- Это и есть "Скриминг Скаллз"? - спросила Вера.
- Кто? Эти? Конечно, нет. Для этого ребята слишком чистые и гладкие. Это просто охрана.
Они остановились у входа в особняк, где широкоплечий мужчина по списку сверял имена приглашенных.
В холле девушка с ослепительной улыбкой на лице и минимумом одежды на теле предлагала гостям шампанское, наливая его из бутылки, оплетенной венком из белых цветов.
Сент взял у нее два бокала и протянул один из них Вере.
Холодное шампанское приятно щекотало небо. Вера почувствовала себя увереннее, вспомнив, что Диана Старр пила шампанское каждый день. А уж Старфайер, конечно, чувствовала бы себя как дома в любой, самой разношерстной компании. Глубоко вздохнув, Вера задержала дыхание и сделала глубокий выдох. Она мысленно рассуждала: "Это то, чего ты всегда хотела. У тебя появился шанс изменить жизнь".
Теперь она знала, что ей будет так же легко и непринужденно здесь, как было бы Старфайер.
Пол в холле, где они стояли под огромной, сверкающей огнями люстрой, был выложен в шахматном порядке черно-белыми плитами. Прямо перед ними находилась широкая лестница, разделенная на два крыла, за ней виднелось круглое витражное окно с изображениями изумрудных и бирюзовых павлинов, гуляющих под сенью раскидистой магнолии.
- Это единственное, что осталось от старого дома. Все остальное он к черту переделал, - сказал Сент Вере, ведя ее в глубь дома.
Сент помнил Блейнз-Лендинг с детства. Они часто гостили здесь, когда проводили лето на Северном побережье, где тетя Глория арендовала большой особняк. Тогда он играл на этих зеленых лужайках или в зарослях рододендронов - ему не разрешалось одному ходить на пляж, пока тетя Глория и ее кузина Бетси Блейн Уэллс пили на террасе холодный чай и слушали пластинки Мантовани.
Сент помнил удобную обветшалую мебель, потертые ковры, спальни, оклеенные пожелтевшими обоями с потускневшими розами, и покрытую пятнами плесени акварель с видом Венеции, которую написала еще прабабушка Блейн во время своего путешествия по Европе перед первой мировой войной.
Сейчас же по желанию богатого и известного Арнольда Блейза старинный особняк превратился в чудовище и вы глядел так, как выглядела бы почтенная вдова в ярком макияже и мини-юбке. Старую фамильную мебель заменили вычурные сооружения из нержавейки, кожи и стекла; в столовой шестиногие стулья из прозрачного зеленого пластика окружали черного стекла стол, поддерживаемый футуристическим сплетением медных трубок; абстрактная мазня невообразимых расцветок заменила прабабушкину акварель с видом Венеции, и весь дом от погреба до чердака заполнили стереоколонки; патефон выбросили на помойку.
- И он гордится всем этим, - сказал Сент Вере. - Говорит, что это впечатляет.
- Кого впечатляет?
- А черт его знает.
- Зачем ему это надо?
- Это долгая история. Давай сейчас не будем говорить об этом. Пусть себе наслаждается.
Сент взглянул на стоявшую рядом с ним Веру, которая, потягивая шампанское, с искренним удивлением смотрела на все происходящее глазами человека, впервые попавшего в подобное место и никогда не встречавшего таких людей. Увидев всю эту толпу глазами невинной английской няни, Сент почувствовал запоздалое раскаяние.
Какого черта он привел ее сюда? О чем он только думал?
Сент решил было схватить Веру за руку и увезти обратно в Нью-Йорк, но передумал: во-первых, потому, что им овладело какое-то тревожное чувство, даже предчувствие, что;
Арни действительно очень нуждается в нем, и, во-вторых, потому, что, несмотря на первоначальную панику. Вера уже успокоилась и стала чувствовать себя увереннее. Ей даже удавалось неплохо выглядеть в тесном для нее вечернем платье матери. Хотя, впрочем, ему все равно, во что она одета.
На этом приеме одежда не имела никакого значения.
