Принцесса в розовом - Мэг Кэбот 14 стр.


- Я заказала этот проклятый салат ЧЕТЫ­РЕ ЧАСА НАЗАД. Мне что, самой спуститься и нарезать его? Что значит - "я нарушу прави­ла общественного питания"? Какого общества? Я хочу сделать салат для себя, а не для общества!

Я открыла дверь в бабушкину комнату. Она, как и другие спальни в отеле "Плаза", была очень милая, повсюду золотые листья и свеже­срезанные цветы по всем углам... хотя теперь, во время забастовки, сомневаюсь, что бабушка сможет долго любоваться свежими цветами. Но­вых ей никто не принесет.

Я осматривала комнату, искала подарок и тихонечко молилась про себя (пожалуйста, только не норковая накидка, пожалуйста, только не норковая накидка}. И тут мой взгляд упал на платье, которое лежало поперек крова­ти. Оно было цвета обручального кольца, которое Бен Аффлек подарил Дженнифер Лопес - самого нежного розового цвета, и все покрыто сверкающим розовым стеклярусом. Оно было со спущенным плечом, с таким великолепным вы­резом и с огромной, прямо как из фильмов, юб­кой.

Я сразу поняла, что это такое. Пусть оно не черное и без разреза сбоку, все равно, это самое красивое платье для выпускного бала, какое только можно вообразить. Оно лучше, чем то, что было на Рейчел Лей Кук в фильме "Это все она". Оно лучше, чем то, что было на Дрю Бэрримор в " Никогда не целовалась ", И оно в мил­лионы раз лучше, чем тот брезентовый кошмар, который был на Молли Рингвальд в "Красави­це в розовом". Даже лучше того, которое Анни Поте дала Молли Рингвальд в той же "Красави­це в розовом", до того как Молли свихнулась и испортила все ножницами.

Короче, это было самое классное на свете платье для выпускного, которое я когда-либо видела.

И вот, я стояла и смотрела на него, и огром­ный комок поднимался к моему горлу.

Потому что, конечно, на выпускной-то я не иду.

Так что я захлопнула дверь и вернулась об­ратно на свое место на диване рядом с папой, который все так и сидел, сосредоточенно глядя в телевизор.

Через секунду бабушка грохнула трубкой о телефон и повернулась ко мне.

- Ну как?

- Оно очень красивое, бабушка, - честно сказала я.

- Я сама знаю, что оно красивое, - сказала бабушка, - не хочешь примерить?

Я тяжело вздохнула и даже несколько раз сглотнула, прежде чем заговорить, чтобы голос прозвучал нормально.

- Я не могу, - сказала я, - я же говорила тебе, что не иду на выпускной, бабушка.

- Нонсенс, - сказала бабушка. - Султан, кстати, сказал, что отменяет наш ужин сегод­ня вечером, ресторан закрыт. Но эта идиотская забастовка точно закончится к субботе. И тогда ты пойдешь на свой выпускной.

- Нет, - сказала я, - это не из-за забас­товки. Я же тебе уже говорила. Ты знаешь. Про Майкла.

- Что такое про Майкла? - спросил папа. Я вообще-то избегаю говорить при нем о

Майкле, потому что он же папа, а все папы не­навидят бойфрендов своих дочерей. Но так как мой папа и Майкл как-то уживаются друг с дру­гом, я стараюсь сохранить это как есть.

- Да ничего, - с улыбкой сказала я. - Ну, знаешь, мальчики не так любят выпускные, как девочки.

Папа хрюкнул и снова уставился в телевизор.

- Да уж, это точно, - сказал он.

Ну, конечно! Он-то вообще ходил в школу для мальчиков! У них даже не было выпускного!

- Ну, просто примерь, - сказала бабуш­ка. - Я пошлю им его назад, если надо будет что-то подогнать.

- Бабушка, - сказала я, - да зачем...

Но мой голос как-то сам увял, когда бабуш­ка посмотрела на меня тем самым взглядом. Из-за этого взгляда бабушка кажется мне не вдовствующей принцессой, а наемным убийцей.

Поэтому я быстро вскочила с дивана и вер­нулась в бабушкину спальню. Надела платье. Конечно, оно прекрасно сидело, потому что в "Шанель" есть все мои размеры, еще со вре­мен моего первого платья. Господь, видимо, зап­ретил моему телу расти, особенно в области грудной клетки.

