Поглощенный своей страстью к Франческе и сверх всякой меры возбужденный ее горячими ответными ласками, Виктор тем не менее не совсем утратил ясность мысли. Откуда-то из подсознания шел сигнал, что продолжать в этом духе здесь было бы глупо и несправедливо по отношению к ним обоим. Он должен сейчас же прекратить эти взаимные страстные ласки, немедленно остановить и себя, и Франческу, потому что было совершенно очевидно, что она и малейшей попытки не сделает, чтобы обуздать его. Ее желание было столь же горячим, сколько и его; она была его пылкой союзницей. Как ни мучительно было для Виктора прекратить их объятия, он, наконец сделал это. Оторвав свое лицо от ее груди, он потянул вниз свитер и запахнул на Франческе мешковатую куртку. Все это он проделал с максимальной бережностью и нежностью. Стараясь успокоить девушку, он медленно провел рукой по ее волосам, прижав ее лицо к своему подбородку.
- О, Виктор! Виктор! - воскликнула она тоном, в котором явственно прозвучало разочарование.
- Я знаю, бэби, - хрипло ответил он. - Я знаю. Потом. Я обещаю тебе, бэби. Я весь потом.
Они стояли, обнявшись, пока постепенно самообладание не вернулось к ним. Отстранившись, оба потрясенно посмотрели в глаза друг другу. Виктор почувствовал, как сжалось его сердце. Вновь это был тот же шок узнавания, который он испытал, впервые увидев Франческу. Слабое воспоминание шевельнулось в мозгу, но исчезло прежде, чем он успел его четко зафиксировать перед мысленным взором. Ее лицо, повернутое к нему, все еще слегка измененное медленно отступавшим порывом страсти, было прекрасно. Виктора глубоко тронули отразившиеся на нем эмоции. Пристально глядя на девушку, он поднял руку и легко прикоснулся к ее щеке. Их молчание несло в себе больше, чем можно выразить словами. Он медленно утвердительно кивнул, как бы подтверждая свое последнее обещание и взаимность их чувств. Потом Виктор наклонился, поднял их варежки и перчатки и, взяв Франческу за руку, без слов вывел из павильона.
Вместе, рука в руке, они пошли вниз по холму, пораженные силой их взаимного сексуального желания. В каком-то оцепенении они шагали узкой тропкой, петлявшей между сосен в направлении Виттингенгофа и усадьбы, едва видневшихся далеко внизу, в долине. Подняв глаза к небу, Виктор понял, как долго они были в горах. Солнце уже давно село, темнело прямо на глазах, и воздух стал обжигающе-холодным. Они вошли в лес, где было еще темнее, и Виктор успокаивающе сжал руку Франчески. Он пошел быстрее, увлекая девушку за собой, стремясь как можно скорее попасть в тепло дома. Внезапно он произнес, усмехнувшись:
- Мое чувство времени оставляет желать много лучшего! Я совершенно утратил представление о нем, пока ласкал тебя. Должен заметить, мэм, что вы испортили мой внутренний часовой механизм своими чрезмерными прелестями.
Их дружный смех нарушил морозную тишину.
Сырой холодный туман постепенно окутывал лес. Его жемчужно-серая масса становилась все более плотной. Виктор еще ускорил шаг, и они уже почти бежали на последнем участке тропинки, выходящем к опушке. Когда они вышли из леса, сумерки уже совсем сгустились. Холодная голубизна неба перешла в свинцовую синеву. Все еще держась за руки, они продолжали бежать по длинному заснеженному лугу в направлении Шлосса. Ярко сиявшие вдалеке окна замка были такими приветливыми!
- Я думаю, что мы вовремя выбрались, - произнес Виктор, слегка замедляя шаг. - Мне бы очень не хотелось оказаться в горах, когда окончательно стемнеет.
- Это опасно. В темноте легко заблудиться. - Последние слова Франческа договаривала, когда они уже вошли в дом. Спустившись по каменным ступеням, они прошли в гардеробную. Франческа повесила куртку на вешалку и продолжила: - Диана всегда предупреждает меня, чтобы я возвращалась до заката. Наверное, сейчас она уже беспокоится. Нам надо поскорее подняться к чаю.
