- Франческа, эта комната просто прекрасна. Она такая элегантная! Я очень люблю, когда горит камин пасмурным ветреным вечером. - На лице Катарин быстро промелькнуло выражение горечи, и после небольшой паузы она быстро добавила: - Здесь такая дружелюбная и приветливая атмосфера!
- И к тому же успокаивающая, - просто сказала Франческа. В ее тоне прозвучало такое глубокое понимание состояния гостьи, что Катарин посмотрела на нее долгим удивленным взором.
Их глаза встретились. В тот момент ни Катарин, ни Франческа не догадывались, что с этого взгляда, после которого не нужно было слов, началась та удивительная дружба между ними, выдержавшая все испытания и ставшая более чем на десять лет значительной частью жизни обеих девушек. И когда она внезапно прервалась, очень многое рухнуло вместе с нею. Но в этот вечер будущее было еще за горами. Катарин и Франческа понравились друг другу, хотя это еще ни в чем не проявилось. Затянувшееся молчание не было в тягость, и девушки оценивающе смотрели друг на друга без ощущения неловкости.
- А знаете, Франческа, - наконец с улыбкой произнесла Катарин, - я люблю горящий камин даже летом. Он…
- …абсолютно необходим в этом паршивом климате, - продолжил вошедший в комнату Ким. - И особенно в Лэнгли. Неудивительно, что предки таскали на себе эти тяжеленные доспехи. Только так они могли согреться.
Хрупкая атмосфера зарождавшегося понимания между девушками была нарушена. Катарин и Франческа обменялись улыбками, и гостья произнесла:
- Да, кстати, Франческа. С вашей стороны было очень мило пригласить Виктора Мейсона. Уверена, что он вам понравится. Он совсем не такой, каким его обычно представляют. Он… - Катарин остановилась, подыскивая точное слово, и закончила просто: - В общем, он совсем другой.
- Я никогда не общалась с кинозвездами, поэтому я даже не представляю, чего от них можно ожидать, - со смущенной улыбкой признала Франческа. - По правде сказать, я видела совсем немного фильмов с его участием. Максимум два-три, и то давно. Я так неловко себя чувствую…
- О Господи! Вам совсем не стоит об этом беспокоиться! - поспешно воскликнула Катарин, понимая растерянность Франчески. - Я думаю, что Виктор испытывает облегчение, когда его не расспрашивают о его фильмах и его карьере. Он один из немногих известных мне актеров, которые не любят говорить о себе. К счастью, он не страдает неизлечимой формой самовлюбленности. Мы, актеры, иногда бываем такими скучными Нарциссами.
Катарин потеребила золотое кольцо с печаткой на мизинце, размышляя о том, что могло случиться с Виктором. К этому времени он уже должен был приехать.
- Вы давно его знаете? - спросила Франческа.
Катарин прикрыла глаза и удобнее устроилась на диване, перекинула ногу на ногу, поправила платье.
- Нет, всего несколько месяцев. Иногда мне кажется, что он довольно одинок. - Катарин перевела взгляд на пылавший в камине огонь, и на ее лице появилось отсутствующее выражение.
Франческа не смогла не заметить этой перемены в настроении гостьи. Встревоженная, она подумала, что в жизни Катарин были события, оставившие тяжелый груз печали, которую она прятала очень глубоко. Эта мысль показалась Франческе настолько нелепой и противоестественной, что она тут же отогнала ее прочь. Фраза Катарин по поводу Виктора Мейсона прозвучала для нее тоже довольно странно. Одиночество мало вязалось с обликом знаменитой кинозвезды. Франческа была озадачена словами Катарин и не знала, что ответить. Ким избавил ее от этой неловкой необходимости.
- Шампанское! - провозгласил он, протягивая девушкам по хрустальному бокалу. Взяв с комода свой бокал, он произнес тост. Теперь для Франчески было очевидным, что Ким без памяти влюблен. Глаза брата почти не отрывались от лица девушки. Да ей и самой было трудно удержаться от того, чтобы не смотреть на Катарин неприлично изучающим взглядом, как в первые минуты их знакомства. Осознав это, она сфокусировала свое внимание на Киме, который стоял сейчас у дивана рядом с актрисой.
