, – прошептала она.
Посмотрев на часы на ноутбуке, я поняла, что она была стопроцентно вовремя, но Энтони, конечно, не собирался упустить момент.
– Ладно, Саша, – сказал он, наблюдая, как она вся съежилась, стоя между рядами стульев и стеной, после чего направилась к свободному месту в дальнем углу. Тишина в комнате почти вибрировала. – Миленький свитерок. Новый? Голубой тебе к лицу, – с пылающими щеками Саша села. – Доброе утро, кстати, – широко улыбаясь, сказал Энтони.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Какой же он мудак.
Наконец встреча началась всерьез. Энтони подготовил список вопросов для каждого из нас; документы пустили по кругу, и, повернувшись в кресле, чтобы передать бумаги сидящему справа от меня, я взглянула наверх. И почти проглотила язык.
Через два кресла от меня сидел Найл Стелла.
Я посмотрела на него из-под опущенных ресниц, на угол его челюсти – всегда гладко выбритой, без единого намека на щетину – на густые ресницы и идеальные темные брови, на безукоризненные рубашку и галстук. В тускловатом свете конференц-зала его волосы выглядели такими мягкими. На самом деле, я нахмурилась, когда подумала, что они, возможно, будут мягкими – потому что, конечно, они такими и будут – и в сотый раз я задумалась, на что будет похоже это ощущение, если бы я пробежалась по ним пальцами, потянула вниз и…
– Руби? Что-нибудь слышно от Адамса и Эйвери? – спросил Энтони.
Я выпрямилась в кресле и вернулась взглядом к ноутбуку и к файлу, с которым вчера засиделась допоздна.
– Еще нет, – с еле заметной дрожью в голосе ответила я. – У них есть наши планы, уже составленные и готовые к подписанию. Но я снова к ним вернусь, если до вечера они не позвонят.
И кстати, да, это было поразительно красноречиво, учитывая то, что Найл Стелла сосредоточил все свое внимание на моем лице.
Чертовски довольная собой, я быстро напечатала себе напоминание и, подергивая прядь волос и опираясь локтем на стол, стала прокручивать свой календарь.
Но что-то было не так. Я сидела в этом кресле в течение часа раз в неделю, и была почти уверена, что никогда не чувствовала себя так, как сейчас. Это было сродни давлению на одну сторону моего лица, чье-то физически весомое внимание.
Я накрутила на палец прядь волос и мельком глянула на Пиппу. Не-а, не она.
Теряясь в догадках, я немного наклонилась вперед, повернула шею и, посмотрев направо, тут же замерла.
Он все еще смотрел на меня. Найл Стелла смотрел на меня.
Поглощал меня взглядом. Светло-карие глаза встретились с моими и удерживали – нет, это нельзя было назвать просто взглядом – вбирая меня целиком.
Он с любопытством изучал меня, как если бы я была новым предметом мебели, которую кто-то зачем-то принес в комнату. Мое сердце подпрыгнуло, пульсом отдаваясь в венах. В груди все расплавилось и стало безумным, и если бы кто-то крикнул "Пожар!" – я шагнула бы прямо в огонь, потому что у меня не было абсолютно ни единого шанса контролировать происходящее с мои телом.
– Найл, – сказал Энтони.
Найл Стелла моргнул, прежде чем отвернуться от меня:
– Да?
– Ты поставишь нас в известность о статусе проекта по Diamond Square? Я хочу, чтобы к конце недели моя команда обрисовала тебе некоторые детали, но мы не знаем размеров их общего пространства…
Я слушала вполуха, потому что Энтони, как обычно, сформулировал вопрос таким образом, что тот стал в семь раз длиннее, чем это необходимо.
Когда его вопрос подошел к концу, Найл Стелла покачал головой:
– Размеры, – сказал он и начал пролистывать пачку бумаг перед собой. – В целом, я не совсем уверен, что они у меня есть…
– Размеры будут готовы сегодня утром, – ответила я ему и объяснила, что документы доставят не позднее завтрашнего дня. – Я попросила Александра отправить копию чертежей сегодня днем.
В комнате стало так тихо, что на мгновение я решила, что оглохла.
Все без исключения уставились на меня. Боже мой, что я наделала?
Я, не задумываясь, перебила.
Ответила на вопрос, очевидно, не мне предназначавшийся.
На вопрос, ответ на который он, безусловно, знал.
Я почувствовала, что начинаю хмуриться. Но тогда почему он не ответил?
Я немного подалась вперед и посмотрела на него.
