Направляя шар к пастбищу, Дилан увидел Лауру и Эмму и испытал облегчение. Облегчение и радость. Он хотел помочь этой маленькой девочке, но не знал как. Он видел изумление в ее глазах, когда наполнял шар горячим воздухом, и ему хотелось удержать это выражение подольше. Она должна заговорить. Обычно дети, видевшие, как он управляется с шаром, засыпали его вопросами и мучили своим любопытством. Они старались подойти поближе и тарахтели без умолку. Почему шар не загорается? Как им управляют? Дилан видел, что Эмму тоже мучают вопросы. Как, должно быть, тяжело не иметь возможности ни о чем спросить.
Дилан с головой влез в проблемы этого ребенка, но он был счастлив.
Он помог своим пассажирам выбраться из корзины, а потом вместе с Алексом и Брайаном принялся разбирать Шар. Пожилую чету он отправил обратно на машине Брайана, а сам поехал вместе с Лаурой и Эммой.
Как только Эмма переступила порог его дома, она сразу же бросилась к аквариуму и остановилась, завороженная красотой грациозных ярких рыб. Дилан встал рядом с ней, так близко, как она позволила, и стал называть каждую рыбку. Эмма крепко сцепила руки за спиной, подняла голову, чтобы видеть рыбок, в ее глазах отражались все цвета аквариума. У нее были длинные черные ресницы матери и маленький точеный носик. Прядь черных волос выбилась из конского хвоста, и Дилану отчаянно хотелось заправить ее за ухо, но он не осмелился. Он довольствовался тем, что стоял рядом с ней, увлеченный своим монологом. В груди у него щемило. Он испытывал непривычную нежность к этой девочке.
На завтрак они ели фруктовый салат и горячие бутерброды. Лаура задавала вопросы о шаре, которые задал бы ребенок, и Дилан понимал, что она старается ради Эммы. Он отвечал попроще, переводя взгляд с одной своей гостьи на другую. И хотя Эмма не поднимала головы от тарелки, он видел, что она внимательно слушает.
Лаура помогла ему вымыть посуду после завтрака, не спрашивая, почему у него нет посудомоечной машины. Эмма оставалась в гостиной.
- Ей понравились рыбки, - заметила Лаура, вытирая блюдо.
- А у нее был аквариум? - поинтересовался Дилан.
- Нет. Я купила ей морскую свинку по имени Майкл, но он умер.
- А как ты отнесешься к тому, если я куплю ей аквариум? - Дилан споласкивал стакан под краном, а сам представлял, каких рыбок купит дочери.
- Замечательная идея, - одобрила Лаура.
Дилан выглянул в окно. К дому подъезжал Алекс. Аккуратно сложенный шар лежал в кузове его грузовичка. Дилан посмотрел, как его помощник свернул на дорогу, ведущую в поле.
Лаура проследила за его взглядом.
- Они с Брайаном хорошо знают свое дело, - сказала она.
- Это точно, - Дилан передал ей вымытый стакан. - Замечательные ребята. Алекс сам хочет получить лицензию, так что скоро он от меня уйдет. На следующей неделе он со своей подружкой отправляется в круиз, чтобы я привык обходиться без него. Во всяком случае, такова его версия.
Лаура неожиданно перестала вытирать стакан. Она удивленно посмотрела на Дилана.
- Вот оно! - воскликнула она.
- В чем дело?
- Ты помнишь Сару? Женщину, которую я навещаю в доме престарелых?
- Знакомую твоего отца, - Дилан кивнул.
- Когда-то она работала медсестрой на круизных лайнерах. Мой отец несколько раз ездил в такие круизы. Может быть, именно там он познакомился с Сарой?
- Держу пари, что ты права. - Дилан выключил воду и взял губку, чтобы протереть столы. Судя по всему, Лаура слишком увлеклась, выясняя, что связывало ее отца и эту женщину, но Дилана это тоже заинтересовало.
Он услышал скрип из гостиной, такой знакомый звук, что он мгновенно определил его происхождение. Сердце гулко забилось у него в груди.
