Жаркое лето 1953 года в Германии - Платошкин Николай Николаевич 3 стр.


2. "Красная Пруссия". Внутриполитическое развитие ГДР 1949 - июль 1952 года

Название этого раздела нуждается в немедленном уточнении, так как внутренняя политика ГДР данного периода была самым тесным образом связана с положением на международной арене и, в частности, с курсом Советского Союза в германском вопросе. Причем вплоть до июля 1952 года общий алгоритм этой взаимосвязи можно описать следующим образом: руководство СЕПГ пыталось всеми силами ввести в ГДР социализм, а советское руководство тормозило пыл своих немецких друзей, так как не оставляло надежды на объединение Германии. Однако конфронтационная политика Запада, жесткая антикоммунистическая кампания в США ("маккартизм") объективно играли на руку сторонникам ускорения строительства социализма в ГДР, так как перед лицом угроз своей безопасности (особенно после создания НАТО в апреле 1949 года) СССР был вынужден укреплять ГДР и СЕПГ как ее основную политическую силу.

Как уже упоминалось, СЕПГ была создана в апреле 1946 года путем слияния восточногерманских организаций КПГ (около 600 тысяч членов) и СДПГ (681 тысячи). Организационная структура новой партии была построена по социал-демократическому образцу: высшим органом было правление, а не ЦК. Все руководящие посты в СЕПГ должны были заниматься на паритетных началах (то есть на равных условиях между бывшими коммунистами и социал-демократами). Идейной основой СЕПГ провозглашался марксизм (но не ленинизм) и партия проповедовала особый немецкий путь к социализму, отличный от советского. Например, считалось, что в Германии не нужна диктатура пролетариата, так как это чисто русское явление (в России, дескать, к диктатуре пришлось прибегнуть потому, что рабочий класс составлял ничтожно малую долю населения, в Германии же индустриальный пролетариат численно преобладал). Особые взгляды СЕПГ полностью поддерживались СВАГ и ВКП (б).

До конца 1947 года в СЕПГ вступили 500 тысяч человек и, таким образом, членом партии стал каждый девятый взрослый житель советской оккупационной зоны. Конечно, среди вновь вступивших было много карьеристов и приспособленцев, рассчитывавших на какую-нибудь непыльную должность в госаппарате. Условия приема в СЕПГ были по социал-демократически либеральными: не предусматривались ни кандидатский стаж, ни рекомендации членов партии.

Положение резко изменилось в июне 1948 года, после разрыва отношений между СССР и Югославией. Так как Тито обвинялся в национализме и особом югославском пути к социализму, то СЕПГ, подстраиваясь под линию Москвы, осудила "немецкий путь к социализму". Основатель этой теории и главный идеолог СЕПГ Антон Аккерман публично признал ошибку: "Эта теория об "особом немецком пути к социализму бесспорно означает уступку сильным антисоветским настроениям определенной части немецкого населения". Но так как в свое время "особый немецкий путь" был подсказан советскими друзьями, то Аккерман не понес никакого наказания (Гротеволь вообще считал эту историю "мелкой и семейной", которую не следовало раздувать).

Отталкиваясь от югославских событий, руководство СЕПГ заговорило о превращении партии в "партию нового типа" с жесткими условиями приема и учета членов. В сентябре 1948 года была учреждена Центральная комиссия партийного контроля, приступившая к чистке рядов СЕПГ от "титоистов", "шумахеровцев" (то есть сторонников восстановления связи с "западными" социал-демократами), "троцкистов" и "американских агентов". Особое внимание обращалось на тех, кто был в западном плену или в эмиграции в западных странах. С точки зрения сегодняшнего дня все это выглядит "сталинизмом" чистой воды. Однако западные (прежде всего американские) спецслужбы, начиная с 1946 года действительно прилагали большие усилия по инфильтрации СЕПГ. Например, резидентура УСС (Управление стратегических операций - предшественник ЦРУ США, образованного в сентябре 1947 года) США в Берлине поддерживала самые тесные контакты с "Восточным бюро" СДПГ, которое вело нелегальную деятельность в советской оккупационной зоне. Американцы ставили задачу не только по сбору информации о положении в СЕПГ, но и указывали на необходимость поощрения фракционных тенденций в партии.

После югославского кризиса руководители СЕПГ заговорили о необходимости принятия в качестве основной идеологии "марксизма-ленинизма" и переходе советской оккупационной зоны в стадию "народной демократии" и строительства социализма. Критерием идеологической чистоты члена партии провозглашались преданность СССР и дружба со странами "народной демократии". В сентябре 1948 года Центральный секретариат СЕПГ принял решение о необходимости изучения всеми партийцами краткого курса истории ВКП (б).