Встретив прямой взгляд сестры, Ким сказал:
- Я решил остаться в городе на следующую неделю. В Лэнгли я могу уехать с отцом в уик-энд. А тебе, старушка, я оставлю машину.
- А что, папа приезжает в Лондон? Странно, он ничего мне не сказал, когда мы разговаривали вчера, - заметила Франческа.
- Ты же знаешь, какой он у нас рассеянный, - усмехнулся Ким. - Я не удивлюсь, если он сам забыл об этом. Но он должен обязательно встретиться с Маркусом. Мне кажется, это касается управления имуществом по доверенности. Он должен приехать завтра поздно вечером.
- В таком случае тебе лучше позвонить ему завтра прямо с утра, чтобы напомнить, - посоветовала брату Франческа. - И спасибо тебе за машину. Она мне очень пригодится.
Франческа покачала головой, изображая неодобрение, и обратилась к Катарин:
- Уж кто бы говорил о папиной рассеянности, только не Ким. Он временами ничуть не лучше. Приехал в Лондон еще в четверг и даже не потрудился сообщить мне о папиных планах. Боже мой, до чего же беспечные существа эти мужчины!
- Да, это у них врожденное, - со знанием дела подтвердила Катарин.
Она слушала очень внимательно, не упуская в разговоре ничего, что могло бы сыграть в ее пользу, и вот такая возможность подвернулась сама собой. От задумчивости Катарин не осталось и следа. С заинтересованным лицом она слегка наклонилась вперед и сказала:
- Франческа, я хотела бы пригласить вас вместе с папой на спектакль, пока он в городе. Вообще я хочу, чтобы все вы были моими гостями. Я закажу для вас контрамарки. Приходите, пожалуйста, я вас очень прошу. Я уверена, что вам понравится. Ким сказал мне, что вы интересуетесь историей. - Катарин посмотрела через плечо Франчески на Кима и он увидел, что ее выразительные глаза светились ярче, чем обычно.
- Конечно, с удовольствием. И спасибо большое за приглашение, - ответила Франческа, тронутая предусмотрительностью Катарин. Однако в ее голосе прозвучала нотка сомнения, когда она добавила: - Я уверена, что папа тоже с удовольствием пойдет. Я его попрошу составить мне компанию.
Франческа попыталась представить себе реакцию отца на Катарин. Она не могла не понравиться ему. С ее природным обаянием и приятными манерами, Катарин производила впечатление хорошо воспитанной девушки, не говоря уж о ее красоте. Но тот факт, что она ему понравится, совсем не означал, что отец одобрит Катарин в качестве будущей жены Кима. Франческа с внезапным раздражением подумала, что отец, по сути, очень старомоден и живет дедовскими принципами. Ей уже казалось, что Катарин именно то, что нужно Киму, что она идеально подходит брату. Почувствовав неотрывный ожидающий взгляд актрисы на своем лице, Франческа быстро добавила:
- Сюжеты греческой мифологии всегда казались мне захватывающими. Пьеса, в которой вы играете, о Елене, Парисе и Троянской войне, не правда ли?
- Да верно. Это действительно трогательная драма, причем хорошо поставленная. У нас аншлаг каждый вечер. Билеты проданы на несколько недель вперед. Конечно, мы все очень довольны тем, как публика принимает спектакль. Ощущение того, что ты надолго обеспечен работой, всегда вселяет уверенность, не говоря уж о восторженном приеме, который, конечно, не оставляет нас равнодушными, - оживленно сказала Катарин.
- Критики с восторгом пишут об игре Катарин. Они просто в экстазе, не побоюсь этого громкого слова. И, думаю, они не грешат против истины. Она действительно играет потрясающе. Зал аплодирует ей до изнеможения, - не удержался Ким.
