Она отчаянно сопротивлялась, но потом тихонько застонала, и Лукас понял, что она сдается. Он отстранился и взял ее за плечи.
– Пойдешь сама или мне тебя нести?
– Вы не можете…
Лукас засмеялся, подхватил Алису на руки и вынес из дома.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Что дает право мужчинам вести себя подобным образом? Или это особый ген, превращающий мужчину в авторитарного негодяя? Неужели ученые до сих пор не открыли его?
– Эй! – в ярости закричала она. – Что вы себе позволяете?
Властелин Мира не ответил. Он просто продолжал идти к входной двери.
– Минуточку! Я говорю…
– Я слышу. – Лукас был уже на крыльце. Его появление приветствовал хор сверчков и древесных лягушек. – Ты орешь на тысячу децибелов, как тут не расслышать!
Старое деревянное крыльцо скрипело рассохшимися ступенями, когда он спускался. Куда он ее тащит? И вдруг ее осенило – в черный "кадиллак" Тадеуса.
Она брыкалась, ругалась, била кулаками по его груди. Но, похоже, ущерб от этого был не больше, как если бы она была комаром.
– Дьявол! Вы не можете так поступить!
Лукас поставил ее на ноги возле машины.
– Нортон! Ключи!
Алиса бросила отчаянный взгляд на адвоката, взиравшего на происходящее с открытым ртом.
– Тадеус! Сделай что-нибудь!
– Ваше Высочество! Величество! Я не думаю…
– Именно. Если бы думал головой, никогда не написал бы такой контракт.
– Я же говорил, это не я! Это адвокаты вашего дедушки: господа Мадейра, Васкес, Стерлинг и Голдберг…
– Дайте мне ключ, Нортон.
– Не слушай его, Тадеус!
– Она права, сэр. С юридической точки зрения…
– Он совершенно бесполезен, – констатировал Лукас, обращаясь к Алисе. – Его советы – последнее, что тебе поможет.
– А из-за вас я потеряю ранчо!
– Ты уже потеряла его, Алиса. Оно уже продано. У тебя нет на него прав.
Лицо женщины вспыхнуло.
– Если только я не выйду за вас замуж.
– Здесь у тебя ни единого шанса. Если ты надеешься, что я попадусь в ловушку…
– Это я попала в ловушку, а не вы! Я чувствую себя героиней плохого фильма: служанка и господин.
– Только главный герой – не я. Я отказываюсь исполнять эту роль. Что ж до служанки… Моего деда еще можно было обмануть насчет твоего… хм… целомудрия, но меня не проведешь.
Лицо Алисы залило краской.
– Мое целомудрие, есть оно или нет, – не вашего ума дело! Уезжайте, просто уезжайте. Забудьте, что вы вообще когда-либо были здесь.
– Именно этого я и хочу. Хочу уехать и никогда не видеть тебя больше.
– Так сделайте это.
– Не могу. Адвокаты моего деда написали этот чертов контракт потому, что он им велел. А теперь дед заболел. Он умирает! Он неспроста подписал этот контракт, и я должен если не выполнить его, то хотя бы найти выход из создавшегося положения.
– Но вам не обязательно тащить меня с собой.
– К сожалению, обязательно. Я уже все объяснил.
– Ничего вы не объяснили!
– Мы теряем время. Быстро в машину. Нортон, в последний раз говорю, дайте ключи!
– Тадеус, – в ее голосе была безысходность, – скажи этому маньяку, что он не может этого сделать.
– Этот маньяк – твоя единственная надежда.
– Я лучше все потеряю, чем выйду за вас замуж.
– Ты что, ничего не слышала? Никто не собирается жениться – я не собираюсь приносить себя в жертву на брачный алтарь.
– Жертва здесь я. Этот план, который придумал твой сумасшедший дед…
– Следи за своими словами. – Лукас встряхнул ее за плечи. – И не заступай за черту. На кону – Эль Ранчо Гранде.
– Тебе нет дела до моего ранчо.
– Здесь ты права. Но деду есть. В память об умершем друге. И решение вопроса – в моих руках.