- Конечно, - согласился Виктор, освобождаясь от своей парки. Он сел, стянул тяжелые прогулочные сапоги и сунул ноги в уютные черные замшевые шлепанцы. Встав, он глянул в зеркало, провел расческой по волосам и аккуратно подтянул вниз свой черный кашемировый свитер. Повернувшись к Франческе, он совершенно неожиданно рассмеялся.
Она озадаченно посмотрела на него.
- Что такое?
Виктор покачал головой, как бы удивляясь сам себе.
- Я просто подумал о всех тех возможностях, которые у нас были с тобой… - Он ничего больше не сказал, а только криво улыбнулся, и на красивом лице появилось выражение самоосуждения. - Мне кажется, что мое отношение к тебе было несколько двойственным.
- Почему?
- Проблемы с Арлен, с разводом. Беспокойство по поводу "Конфидэншл". Занятость картиной. Решение никем не увлекаться. И, я думаю, твой возраст тоже во многом повлиял на мое поведение.
- Мне будет двадцать в мае, - произнесла она, как бы защищаясь.
- А мне сорок в июне, - спокойно отпарировал он, внезапно осознавая эту реальность. - Я слишком стар для тебя, Франческа. Боже мой, двадцать лет! В твоем возрасте я был уже женатым человеком - еще до того, как ты родилась. Мои сыновья старше тебя. Послушай, детка, между нами разница в целую жизнь. На этой земле не осталось ничего, чего бы я не видел, не делал и не познал. Фактически на ней нет больше ничего нового для меня. И я чертовски устал от жизни, если хочешь знать правду. - Виктор печально покачал головой и тяжело вздохнул. В его словах прозвучало сожаление, когда он продолжил: - Это несправедливо по отношению к тебе, Франческа. Рядом с тобой должен быть человек примерно твоего возраста, а не старый распутник вроде меня.
- Что за глупости! - раздраженно воскликнула она. Сердитый взгляд, который она бросила на Виктора, внезапно изменился, став настороженным и пронизывающим. - Вы хотите сказать мне, что жалеете о том, что произошло?
- А вот это просто исключительно глупый вопрос, - мгновенно отреагировал он. Отметив смешанное выражение паники и боли на лице Франчески, он притянул девушку к себе и поцеловал глубоким нежным поцелуем, желая успокоить. Какое-то мгновение назад он действительно испытывал нечто похожее на угрызение совести по поводу разницы в их возрасте. Но, возможно, она была права. Возраст не имел никакого значения. Те чувства, которые они испытывали по отношению друг к другу, были, безусловно, важнее всего остального. Он прошептал в ее спутавшиеся под его рукой волосы: - Я не сожалею о том, что мы сделали, дорогая. Но сожалею о том, что нам пришлось так немилосердно прерваться.
- Но вы же сказали потом, - прошептала она ему в ответ и вспыхнула, сама удивляясь своей смелости.
Виктор не ответил, а лишь сильнее сжал девушку в своих объятиях, а затем опустил свои сильные руки с плеч Франчески на спину и ниже, на ягодицы. Он все крепче прижимал ее тело к своему, найдя губами ее губы. Его снова охватил головокружительный виток желания. Виктор застонал. Его плоть властно требовала большего. "Как несвоевременно", - промелькнуло в голове Виктора, и, в очередной раз подавляя едва контролируемую страсть, он пробормотал на ухо Франческе:
- Я также сказал "я весь". Ты хочешь этого, детка? - Он приподнял лицо девушки одной рукой, глядя в ее глаза испытующим серьезным взглядом.
Она почувствовала, что загипнотизирована этими черными глазами, в которых она увидела ничем не замаскированное страстное желание. Его взгляд был абсолютно однозначен. Франческа почувствовала его внезапную эрекцию, и жаркая волна окатила ее с ног до головы. Она невольно вздрогнула всем телом, ощутив на какое-то мгновение свое бессилие.
- Да, - твердо ответила она. - Да, я хочу этого. - В устремленных на Виктора глазах не было ни тени сомнения.