- Ружья! - воскликнул он и бросил губку. Вбежав в гостиную, Дилан увидел, что Эмма балансирует на ручке кресла, пытаясь дотянуться до ружей, выставленных в стеклянном шкафу. Скрип дверцы насторожил Дилана.
- Слезай! - рявкнул он, бросаясь к девочке. - Уходи оттуда!
Эмма повернулась к нему. В ее глазах застыл ужас. Потеряв равновесие, она упала в кресло, перевернулась и приземлилась на полу. Дилан потянулся к ней, но Эмма быстро встала и с громким плачем подбежала к Лауре, стоявшей в дверях, обхватила ее руками и уткнулась головой ей в живот.
Дилан повернулся к шкафу. Когда он закрывал дверцу, руки у него дрожали. Он даже не знал, заряжены ли эти чертовы штуковины. Вероятно, нет. Вполне возможно, что он обрушился на Эмму из-за кучки безопасного старья.
Лаура нагнулась к плачущей дочери.
- Ты сама виновата, Эмма, - ее голос звучал строго, но не резко. - Ты не должна играть с оружием.
Дилан беспомощно посмотрел на Лауру.
- Мне жаль, - он покачал головой. - Боюсь, что она…
- Все в порядке, - успокоила его Лаура. - Ты должен был остановить ее. - Она снова нагнулась к дочери. - Ты ушиблась, когда падала? - спросила она.
Эмма лишь еще крепче прижалась к матери. Лаура посмотрела на стоявший в углу комнаты телевизор.
- Можно Эмме посмотреть мультфильмы, пока мы закончим с уборкой?
- Конечно.
Дилан вернулся в кухню, а Лаура усадила девочку на диван перед телевизором. Вернувшись в кухню, она прислонилась к колонке и сложила руки на груди.
- Они заряжены? - спросила она.
- Я не знаю. - Дилан взялся было за губку, но снова бросил ее. - Они принадлежали моему отцу. Я не любитель оружия. - Он слабо улыбнулся. - Я всего лишь расставил ружья в шкафу и даже не удосужился проверить, заряжены они или нет. Мне никогда не приходилось раньше беспокоиться по этому поводу. - Он чувствовал себя идиотом. Кто хранит в доме оружие, даже не зная, заряжено оно или нет?
- С тех пор, как Рэй покончил с собой, оружие привлекает Эмму, - сказала Лаура. - Она играет с игрушечным пистолетом во время занятий с психотерапевтом. Малышка, вероятно, решила, что это тоже игрушки. Дилан провел рукой по волосам.
- Я не должен был так на нее набрасываться.
- Тебе пришлось, это было необходимо.
- Разве при ней я не должен сдерживать свой гнев? Так сказала Хизер.
- Это был не гнев, - заметила Лаура. - Это был страх.
- Да, но я уверен, что Эмма не почувствовала разницы.
- Она с этим справится, - ответила Лаура, но Дилан почувствовал неуверенность в ее голосе.
Заглянув в гостиную, Дилан увидел только темную макушку над спинкой дивана. Он представил, как выглядит ее лицо. Глаза покраснели и опухли от слез, большой палец засунут в рот. Если бы она могла говорить, то сказала бы матери, что хочет домой, подальше от этого противного мужика, который называет себя ее отцом.
- Спасибо, что помогла мне с уборкой, - Дилан оглядел кухню. Все сияло чистотой.
- Не за что. Спасибо тебе за завтрак и за то, что позволил нам посмотреть на твой шар.
Лаура направилась в гостиную, Дилан пошел следом за ней.
- Вставай, солнышко, - сказала Лаура, - пора ехать домой.
Эмма щелкнула клавишей пульта, выключая телевизор, и побежала к дверям, не глядя ни на мать, ни на Дилана. Когда Лаура и Дилан вышли на крыльцо, она стояла на ступеньках к ним спиной.
- Смотри, она сердится, - тихо сказал Дилан Лауре, чувствуя себя совершенно беспомощным. Ему не повернуть время вспять.
- Скажи ей, почему ты так поступил, - так же тихо Посоветовала ему Лаура.