Я стояла, любовалась на свое отражение в зеркале от пола до потолка, а в голове все кру­тилась мысль о том, как удачно это придумали про одно плечо.

Но затем я вспомнила, что мы никуда в та­ком платье не попадаем, так как Майкл объявил выпускному бойкот. Так что еще неизвестно, как все сложится. Я грустно стащила с себя платье и положила его на место, на бабушкину кровать. Может быть, пригодится для какого-нибудь приема в Дженовии этим летом. Для приема, где не будет Майкла. Как это все на меня похоже...

Я вышла из спальни как раз в тот момент, ког­да Лилли показывали крупным планом. Она об­ращалась к репортерам, набившимся в комнату.

- Я просто хочу сказать, что ничего этого не случилось бы, если бы вдовствующая прин­цесса Дженовии публично признала свою вину, согласилась, что не способна следить за своей собакой и к тому же принесла эту собаку в уч­реждение общественного питания.

У бабушки отвисла челюсть. Папа букваль­но окаменел, глядя в телевизор.

- В качестве доказательства этого заявле­ния, - продолжала Лилли и помахала сегод­няшним номером "Атома", - я предлагаю заслушать статью, написанную собственной внучкой вдовствующей принцессы.

И в полнейшем ужасе я прослушала, как Лилли монотонным голосом слово в слово прочитала мою статью. И, хочу сказать, мои собственные слова показались мне такими глу­пыми... гораздо более глупыми, чем они зву­чали бы в моем собственном исполнении.

Тэ-эээ-эээ-экс. Папа с бабушкой смотрят на меня. Они не рады. Они как будто сейчас...

7 мая, среда, 22.00, моя комната

Честно, я не понимаю, чего они так расстро­ились. Это обязанность любого журналиста - делать правдивые репортажи, и именно это я и сделала. Если не выносишь жара, нечего со­ваться на кухню. Ведь действительно бабушка ПРИНЕСЛА собаку в ресторан, а Джангбу СПОТКНУЛСЯ только потому, что Роммель бро­сился ему под ноги. Они не могут это отрицать. Они могут хотеть, чтобы этого вообще не случа­лось, и еще они могут хотеть, чтобы Лесли Хо не просила меня писать эту статью.

Но они не могут ругать меня за то, что я ис­пользовала право журналиста. К тому же посягать на мою журналистскую неприкосно­венность.

Теперь я, пожалуй, знаю, что чувствовали великие репортеры до меня. Эрни Пайл за свои мощные репортажи во время Второй мировой войны. Этель Пайн, первая цветная женщина-журналист, во время движения за гражданские права. Маргарет Хиггинс, первая женщина, ко­торая получила Пулитцеровскую премию за международную журналистскую деятельность. Луиза Лэйн, за свои неутомимые усилия для "Дейли пленет". Вудворд и Бернштейн за все то, что они сделали в Уотергейте, что бы они там ни сделали, сейчас не помню.

Я теперь точно знаю, каково им всем при­шлось. Давление. Угрозы расправы. Телефон­ные звонки матерям.

Это, конечно, самое болезненное из всех последствий. Как только у них хватило духу побеспокоить мою бедную обезвоженную ма­мочку, которая сейчас трудится над тем, что­бы принести в этот мир НОВУЮ ЖИЗНЬ. Бог знает, что ее почки сейчас вытворяют. Они, по-моему, просто носятся по ее организму и осу­шают его. А эти люди смеют доставать ее свои­ми глупостями?

Плюс к тому, моя мама, конечно, на моей стороне. Я не знаю, о чем думал папа. Он что, думал, что мама встанет на БАБУШКИНУ сто­рону?

Конечно, мама сказала мне, что ради мира в семье я должна, по крайней мере, извиниться.

Правда, я не понимаю почему. Вся эта исто­рия мне не принесла ничего, кроме головной и сердечной боли. Это не только послужило при­чиной расставания одной из самых долговеч­ных пар СШАЭ, но и привело, по-видимому, к окончательному разрыву с моей лучшей под­ругой. Я потеряла СВОЮ ЛУЧШУЮ ПОДРУ­ГУ в результате этой истории!

Я сообщила папе и бабушке о своих правах журналиста, после чего бабушка незамедли­тельно царственно указала мне на дверь, а Ларса попросила удалить меня с ее глаз. К счастью, я заранее успела запихать выпускное платье в рюкзак. Оно всего чуть-чуть помялось. Подер­жу над паром от горячей воды в душе - и будет как новенькое.