Он улыбнулся своей медленной ленивой улыбкой, наклонился и поцеловал девушку в лоб со всей нежностью, на которую был способен, а затем провел пальцем по ее щеке и шее.
- Тогда пойдем и побыстрее закончим с процедурой чаепития. Я не могу дождаться того момента, когда заполучу тебя полностью. Capisce?
- Capish, - мягко ответила она. - Что это означает?
- Это значит "понятно". Ты ведь действительно понимаешь, Франческа?
Она кивнула, будучи не в состоянии говорить.
- Прости нас за опоздание, Диана, - извинилась Франческа, когда они с Виктором вошли в гостиную несколькими минутами позже.
Терпеливо ожидавшая их Диана сидела на своем любимом месте на скамье, поглаживая маленькую белую собачку.
- Ничего страшного, дорогая, - ответила она с приветливой улыбкой. - Я отложила чай на полчаса. Клара принесла его несколько минут назад, он еще не успел остыть. Но я должна признать, что начала уже немного волноваться. Ведь уже совсем темно! Идите же скорее к огню и грейтесь. У вас очень замерзший вид.
- Когда мы вышли из леса, поднялся сильный ветер, но до этого погода была замечательной. - Франческа остановилась на полпути к камину, воскликнув: - О, Диана, как чудесно выглядит Тутси после ванны! Или это Лутси? Я их всегда путаю, они так похожи.
- Это Лутси, - ответила Диана. Услышав свое имя, собака подняла глаза на хозяйку, затем спрыгнула с ее коленей и весело засеменила к Франческе. Это было очаровательное мохнатое существо, похожее на овечку. Добежав до Франчески, она поднялась на задние лапы и затанцевала вокруг девушки, повизгивая от восторга. Франческа улыбнулась и наклонилась, чтобы приласкать собаку. - Да-да, я знаю, - весело рассмеялась она. - Я тоже счастлива тебя видеть, Лутси.
Виктор с удовольствием наблюдал за обеими.
- Какое великолепное животное! - произнес он, повернувшись к Диане.
- Согласна с вами. - На лице девушки внезапно появилось поддразнивающее выражение, когда она добавила: - Могу ли я пойти так далеко, чтобы позволить себе сказать, что Лутси - просто энчилада?
- Безусловно, - отпарировал Виктор, глаза которого блестели так же весело, как и глаза Дианы.
- Но мы не должны забывать о его сестре, - вмешалась Франческа. - Она так же красива, как и Лутси. Где же наша девочка? - Она окинула глазами комнату. - Эта парочка просто неразлучна.
Диана кивнула в сторону.
- Она там, нежится на подушках, и очень внимательно за нами наблюдает.
Виктор нашел глазами собаку, направился к дивану и сел на него. Взяв собаку в свои большие руки, он поднес ее к лицу.
- Привет, Тутси, - поздоровался он. - Я вижу, ты красавица, Пушистое чудо! - Собака начала лизать его руки, и Виктор, повернувшись к Диане, спросил: - Я никогда не видел таких собак. Что это за порода?
- Бишон Фрайз.
Виктор недоуменно нахмурился.
- Боюсь, что даже не слышал о такой. - Он опустил глаза на собаку, внимательно рассматривая ее. У нее была шелковистая шерсть, необычной формы хвост, похожий на перо страуса, длинные висячие уши, черный нос кнопкой и огромные круглые глаза, сияющие как черные бриллианты. - Она великолепна! - с восхищением произнес он, посадил собаку себе на колени и начал почесывать ее голову, продолжая улыбаться.
Диану тронула живая и восторженная реакция Виктора на ее любимцев, и она сказала:
- Это действительно замечательные собаки, Виктор. Умные, веселые, подвижные. И отважные, хотя и кажутся чисто декоративными. Как и вы, я никогда не слышала о Бишон Фрайз, пока Франческа не просветила меня на этот счет. Это ее любимая порода. Их разводит ее друг в Йоркшире. Лутси и Тутси из одного помета. Я взяла их пару лет назад, когда приезжала в Лэнгли. Тогда им было всего десять недель, и они были чудо как хороши. Я просто не устояла чтобы не взять обоих.