Однако на встрече с руководителями СЕПГ в Москве 18 декабря 1948 года Сталин подверг новый курс немецких товарищей жесткой критике, назвав их "тевтонами" за неуклюжесть и грубые методы в повседневной работе. К удивлению Пика и Ульбрихта, Сталин призвал их проводить "оппортунистическую" политику и идти к социализму "зигзагами". Советский лидер жестко заявил, что в Восточной Германии нет никакой "народной демократии" и, тем более, рано двигаться к социализму. Причина сталинской логики была для руководства СЕПГ вполне ясной: советский лидер не хотел создавать в Восточной Германии никаких общественных структур, которые мешали бы будущему объединению Германии. По этой причине, в частности, СЕПГ было отказано в приеме в созданное в 1947 году объединение европейских коммунистических партий (Коминформ).

Лидеры СЕПГ вернулись из Москвы несколько сбитыми с толку и сразу же резко поменяли линию. В интервью центральному органу партии газете "Нойес Дойчланд" 30 декабря 1948 года Вильгельм Пик назвал утверждение о наличии в Восточной Германии "народной демократии" "абсолютно неправильными".

Берлинский кризис 1948/49 годов все же заставил Сталина согласиться на "укрепление" СЕПГ. На конференции СЕПГ в январе 1949 года было создано политбюро (формально являвшееся всего лишь вспомогательным органом правления), ликвидирована система паритетного занятия партийных постов, введен кандидатский стаж, запрещено образование фракций. Превращение СЕПГ в партию "нового типа" привело в 1948 году - начале 1949 года к выходу из партии 80 тысяч членов. 116 тысяч были исключены за пассивность (СВАГ называла их "мертвыми душами"). Советские "друзья" рекомендовали проводить "укрепление" партии более осторожно, чтобы не обижать бывших социал-демократов (в начале 1949 года руководство СЕПГ провозгласило в партии "борьбу против социал-демократизма").

На III съезде СЕПГ (20–24 июля 1950 года) руководителям партии опять не удалось добиться провозглашения курса на строительство социализма: Сталин вновь не согласился с аргументацией немецких "друзей" во время их визита в Москву 3–6 мая 1950 года.

Однако начавшаяся 25 июня 1950 года война в Корее до предела обострила обстановку в мире и не могла не сказаться на ситуации в Германии. Воспользовавшись мощной антикоммунистической кампанией в ФРГ, III съезд СЕПГ окончательно привел организационную структуру партии в соответствие с принятыми в компартиях "лагеря народной демократии" канонами: правление было преобразовано в Центральный комитет, Вальтер Ульбрихт стал генеральным секретарем ЦК, а в политбюро (которое стало теперь де-факто высшим партийным органом) остались только два бывших социал-демократа (из девяти членов). На съезде наряду с привычными ранее в СЕПГ портретами Маркса и Энгельса можно было впервые видеть изображения Ленина и Сталина. Однако характерно, что новая партийная программа, о необходимости которой говорили все руководители СЕПГ, так и не была принята (это произошло только в 1963 году). И здесь основную роль играло нежелание Сталина строить в ГДР социализм, пока сохранялись шансы на объединение Германии. Лидерам СЕПГ было вновь отказано в просьбе провозгласить на съезде курс на строительство социализма. Вместо этого Вильгельм Пик заявил, что партия должна проводить политику таким образом, чтобы все "наши меры способствовали объединению немецкого народа под знаменем демократической и миролюбивой Германии".

Так как лидеры СЕПГ и прежде всего Ульбрихт не могли пока строить социализм в ГДР, они направили все усилия на укрепление руководящей роли собственной партии в политической системе ГДР. В октябре 1950 года началась проверка членских билетов, что вылилось в исключение из партии 175 тысяч человек. Кадровые отделы (ранее называвшиеся по немецкой традиции "отделами персонала") всех партийных звеньев начали заводить на всех членов партии личные дела. В печати стало наблюдаться безудержное восхваление партии, наиболее известным выражением чего стала песня Луиса Фюрнберга "Партия всегда права". Там были, например, и такие слова: "Она (партия) дала нам все, солнце и ветер". Газеты публиковали советы женщинам, где лучше хранить самое ценное - партийный билет. Так как на женских платьях мало карманов, рекомендовалось пришивать с внутренней стороны специальные мешочки (застегивать их на пуговицы было необязательно, так как пуговицы мешали при стирке).

Начиная с 1950 года для всех членов СЕПГ была введена политучеба, которая несмотря на массовый охват была казенной, формализованной и скорее отталкивала рядовых членов.

К ноябрю 1951 года были подведены итоги партийной чистки. 43 тысячи человек были исключены за пассивность, 37 тысяч - как "чуждые элементы" и "враги партии", а 31 тысяча ушли сами. 37 тысяч членов отказались пройти проверку. Среди последней категории было много бывших членов НСДАП, скрывших во время денацификации свою реальную роль в партии Гитлера и боявшихся разоблачений (перед началом чистки бывшие нацисты составляли 7,7 % СЕПГ). Всего к концу 1951 года численность СЕПГ сократилась с 1,57 до 1,25 млн. человек.