Алиса не знала, как поступить: не поедет с ним – потеряет ранчо, а поедет… Вдруг это действительно ее шанс?
– Если я поеду с вами, что это даст?
– Я постараюсь убедить деда, что контракт невыполним, выпишу чек для покрытия задолженности, передам ранчо в твои ручки и постараюсь забыть, что мы когда-либо встречались.
– И вы сможете это сделать?
Лукас вовсе не был уверен в успехе, но было не время делиться с ней своими сомнениями.
– Да, – ответил он с убежденностью, которой вовсе не испытывал.
– И начнете с моего похищения?
– Ну, разве это похищение? В конце концов, разве ты не моя нареченная?
– Я вам – никто.
– Ты права. Мы теряем время, поэтому решай – едешь ты со мной или нет.
– Если я поеду с вами, – Алиса старалась, чтоб ее голос не выдал растерянности, – мы должны оговорить ряд…
– …условий?
Голос Лукаса был бархатистым, но в этот бархат было завернуто острое лезвие.
– Именно.
– Например?
– Вы будете относиться ко мне с уважением.
– Принято.
– Вы не будете прикасаться ко мне.
Лукас рассмеялся.
– Вы находите это смешным? Вы считаете, что можете… целовать меня, когда вам захочется?
– Это условие невыполнимо. И вообще – слишком много условий и оговорок. Едешь или нет?
По телу Алисы прошла дрожь. Ехать с ним – безумие…
– Нортон! Сам отдашь ключ или мне отобрать его у тебя?
Из темноты прямо в руки Лукаса упала связка.
– Время принятия решения, amada. Я уезжаю, с тобой или без тебя.
Алиса не могла пошевелиться, а Лукас уже садился за руль.
– Мне надо собрать вещи, – торопливо сказала она.
– Какие вещи?
– Зубную щетку. Одежду… – с отчаянием в голосе ответила она.
– Купишь все по дороге, я оплачу.
– Сумочка, кошелек, страховка. Паспорт!
Лукас расхохотался.
– Да или нет?
Алиса облизнула пересохшие губы. Звучало так, как будто у нее есть выбор. При звуке заводимого двигателя ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она стремительно распахнула дверцу и села на пассажирское место.
– Только учтите, – ее голос дрожал, – если бы был, хоть какой-то другой шанс, я бы никогда не села в машину.
– Хорошо сказано, даже если это неправда. Машина уже отъехала от дома, оставив на крыльце растерянного адвоката.
– Алиса!
– Что?
– Есть ли какая-нибудь другая дорога в аэропорт, кроме той, по которой я приехал утром?
– Вы имеете в виду дорогу, на которой вы выступили полным ослом?
Машина резко остановилась, подняв облако пыли.
– Я не потерплю оскорблений и насмешек.
– А как насчет того, чего не потерплю я? Ваших злобных измышлений и попыток соблазнить меня…
Она оказалась в его объятиях раньше, чем договорила. Он накрыл ее рот в поцелуе, который она уже знала, – быстром, жарком, глубоком. Он целовал ее так, как будто контракт был выполнен, и она принадлежала ему.
И тут Алиса заплакала. Должно быть, он почувствовал соленый вкус слез, потому что характер поцелуя изменился. Она чувствовала жар его тела, его возбуждение и таяла. Она так долго противостояла жизни одна, а ей так хотелось опереться на сильное плечо…
Он прошептал что-то по-испански. Она ощутила, как его губы приникают к пульсирующей жилке на ее шее, почувствовала его руки на своей груди под кожаным пиджаком.
Когда его большие пальцы стали поглаживать ее соски, по телу прошла дрожь. Она откинулась назад, и он тут же склонил голову и зубами прихватил сосок через ткань блузки. Алиса вскрикнула и запустила пальцы в его густые волосы. Лукас прошептал ее имя, а его рука проникла под пояс брюк, а потом и трусиков.
Она хотела этого, хотела большего… Боже!
Внезапно Лукас оторвался от ее губ. Алиса открыла глаза и увидела его лицо. Холодное, довольное.
