Глава 19
Три дня Маша провела в слезах и соплях. В смысле, глаза слезились, а из носа лилось в прямом смысле этого слова - стоило наклониться. Температура пошла на спад довольно быстро. Кашель тоже удалось задавить. Официальные лекарства и методы народной медицины дали результат.
Валера пил чай с малиной - за компанию - и пытался как-то повлиять на ее решение:
- В конце концов, кто заставляет нас куда-то ехать. Давай останемся дома. И готовить ничего не нужно. Я могу до супермаркета сгонять и взять каких-нибудь полуфабрикатов, чтобы с голоду не умереть.
- Валерочка, я не понимаю одного: к чему такие жертвы? У тебя есть пригласительные на самую крутую новогоднюю тусовку города. Езжай. Разве ты этого не заслужил? Почему ты должен торчать возле болезной меня?
Залесский приезжал к ней каждый день, привозя богатые витамином С лимоны и апельсины, молоко, мед и лекарства. Но Маша выпроваживала его под предлогом, что нечего цеплять заразу. Она не малое дитя и не немощная старушка, чтобы за ней ухаживать. Истинная же причина крылась в том, что Валера ее тяготил. Играло свою роль и чувство вины за измену. Но не только. Умом она понимала, что Валера - идеален. Он - воплощение всех ее представлений о партнере. Всё портило гаденькое чувство "не хочу!" Маша убеждала себя, что это временное. Что это из-за проклятого Вереина, и всё пройдет. Нужно думать о будущем. Но самовнушение, в отличие от лекарств, не помогало.
- Потому что я этого хочу! - возразил Залесский.
- Убийственный аргумент. Валер, я сейчас, если честно, не хочу ничего. И никого. Ни видеть, ни слышать, ни осязать. Обоняние у меня до сих работает слабо, поэтому унюхать кого-либо я бы не смогла, даже если захотела. Вкусовые рецепторы тоже временно дезактивировались. Мне бы сейчас забиться в уголочек, открыть какое-нибудь чтиво, а часов в девять - завалиться спать. Вот и все мои мечты. Как бы эгоистично это не звучало.
- Но это же Новый Год!
- Такой вот у меня в этом году хреновый Новый Год. Я смирилась. Ты-то почему должен страдать?
- Может, я мазохист? - хмыкнул Залесский.
- Тогда уж садо-мазохист. Валер, ну что это за Новый Год? Езжай. Развейся. Дай мне спокойно отоспаться.
- Как Новый Год встретишь, так его и проведешь.
- Залесский, ты, блин, доктор наук, а веришь во всякую фигню.
- Значит, ты меня прогоняешь?
- Еще скажи "посылаешь".
- А разве нет так?
- Я тебя посылаю праздновать.
- Пока ты будешь страдать здесь в одиночестве.
- Если тебя мучает совесть, то воспринимай это как командировку в целях поддержания старых и налаживания новых деловых связей.
- А что я буду говорить про тебя?
- Только самое лучшее, - Маша улыбнулась. - Скажешь, что вырвался из-под пяты тирана, воспользовавшись ее минутной слабостью.
- Я правильно понимаю, что уговаривать тебя бесполезно?
Горская кивнула.
Валера побрел в прихожую. Хозяйка двинулась его провожать. Чмокнув Машу в кончик носа, Залесский наконец-то ушел.
Горская сходила в душ, надела теплый домашний костюм и вязаные носки, вынула последний кусок сиротливо притулившегося в холодильнике торта и включила планшет в режиме читалки. Мечты существуют, чтобы их воплощать.
Когда зевота стала одолевать окончательно, она позвонила маме. Нет, они всё же не приедут. Маша по-прежнему неважно себя чувствует. Хорошо, будет стараться. Пью. Дышу. Обязательно. Да, спасибо, но это не я защитилась. Сам Валера по партийному заданию внедряется во вражеские ряды. Знаю. Спасибо. Пока.
Осталось помыть тарелку из-под торта.
Теперь можно и поспать.
Увы, нормально поспать Маше не дали. В два часа ее разбудил звонок в дверь.