Некоторые гости, в основном отпрыски известных на северном побережье семей, с кажущейся небрежностью оделись в дорогие слаксы и юбки из крокодиловой кожи; новые приятели Арни по Голливуду, молодые люди с голодными глазами, щеголяли в костюмах, продающихся в единственном экземпляре в бутиках на Родео-авеню; представители артистических кругов Манхэттена носили все, начиная с одежды от Кристиана Диора и кончая тряпьем Армии спасения. Мимо прошел шатающейся походкой пьяный молодой человек, волоча за собой хихикающую девицу в розовом вечернем платье, корсаж которого украшали увядшие гардении. Они явно сбежали с какого-то молодежного бала ради этого приема, где в избытке выпивка, наркотики и громкая музыка.
Сент резко обернулся, почувствовав на плече чью-то сильную, тяжелую руку.
- Привет, Сент! Так ты все-таки решил прийти?
Мужчина был мускулистым, преждевременно полысевшим в свои тридцать с небольшим. В толпе гостей он выглядел белой вороной, но это, возможно, потому, что был абсолютно трезвым. Звали мужчину Фрэнк Зелинский. Он служил телохранителем у Арни. На Фрэнке пузырился надувной клетчатый жилет. Сент знал, что под жилетом в пристегнутой к плечу кобуре лежит "вальтер РРК380".
- Как у него дела? - спросил Сент.
- А как ты думаешь?
И сразу Сент вспомнил морозный, холодный день, когда прошлой зимой, в очередной раз поссорившись с отцом и чувствуя себя отвергнутым, позвонил Арни, чтобы поплакаться тому в жилетку. Прогостив у него пару дней, он стал свидетелем его сумасбродного поведения и постоянной смены настроений. Арни серьезно беспокоил Сента. Наркотики вошли у приятеля в привычку. Тогда многие увлекались наркотиками, но в случае с Арни дела обстояли достаточно серьезно. Это был тяжелый случай.
- Господи, Сент! - кричал тогда Арни. - Не будь занудой! Со мной все в порядке. Давай я и тебе дам нюхнуть порошочка.
- Нет, Арни. Это не для меня.
Тогда Сент думал, что может помочь Арни, удержать его от роковой черты, к которой друг стремительно катился, но ошибался. Арни не нужна была его помощь.
- Какие проблемы? Что ты придумываешь? Я легко могу отвыкнуть от водки и кокаина. - И уже совсем злобно:
- Если тебе все это так не нравится, можешь убираться отсюда. Здесь в тебе никто не нуждается.
Когда же Сент решил вернуться в Калифорнию, у Арни началась истерика:
- Сент, не уезжай. Не оставляй меня одного. Без тебя мне с этим никогда не справиться.
Сент чувствовал себя предателем и трусом, но ничего не мог поделать.
После всего увиденного школа показалась ему райским уголком, и, к своему удивлению, Сент ее прилично окончил. Он очень надеялся, что отец придет на выпускной вечер. Стоя на возвышении в ожидании диплома, молодой человек с надеждой всматривался в лица родителей, расположившихся на раскладных стульях в тени развесистого дуба, ожидая, что вот-вот появится отец. Тот, конечно, не пришел, а вместо этого прислал чек на солидную сумму и приглашение в Нью-Йорк, чтобы обсудить его будущее.
Первым желанием было разорвать проклятый чек, но его приятель по комнате, сын адвоката из Сан-Франциско, вмешался.
- Ты что, совсем из ума выжил? - кричал он.
- Мне не нужны его паршивые деньги.
- Тогда отдай их мне. Я не гордый.
Немного поразмыслив, Сент решил взять деньги и потратить их на что-нибудь несуразное, что явно не вызвало бы одобрения отца. В салоне подержанных машин ему на глаза попался "ягуар", элегантный автомобиль, но целиком и полностью непрактичный, что и заставило Сента его купить. На нем он целый месяц гонял по стране, вел машину не торопясь, а все возможные поломки и аварии делали путешествие еще более интересным и привлекательным.
Прежде чем отправиться в Манхэттен, Сент решил подышать свежим воздухом, а заодно и повидаться с тетей Глорией, которая жила затворницей недалеко от Стамфорда, штат Коннектикут в полуразвалившемся старом доме на более чем скромную ренту. Помимо великолепного сада, у тети Глории было мало интересов, ну разве что вновь и вновь перечитывать по вечерам "Героев" Хогана. Однако она очень обрадовалась Сенту.