Дилан подошел поближе к Эмме и обратился к ее спине:
- Прости меня, Эмма, за то, что я накричал на тебя. Я испугался. Мне стало страшно. Ты могла бы поранить себя, играя с ружьями. Они настоящие. Возможно, некоторые из них заряжены. Я старался защитить тебя.
Эмма втянула голову в плечи, словно пытаясь отсечь его голос.
Лаура тронула его за руку, проходя мимо, и улыбнулась Дилану.
- Созвонимся, - пообещала она. - Еще раз спасибо. И не казни себя.
ГЛАВА 21
-Как вы думаете, может быть, вы познакомились с моим отцом во время круиза? - обратилась Лаура к Саре, как только они вышли на прогулку. - Я помню, что отец много путешествовал.
- И где же он побывал? - спросила Сара.
Лаура попыталась вспомнить, но безуспешно, и призналась:
- Я не знаю, в разных местах.
- Я большей частью работала на лайнерах в Карибском море, хотя моим любимым круизом был круиз по Аляске.
- Отец один раз точно плавал по Карибскому морю.
- Как, вы говорили, его имя?
- Карл Брендон.
- Он летает на дирижаблях, верно? Когда мне было лет десять, я видела "Акрон".
- Дирижабли? Нет…
- Воздушные шары, я вспомнила! - воскликнула Сара. - Он летает на воздушном шаре, так?
- На воздушном шаре летает Дилан, отец моей дочери. Я говорила о моем отце, Карле.
Сара покачала головой, у нее на лице появилось беспомощное выражение.
- Я совершенно запуталась, - сказала она с таким огорчением, что Лаура обняла пожилую женщину за плечи.
- Не переживайте, - успокоила ее Лаура. - Это не имеет значения. Давайте лучше наслаждаться прогулкой. И вы сможете побольше рассказать мне о вашей работе в "Сент-Маргарет".
Сара, 1956-1957 годы
- Они пытаются меня отравить, - заявила новая пациентка, Джулия. Она решительно оттолкнула от себя поднос с завтраком.
- Ничего подобного, - заверила ее Сара. - Как вы думаете, какое блюдо отравлено?
- Картошка.
Сара взяла чайную ложку с подноса и попробовала картофельное пюре.
- Видите? - сказала она. - Я бы не стала его есть, если бы оно было отравлено. Честно говоря, пюре очень вкусное. - Сара снова придвинула поднос к пациентке.
Джулия медленно взяла вилку и начала есть, а Сара незаметно улыбнулась. Ей явно удавалось справиться с пациенткой, хотя все говорили, что это невозможно.
Красавице Джулии было двадцать восемь лет. Густые темно-рыжие волосы доходили до талии, и она тщательно ухаживала за ними, хотя в остальном совершенно не обращала внимания на свою внешность. Она расчесывала волосы несколько раз в день, и это было прекрасное зрелище.
Диагноз Джулии гласил - параноидальная шизофрения. Ее перевели в третье отделение после того, как она разбила нос пожилой женщине во втором отделении. Но после перевода Джулия уже успела ударить одну из нянечек и раскровенила себе лицо, когда билась головой о стену палаты. Одну ночь она пропела во весь голос. Это случилось после того, как доктор Пальмиенто сделал ей укол ЛСД.
- Джулия Николе одна из самых тяжелых наших больных, - сказал он на летучке. - Она сломала руку соседскому мальчику, потому что решила, что он ее обкрадывает. Джулия утверждает, что слышит голоса, которые приказывают ей калечить себя и других. ЛСД поможет ей раскрыться. Препарат разрушит ее сопротивление лечению. Только так мы сможем выяснить причину ее болезни.
Сара совсем не была в этом уверена. Доктор Пальмиенто не выпускал шприц с ЛСД из рук, постоянно колол наркотик пациентам, и, как казалось Саре, диагноз больных при этом очень мало беспокоил его. Она видела, что ЛСД и в самом деле помог паре пациентов, освободил их, так что они смогли наконец рассказать о том, что их беспокоило. Но в большинстве случаев пациенты просто теряли контакт с реальностью. Джулия вот принялась петь. Ничего похожего на улучшение, но доктору Пальмиенто не терпелось сделать ей еще один укол.