Новый Год пришел к Вереину в ночном клубе, под громкую музыку и вспышки огней. Компания "Мегадрома", костяк которой составили триалисты, решила отпраздновать Новый Год вместе. Когда Андрей узнал об этих планах, то решил поучаствовать финансово. Потом - и лично. А куда ему было идти? Мама жила не здесь, а в небольшом районом городишке, откуда он был родом. Переезжать в новый город она отказывалась категорически, объясняя свое нежелание тем, что там прожила всю жизнь, всех и всё знает. Здесь она кому нужна?
Олег и Васёк отмечали праздник в кругу семьи. Андрей мог бы присоединиться к ним, никто бы не прогнал. Хотя желанием приглашать тоже не горел. Да и сам Вереин туда не рвался: всё-таки семья - тонкая материя, нуждается в нежности и не любит чужих грубых рук.
Андрей сидел возле барной стойки и смотрел на колышущуюся в ритме музыки толпу. На кирпичные стены клуба, расписанные граффити. На свой бокал пива. В дорогущем костюме и классической рубашке он чувствовал себя здесь чужим. А может, дело было вовсе не в одежде. Среди танцующих хватало мужчин, одетых в "классику". Наверное, он стал слишком стар для подобных развлечений. Ему было скучно. Вокруг порхали симпатичные девчонки, призывно улыбаясь и покачивая телесами. Но его почему-то не "вставляло". И желания "вставить" не возникало.
Словно вторя его мыслям, рядом оказалась Верочка, поблескивая топиком с серебристыми пайетками. Бюст придавал маечке соблазнительный рельеф. Ниже "ватерлинии" виднелся пуп с пирсингом. Прихлебывая напиток из бокала для мартини, - Андрей подозревал, что девицы курсировали в ночных клубах с подобными коктейлями для стопроцентной гарантии, что соперницы не останутся в чистых нарядах, - она уселась рядом.
- Клёвая вечеринка! - прокричала она сквозь музыку, наклоняясь к Вереину.
- Не знаю, пока ничего не поймал.
Вера рассмеялась, откинув голову, и маечка на груди затряслась.
Андрею стало еще тоскливее. Горская сейчас бы что-нибудь ответила, вроде: "Видимо, плохо прикармливаешь". Или что-нибудь еще.
- Пиво пьешь? - поинтересовалась бывшая пассия.
Нет, блин, лимонад.
- Да.
- А у меня новый коктейль. Я, правда, не помню, как он называется. Хочешь попробовать? - девушка протянула бокал, испачканный по краю помадой.
Мда… Разговор поражает уровнем интеллектуальности. Впрочем, раньше это его не останавливало. Взгляд Андрея почему-то зацепился за складочку жира, нависшую над поясом обтягивающих джинсов.
- Нет, спасибо. Я не мешаю.
- Нет, не мешаешь, конечно, - радостно ответила Верочка.
Боже, какая же она тупая!
Ну и что, ты вот с умной попробовал. Лучше получилось?
Получилось не очень, признался внутреннему голосу Андрей. И ведь даже непонятно, с чего он вспылил. Теперь, по крайней мере. Не так уж Марья была неправа. Если вдуматься. Ведь он же на самом деле не вкладывал никакого глубокого смысла в "корпоративчик". Наверное, поэтому и у самого Вереина остался неприятный осадок от поездки. Конечно, про авторитет Горская высоко взяла, но ведь у нее не было возможности увидеть Андрея в деле. На основании чего она судила? На основании одного эпизода, в котором он не собирался демонстрировать деловые качества. Неудивительно, что Маша не впечатлилась. Высказалась нелицеприятно? Так это же Черная Герцогиня. Да и он не кисейная барышня вроде, чтобы падать в обморок от грубости.
- О чем ты задумался? - вернула его в реальность Вера.
Так я тебе и сказал, о чем я задумался. Что за идиотский вопрос?
- О своем, о мужском.
- Хочешь, помогу?
И Андрей отчетливо осознал, что не хочет. Не хочет ее помощи ни себе самому, ни "своему, мужскому".
А что, собственно, грубого сказала ему в ресторане Маша? "Организация начинается с руководителя". Просто эталон хамства. А он себя как жлоб повел. Деньгами расшвырялся. Тьфу! Чем, спрашивается, думал? Явно не головой.
