Прекрасную характеристику государственному строю Римской республики дал Полибий (Всеобщая история, VI, 11-18). Более того, Полибий разработал теорию наилучшего государственного строя и признал таковым строй Римской республики. Главным критерием была стабильность политического строя, причину которой Полибий видел во взаимосвязи и взаимообусловленности всех ветвей власти в Риме. Обосновывая свою точку зрения, он писал: "В государстве римлян были все три ветви власти... причем все было распределено между отдельными властями и при помощи их устроено столь равномерно и правильно, что никто, даже из туземцев, не мог бы решить, аристократическое ли было все управление в совокупности, или демократическое, или монархическое. Да это и понятно. В самом деле: если мы сосредоточим внимание на власти консулов, государство покажется вполне монархическим и царским, если на сенате - аристократическим, если, наконец, кто-либо примет во внимание только положение народа, он, наверное, признает римское государство демократией. Теперь мы скажем, каким образом отдельные ветви власти могут при желании или мешать одна другой, или оказывать взаимную поддержку и содействие. Так, когда консул получает упомянутую выше власть и выступает в поход с полномочиями, он хотя и делается неограниченным исполнителем предлежащего дела, но не может обойтись без народа и сената: независимо от них он не в силах довести свое предприятие до конца. Ибо, очевидно, легионы нуждаются в непрерывной доставке припасов; между тем, помимо сенатского определения, не может быть доставлено легионам ни хлеба, ни одежды, ни жалованья; вследствие этого, если бы сенат пожелал вредить и препятствовать, начинания вождей остались бы невыполненными. Кроме того, от сената зависит, осуществятся или нет планы и расчеты военачальников и потому еще, что сенат имеет власть послать нового консула по истечении годичного срока или продлить службу действующего. Далее, во власти сената превознести и возвеличить успехи вождей, равно как отнять у них блеск и умалить их; ибо без согласия сената и без денег, им отпускаемых, военачальники или совсем не могут устраивать так называемые у римлян триумфы, или не могут устроить их с подобающей торжественностью. К тому же они обязаны, как бы далеко от родины ни находились, добиваться благосклонности народа, ибо... народ утверждает или отвергает заключение мира и договоры. Важнее всего то, что консулы обязаны при сложении должности давать отчет в своих действиях перед народом. Таким образом, для консулов весьма небезопасно пренебрегать благоволением как сената, так равно и народа.
С другой стороны, сенат при всей своей власти обязан в государственных делах прежде всего сообразовываться с народом и пользоваться его благоволением, а важнейшие и серьезнейшие следствия и наказания за преступления против государства, наказуемые смертью, сенат не может производить, если предварительное постановление его о том не будет утверждено народом. Точно то же в делах, подлежащих ведению сената, именно: если кто-нибудь войдет с предложением закона, который посягает в чем-либо на власть сената, принадлежащую ему в силу обычая, или отнимает у сенаторов председательство и почести, или даже угрожает ущербом их имуществу, все это и подобное народ властен принять или отвергнуть. Но еще важнее следующее: хотя бы один из народных трибунов высказался против, сенат не только не в силах привести в исполнение свои постановления, он не может устраивать совещания и даже собираться, а трибуны обязаны действовать всегда в угоду народу и прежде всего сообразовываться с его волей. Таким образом, сенат по всем этим причинам боится народа и со вниманием относится к нему. В равной мере и народ находится в зависимости от сената и обязан сообразовываться с ним в делах государства и частных лиц. В самом деле, многие работы во всей Италии, перечислить которые было бы нелегко, по управлению и сооружению общественных зданий, а также многие реки, гавани, сады, прииски, земли, короче все, что находится во власти римлян, отдается цензорами на откуп. Все поименованное здесь находится в ведении народа, и, можно сказать, почти все граждане причастны к откупам и к получаемым через них выгодам. Так, одни за плату сами принимают что-либо от цензоров на откуп, другие идут в товарищи к ним, третьи являются поручителями за откупщиков, четвертые несут за них в государственную казну свое состояние. По всем этим делам решает сенат, именно: назначить срок уплаты, в случае несчастья облегчить плательщиков или при несостоятельности совсем освободить от обязательства. Словом, во многих случаях сенат имеет возможность причинить вред или пособить людям, имеющим отношение к общественному достоянию, ибо по всем поименнованным делам нужно обращаться в сенат. Потом - что самое важное - из среды сенаторов избираются судьи в многочисленнейших тяжбах как государственных, так и частных, если только тяжбы возбуждаются по важному обвинению. Вот почему все граждане, находясь в зависимости от сената и опасаясь неверного исхода тяжбы, заботливо воздерживаются от возражений против сенатских определений и от противодействия сенату. Точно так же они не имеют охоты противодействовать видам консулов, ибо каждый гражданин в отдельности и все вместе подчинены власти консулов во время войны.