Саре уже казалось, что со своим подходом к пациентам она просто отстала от времени. Она могла предложить им только свою заботу. Сара привыкла думать, что дружеское отношение к пациенту - это главное. Но на фоне продвинутых методик доктора Пальмиенто ее подход начал ей самой казаться нелепым.
Как-то раз в кафетерии для персонала за столик Сары села молодая женщина.
- Привет, - поздоровалась она. - Меня зовут Колин Прайс. - Сара знала, что эта очаровательная, похожая на фею миниатюрная блондинка с очень короткой стрижкой работает сестрой во втором отделении.
Сара опустила свой сандвич на тарелку.
- Сара Толли, - представилась она.
- Я работала с Джулией Николе во втором отделении, - сказала Колин. - Говорят, теперь она твоя пациентка.
Они поговорили немного о Джулии.
- Доктор Пальмиенто колет ей ЛСД, - сообщила Сара.
Колин сняла верхний кусок хлеба со своего сандвича, вытащила лист салат-латука и положила его на край тарелки.
- Ну и как, помогает? - спросила она.
- Слишком рано судить об этом, - ответила Сара.
- Ты думаешь, это то, что ей нужно?
Сара замялась. В этих стенах считалось святотатством не соглашаться с методами доктора Пальмиенто, но, взглянув в глаза Колин, Сара поняла, что смотрит в глаза друга.
- Нет, - призналась она. - Я совсем не уверена, что это подходящий метод для кого бы то ни было.
Колин улыбнулась.
- Я тоже в этом не уверена. Я сомневаюсь в доброй половине методов нашего дражайшего доктора. - Ее голос был еле слышен.
- Ты давно здесь работаешь? - поинтересовалась Сара.
- Почти год.
- Я пришла около двух месяцев назад. Меня шокирует его подход. Например, он использует слишком высокое напряжение при электрошоке.
- И некоторые пациенты получают электрошок ежедневно.
- И еще эта палата сновидений. Колин округлила глаза.
- Что вы там даете пациентам? Как-то раз я дежурила в третьем отделении и видела, что они ходят как зомби, натыкаясь на стены. Один из них помочился прямо на пол.
- Они получают смесь, - сказала Сара, - всего понемногу. - Она перечислила названия препаратов. - А ты видела изолятор?
- Да, - шепотом произнесла Колин. - Я едва не расплакалась.
Изолятор стал просто ударом и для Сары. Это была не палата, а скорее прямоугольный ящик, чуть шире гроба. На пациентов надевали специальные очки, чтобы держать их в полной темноте, и наушники, в которых постоянно раздавалось монотонное гудение. На руки и ноги натягивали специальные чехлы, чтобы снизить чувствительность. Больных водили в туалет и кормили, но все остальное время они оставались в этом "ящике". Лечение длилось месяц. Это был еще один способ достичь состояния полной потери ориентации, которое так ценил доктор Пальмиенто.
- Я чувствую себя старомодной, - сказала Сара. - Но я просто не могу понять, каким образом подобный метод может помочь больному. Это ужасно, невыносимо.
Колин кивнула в знак согласия.
- Если говорить прямо, это - пытка, - призналась она.
Сара откинулась на спинку стула, одновременно испытывая облегчение и смущение от этого разговора.
- Я думала, что схожу с ума, - прошептала она. - Все вокруг в восторге от того, что делает доктор Пальмиенто. Такие новации. Я полагала, что просто иду не в ногу со всеми.
- Все может быть. Но если ты идешь не в ногу, то я иду вместе с тобой.
- Я начинаю думать, что это место мне не подходит, - вздохнула Сара. - Я возвращаюсь домой по вечерам совершенно выбитая из колеи.
Колин удивила ее. Она потянулась через стол и накрыла ее пальцы ладонью.
- Ты не должна уходить! - горячо возразила она. - Послушай меня. Я миллион раз собиралась написать заявление об уходе. Но если уйдут те, кому небезразлична судьба пациентов, кто заступится за них?
- А разве остальному персоналу все равно? - спросила Сара. - Ты же не думаешь, что доктор Пальмиенто не заинтересован в выздоровлении больных?
На лице Колин появилось задумчивое выражение.