- О, так это английская порода - произнес Виктор, продолжая гладить Тутси, которая наслаждалась его вниманием.
- Нет, происхождение у них испанское. Во всяком случае, оттуда их впервые привезли. И это очень древняя порода известная еще во времена Клеопатры.
- Вы шутите! - воскликнул Виктор. - Расскажите мне о них. Я обожаю собак.
Диана засмеялась.
- Близкие опасаются затрагивать со мной эту тему. Я могу рассказывать о своих собаках битый час, так что как бы вам не пришлось пожалеть о своей просьбе.
- Но я действительно хочу узнать о них побольше! Я в жизни не видел таких изумительных собак, - настаивал Виктор.
- Ну, хорошо. Слушайте. Похоже, что где-то в пятнадцатом веке испанские моряки привезли собак на Канарские острова в частности на Тенерифе. Поэтому в течение нескольких столетий они были известны как Бишон Тенерифе. Впоследствии моряки продавали или обменивали их в итальянских портах, и собачки стали любимцами в домах итальянской знати. В шестнадцатом веке, после того как французы захватили Италию, возвращающиеся солдаты стали привозить бишонов с собой во Францию. Они были любимцами двора во время правления Франциска Первого и Генриха Третьего. На картинах Гойи вы можете увидеть их рядом с испанскими инфантами, которые обожали бишонов. Фрагонар часто изображал их рядом с французскими аристократами. Во время правления Наполеона Третьего, в середине прошлого столетия, они также пользовались огромной популярностью, но совершенно вышли из моды в начале нашего века. - Диана сделала паузу, прикурила сигарету и продолжила: - На какое-то время бишоны стали бродячими собаками. Они сопровождали шарманщиков и радовали уличный люд своим веселым нравом и дружелюбием. Они сумели не просто приспособиться к тяжелым условиям, но и превратились в цирковых собак, проявив исключительный талант в исполнении самых сложных трюков. - Диана засмеялась. - Хотите верьте, хотите нет, но они никогда не упустят возможности продемонстрировать свои акробатические способности.
- Вы бы только видели, - подхватила Франческа, - какие головокружительные прыжки совершают Тутси и Лутси с моей кровати и обратно. Причем делают это поздно ночью, когда я засыпаю. Мне никак не удается от них избавиться. Эти милые создания готовы резвиться до зари.
- Не могу сказать, что я их за это осуждаю, - вступил в разговор Виктор, подмигнув Франческе, и его улыбка была настолько двусмысленной, что девушка вспыхнула. Она отвернулась, мысленно ругая себя за то, что дала ему такую великолепную возможность подколоть себя.
Диана, от внимания которой не ускользнул этот обмен репликами, не показала вида, насколько ее это позабавило. Она подошла к дивану и села рядом с Франческой.
- Как вы предпочитаете чай, Виктор? С молоком или с лимоном? - спросила она будничным тоном.
- С лимоном, пожалуйста. Так, значит, они стали цирковыми собаками? Мммм. Очень интересно. - Он взъерошил шерсть на головке Тутси. - Неудивительно, что я сразу почувствовал, что мы с ними родственные души. Развлекаем публику, как можем, а? - Диана и Франческа улыбнулись ему, но прежде чем они успели прокомментировать его фразу, Виктор продолжил: - А что случилось потом?
Диана разлила чай и продолжила свой рассказ.
- Сразу же после первой мировой войны они снова стали очень популярны как домашние собаки, но только в начале тридцатых годов их разведением занялись всерьез, и французский Кеннел-Клаб начал вести родословную бишонов… - Диана резко прервала свой рассказ и обратилась к Виктору. - Господи, я совсем забыла о телефонном звонке! Вам звонил мистер Уотсон. Вы пришли всего минут на пятнадцать после него.
- Спасибо, - поблагодарил Виктор, принимая чашку из рук Дианы. - Джейк просил, чтобы я перезвонил?
- Нет. Он просил меня передать вам, что ваш чемодан будет здесь не позднее, чем завтра к полудню. Он посылает его через компанию, с которой "Монарх" обычно отправляет жестяные коробки с кинопленкой. - Она протянула чашку Франческе и добавила: - Сюда чемодан доставит курьер.