И в этом главная причина.
- Андрей, ты сегодня какой-то странный, - в очередной раз одернула его соседка по барной стойке.
- Нет, вот как раз сегодня я нормальный.
Он поставил бокал с недопитым пивом на столешницу и направился к выходу.
Вереин завел машину и задумался. Хорошо, поедет он сейчас к Маше. И кому он там нужен посреди новогодней ночи? Черная Герцогиня или где-то отрывается, или тихо празднует в компании своего дорогого Залесского. От воспоминания о последнем зубы свело, как от лимона.
Вопреки здравому смыслу, Андрей медленно отпустил сцепление, и Range Rover тронулся с места. Ночное небо взрывалось разноцветными брызгами фейерверков. Всё-таки китайцы молодцы, нужно отдать им должное. Не только создали такие чудеса, но и снабжают ими весь мир. Хотя ничего удивительного в этом нет, всё же Китай - родина фейрверков. Гэндальф по-любому был китайцем. Пусть утрется этот долбанный point: не настолько он беспросветная серость, как некоторым кажется.
Он всего лишь идиот, потому что по-прежнему ехал в сторону дома Горской.
Окна ее квартиры приветствовали незваного как обычно гостя чернотой. На что Андрей надеялся, поднимаясь по лестнице? Ни на что. Просто дело нужно довести до конца. Он нажал на кнопку звонка. Никто не ответил. Ничего, он нажмет еще раз. И сейчас самый последний…
В глубине квартиры послышались шаги, и дверь приоткрылась. В образовавшимся просвете показался нос заспанной хозяйки. В районе солнечного сплетения неожиданно стало тепло - если дверь открыла Горская, значит, экономиста у нее нет.
- С Новым Годом, Мария Петровна! - бодро отрапортовал Вереин.
- Сгинь, - буркнула Маша и попыталась закрыть дверь. Андрей успел всунуть ботинок в щель.
- Маш, ну невежливо же так. Я, можно сказать, со всем сердцем…
- Я всё могу понять. Но сердце-то к этому делу каким боком? - Распахивать дверь и впускать гостя она не спешила.
- Что же я, совсем тварь бессердечная, что ли?
- Угу. А на самом деле ты сердечная тварь?
- Ты так и будешь держать меня в подъезде?
- Я тебя не держу, - Черная Герцогиня сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой.
- Холодно тут у вас…
- Ты погреться сюда приехал?
Ворота противника маячили далеко впереди, на другом конце поля. Но разве это повод, чтобы отступить?
Андрей присмотрелся к девушке. Выглядела та неважно. Веки немного отекшие. Губы потрескавшиеся. Заметив чуть шелушащийся на крыльях нос, Андрей догадался - она болела. Вот же скотина этот Залесский! Оставил дома простывшую подругу, а сам поперся куда-то гулять!
- Маша, ты замерзнешь.
- Теперь ты заботишься обо мне? На какие только жертвы ни готовы пойти мужчины ради достижения своих целей.
Она шмыгнула носом.
- Не хочешь впускать - не проблема. Поехали ко мне.
Мысль увезти Горскую к себе неожиданно показалась Андрею невероятно привлекательной. Во всяком случае, там он не будет натыкаться взглядом на чужие мужские вещи.
Маша на какой-то момент оторопела.
- А зачем?
- Встречать Новый Год. Сегодня Новый Год. В курсе? Там, ёлка, подарки, мандарины, шампанское, бой курантов, поздравление президента…
- Даже не знаю, как я теперь буду жить без новогоднего поздравления президента… - скривила губы Черная Герцогиня.
- Давай, ты сейчас соберешься, а я подожду тебя в прихожей.
- Ага. Тебя впусти. Потом не выгонишь.
- Даю тебе честное слово, что из прихожей не сделаю ни шага, пока ты будешь собираться.
- Есть у меня какое-то смутное чувство, что меня накалывают.
Андрей подумал, что в своем обещании он действительно оставил как минимум две лазейки. Во-первых, можно было и в прихожей. А во-вторых, после того, как Маша соберется. Но пользоваться ими он не планировал.