– Хорошо, – сказал он. Так тихо. Таким глубоким голосом. Просто идеальным. Чуть переместившись в кресле, он встретился со мной взглядом и одарил сияющей благодарной улыбкой. – Продолжаем?
Мое сердце полностью покинуло тело.
– Конечно.
Он по-прежнему смотрел на меня, так же озадаченный случившимся, как и я, но загадочным образом довольный. Я толком не поняла, что меня побудило это сказать. В одно мгновение Найл Стелла смотрел на меня, а в следующее замешкался, пытаясь вспомнить данные и ответить на вопрос, на который, я уверена, он мог бы дать ответ и во сне.
Это выглядело, словно его разум был не здесь. И это было то, чего я за ним никогда раньше не замечала.
– Теперь важные новости, – сказал Энтони, бросив взгляд на стопку бумаг, после чего взял их в руки и встал.
Вновь обратив на него внимание, я вздрогнула от его тона. Энтони всегда любил быть в центре внимания, но сейчас он начал говорить, явно готовясь к чему-то большему.
– Система Нью-Йоркского метро построена с идеей, что столетний шторм [геологический термин, означающий сильнейший шторм, вероятность которого условно равна одному разу в столетие – прим. переводчика] происходит раз в сто лет. К сожалению, на самом деле все иначе. Стихийные бедствия, такие как ураган Сэнди, доказали: то, что было запланировано на столетие, происходит каждые несколько лет. США тратит миллиарды, говорит о важности строительства водоспусков и шлюзов, и учитывая то, что мы активно работали с Лондонским метро, они хотят, чтобы мы тоже присоединились. Так что меня не будет месяц, когда буду принимать участие в Международном Саммите по готовности к чрезвычайным ситуациям на общественном транспорте, авиа перелетах и городской инфраструктуре.
– Месяц? – спросила старший инженер, озвучивая общую мысль. Я тут же задумалась, сколько людей сейчас мысленно сделали победный жест рукой вверх, приветствуя идею отсутствия Энтони в офисе аж целый месяц.
Энтони кивнул ей.
– Будут три отдельные встречи. Это не для каждого приглашенного, но принимая во внимание, что наша компания специализируется на общественном транспорте и городской инфраструктуре, Ричард решил, что хотел бы видеть нас на всех трех.
– "Нас"? – переспросил один из руководителей отдела Найла Стеллы.
– Все верно, – наклонив голову влево, заметил Энтони. – Найл будет меня сопровождать.
– Вас обоих не будет месяц? – выпалила я, тут пожалев, что не могу взять свои слова обратно и засунуть их себе в глотку. Я же стажер. Одним из негласных правил Энтони было наше молчание на этих совещаниях, если не был задан прямой вопрос. Я снова почувствовала тяжелые взгляды всех присутствующих, и даже хуже. Я ощущала давление по всей коже, словно меня зондировали.
– Э-э, да, Руби, – явно несколько запутавшись, ответил Энтони. Он обошел свое кресло и встал рядом со мной, держа руки в карманах. – Но не беспокойся, я знаю, что ты уже практически закончила с проектом по Oxford Street, и мое отсутствие в любом случае на это никак не повлияет. А если тебе что-то понадобится, всегда можешь мне позвонить.
– О-о, – сказала я, чувствуя, как румянец потихоньку сходит на нет. – Это важно знать, спасибо.
Конечно же, Энтони решил, что у меня вырвалось это, потому что я беспокоилась из-за его отъезда – ну, понимаете, он мой босс – и что его отсутствие будет помехой моей работе.
– Полегче, – сказала Пиппа, длинными овальными ногтями щелкая по клавиатуре.
– Заткни-и-ись, – простонала я, поглубже зарываясь в свое кресло.
Я понятия не имела, зачем Найл Стелла до сих пор смотрел в мою сторону, и двенадцатилетняя часть меня жаждала схватить Пиппу в охапку, затащить в комнату для девочек и проиграть все произошедшее, момент за моментом.
Но я знала, что это будет ошибкой. Это первый день, когда он, казалось, вообще меня заметил, и я все испортила, ведя себя, как психованная. Я с трудом воспринимала, что она мне говорила, пока он сидел, повернувшись ко мне лицом, а его хмурый взгляд был, словно кто-то пролил сливки на его вручную сшитый костюм.
Я бы предпочла оказаться сейчас неживой.
***
Конец дня я провела за нашим длинным общим рабочим столом, сортируя документы по стопкам. Моя диетическая кола стала теплой, а я отсчитывала минуты до ожидающих меня дома горячей ванны и еще более "горячего" романа, когда прозвучал сигнал входящего сообщения на почте.