Вообще-то, они могли бы проделать все это в гораздо более приличной манере. Они МОГ­ЛИ созвать собственную пресс-конференцию, сознаться в том, что собака была, и забыть все, как страшный сон.

Но нет. А теперь уже поздно. Даже если ба­бушка признается, я сильно сомневаюсь, что профсоюзы отелей и ресторанов вернутся сей­час на исходные позиции.

Ну, ладно, надо было раньше прислушивать­ся к голосам молодежи. Не прислушались вов­ремя - теперь страдайте.

Ах, как плохо...

8 мая, четверг, домашняя комната

О ГОСПОДИ!!!!!!!!!!!!!! ОНИ ОТМЕНИЛИ ВЫ­ПУСКНОЙ!!!!!!!!!!!

АТОМ

Официальная газета средней школы

имени Альберта Эйнштейна

специальный выпуск

ВЫПУСКНОЙ ОТМЕНЕН

Лесли Хо

Из-за забастовки отелей, рес­торанов и профсоюза швейца­ров, охватившей весь город, выпускной бал в этом году отменен. Ресторан "Максим" известил школьную админи­страцию, что закрывается на время забастовки. Комиссии по выпускному возвращена сумма в четыре тысячи дол­ларов. У выпускного класса этого года не осталось иной

альтернативы, как праздно­вать выпускной бал в школь­ном спортзале. Комиссия по выпускному рассмотрела этот вариант, затем отвергла.

- Выпускной бал - это осо­бенное событие, - сказала председатель комиссии Лана Уайнбергер. - Это не обыч­ный школьный вечер танцев. Мы не можем проводить вы­пускной бал в спортивном зале, как Праздник многооб­разия культур или Зимний

Карнавал. Мы лучше вообще откажемся от выпускного, но не будем праздновать его в та­кой обстановке, когда к каблу­кам обязательно прилипнет картошка-фри,

Не все в школе согласны с действительно парадоксаль­ным решением комиссии. Джудит Гершнер, выпускни­ца этого года, после рассуж­дений Ланы Уайнбергер зая­вила следующее:

- Мы ждали нашего выпуск­ного еще с девятого класса. И отобрать его у нас из-за того, что кто-то боится влип­нуть в картошку-фри, недопу­стимо. Лучше праздновать выпускной с картошкой на подошве, чем никак.

Комиссия остается непрек­лонной. Либо выпускной будет за пределами школьной терри­тории, либо вообще не будет.

- Неинтересно прийти в школу в вечерних костю­мах, - комментирует проис­ходящее девятиклассница Лана Уайнбергер. - Если мы собираемся одеться от кутюр, то хотим пойти туда, куда нам не надо приходить каж­дое утро в течение года.

Причиной забастовки, как было сказано в издании "Ато­ма" за эту неделю, до сих пор считается инцидент, произо­шедший в ресторане "Хот Манже", где ученица девятого клас­са СШАЭ и принцесса Дженовии Миа Термополис на про­шлой неделе ужинала со своей бабушкой. Лилли Московитц, подруга принцессы и председа­тель Ассоциация учеников про­тив незаконного увольнения Джангбу Панасы, говорит:

- Во всем виновата Миа. Или, по крайней мере, ее ба­бушка. Все, чего мы хотим, - вернуть Джангбу на его рабо­ту и услышать официальные извинения от Клариссы Ренальдо. Ну, и еще введения оп­лачиваемых отпусков и боль­ничных, льгот по страхованию здоровья для всех помощников официантов города.

Принцесса Миа по телефо­ну не смогла прокомментиро­вать происходящее, так как, по словам ее мамы, Хелен Термополис, принимала душ. Мы, редакция "Атома", постараемся держать вас в курсе событий, касающих­ся забастовки.

О господи. СПАСИБО, МАМОЧКА. СПА­СИБО, ЧТО НЕ ПОЗВАЛА МЕНЯ К ТЕЛЕФО­НУ, КОГДА ПОЗВОНИЛИ ИЗ ШКОЛЬНОЙ ГАЗЕТЫ.