От тети Глории он наконец позвонил отцу, чтобы вновь разочароваться. Мисс Геррити сказала, что тот улетел в Лондон.
Тогда молодой человек решил позвонить матери.
- О, это ты, Слоун? Мне очень жаль, что я не смогла присутствовать на твоем выпускном вечере, но я приготовила тебе подарок. Может, ты заскочишь ко мне вечером в пятницу? Только, пожалуйста, не слишком рано. Что-нибудь часиков в девять-десять. Ты еще не потерял ключ от моей квартиры?
И напоследок он позвонил Арни, о котором постоянно тревожился.
- Господи, Сент, куда ты запропастился? Я тебя везде разыскиваю. Я купил этот дом, Сент. Теперь Блейнз-Лендинг мой. Ты должен его помнить, это тот самый дом, куда вы ездили в гости с тетей Глорией, когда ты был еще ребенком. - Дальше скороговоркой:
- У меня в пятницу прием, обязательно приходи.
И вот теперь в двойных дверях, ведущих на террасу, появился сам Арни, Арнольд Блейз, мечта всех подростков, в облегающих бедра ярко-красных брюках и такого же цвета рубахе, в сопровождении, как и полагается, ослепительной модели.
Лицо Арни горело от возбуждения.
- Сент! Пришел все же! А я боялся, что ты не придешь, старик.
За показной веселостью и яркой внешностью Сент снова увидел толстого восьмилетнего мальчика с молящими глазами и жалкой улыбкой. Холодный страх сковал сердце, Сенту стало тревожно, но он взял себя в руки и с притворной веселостью закричал:
- Послушай, старик, ты выглядишь как настоящая кинозвезда!
В следующую минуту Вера почувствовала, что ее руки сжимает, а щеки целует самый известный тинейджер в мире.
В мгновение ока она была очарована теплотой его приема, дружеской улыбкой, его знаменитыми зелеными глазами.
Он вытащил вперед свою подружку, и девушка услышала:
- Сент и Вера, это…
Имя потонуло в шуме голосов.
Приятельница Арни была высокая, в коротком белом льняном платье, волосы цвета осенней листвы заплетены в толстую косу. При ближайшем рассмотрении она выглядела необычайно красивой, но ей не хватало тепла и живости.
Девушка посмотрела сначала на Сента, затем на Веру, и ее прекрасные серые глаза засветились и засияли, как драгоценные камни.
- Привет, - сказала Вера, не в силах оторвать от незнакомки глаз.
- Привет, - с равнодушным видом ответила та.
Девушка смотрела поверх головы Веры на витражное окно. Чувствовалось, что она глубоко несчастна. Вера заметила это сразу и была потрясена до глубины души. Художница понимала, что девушке не хочется присутствовать на этом приеме, что она не расположена разговаривать с ними и ей не нравится быть подругой Арни. Вера вдруг осознала, что знает эту девушку и что знакомство не случайно. Она знает ее хорошо и даже может читать ее мысли.
- Мы встречались с вами раньше? - внезапно для себя спросила Вера. - Где это могло быть?
Девушка выразительно покачала головой:
- Мы никогда не встречались.
Здесь Вера заметила, что Арни разговаривает с ней:
- ..Он мой давнишний приятель. Самый лучший на свете парень, единственная добрая душа. Только зачем он меня покидает… - Арни схватил Сента за руку. - Будешь пить? Если тебе чего-нибудь захочется, только намекни… Я сделаю для тебя все… - Блейз зашатался, согнулся пополам и ударил себя пониже спины. "Скаллз" заиграли… - Тебе нравится эта группа? - спросил он, обращаясь к Вере.
Вера с трудом отвела взгляд от рыжеволосой девушки и кивнула:
- О, еще как!
- К черту все! Давайте вместе совершим путешествие…
Англия, Париж, Гамбург… - Арни ткнул Сента кулаком в живот. - Помнишь школу? А… Теперь все изменилось. Ведь правда?