Хотя каждая власть имеет полную возможность и вредить другой, и помогать, однако во всех положениях они обнаруживают подобающее единодушие, и потому нельзя было бы указать лучшего государственного устройства. В самом деле, когда какая-либо угрожающая извне общая опасность побуждает их к единодушию и взаимопомощи, государство обыкновенно оказывается столь могущественным и деятельным, что никакие нужды не остаются без удовлетворения. Если что-нибудь случится, всегда все римляне соревнуются друг с другом в совместном обсуждении, исполнение принятого решения не запаздывает, каждый отдельно и все в совокупности содействуют осуществлению начинаний. Вот почему это государство благодаря своеобразности строя оказывается неодолимым и осуществляет все свои планы" (VI, 11-18, пер. Ф. Г. Мищенко).
ГЛАВА X ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РИМА В РАННИЙ ПЕРИОД
Свержение царской власти, борьба с этрусками ослабили Рим. Поэтому римляне стали искать себе союзников и нашли таковых в лице латинов и герников, в результате чего в начале V в. сложился тройственный союз, противостоявший общим врагам - эквам, вольскам и этрускам. Первым крупным внешнеполитическим успехом Рима было завоевание города Вейи (в начале IV в.). Однако вскоре, в 390 г., Рим постигла катастрофа - нашествие галлов. Только к середине IV в. Рим окончательно оправился от поражения и перешел к активной внешней политике. С 343 г. начинается решающий этап борьбы Рима за объединение Италии под своей властью. Главным противником выступили самниты, победа над которыми после трех тяжелых войн сделала Рим гегемоном всей Италии. В начале III в. царь Эпира Пирр попытался сокрушить могущество римлян, но Рим выдержал испытание на прочность и к 264 г. окончательно закрепил свое господство над Италией.
493 г. - заключение договора между римлянами и латинами.
396 г. - захват города Вейи.
390 г. - захват Рима галлами.
343-290 гг. - Самнитские войны.
280-275 гг. - война с Пирром.
Внешняя политика в царскую эпоху
Внешняя история Рима в царский период, так же как и его внутренняя история, содержит в своей традиционной форме много недостоверного и может быть восстановлена лишь в самых общих чертах. В VII в. на территории старого Лация существовало несколько примитивных федераций латинских народцев, одной из которых было объединение вокруг Альбы Лонги. Центром его было святилище Латинского Юпитера на Альбанской горе. По-видимому, в это объединение входил и царский Рим. Пережитком такого положения являлся Латинский праздник, ежегодно справлявшийся и в более поздние времена при святилище Юпитера. Характер Альбанской федерации нам не известен. Можно только предполагать, что она была очень примитивной и что Рим не играл в ней руководящей роли.
Разрушение Альбы Лонги традиция приписывает царю Туллу Гостилию, и, как было указано в главе V, это свидетельство кажется правдоподобным. Однако нельзя сказать ничего определенного о том, оказалась ли Альбанская федерация после этого распущенной, а если уцелела, то какую роль стал играть в ней Рим.
Традиция упоминает и о других войнах этой эпохи - с латинами, сабинами и этрусками. Эти события не поддаются проверке, хотя и очень вероятны: нижнее течение Тибра и плодородная равнина Лация были объектами воздействий, идущих со стороны окружающих народов, и Рим играл роль не только наступающей, но и обороняющейся стороны. Один момент здесь должен быть подчеркнут: стремление Рима к устью Тибра с целью захвата соляных промыслов. И хотя данные традиции об основании Анком Марцием гавани Остии при впадении Тибра в море должны быть отброшены (Остия была основана позднее), само движение Рима в этом направлении и войны на этой почве с этрусками, по всей вероятности, соответствуют действительности (гл. V).
Начиная с Тарквиниев, усиливается борьба Рима с Южной Этрурией. И хотя традиция страдает здесь сильными преувеличениями (например, тот совершенно невероятный факт, что при обоих Тарквиниях и Сервии Туллии Рим подчинил себе союз 12 этрусских городов), в целом общее направление римской политики при трех последних царях освещено правильно. Точно так же соответствует действительности огромное усиление римского влияния в Лации. Об этом говорят как данные традиции о покорении многих латинских общин представителями этрусской династии, так и договор с Карфагеном 508 г.