- Каким волнующим для вас должно быть ощущение такого успеха! - воскликнула Франческа. Про себя она подумала, что Катарин - идеальная актриса на роль Прекрасной Елены. Это лицо стоило того, чтобы ради него снарядить тысячу кораблей. Какая точная находка режиссера! Испытываемое ей восхищение в полной мере отражалось в ее теплых карих глазах. - Вы, должно быть, очень талантливая актриса, если добились такого бешеного успеха в первой же пьесе на Уэст-Энде. Подумать только - стать звездой за один вечер! Это удивительный успех, особенно в вашем возрасте, - с воодушевлением сказала она.
Если бы эта восторженная тирада исходила от кого-либо другого, она показалась бы Катарин излишне напыщенной и даже льстивой. Но она уже поняла, что Франческе совершенно не свойственно лицемерие. Катарин было очень приятно выслушать эту искреннюю похвалу.
- Да, это действительно волнующее ощущение. И спасибо, Франческа, за ваши добрые слова. Такой восторженный прием спектакля - заслуга всей труппы. Мы очень много работали на репетициях и все страстно желали добиться успеха. - На губах Катарин промелькнула улыбка. - Но, безусловно, само по себе желание не гарантирует аплодисментов публики. Слагаемые успеха так многочисленны! До тех пор, пока спектакль не сыгран перед зрителями, актера всегда терзают тягостные сомнения и ощущение неопределенности. Нам нужна поддержка, реакция зала.
- О, я это хорошо понимаю. Большинство людей считает, что быть актрисой - очень легко, что театральная жизнь окутана ореолом романтики. Но я подозреваю, что научиться играть на сцене так, чтобы публика замирала от восторга, невероятно сложно, - неуверенно заметила Франческа. Она внезапно замолчала и выжидательно посмотрела на Катарин. Убедившись в том, что ее внимательно и с интересом слушают, она продолжила более убежденным тоном: - Понять намерения драматурга, выразить эмоции, мысли и чувства, должно быть, очень трудно. Я уверена, что это требует большого ума и способности проникнуть в самую суть вещей. У меня бы это точно не получилось, даже проживи я тысячу лет. - Франческа скорчила гримасу.
Катарин не ожидала такого тонкого интуитивного понимания сути актерского мастерства от непрофессионала, и Франческа поднялась в ее глазах еще выше. Она одарила сестру Кима благодарной улыбкой:
- Вы абсолютно правы. На самом деле, в театральной жизни совсем не так много блеска и романтики, как многие думают. Публика видит только то, что на поверхности. Работа актера не менее изнурительна, чем труд шахтера в соляных копях. Она требует полной отдачи физических сил и нервов, забирает человека без остатка. Но я считаю, что это благодарная работа, способная доставить настоящее удовлетворение. И конечно же, я не могу отрицать, что моментами она бывает очень волнующей.
Катарин так увлеклась собственными словами, что зарумянилась. Последние остатки усталости исчезли. В дружелюбной атмосфере, которую без всяких усилий распространяла вокруг себя Франческа, она окончательно пришла в себя.
- Боже мой, Франческа, мы, наверное, до смерти утомили бедного Кима своей болтовней!
- Совсем нет, - отреагировал Ким. Он испытывал облегчение от того, что девушки сошлись так легко и испытывали такую явную симпатию по отношению друг к другу. - Мне было очень интересно. В самом деле, я даже рад, что вы не оставили мне возможности вставить словечко в вашу беседу. Представьте себе, как тягостно я бы себя чувствовал, если бы оказалось, что вам абсолютно не о чем говорить, - добавил он, улыбаясь обеим. Закурив сигарету, Ким подумал, что эта встреча - хорошее предзнаменование перед знакомством Катарин с отцом. Франческа поможет ему сгладить ситуацию, поскольку она совершенно явно и недвусмысленно приняла его девушку.
Катарин тоже сразу почувствовала готовность Франчески подружиться с ней и внутренне улыбнулась, вспомнив свои опасения по дороге в их дом. Как же сильно она ошибалась! Франческа была замечательной девушкой, в ее компании можно было полностью расслабиться, не ожидая подвоха. Катарин Темпест чувствовала одобрение Франчески; то самое одобрение, которое было для нее очень важным.