- Честное-пречестное. А то я у тебя два раза был, а ты у меня - ни разу. Мой долг - оказать ответное гостеприимство.
- Зачем же так сразу запугивать, - Горская поддалась уговорам и открыла дверь шире, позволяя Андрею пройти. А может, просто замерзла.
Гость шагнул внутрь.
- У тебя как-то праздника не чувствуется, - заметил Вереин, оглядывая прихожую в поисках новогодних убранств.
- Не чувствуется, - согласилась Маша. - Новый Год - это для детей. Это они верят в Деда Мороза, чудеса и прочие глупости.
- Я верю в чудеса.
- Всегда знала, что мужчины инфантильны.
- Иди собирайся, взрослая наша.
- Андрей, ради чего я должна к тебе поехать? Приведи мне хотя бы один веский аргумент.
- Просто так. Поехали просто так.
Горская фыркнула.
- Действительно, чего еще я должна была ожидать? - пробормотала она. Но пошла вглубь квартиры. Вереин очень надеялся, что одеваться.
Прошло минут десять. Андрей начал терять терпение.
- Мария Петровна, вы скоро? - крикнул он.
- Если вы торопитесь, то дверь захлопывается, - раздался голос Горской. Вполне бодрый. Значит, спать не легла.
Вереин расстегнул куртку и присел на сидение обувной полки.
- Ша! Уже никто никуда не спешит, - процитировал он старый анекдот с одесским акцентом.
Еще минут через пять Маша показалась в дверях. На ней были черные джинсы и водолазка.
- По чём траур нынче? - спросил Андрей.
- Совершенно бесплатно.
Вереин ругнулся на себя за просторечное выражение. Вариант с "по чему?" он тоже отверг по причине двусмысленности. Отказавшись еще от нескольких формулировок, он остановился на:
- В смысле, что является его причиной?
- Как же? А старый год? Мы же его никогда больше не увидим… - Маша замерла на пороге ванной.
- Чисто по-человечески, я тебя понимаю. Всё-таки старый год подарил тебе меня.
- Кхе. Скорее "подложил". А во-вторых, почему вы не носите свою скромность? Она вам так к лицу…
- Не знаю, ни разу не примерял.
- Зря. Настойчиво рекомендую, - и она закрыла за собой дверь.
Да сколько же можно! Андрей неоднократно слышал жалобы приятелей, что женщины слишком долго собираются, но сам столкнулся с подобным явлением впервые. Раньше ему ждать не приходилось. Раньше было: собралась, не собралась - три минуты, если перефразировать классика.
На ванную Мария Петровна убила еще десять минут. Вереин засек.
- Еще чуть-чуть, и можно будет отмечать следующий Новый год, - проскрипел он недовольно, когда она наконец появилась в прихожей.
- Андрей Александрович, возможно вы не знали, но воспитанные джентльмены уступают место дамам.
- Не знаю. Пока я тебя ждал, успел превратиться в дряхлые развалины. А воспитанные леди уступают место пожилым джентельменам.
- А мне точно стоит куда-то ехать? - Маша выразительно изогнула бровь.
- Какая ты всё-таки меркантильная. - Андрей встал, освобождая сидушку.
При близком рассмотрении стало заметно, что шушлайки с Машиного носа куда-то таинственным образом пропали, цвет лица посвежел и на щеках появился румянец - Вереин надеялся, что хозяйка пользуется хорошей косметикой, и всё это не останется на его подушке. А в остальном он остался доволен осмотром.
- Должны же у меня быть какие-то недостатки? - Маша уселась и стала натягивать сапоги.
В машине на Андрея почему-то накатила неловкость. В салоне повисло молчание, и он никак не мог придумать тему для разговора. Чтобы как-то сгладить ситуацию, включил радио. Потом, вспомнив слова Маши о том, что Залесский часто включает в автомобиле "Русское радио", переключил станцию. Решив, что рефлексия - не его конек, Андрей сосредоточился на дороге. В центре народные гуляния были еще в самом разгаре, а дальше улицы становились более пустынными. Огни в окнах домов встречались все реже - те, кто встречал праздник в домашнем кругу, легли спать или переключились в горизонталь "диван - телевизор".