– Это что касается соблазнения. Твой ответ… О таком мужчина может только мечтать. Страстная, сладкая женщина. Не представляю, что девственница может отвечать на поцелуй с таким пылом.
Алиса занесла руку для пощечины, но он перехватил ее.
– Поэтому я воспринял заявление о соблазнении как вызов, а не как жалобу.
Алиса выругалась самыми последними словами.
– Такие слова из таких невинных уст! – Его глаза превратились в льдинки. – Я подумаю о том, чтобы взять тебя в свою постель. Но я не женюсь на тебе, будь ты последней женщиной на земле. Понятно?
Алиса высвободила руку.
– Я тебя презираю.
– О, ты разрываешь мое сердце.
– У тебя нет сердца! – В пылу поединка она не заметила, как перешла на "ты".
– Мне нужно, чтобы ты помогла убедить деда, что этого контракта не должно было быть вообще. И сделать это нужно не ради тебя или меня, а ради него. Он стар, и я очень люблю его. Понятно?
Алиса хотела ответить достойно, но мозг отказывался соображать.
Лукас Рейз был полон противоречий. Она только что сказала, что у него нет сердца, а оно у него есть, когда дело касается его деда.
– Итак, спрашиваю еще раз – есть другая дорога в аэропорт?
Она хотела показать ему дорогу в ад, но решила не делать глупостей.
– На перекрестке налево…
– И куда она приведет меня? Прямо в ад?
При виде выражения ее лица Лукасу захотелось расхохотаться – слишком очевидны были мысли Алисы Макдоноу, хотя ему было не до смеха.
Дед болен. Он везет домой женщину, которой не доверяет. Что в этой истории, правда, а что ложь? Как побыстрее добраться домой, если он отправил свой самолет в Нью-Йорк?
Лукас достал телефон и мысленно скрестил пальцы на удачу. Быстро, пока боги не отвернулись от него, он набрал код и спросил у Алисы номер аэропорта.
Да, можно арендовать самолет. Да, его технические характеристики позволяют совершить полет до Нью-Йорка.
Лукас позвонил своему пилоту в Нью-Йорк и приказал быть готовым к вылету из аэропорта Кеннеди. Захлопнув крышку телефона, он заметил, что Алиса смотрит на него широко раскрытыми глазами.
– Люди всегда делают то, что ты велишь им? Это было скорее утверждение, чем вопрос, высказанное холодным тоном. Вряд ли в ее устах это был комплимент. Он взял в руки ее лицо и поцеловал неторопливым поцелуем.
– Да. Всегда.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Они вылетели из Техаса на небольшом арендованном самолете. Лукас крепко держал Алису за локоть, когда они всходили на борт, как будто боялся, что она передумает в последнюю минуту.
По правде говоря, она подумывала об этом, и главной движущей силой, которая вела ее вверх по ступенькам трапа, были упрямство и гордость.
В Нью-Йорке они пересели в личный самолет Лукаса. Она ожидала увидеть маленький, аккуратный самолетик с несколькими пассажирскими местами. И ошиблась. Огромная гладкая серебристая птица, самолет внутри был декорирован в черно-бежевых тонах. Стюард сервировал обед посудой из тончайшего фарфора, украшенной королевским гербом.
Как же ей не нравился этот испанский принц! Она не доверяла ему. А собственная реакция на его поцелуи невероятно злила ее.
Полная решимости взять ситуацию под контроль, Алиса выработала план.
Как только они прилетят в Испанию, она скажет ему, что у него есть три дня на урегулирование всех дел. Этого более чем достаточно, чтобы убедить старого человека в том, что он больше потеряет, чем приобретет, если поломает две судьбы. Играть в Бога – плохая идея, и принц Феликс Рейз должен понять это.
Три дня. Потом она вернется домой.
Один год в юридической школе не сделал ее высококлассным юристом, но даже новичок способен увидеть в этом контракте множество дыр. Она поедет в Нью-Йорк и встретится со своими бывшими профессорами. Наверняка кто-нибудь из них даст ей совет, как поступить, чтобы не потерять ранчо.