Надо было видеть взгляды, пронзающие меня со всех сторон, когда я сегодня утром шла к своему шкафчику. Слава богу, у меня воору­женный телохранитель, иначе не миновать мне больших проблем. Несколько девчонок из школьной команды по ла-кроссу (которые курят и ругаются матом в женском туалете на третьем этаже) делали ОЧЕНЬ угрожающие жесты в мой адрес, когда я вылезала из лимузина. Кто-то написал на боку Джо, каменного льва (мелом, но все равно!!!): "Дженовия - отстой".

"ДЖЕНОВИЯ - ОТСТОЙ"!!!!!!! Репутация моего княжества опорочена, и все из-за идиот­ского вечера танцев, который, видите ли, отме­нили!

Аи, ладно. Я знаю, что выпускной - не иди­отизм. Я лучше всех ЗНАЮ, что выпускной - не идиотизм. Это жизненно важное мероприя­тие в средней школе, и Молли Рингвальд, на­верняка, подтвердила бы!

Из-за меня этот праздник вырван из сердец и фотоальбомов всех выпускников этого года.

Я должна что-то сделать. Только вот что???? ЧТО????

8 мая, четверг, алгебра

Я просто не могу поверить в то, что сейчас сказала мне Лана.

Лана (повернувшись на стуле и уставившись на меня): Ты специально это сделала? Ты при­думала и устроила эту забастовку, и теперь из-за тебя отменили выпускной.

Я: Что? Нет. О чем ты говоришь?

Лана: Ну, признайся честно. Ты это сдела­ла, потому что я не позволила бы идиотской группе твоего парня вопить на весь ресторан. Признайся.

Я: Нет! Вовсе нет! Это была не я. Это была моя бабушка.

Лана: Да какая разница. Все вы, из Дженовии, одинаковые.

И тут она отвернулась - я даже слова ей ска­зать не успела.

"Все вы, из Дженовии?" Извини, конечно, Лана, но я единственная дженовийка, кото­рую ты встречала в своей жизни. И она еще смеет...

8 мая, четверг, биология

Миа, ты в порядке? Ш.

Да, это был всего лишь огрызок от яблока.

Ну, знаешь... Здорово Ларе дал тому парню. У твоего телохранителя реакция что надо.

Ну да. Поэтому он и получил эту работу. Слу­шай, а ты-то чего со мной разговариваешь? Ты разве не ненавидишь меня, как все осталь­ные? Ведь ты с Джефом тоже собиралась на вы­пускной.

Но ТЫ же не виновата, что его отменили. Да и без тебя мне там было бы не очень весело. Прикинь, ни одной девчонки из моего класса, кроме ЛАНЫ!!!!!!!! Да, кстати, ты про Тину-то слышала новости?

Какие?

Вчера, когда Борис ждал Лилли у ее шкаф­чика, - знаешь, он же дал в "Атом" объявле­ние, чтобы она пришла туда после уроков по­говорить, - так вот, Тина решила пойти туда к нему. Ну, и пришла, и спросила, не хо­чет ли он прогуляться в "Серендипити", вы­пить чашку горячего шоколада, потому что ей его страшно жаль. Ну и он в конце концов перестал ждать Лилли, согласился пойти с Тиной, и они вместе ушли. Сегодня утром они как ангелочки стояли, взявшись за руки, за пе­нопластовым Парфеноном у лингафонного ка­бинета.

СТОП. ЧЕГО? ТЫ ГОВОРИШЬ, ТИНА И БОРИС ДЕРЖАЛИСЬ ЗА РУКИ? ТИНА ИБОРИС? ТИНАИБОРИСПЕЛКОВСКИ?????

Да.

Тина. Тина Хаким Баба. И Борис Пелковски. ТИНА И БОРИС????????

ДА!!!!!!!!!!!

О господи! Да что же происходит с этим миром?

8 мая, четверг, лестница, третий этаж

Мы с Шамикой зажали Тину в углу после биологии и притащили ее сюда, чтобы потре­бовать подтверждения. Подтверждения того факта, что они с Борисом держались за руки, Я прогуляла здоровье и безопасность, ну и пле­вать. Если бы я пошла, то сидела бы под огнем злобных взглядов любимых одноклассников, один из которых - моя бывшая лучшая подру­га Лилли Московитц, а с ней я не имею ни ма­лейшего желания говорить о чем бы то ни было.

Кроме того, я не дописала доклад о синдроме Аспергера и вряд ли успею сегодня закончить. И все это из-за серьезных душевных проблем, которые мучают меня в данный момент. А именно: мамины проблемы с мочевым пузы­рем, отказ моего бойфренда приглашать меня на выпускной и все, связанное с забастовкой.