- Но ведь не было никакой необходимости просить доставить сюда ваш смокинг! - выдохнула Франческа, недоверчиво глядя на Виктора, хотя уже поняла, что именно это он и сделал. Изумление девушки в полной мере отразилось на ее лице. - Зачем было нести такие ужасные расходы только из-за завтрашнего ужина по поводу дня рождения Дианы? В этом не было никакой нужды, действительно не было!
Виктор, ошеломленный эмоциональностью Франчески, смотрел на нее, сдвинув брови. Он не мог понять, почему она так бурно отреагировала на столь незначительный факт. В конце концов, он просто пожал плечами, решив не обращать на это внимания.
- Кроме смокинга, мне нужны были еще кое-какие вещи, - мягко произнес он и, повернувшись к Диане, добавил: - Я надеюсь, курьер сможет отыскать этот дом. Вы объяснили Джейку, как сюда добраться?
- Я было начала, но потом поняла, что найти нас будет трудно, даже водителю такси из Зальцбурга, который более или менее знает здешние места. Поэтому я предложила мистеру Уотсону, чтобы он велел курьеру взять такси из аэропорта до моего бутика в Кенигзее. Из магазина он сможет позвонить сюда, и Манфред съездит за вашим чемоданом.
- Это просто замечательно, Диана! - воскликнул Виктор. - Прекрасно продуманная операция. Очень вам признателен.
- Это очень галантный жест с вашей стороны - послать за смокингом для моего маленького торжества. Но Ческа права - в этом не было никакой необходимости. Я собиралась обзвонить всех своих друзей сегодня и предупредить, чтобы они не надевали смокинги.
- Франческа объяснила мне это раньше. Но я не хотел быть той паршивой овцой, которая испортила бы ваш званый вечер. В конце концов, вы планировали его заранее, а на такого рода мероприятиях часть удовольствия заключается в том, чтобы принарядиться и распушить перышки, не так ли? - Он улыбнулся уголками рта. - Если мужчины не наденут смокингов, тогда и вам, девушкам, не удастся показать свои лучшие вечерние туалеты, правда?
- Да, вы правы. Какая милая предусмотрительность с вашей стороны! - Диана ослепительно улыбнулась Виктору, взяла серебряный нож и отрезала большой кусок шоколадного торта, покрытого горой взбитых сливок и украшенного вишнями. - Угощайтесь. Торт восхитительный.
- Мог бы даже держать пари по этому поводу. - Виктор усмехнулся, а потом скорчил гримасу. - И конечно, содержит массу калорий. Я должен сохранить форму для предстоящих съемок. Но отказаться от такого удовольствия… Только отрежьте, пожалуйста, кусок поменьше. - После небольшой паузы он заметил: - Вы не могли бы рассказать мне немного о Дженнере? Какой там спуск?
Они с интересом погрузились в детальное обсуждение программы на завтрашнее утро. Франческа сидела в сторонке и пила чай, не обращая особого внимания на их беседу. Из-под ресниц она рассматривала Виктора, мысленно прокручивая в мозгу разговор за чайным столом. "Как это экстравагантно! - думала она. - Только голливудская звезда способна на такой безумный поступок… Специальным курьером… на самолете… смокинг… На один вечер!" Такая вопиющая трата денег, чуждая натуре Франчески и ее воспитанию, ужаснула ее. Неожиданно она ощутила, что это ее раздражает. Но вспышка раздражения почти сразу же прошла, и она почувствовала себя виноватой за то, что разговаривала с Виктором так резко мгновение назад. Если бы какой-то другой человек сделал такой жест, она сочла бы его претенциозным. Но это совсем не подходило к Виктору. Инстинктивно Франческа понимала, что он совершенно не подумал о том, сколько это может стоить или какое впечатление он тем самым произведет. Кажется, это вообще было не в его стиле. Ему просто хотелось доставить приятное… приятное Диане и, возможно, ей. "И это действительно галантно", - признала она, вспоминая слова кузины.