- Почему бы вам не пойти в театр в понедельник вечером? - спросила Катарин, решив сразу взять быка за рога и связать Франческу обещанием. В ее голове уже роились грандиозные планы на ужин после спектакля. - Обычно все актеры в очень хорошей форме после отдыха в выходные, и спектакль в понедельник проходит с колоссальным успехом.
Произнеся эту фразу, Катарин засмеялась мелодичным смехом и добавила:
- Ну вот, после такого огульного заявления спектакль в понедельник если и не провалится, то окажется худшим из всех за неделю.
- Я знаю, что он пройдет замечательно, и с удовольствием пойду в понедельник, если сможет пойти папа. А как ты, Ким?
- Я, безусловно, за! С удовольствием посмотрю второй раз. Как насчет еще одного бокала шампанского, девочки?
- Спасибо. - Катарин протянула ему свой пустой бокал.
Франческа отказалась от предложения, сославшись на то, что ей предстоит заниматься ужином. Снова повернувшись к Катарин, она произнесла:
- Работать с Терренсом Огденом, вероятно, очень интересно. Я всегда считала его блестящим актером. Он к тому же еще и дамский угодник, правда? - Она придвинулась на краешек стула и, наклонившись к Катарин, доверительным тоном добавила: - Все мои подружки просто без ума от него. Он действительно такой необыкновенный красавец, каким кажется из зала и с экрана?
Катарин тяжело вздохнула про себя. У нее не было никакого желания вдаваться в описание достоинств Терри как героя-любовника - она хорошо помнила приступ ревности Кима в машине. Но на лице Франчески было написано такое нетерпеливое ожидание, что она не смогла проигнорировать ее вопрос. Придвинувшись поближе и тоже перейдя на интимный тон, Катарин сказала:
- Мне кажется, у него просто такая репутация, а на самом деле все слухи о его похождениях здорово преувеличены. Терри сам этому способствует. Он считает, что создает себе необходимый ореол, когда появляется во всех мыслимых местах с красивыми женщинами, причем постоянно их меняет. Соответственно, пресса незамедлительно информирует об этом общество со свойственным ей в таких вопросах энтузиазмом. Я, кстати, совсем не уверена, что ему следует это делать. На самом деле он очень серьезный человек, преданный своему делу. Я получаю удовольствие, играя с ним. Он очень бескорыстный партнер, и я многому у него научилась.
Если Франческа и решила, что Катарин ушла от ответа на ее вопрос, она ничем не показала этого. Бросив быстрый, но внимательный взгляд на Кима, который разливал у комода шампанское, она тут же перевела его на Катарин и кивнула, как будто интуитивно понимая, что продолжать эту тему было бы небезопасно.
- Ким сказал мне, что вы американка, Катарин. Вы уже давно живете в Англии?
Франческа ловко сменила тему разговора, к огромному облегчению Катарин.
- Уже несколько лет, - ответила она и после едва заметного колебания добавила, что проучилась пару лет в Королевской академии драматических искусств до того, как начала работать в провинциальных театрах.
Ким подошел и протянул Катарин ее бокал. Она подняла на него свои изумительные, наполненные нежностью глаза и похлопала по дивану.
- Ким, дорогой, садись рядышком и давай поговорим о чем-нибудь другом. Я чувствую, что стала главным объектом разговора, и мне уже порядком надоела эта болтовня о театре, если даже вы ее пока терпите.
- Твой чудный голос - музыка для моих ушей, радость моя, что бы ты ни говорила. Ты могла бы даже читать "Книгу пэров" Дэбретта - я бы все равно заслушивался, - поддразнивающим тоном произнес Ким, усаживаясь рядом с Катарин на диван.
- Ах, какие речи! - подмигнула Катарин Франческе, которая слушала их с благожелательной улыбкой, прекрасно понимая влюбленность брата. Она чувствовала, что и сама уже влюблена в эту удивительную девушку. Оставалось только надеяться, что эта же участь уготована и графу. Франческа поймала себя на том, что не менее страстно, чем Ким, хочет, чтобы отец принял Катарин.