Сент рассеянно кивнул. Он, как и Вера, не отрываясь смотрел на рыжеволосую девушку, и в его взгляде сквозили удивление и восхищение.
- Ну я пошел, - пробормотал Арни.
Внезапно зеленые глаза Блейза подернулись пеленой, лицо побелело, челюсть отвисла. Еще секунда, и он весь задергался, как кукла на веревочках.
- Здорово, что вы пришли, ребята. Вы это понимаете?
Вся эта толпа… эти люди… дрянь. А вас я люблю.
Арни обнял Сента и Веру за плечи. На его глаза навернулись слезы.
- К черту… - Он резко оттолкнул их, безумный взгляд шарил по комнате, на лице появилась умильная улыбка. - Грандиозная вечеринка! Все пришли ко мне. Пойду поциркулирую… Увидимся!
Арни нырнул в толпу, таща за собой свою приятельницу.
- Как ее зовут? - спросила Вера. - Сент, ты расслышал ее имя?
Слоун покачал головой.
- Но Арни же назвал нам его, - не унималась Вера. - Ты должен был его слышать. Я знаю ее, я просто уверена в этом. Правда она очень красивая?
- И даже более того, - ответил Сент, глядя вслед девушке.
Недалеко от них, за росшей в кадке пальмой, корчился парень в смокинге, его тошнило. Рядом с ним причитала девушка в розовом вечернем платье:
- Брендан, ну какой же ты поганец!
К ним уже бежал Фрэнк Зелинский.
- Вам лучше выйти на свежий воздух, сэр, - предложил он "смокингу".
- Он поганец, - повторила девушка. - Самый настоящий.
- Вам виднее, мисс, - ответил Фрэнк.
Он подозвал официанта и указал ему за пальму.
- Пришли кого-нибудь прибрать здесь.
- Послушай! - Сент схватил Фрэнка за рукав. - Что за девушка с Арни?
Телохранитель недоуменно посмотрел на Сента.
- Откуда я знаю?
- Но, может, ты знаешь ее имя?
- Выбирай любое, какое тебе больше нравится. Трейси подходит? Хочешь Тиффани или Саманта…
Сент мертвой хваткой вцепился в Фрэнка:
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что она проститутка, старик. Какого черта я должен знать ее имя?
Лицо Сента внезапно побледнело, и он судорожно вздохнул:
- Ты меня разыгрываешь?
- Зачем мне это делать? Студия наняла ее на одну ночь, заплатили по высшему разряду.
- Но этого не может быть, она не такая.
Мимо них пробежала пожилая служанка с ведром и шваброй в руках. Лицо ее было бесстрастно, но весь облик говорил о том, что она ничему не удивляется и уже давно привыкла к выходкам богатых бездельников.
В это время на террасе раздались громкие крики.
- Вот черт, что там еще? Надо посмотреть, - сказал Фрэнк, резко оттолкнув Сента. Расталкивая гостей, телохранитель бросился на террасу.
- Я ему не верю, - сказал Сент. - Эта девушка не может быть проституткой.
Джо-Бет послушно следовала за Арни.
"Настал твой звездный час, детка… Иди переодевайся…
Машина будет с минуты на минуту…"
"У нее есть кое-что, чего у тебя давно нет. Она девственница".
- У тебя не будет с ним никаких проблем, - сказал шофер, облаченный в черный шерстяной костюм, белую рубашку и полосатый галстук. Громко чавкая, он всю дорогу сосал таблетки от несварения желудка. - Его интересуют только "колеса". Он быстро сломается, а завтра скажешь ему, что он был великолепен. Это мешок с деньгами.
Джо-Бет ничего не сказала шоферу, ни единого слова, и тот начал волноваться:
- Давай-ка встряхнись, малышка. Ты что, хочешь провалить все дело?
Итак, завтра утром она проснется настоящей проституткой. Господи!
У Лу-Энн Креббс из Корсики была фотография Арни, которую та наклеила на внутреннюю поверхность дверцы своего шкафчика и очень ею гордилась.
- За свидание с таким мальчиком я дала бы отсечь себе правую руку, - часто говорила она.
"Вот бы ее на мое место", - думала Джо-Бет.