- Я думаю, что доктор Пальмиенто искренне верит в то, что поступает правильно, - начала она после минутной паузы. - Он преисполнен оптимизма и веры в собственные силы, он не сомневается в том, что может вылечить больных. И это мне в нем нравится. Пальмиенто очень старается, и его наивысшая цель не отличается от нашей. И персоналу, конечно, не все равно, я уверена. Думаю, они все считают, что должны выполнять распоряжения доктора Пальмиенто, потому что он лучше знает, как надо. Но я с ними не согласна, да и ты тоже. Я полагаю, нам надо остаться, чтобы сохранить равновесие сил.
- А кто-нибудь еще не согласен с методами доктора Пальмиенто?
- Таких немного. Их было больше, но как только они начинали вслух выражать свое несогласие, их увольняли. Поэтому я молчу, - Колин откусила кусочек сандвича. - Как, по-твоему, что нужно Джулии Николе? - спросила она.
Сара положила недоеденный сандвич на тарелку и отодвинула ее к краю стола.
- Я думаю, ей необходимо лечение антипсихотическими препаратами. - Она говорила, тщательно подбирая слова. - С ней необходимо обращаться с пониманием и уважением. Ее должен слушать тот, кому она небезразлична. Кто ей сочувствует. Доктор Пальмиенто, если Джулия не говорит ему того, что он хочет услышать, начинает на нее кричать. - Сара посмотрела через стол на свою новую подругу. - Можем ли мы ожидать, что ей станет лучше, если… обращаемся с ней так, словно она не человек?
- Не можем, - согласилась Колин. - Вот почему ты ей нужна. У нас с тобой одинаковый подход к больным. Когда-нибудь мы откроем нашу собственную маленькую клинику, но пока мы должны оставаться здесь и по мере сил помогать нашим пациентам.
Колин была права. Они должны оставаться в "Сент-Маргарет" и спокойно делать свое дело, невзирая ни на что.
- Ты замужем? - Колин неожиданно сменила тему разговора.
- Да. Мой муж репортер в "Вашингтон пост". - Она ощутила томление во всем теле при одной мысли о Джо. - А ты?
- Я разведена, - негромко ответила Колин, как будто говорила о чем-то постыдном. - Но у меня есть маленький сын, его зовут Сэмми. Ему два года. Он мое солнышко. - Она улыбнулась. - А у тебя дети есть?
- Нет пока. - Они с Джо очень старались. - А кто сидит с Сэмми, пока ты на работе?
- Моя бывшая свекровь заботится о нем. Она настоящее сокровище, хотя ее сын мерзавец.
После этого разговора Сара и Колин стали встречаться во время ленча каждый день. Разговоры с подругой о пациентах или о личных проблемах давали Саре силы снова подниматься наверх и заботиться о страдающих в третьем отделении.
Саре казалось, что ей удалось добиться в отношениях с Джулией некоторых успехов. Почти час Джулия вполне здраво рассказывала ей о своем детстве. Упомянув об этом, Сара смогла разубедить доктора Пальмиенто в необходимости применения еще одной дозы ЛСД. Он собирался поместить Джулию в изолятор, но Сара сумела избавить свою подопечную от этой участи. Позже ей пришлось за это поплатиться.
После ленча она вошла в палату Джулии. Та как раз расчесывала свои роскошные волосы. Джулия улыбнулась Саре, но улыбка быстро исчезла. Открыв верхний ящик туалетного столика, женщина принялась выбрасывать оттуда вещи, словно искала что-то спрятанное среди белья.
- Ты украла ее! - рявкнула она на Сару.
Сара, обеспокоенная яростью в голосе Джулии, сделала шаг назад.
- Что украла? - спросила Сара.
- Мою брошку! - Джулия указала на брошь, которую Сара носила у ворота. - Она лежала вот здесь, в ящике, и ты ее взяла!
- Это? - Сара коснулась подарка Джо. - Это свадебный подарок моего мужа, - объяснила она. - Ты много раз видела ее на мне, Джулия.
Но пациентка выдвинула ящик до конца, перевернула его, потрясла.
- Она была здесь, а теперь она там! - воскликнула Джулия, не сводя безумных глаз с украшения Сары.