– Наконец-то, – вздохнула я. Я весь день ждала подтверждения суммы, и сейчас – возможно – могла отправиться домой.
А может, и нет.
Рядом со мной зевнула и потянулась всем телом Пиппа. Уже было темно, и прогулка до метро предстояла холодная и мокрая.
– Теперь можем идти?
Мои плечи опустились.
– Вообще-то, это письмо от Энтони, – ответила я, хмурясь на экран. – Он хочет видеть меня в своем кабинете, прежде чем я уйду, и я знаю не меньше сотни вещей, которые бы сделала вместо этого.
– Что? – спросила она, наклоняясь, чтобы взглянуть на мой экран. – Что ему надо?
Я покачала головой.
– Без понятия.
– У него что, нет часов? Мы должны были уйти двадцать минут назад.
Я быстро ответила ему, что уже иду, и начала убирать со стола.
– Подождешь меня? – спросила я Пиппу.
Закрывая ящик, Пиппа грустно нахмурилась.
– Мне надо пошевеливаться, ты уж извини, Рубес. Я ждала столько, сколько могла, но у меня еще сегодня куча дел.
Я кивнула, чувствуя, что мне будет неуютно оставаться с Энтони в офисе так поздно.
Коридор уже опустел, когда я вошла в лифт и направилась на шестой этаж.
– Руби, Руби, заходи, – сказал он, собирая какие-то вещи по кабинету складывая их в стоящую на столе коробку. Его уволили? Я могу на это надеяться? – Закрывай дверь и садись.
Я почувствовала, что начинаю хмуриться.
– Но здесь же уже никого нет, – сказала я и оставила дверь открытой.
– Почему родители назвали тебя Руби? – взглядом охватывая мое лицо, спросил он.
Я нахмурилась еще сильнее. Что?
– Гм… Вообще-то, я не уверена. Думаю, им просто понравилось имя.
Энтони придерживался некоторых старых правил ведения бизнеса, и на маленьком столике позади его рабочего стола стоял графин с виски. Он что, выпил?
– Я когда-нибудь рассказывал тебе, что мою бабушку звали Руби?
Я снова посмотрела на виски, пытаясь вспомнить, как много его было в мой последний приход в этот кабинет.
Энтони обошел вокруг стола и сел на ближайший ко мне угол. Его бедро прижалось к моей руке, и я переместилась в кресле.
– Нет, сэр, не рассказывали.
– Нет-нет, не называй меня "сэр", – сказал он, махнув рукой в знак протеста. – Это заставляет меня чувствовать, будто я твой папа, понимаешь? Зови меня Энтони.
– Хорошо. Извините… Энтони…
– Я не твой отец, знаешь ли, – подавшись вперед, сказал он и после многозначительной паузы продолжил: – Не настолько стар.
Я попыталась скрыть содрогание, прокатившееся по всему телу. Я практически видела, как Энтони буквально стекал со своего стола, стремясь оказаться у моих ног. После чего он посмотрел на мою юбку.
– Но я не для этого тебя позвал, – он выпрямился и вытащил файл из стопки на столе. – Я позвал тебя, потому что есть некоторые изменения в планах.
– Да?
– Как это часто бывает, что-то происходит, и вот я уже не могу лететь в Нью-Йорк.
А какое это имеет отношение ко мне? Неужели он думал, я настолько переживала о его отъезде, что ему нужно лично поставить меня об этом в известность?
Я сглотнула, стараясь выглядеть заинтересованной.
– Вы не летите?
– Я нет, – сказал он, улыбаясь и выглядя щедрым и даже снисходительным. – А ты да.
Глава 2
Найл
Устроив поудобнее телефон между ухом и плечом, я собрал стопку бумаг и положил ее перед собой.
– Я понимаю.
На линии воцарилась вибрирующая тишина.
– Понимаешь? – повторила Порции звенящим от напряжения голосом. – Ты даже ни черта не слушаешь!
Она всегда так раздраженно со мной разговаривала? К сожалению, приходится признать, что так и было.
– Конечно же, я слушаю. Ты говорила, что влипла. Но я не представляю, чем могу тебе помочь, Порция.
– Но мы же об этом договорились, Найл. Пес живет у меня, а на время моего отпуска ты заберешь его к себе. Я как раз собираюсь уезжать и мне нужно, чтобы ты за ним присмотрел. Но если это доставит беспокойство… – Порция замолчала, а эхо на телефонной линии шипело, как разъедающая металл кислота.