Алиса допила кофе, поставила изящную чашку и блюдце на стол и посмотрела на Лукаса, сидевшего через проход от нее. Его еда стояла нетронутой, а сам он сжимал в руках стакан с янтарной жидкостью и смотрел в окно.
Несмотря на то, что она его ненавидела, ее пульс участился. Лукас был очень красив. К ее счастью, как только они пересели в его самолет, он перестал обращать на нее внимание. Большую часть времени он говорил по спутниковому телефону – иногда по-английски, иногда по-испански. Она улавливала отдельные слова, которых было достаточно, чтобы понять, что речь идет о его дедушке.
Она даже почувствовала сострадание к нему и уже была готова выразить его, но потом опомнилась.
Три дня. И ни секунды больше, иначе случится катастрофа.
Самолет начал снижаться, плавно зашел на посадку, коснулся бетонной полосы и наконец, замер. Посадочную полосу окружали зеленые луга, вдалеке паслись лошади. К самолету подъехал черный "роллс-ройс", двое мужчин в комбинезонах подкатили трап, стюард открыл дверь самолета.
– Добро пожаловать домой, Ваше Высочество, – сказал он.
Алиса поднялась на ноги. Одновременно поднялся и Лукас.
– Подожди. – Он взял ее за плечо.
Приказ Его Высочества! Она сбросила его руку, сделала шаг мимо стюарда и… едва не рухнула в щель между самолетом и трапом. Сильная рука обхватила ее за талию и втащила обратно.
– Что, черт возьми, ты делаешь!
– Я думала… дверь… трап… Алиса дрожала как осиновый лист.
Лукас тоже дрожал, ведь еще шаг… Он выругался, развернул Алису к себе лицом и крепко обнял. Он ожидал, что она воспротивится, но она прижалась к нему с гулко колотящимся сердцем, быстро дыша и сглатывая.
– Лиса. – Он закрыл глаза и уткнулся лицом в ее волосы. – Это я виноват. Трап…
– Там не было трапа.
– Я знаю.
– Это полностью моя вина, сэр, – вмешался стюард потрясенным шепотом. – Если бы я не открыл дверь…
– Эмилио, ты не виноват. – Лукас взял лицо Алисы в ладони и приподнял, чтобы видеть ее глаза. – Эмилио знает, что я люблю, когда дверь открывают сразу по приземлении. Хочется поскорее почувствовать запах родного дома. Травы. Моря. Лошадей. – Боже, ее лицо оставалось белым как мел. – Ты решишь, что я сумасшедший, раз люблю запах конского навоза?
Его шутка, похоже, помогла. Она засмеялась, и румянец стал медленно окрашивать ее щеки.
– Да нет. Здесь один сумасшедший – это я, решившая поскорее выйти на воздух.
Раздался металлический щелчок – трап был установлен.
– Мы позже бросим монетку – кто выиграет, тот и безумец. Теперь ты в порядке?
– Да.
Неправда. Он чувствовал, как ее сердце отплясывает пасодобль и подрагивает тело. Он быстро подхватил ее на руки.
– Лукас, я могу идти.
– Я знаю, amada. Обними меня за шею и позволь отнести тебя в машину.
Он не стал ждать ответа, а спустился по трапу, пересек лужайку и подошел к машине.
– Добро пожаловать домой, Ваше Высочество, – поприветствовал его шофер.
– Здравствуй, Паоло.
Всегда невозмутимый шофер не мог не пялиться во все глаза на своего хозяина – не каждый день тот носит женщин на руках. Он вообще никогда не носил их на руках на памяти шофера. И не привозил сюда. Это был дом Феликса, и хотя Лукас родился и вырос здесь, он был очень щепетилен во всем, что касалось деда.
Боже, он не подумал, как отреагируют слуги и работники на Алису – стоит только на Паоло посмотреть. Все решат, что он наконец-то привез невесту и будущую хозяйку. Он не должен этого допустить.
– Паоло, – окликнул он шофера.
– Извините, сэр. Я… – Он несколько раз моргнул, приходя в себя.
Он распахнул заднюю дверцу, и Лукас опустился на сиденье прямо с Алисой на руках. Она немножко посопротивлялась, но он быстро успокоил ее, обняв крепче и прижавшись губами к ее виску.