- Ты совсем не похожа на проститутку, - заметил Арнольд Блейз, с удивлением рассматривая Джо-Бет. - Ты что, сделаешь все, что я захочу? - спросил он со смущенной улыбкой. - Они тебе хорошо заплатили?
Арни дотронулся до голой девичьей руки, его пальцы оказались неожиданно горячими и сухими.
"Да у него еще никогда не было женщины!" - осенила Джо-Бет внезапная догадка. Арни Блейз такой же девственник, как и она. Этот кумир молодежи всего мира никогда прежде не занимался сексом! Он еще слишком молод и робок, да и выглядит таким испуганным. Джо-Бет на какое-то мгновение даже стало его жалко.
По мере того как время шло, настроение Арни постоянно менялось: он был то робким, то буйным, и Джо-Бет охватило нехорошее предчувствие.
Да и во всем этом вечере было что-то фатальное. Один из барменов открыто готовил наркотики. Гости дошли до такой стадии опьянения, что еще немного - и начнут все вокруг себя крушить.
Что-то непременно должно случиться: Драка, несчастный случай, кто-нибудь вызовет полицию.
Если полицейские приедут, то она пропала. Начнут задавать вопросы, захотят узнать, кто она такая, и все выплывет наружу.
Арни раскачивался в такт музыке, отбивая ритм кулаком правой руки по ладони левой. Его лоб покрыли крупные капли пота, по лицу скользили блики огней, пульсирующих со сцены, окрашивая его то в ярко-красный; то в темно-синий цвет. На фоне своей эмблемы, стального черепа с огромными кровоточащими зубами, на сцене завывали четыре демона - затянутые в кожу и загримированные под вампиров. Их солист Фил Зетгейт, если верить прессе, выпивал каждый день кварту крови Еще он был знаменит тем, что помочился из окна отеля на головы пребывающих в экстазе фанатов.
Извиваясь всем телом и завывая. Фил свирепо сжимал микрофон, словно хотел разгрызть его на куски. Ожерелье из зубов и костей животных, висевшее на его голой груди, ходило ходуном.
Арни совершенно забыл о Джо-Бет, и та ушла к бассейну, заполненному прыгающими на воде надувными игрушками. Среди них девушка различила Годзиллу, аллигатора и желтого утенка.
На краю бассейна, раскачивая в такт музыке головой и согнутыми в локтях руками, танцевала девушка в черном кружевном белье. Внезапно она поскользнулась и, взмахнув руками, как крыльями ветряной мельницы, с громким визгом полетела в воду. Секундой позже ее голова с прилипшими волосами показалась над поверхностью воды. Она снова завизжала, на этот раз еще сильнее, и двое мужчин с громким смехом бросились ее спасать.
Расталкивая локтями толпу гостей, на шум прибежал телохранитель Арни. К этому времени "Скриминг Скаллз" уже заканчивали свое выступление. Прозвучали последние сатанинские аккорды, и вся группа уползла за сцену, где они, как решила Джо-Бет, будут пить из горлышка пиво, материться и впрыскивать себе наркотики. Арни последовал за ними.
Джо-Бет, впервые за много часов оставшаяся одна, медленно спустилась по зеленым лужайкам к темной воде. Относительная тишина была божественной. Девушка слушала нежный плеск волн, стрекот кузнечиков и думала о том, как давно не наслаждалась тишиной ночи, далекими звездами и шумом ветра в ушах. Как было бы хорошо, если бы по мановению волшебной палочки исчезли и этот дом с его гостями, и "Скриминг Скаллз" с их дьявольской музыкой, и сам Арнольд Блейз и она осталась бы совсем одна.
В небе блеснула молния, освещая ярким светом гряду черных, набухших дождем туч. Сразу вслед за молнией раздались раскаты грома. Джо-Бет с удовольствием вдохнула влажный воздух, она любила грозу.
Сейчас, когда ее глаза привыкли к темноте, девушка могла различить темные очертания плавучих доков, качающихся у причала на черной, как чернила, воде. Рядом с ними на волнах подскакивала маленькая рыбачья шхуна. Вдали виднелся стоявший на якоре парусник, длинный и сверкающий, его белые бока светились в темноте.