Катарин решила сконцентрировать сейчас все внимание на Франческе:
- Я слышала, что вы собираете материал для книги, что вы писательница. Это действительно очень увлекательно и, я уверена, так же трудно, как актерское ремесло, если не сложнее.
На лице Франчески промелькнуло удивление, и она перевела вопросительный взгляд на Кима, который пожал плечами, как будто к нему разговор не имеет ни малейшего отношения. После минутного колебания Франческа сказала:
- Да, я собираю материал, чтобы написать впоследствии книгу о Китайском Гордоне, но не назвала бы себя писательницей. Хемингуэй сказал как-то, что назвать себя писателем может только тот, у кого есть читатели. Поэтому я не берусь даже претендовать на это звание, пока не стану публикующимся автором. - Франческа оценивала свой писательский дар весьма скромно и предпочитала не обсуждать эту тему, поэтому, желая отойти от нее, она небрежно спросила:
- Как вы думаете, стоит ли нам сегодня ждать Виктора Мейсона?
Ким, совершенно забывший о Викторе, сразу же выпрямился на диване и нахмурился.
- Я звонил ему сегодня вечером перед тем, как поехать за Катарин. Он подтвердил, что подъедет примерно к тому времени, когда мы приедем из театра. - Он перевел взгляд на богато украшенные каминные часы из золоченой бронзы и удивленно добавил: - Боже мой, мы здесь уже почти час. Пожалуй, мне следует позвонить ему в отель еще раз.
- Не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Его непунктуальность общеизвестна, - сочинила Катарин. - Я чувствую, что он будет здесь с минуты на минуту.
Несмотря на прозвучавшую в ее голосе уверенность, сама Катарин уже начала сомневаться в этом. Она ощущала отсутствие Виктора почти с самого начала встречи и действительно ожидала звонка в дверь в любой момент, но сейчас уже опасалась, что это не опоздание. Отсутствие Виктора уничтожало все тщательно разработанные планы Катарин и могло означать только одно: он не мог посмотреть ей в лицо, потому что не сдержал данного ей обещания.
Эти мысли были невыносимы. Катарин почувствовала, как к горлу подступает комок. Хотя она курила очень редко, сейчас ее рука сама потянулась к серебряной сигаретнице, стоявшей перед ней на столе.
Ким щелкнул зажигалкой и тоже взял сигарету. Выпустив кольцо дыма, он взглянул на сестру.
- Послушай, я надеюсь, у тебя там ничего не испортится на кухне.
- Там все в порядке. Не суетись. Единственное, что мне осталось - разжечь огонь в духовке, когда появится Виктор. Вы еще не голодны, Катарин?
- Пока нет, спасибо. После спектакля мне всегда нужно время, чтобы прийти в себя. Выйти из роли.
- А я умираю от голода, - объявил Ким. - Ничего не имею против того, чтобы попробовать вот этой икры и паштета, о которых ты так кстати забыла, Франческа.
Подавив растерянность, Франческа рассмеялась и мгновенно поднялась. Она, девушка с таким воспитанием и прекрасными манерами, действительно начисто забыла о бутербродах, которые собиралась подать вместе с напитками. Это был редкий ляпсус. Ее настолько околдовала Катарин, что, поглощенная беседой с ней, Франческа упустила из виду все остальное. Обозвав себя разиней и извинившись, она опрометью выскочила из гостиной, шурша юбкой из тафты.
Катарин и Ким на минуту остались одни. Повернувшись к нему и пряча растущее беспокойство по поводу Виктора, Катарин сказала:
- Мне кажется, что у тебя потрясающая сестра.
- Ты ей тоже понравилась, я уверен, - пробормотал Ким, придвигаясь поближе к Катарин. Он обнял ее и начал целовать шею, волосы… - Моя девочка, - шептал он, крепко прижимая ее к себе и ощущая, как от тепла ее тела и тонкого запаха шелковистой кожи у него перехватывает дыхание. Эта внутренняя дрожь и непередаваемое словами волнение охватывали его всякий раз, когда он обнимал Катарин.