– При обычных обстоятельствах я взял бы Дейви к себе, и это не причинило бы никаких неудобств, – спокойно ответил я. Всегда спокойный, всегда терпеливый, даже во время обсуждения, кто будет заботиться о ее собаке, пока она будет на Майорке восстанавливаться от полученного при разводе стресса. – Просто проблема в том, что меня не будет в стране, милая.
Поморщившись, я сдержал проклятие.
Милая.
После шестнадцати лет вместе с некоторыми привычками тяжело расстаться.
Ее ответное молчание было тяжелым и почти осязаемым. Еще два года назад я бы запаниковал из-за этой звенящей тишины в телефонной трубке. Год назад мне бы свело живот.
А сейчас, спустя девять месяцев, как я съехал из нашей квартиры, слушая ее раздраженное молчание, я ощущал себя просто уставшим.
Я рассеянно посмотрел на загруженные письма в почтовой программе, на стопку документов на рабочем столе, а затем на часы и понял, что уже давно пора домой. На улице темно. Придя домой, мне нужно будет упаковать вещи для поездки в Нью-Йорк, а до этого еще и успеть освободить время от рабочих дел.
– Порция. Прости. Но мне действительно пора. Извини за собаку, но на следующей неделе никак не получится
– Короче, – вздохнула она. – Ну тебя.
После того как она отключилась, я несколько секунд разглядывал свой стол, ощущая легкую тошноту, прежде чем убрать мобильный. Я успел только вдохнуть и выдохнуть, чтобы восстановиться, как дверь в мой кабинет распахнулась, и вошел Тони.
– Плохие новости, приятель.
Я посмотрел на него, выжидающе приподнимая брови.
– Жену увезли, у нее начались схватки.
У моих братьев и сестер было достаточно детей, чтобы я понимал, что жене Тони еще рановато рожать.
– Она в порядке?
Он пожал плечами.
– До тех пор пока не появится малыш, ей рекомендован постельный режим. Так что я остаюсь в Лондоне.
Я почувствовал облегчение. Тони неплохой коллега, но командировка в его компании, как правило, означает бессонные ночи в стрип-клубах, а, если честно, это было последнее, чем бы мне хотелось заниматься целый месяц в Нью-Йорке.
– Что ж, значит, я еду один, – сказал я гораздо более беззаботным тоном, чем мгновение назад.
Тони покачал головой.
– Я отправляю с тобой Руби.
Мне потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, о ком он говорит. Ричардсон-Корбетт не очень большая компания, но Тони нанял столько стажеров, сколько мог позволить бюджет. У него в команде их было несколько, и я никогда не отличал их друг от друга.
– Брюнетка из Эссэкса?
Он словно завидовал мне и выглядел разочарованным одновременно, и это слишком явно проступало на его лице.
– Нет. Восхитительная крошка из Калифорнии.
Ох. Я знал, о ком он говорит. Та, что сегодня пришла ко мне на помощь, когда я впал в нетипичный для меня ступор.
Как ни странно, я был взволнован при виде ее. Она была прекрасна.
Увы…
– Та, кто беспокоилась, что ты уезжаешь на целый месяц?
Я практически увидел, как Тони прибавил в росте и расплылся в горделивой улыбке.
– Именно.
– Разве есть необходимость посылать кого-то еще? – спросил я. – Ведь в любом случае большинство совещаний будет по логистике. По проектированию вряд ли будет что-то большее, чем несколько советов.
– Блин, вот я идиот. Ну уверен, ты можешь взять ее с собой в бар голых сисек.
Я внутренне застонал.
– Это не…
– И кроме того, – перебил он. – Она просто создана для траха. Тебе могут даже не понадобиться девчушки из бара, если ты оседлаешь Руби. Высокая, классные сиськи и просто фантастически красивое личико.
– Тони, – как можно спокойнее сказал я. – Я не собираюсь "седлать" стажера.
– Так может, стоит. Не будь я повязан, чертовски уверен, что хорошенько оттянулся бы.
Он замолчал, а я попытался скрыть свое отвращение, что он казался больше разочарованным отсутствием возможности трахнуть Руби, нежели тем, что у жены начались преждевременные роды.
– Как давно ты в последний раз выпускал пар?
Я отвернулся от его подстрекающего выражения лица и уставился на рабочий стол. Я не ходил на свидания со времен развода. И если не считать тот случай в пабе, когда по пьяни дело чуть не закончилось сексом, я не находился близко с женщиной почти вечность.
– Значит, ты остаешься здесь, – уклонился от ответа я. – А мы с Руби летим в Нью-Йорк. Вы прошлись с ней по программе саммита?