В главе VII мы привели текст этого замечательного документа, подлинность которого не вызывает сомнений, и дали его толкование. Здесь нужно повторить, что договор свидетельствует о широте торговых интересов Рима в ту эпоху и о его влиянии в прибрежной полосе Лация, простирающейся почти до Кампании. Оба эти факта, в особенности если сопоставить их с сужением внешней политики Рима в раннереспубликанский период, могут говорить только об одном: в конце VI в. Рим находился в сфере этрусских торговых и политических влияний.
В главе VII мы говорили и о внешних событиях, связанных с падением царской власти в Риме: о подчинении Рима Порсенной, о походе Арунта и его поражении при Ариции латинами и кампанскими греками. Это поражение не только ускорило падение этрусского господства в Риме, но и привело к тому, что большая часть Лация получила независимость. Восемь латинских общин (Тускул, Ариция, Ардея, Ланувий, Лаврент, Кора, Помеция и Тибур) составили новую федерацию, во главе которой стоял Тускул, но религиозным центром было святилище Дианы в Ариции.
Внешняя политика Рима в первое столетие Республики (V в.). Союз с латинами
Таким образом, в V в. Рим вступает ослабленным. Его внешнее влияние, завоеванное в конце царского периода, почти целиком было потеряно. Этим воспользовались вольски, соседи латинов с юго-востока. Спустившись с гор, они захватили южную часть Лация. Набеги вольсков, быть может, простирались до самого Рима, что отразилось в легенде о Кориолане, хотя и неправильно датированной. Опасность для Лация усугублялась союзом вольсков с эквами, жившими к северу от вольсков. Это заставило в 493 г. римлян и латинов заключить союзный договор. Его инициатором традиция считает консула 493 г. Спурия Кассия, с именем которого связывается также первый аграрный законопроект (гл. VIII).
Текст договора (вряд ли буквальный) приведен у Дионисия Галикарнасского (VI, 95).
"Между римлянами и всеми соединенными латинскими городами пусть будет вечный мир, пока останутся несокрушимыми небо и земля. И пусть они не воюют между собой и не накликают войны извне и не дают свободного прохода врагам той или другой стороны. А если кто подвергнется нападению, пусть они помогают друг другу всеми силами, а за это пусть имеют право на равную часть всей движимой добычи. Частные споры пусть улаживаются в течение 10 дней в той общине, в которой они возникнут. К этому договору нельзя ничего прибавить, ни убавить в нем иначе, как только с общего согласия римлян и всех соединенных латинов".
В 486 г. к союзу присоединились герники, народ, быть может, родственный латинам и живший между вольсками и эквами в долине р. Трера. Они также подвергались опасности со стороны своих воинственных соседей, что и заставило их присоединиться к договору 493 г. Так сложился тройственный военный союз, основанный на полной равноправности сторон. По первоначальному договору добыча должна была делиться поровну на две части; после присоединения герников добычу стали делить на три части. Латинские общины вступили в союз не изолированно, а как целая федерация. По-видимому, это была тускуланская (арицийская) федерация, состоявшая теперь только из 6 общин, так как Кора и Помеция к моменту заключения договора были захвачены вольсками.
История римских войн V в. открывается легендарным сражением при Регилльском озере (499 или 496 г.). Вот как его описывает Ливий (II, 19-20): "Нельзя было дольше откладывать латинскую войну, исподволь тлевшую уже несколько лет. Диктатор Авл Постумий и начальник конницы Тит Эбуций выступили с большими пешими и конными силами и у Регилльского озера в тускуланской земле встретили войско неприятеля; услышав же, что в латинском войске были Тарквинии, не могли сдержать гнева и тотчас начали сражение. Оттого эта битва была тяжелей и жесточе других. Не только распоряжаясь, вожди заправляли делом, но и сами бились врукопашную, смешиваясь с другими воинами, и почти никто из знатных, кроме римского диктатора, ни свой, ни чужой, не вышел из боя непораненным. На Постумия, что ободрял и выстраивал воинов в первом ряду, направил коня Тарквиний Гордый, уже отяжелевший с годами и силой врагу уступавший; он был поражен в бок, и свои, подбежав, увели его в безопасное место. И на другом крыле начальник конницы Эбуций бросился на Октавия Мамилия, но не застал тускуланского вождя врасплох, и тот, обратившись к нему, пришпорил коня. Враги налетели друг на друга с копьями наперевес, и удар был так силен, что Эбуцию пробило руку, Мамилия ранило в грудь. Он отступил во второй ряд латинов, Эбуций же, чья поврежденная рука не могла удержать дротик, ушел с поля боя. Латинский вождь, ничуть не устрашенный раною, хочет разжечь битву и, увидев, что воины его отступают, призывает колонну римских изгнанников во главе с сыном Луция Тарквиния. И эти, сражаясь с великой злобой за отобранное добро и родину отнятую, на время взяли верх в битве.