Не могу поверить в то, что сейчас сказала Тина. Что всю жизнь она искала человека, ко­торый любил бы ее так, как герои любовных романов любят своих героинь. Что она и не на­деялась встретить человека, который мог бы полюбить девушку так же сильно, как те пер­сонажи, которыми она восхищается больше всего. Это мистер Рочестер, Хитклифф, пол­ковник Брэндон, мистер Дарси, Человек-Паук и еще кто-то там.

И еще. Поведение Бориса после того, как Лилли бросила его ради Джангбу Панасы, зас­тавило ее понять, что из всех парней, которых она когда-либо встречала, он единственный, кто больше всего соответствует ее представлению об идеальном бойфренде. Кроме, разве что, внеш­него вида. К тому же, по мнению Тины, у Бори­са есть все, что она всегда хотела видеть в своем парне:

• Преданность (об этом даже говорить не сто­ит. Борис, когда был с Лилли, даже не ВЗГЛЯНУЛ на какую-нибудь другую дев­чонку).

• Страстность (мне кажется, если вспомнить о глобусе, то можно признать, что Борис - очень страстный человек. Или у него синд­ром Аспергера).

• Ум (с этим тоже все нормально).

• Музыкальность (тут я вообще молчу).

• Разбирается в современной популярной культуре (он ходит смотреть "Смолвиль").

• Любит китайскую кухню (любит, верно).

• Абсолютно равнодушен к соревнованиям (кроме фигурного катания. Ну он же из Рос­сии).

А еще Тина добавила, что он потрясающе целуется, когда снимает скобки с зубов.

ПОТРЯСАЮЩЕ ЦЕЛУЕТСЯ, КОГДА СНИ­МАЕТ СКОБКИ.

Что же это означает? А ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ТИНА И БОРИС ЦЕЛОВАЛИСЬ! Иначе откуда бы ей об этом знать?????????

Боже! У меня ум за разум заходит. Мне нра­вится Борис, правда, нравится. Да, он НАПРОЧЬ БОЛЬНОЙ НАГОЛОВУ, но мне кажется, что он очень симпатичный. Он чуткий и забавный, и, если не обращать внимания на астму, дыха­ние через рот, игру на скрипке и запихивание свитера в штаны, МОЖЕТ БЫТЬ, Борис даже привлекательный.

Во всяком случае, он выше Тины.

НО ВСЕ-ТАКИ, ГОСПОДИ!!!!!!!!! БОРИС ПЕЛКОВСКИ - МИСТЕР РОЧЕСТЕР ТИНЫ??????? НЕТ, НЕТ, НЕТ, ТЫСЯЧУ РАЗ НЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Но, как Шамика только что мне сказала (пока Тина читала свои сообщения), Борису не обязательно быть ее мистером Рочестером на веки вечные. Он может побыть ее мистером Ро­честером, скажем, временно. Пока не появит­ся настоящий мистер Рочестер.

Ну и дела! Я прямо не знаю. Ну и БОРИС ПЕЛКОВСКИ!

Тина права насчет одного: он страстный. У меня есть доказательство: свитер, насквозь пропитанный кровью. Правда, миссис Пелковски вернула мне его чистеньким и без каких бы то ни было пятен.

Но все же.

Тина и БОРИС ПЕЛКОВСКИ??????????????

АИАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙ-АЙАЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

8 мая, четверг, 15.00, моя комната

После того как Ларе защитил меня от оче­редного снаряда, метко запущенного в меня одним выпускником, победителем научной олимпиады, он позвонил папе и сказал, что ре­шил из соображений безопасности удалить меня со школьной территории.

Папа согласился. И остаток дня у меня - выходной.

Вообще-то не совсем, поскольку мистер Джанини собирается пройти со мной все, на что я не обращала должного внимания на его уро­ках полторы предыдущие недели. Бок холо­дильника будет доской, магнитный алфавит - коэффициенты в задачах, которые мне надо будет решить.

Ну разве вы, мистер Дж., не видите, что у меня сейчас другие, гораздо более серьезные проблемы, чем оценки по вашему предмету? По­нимаете, я ведь даже в собственную школу не могу зайти, чтобы в меня не бросили фрукт или овощ.

Назад Дальше