– Сиди спокойно, amada, – прошептал он.
– Твой шофер подумает…
– Беспокойся лучше о том, что подумаю я, если ты будешь продолжать ерзать на мне.
Его уловка возымела нужный эффект – Алиса замерла и затаилась.
– Это сеньорита Макдоноу, – представил он ее шоферу, когда тот занял свое место за рулем.
– Сеньорита, – поприветствовал ее шофер, глядя в зеркальце заднего обзора.
– Она погостит у нас некоторое время.
– Да, сэр.
Лукас нахмурился. Надо было лучше продумать, как обыграть ситуацию. Но по-настоящему сейчас его беспокоил только дед.
– Есть какие-нибудь изменения в состоянии дедушки, Паоло?
– Я не слышал ни о чем таком, сэр.
Значит, нет. Он переговорил с бесчисленным количеством врачей, медсестер и сиделок, но все говорили одно – дед в коме.
– Хотите поехать в больницу, сэр?
– Сначала домой. Я устрою сеньориту и сразу поеду.
– Не надо обо мне беспокоиться, – прошипела Алиса. – И отпусти меня. Что подумает твой шофер?
Он смотрел на смутьянку в своих объятиях – лицо пылает, волосы рассыпались по плечам, на губах ни следа помады… Он сам стер ее своими поцелуями еще там, в Техасе, много часов назад.
– Ты же не можешь и дальше нести меня на руках, как будто я…
Лукас наклонил голову и поцеловал ее. Тело в его руках обмякло, губы раздвинулись и исторгли сладкий стон.
Когда Лукас оторвался от нее, то сразу наткнулся на взгляд вытаращенных глаз Паоло, который, не таясь, пялился на них в зеркальце.
– Паоло, я забыл сказать…
– Да, сэр?
– Сеньорита Макдоноу оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
– Ты спятил?
Это были первые слова, которые Алиса смогла произнести после этого заявления.
Он вынес ее из машины, пронес вверх по ступеням, через массивную дверь особняка, мимо дворецкого, экономки, слуг, мимо десятка людей, которые во все глаза смотрели на нее, на него, а потом широко улыбались, когда он снова и снова повторял свое безумное заявление.
– Это сеньорита Макдоноу. Моя невеста.
Невеста! Она та женщина, которая мечтает выцарапать ему глаза.
Но она молчала, поняв уже, что спорить себе дороже – он заставит ее замолчать очередным поцелуем.
Но когда они останутся наедине, она скажет ему, какой он идиот.
И вот они наедине.
– Все, amada, – сказал он, – мы на месте.
– Ты спятил?
Должно быть. Иначе почему бы он стал всем говорить, что они обручены? И почему сложное превратилось в невыносимое?
Лукас нахмурился, провел рукой по волосам, прошелся по комнате, резко обернулся и шагнул к ней.
– У меня не было выбора.
– У тебя?
– У меня.
– Ты всем вокруг повторял и повторял, что я твоя невеста, потому что у тебя не было выбора?
– Amada, если ты успокоишься…
– Мы оба согласились с тем, что этот контракт с этим безумным "условием" – глупая шутка. И только поэтому я поехала с тобой. Ты сказал, что найдешь способ убедить своего дедушку, что этот контракт… неправильный.
– Невыполнимый.
– Невыполнимый, неправильный, дурацкий – какая разница? Знала же, что нельзя тебе верить.
Лицо Лукаса потемнело.
– Ты называешь меня лжецом?
– Ты только что объявил своим людям, что мы обручены. И как же я должна назвать тебя после этого? Придумщиком? Изобретателем? – Алиса в запальчивости сдула прядь волос, упавшую ей на лицо. – Я очень много размышляла сегодня днем… вечером… не знаю, как правильно сказать, если учесть, что мы пересекли несколько часовых поясов…
– Три пояса, – холодно уточнил Лукас. – Я знаю, это непросто, но постарайся взять себя в руки…
– Как я могу, если ты только что перед всеми назвал меня тем, кем я не являюсь!
Лукас сложил руки на груди.