И уже отступали тут римляне, когда Марк, брат Валерия Публиколы, заметил пылкого молодого Тарквиния, величавшегося в первом ряду изгнанников, и, воспламенясь славою своего дома, захотел умножить честь изгнания царей честью их уничтожения; пришпорив коня, он направил оружие навстречу Тарквинию. Видя устремленного на него врага, Тарквиний отступает в свои ряды, а Валерия, опрометчиво въехавшего в строй изгнанников, кто-то из них пронзает, подоспев сбоку; конь продолжает бег, умирающий римлянин соскальзывает на землю, а оружие падает на его тело. Диктатор Постумий, видя, что такой муж погиб, что изгнанники стремительно напирают, а собственные его воины отступают под ударами, дает приказ отборной когорте, состоявшей при нем для охраны: считать врагом всякого, покинувшего строй. Двойной страх удержал римлян от бегства; они поворачивают на врага и восстанавливают ряды. Когорта диктатора первой вступает в бой; ударив со свежими силами и отвагою, рубят они обессилевших изгнанников. Тогда произошел другой поединок между предводителями. Латинский полководец, увидев когорту изгнанников почти окруженной воинами римского диктатора, поспешно ввел в первые ряды несколько вспомогательных манипулов. Их передвижение заметил легат Тит Герминий, среди прочих по приметной одежде и доспехам он узнал Мамилия и с еще большим неистовством, чем прежде начальник конницы, кинулся на вражеского вождя, с одного удара пронзил и убил Мамилия, сам же, снимая доспехи с вражеского тела, был поражен копьем; победивший, он был перенесен в лагерь и, как только начали его перевязывать, скончался. Тогда диктатор подлетает к всадникам, умоляя их спешиться и принять на себя бой, потому что пехота уже обессилела. Те повинуются, соскакивают с коней, выбегают в первые ряды и прикрывают передовых щитами. Тотчас воодушевляются полки пехотинцев, видя, что знатнейшие юноши сражаются наравне с ними, подвергаясь такой же опасности, чтобы победить неприятеля. Тут-то и дрогнули латины, подавшись под ударами: всадникам подвели коней, а за ними последовали пехотинцы. Тогда, говорят, диктатор, уповая и на божественные и на человеческие силы, дал обет посвятить храм Кастору и объявил награду тому, кто первым, и тому, кто вторым ворвется в неприятельский лагерь. Столь велико было воодушевление, что единым напором римляне погнали врага и овладели лагерем. Такова была битва у Регилльского озера. Диктатор и начальник конницы вернулись в город триумфаторами" (пер. Н. А. Поздняковой).
Войны с г. Вейи
Тройственный союз устранил непосредственную угрозу Лацию с востока и юго-востока и дал возможность Риму сосредоточить все внимание на северных делах. Борьба с этрусками проходит красной нитью через всю традицию о царском периоде, начиная с Ромула. Главным противником Рима был здесь большой город-государство Вейи, расположенный километрах в 18 к северу от Рима. Падение этрусской власти в Лации не прекратило борьбу между обоими государствами. Она шла как за соляные варницы у устья Тибра, так и за опорные пункты на его берегах: за Яникул на правом берегу и за г. Фидены, лежащий в 9 км от Рима, за р. Анио. Успех склонялся то в ту, то в другую сторону, но установить сколько-нибудь достоверный ход событий невозможно.
В частности, полулегендарный характер носят события 477 г. из эпохи так называемой Первой Вейской войны. Почти весь род Фабиев в числе 306 человек (только один юноша остался дома) вместе с большим количеством клиентов выступил против Вейи. На маленькой речке Кремере, впадающей в Тибр с севера, Фабии попали в засаду и все, как один, были уничтожены. В этом рассказе интересной чертой является своеобразный характер военных действий, ведущихся силами только одного рода. Война 70-х гг. окончилась в 474 г. 40-летним перемирием.
Следующий период войн с Вейями приходится на 30-е и 20-е гг. (Вторая Вейская война). На этот раз борьба сконцентрировалась вокруг Фиден, обладание которыми было крайне важно и для Рима, и для Вейи. Среди многих легендарных подробностей один факт, по-видимому, является достоверным. В 428 г. римский консул А. Корнелий Косс убил в единоборстве вейского царя и его доспехи пожертвовал в храм Юпитера. Эти доспехи существовали еще в эпоху императора Августа. В 426 г. между Вейи и Римом было заключено перемирие на 20 лет. Фидены, по-видимому, окончательно перешли под власть Рима.