Впереди показалась высотка Андрея. Он глянул на спутницу. Маша спала. Запарковавшись на подземной стоянке, он отстегнул ремень безопасности на соседнем сидении, обошел машину, открыл дверцу и аккуратно взял девушку на руки. Та во сне прижалась щекой к его плечу, и Вереина затопила нежность. Прижав покрепче своё краденное сокровище, он направился к лифту.
Доставка до квартиры не потревожила соню. Спящая Маша была просто Маша. Хрупкая красивая девушка. Никаких намеков на черных или каких-либо других герцогинь. Во сне она казалась такой беззащитной, что у Андрея рука не поднялась ее будить. Он уложил свою ношу в спальне, и пока снимал одежду, Горская что-то бормотала, смешно сопротивляясь попыткам отодрать ее от подушки.
Какая, в сущности, разница, думал Андрей, глядя, как раздетая девушка кутается в одеяло - Вереин любил спать в прохладе - есть у нее кандидатская степень или нет, где она работает и что из себя строит. В первую очередь она женщина. Со своими крупными или мелкими мозговыми тараканами, да. А у кого их нет? Вся эта чепуха, вроде задранного носа - наносное. От отсутствия надежного мужика рядом. Он унес в прихожую верхнюю одежду, сложил на кресле в зале всё остальное, освежился под душем и забрался под одеяло к Маше, согреваясь и успокаиваясь. Вот так, когда она под боком, это правильно. Пусть спокойно выспится. Мы всё нагоним завтра. Точнее, уже сегодня. Ведь сегодня Новый Год. А на Новый Год случаются самые настоящие чудеса. Особенно, если приложить к ним руку.
Утро встретило Вереина соблазнительным запахов блинов, и на мгновение ему показалось, что он у мамы. Но, стряхнув с себя сон, он сообразил, что находится дома. На кухне обнаружилась Маша со сковородкой в руках. В водолазке, джинсах и с босыми ногами.
- Привет! - поздоровался он от двери. В целом, вид у гостьи был уютный, но сковородка в руках внушала опасения. Вдруг, она не очень хорошо обращается с горячей утварью? Или наоборот, очень хорошо?
- Прикрылся бы чем-нибудь, охальник, - буркнула Маша, переворачивая блин. Андрею показалось, что она смутилась. Ни дать ни взять, выпускница Смольного.
- Зачем? Ты у нас оделась за двоих. Тебе не жарко у плиты?
- Жарко. Но моего домашнего халата у тебя нет.
- Надо было надеть передник на голое тело. Очень сексуально бы смотрелось.
- Я тут завтрак готовлю. А у некоторых все мысли ниже пояса.
- Ниже пояса, безусловно, неплохо. Но и выше вполне себе ничего.
- Вот именно что, ничего, - фыркнула Маша, переворачивая сковороду над тарелкой, куда плюхнулся румяный блин. Она зачерпнула половником теста из кастрюльки, - оно зашкворчало, растекаясь по поверхности, - и поставила сковороду на плиту.
- Ты что, комплексуешь?
- С чего бы это? Я же не мужчина, чтобы переживать по поводу размеров. - Горская демонстративно делала вид, что ничего не происходит.
Андрей, прикинув, что блинов на завтрак уже достаточно, быстро подошел к девушке, перекинул ее через плечо, выключил конфорку и направился в спальню.
- Дикарь! - возмущалась Маша, колотя его. В основном доставалось пятой точке. Удобное положение, что ни говори. Если бы она висела головой вперед, было бы более травмоопасно.
- Мы идем праздновать Новый Год, - пояснил Вереин свои действия. Хотя на самом деле они в пояснениях не нуждались. - К тому же тебе жарко. Ты сама призналась. - Он опустил девушку на кровать. Опять.
- Хорошо хоть не под ёлочку, - пробормотала Маша, поправляя задравшуюся водолазку, обнажившую живот.
- Там у меня пол холодный. - Он упал на кровать и потянулся рукой к застежке джинсов.
- Где? - Девушка попыталась ее отбросить. Вереин решил зайти с другой стороны - устранить помеху. Запястья Маши упорно не хотели сходиться вместе, и Андрею пришлось придавить ее всем телом, чтобы добиться желаемого.