В конце 1949 года в работу СЕПГ опять вмешался внешний фактор. С сентября по декабрь 1949 года в странах "народной демократии" под влиянием югославских событий прошли показательные процессы против руководящих деятелей компартий (особенно Л. Райка в Венгрии и Т. Костова в Болгарии). Начавшаяся "холодная война" отражалась в этих процессах следующим образом: все обвиняемые были признаны агентами американца Ноэля Филда (арестованного в Будапеште в мае 1949 года), который, в свою очередь, естественно выставлялся агентом ЦРУ. По-видимому, упомянутые процессы стали реакцией на антикоммунизм в США и Западной Европе.

Ведь там коммунистов считали "советскими шпионами", а риторика "охотника за коммунистами" американского сенатора Маккарти ничем не отличалась от речей прокуроров на процессах Райка и Костова.

СЕПГ стала искать американских агентов среди своего руководства. К концу 1950 года был выявлен 51 подозреваемый, включая члена политбюро Пауля Меркера и главного редактора "Нойес Дойчланд" Лекса Энде. Однако никакого показательного процесса устроено не было, так как, по мнению советских "друзей", это могло бы отпугнуть доброжелательно настроенных по отношению к ГДР западных немцев и затруднить объединение Германии.

Тем не менее, к началу 1952 года СЕПГ по своей сути ничем не отличалась от правящих коммунистических партий стран "народной демократии", занимая главенствующее положение в политической системе ГДР.

О том, как такое положение было завоевано, и пойдет речь ниже.

Прежде всего, лидерам СЕПГ было необходимо добиться согласия своих основных партнеров по блоку - ХДС и ЛДПГ на проведение выборов в Народную палату осенью 1950 года по единому списку. К такому решению СЕПГ толкали опасения проиграть выборы, если христианские демократы и либералы выставят своих собственных кандидатов. К тому же партнер СЕПГ в ФРГ - компартия Германии - также постоянно теряла симпатии избирателей во многом из-за жесткого административного прессинга западногерманских властей.

Между тем и ХДС, и ЛДПГ вовсе не хотели единого списка кандидатов с СЕПГ. В ноябре 1949 года на четвертом съезде восточногерманского ХДС второй председатель партии Хуго Хикман под бурные аплодисменты делегатов провозгласил "борьбу против марксизма" и отверг руководящую роль СЕПГ в обществе.

Точно такие же взгляды в ЛДПГ проповедовал министр финансов земли Тюрингия Леонхард Моог. Опираясь на свои уже сильные позиции в госаппарате и помощь СКК, СЕПГ удалось добиться отстранения этих непокорных политиков и их единомышленников с руководящих партийных постов. Методы при этом использовались разные. Хикману еще повезло: его просто отправили в отставку, и он стал председателем саксонского общества изучения Библии. Вместо него лидером ХДС стал вице-премьер Отто Нушке. Другим оппозиционерам досталась доля похуже. В январе 1950 года был арестован член ХДС и министр экономики земли Мекленбург Витте. В Дессау состоялся публичный процесс над председателем ХДС земли Саксония-Ангальт Лео Хервегеном (получил 15 лет тюрьмы). Некоторые депутаты ландтагов (земельных парламентов) от ХДС и ЛДПГ под разными предлогами лишались своих мандатов. Партийный аппарат обеих "союзных" партий был запуган, а их членский состав начал сокращаться.

Тем не менее, на заседании руководства партий Демократического блока 28 марта 1950 года возникли горячие споры относительно необходимости единого списка кандидатов на предстоящих выборах в Народную палату. Выступавших за этот вариант представителей СЕПГ поддержали НДПГ, ДКПГ и профсоюзы (Союз свободных немецких профсоюзов - ССНП). Новые лидеры ХДС Нушке и Дертингер (министр иностранных дел) также не высказали никаких возражений. Сопротивлялось только руководство ЛДПГ. Так как согласия не было достигнуто, пришлось собрать еще одно заседание блока 20 апреля, после которого наконец было объявлено о единой предвыборной программе Национального фронта. В общем списке кандидатов СЕПГ получила 25 % мест, ХДС и ЛДПГ - по 15 %, НДПГ и ДКПГ - по 7,5 %. Оставшиеся 30 % пришлись на общественные организации (ССНП, Союз свободной немецкой молодежи и т. д.), от которых были выдвинуты члены СЕПГ или близкие к ним идейно представители. Таким образом, СЕПГ могла контролировать больше половины мест в будущей Народной палате. Такие же единые списки были созданы и для выборов в ландтаги, которые планировалось совместить с выборами в Народную палату. Состав земельных списков некоммунистических партий свидетельствовал о серьезнейшей чистке в их рядах. Так, например, из 32 депутатов тюрингского ландтага от ЛДПГ в списках не осталось никого, а из 20 депутатов этого же ландтага от ХДС снова баллотировались только четыре человека.

Выборы 15 октября 1950 года проходили под жестким контролем недавно созданного министерства госбезопасности (МГБ). Была развернута кампания за "открытые" выборы, во многих кабинках не было ручек и карандашей. Была издана инструкция, сокращавшая количество недействительных бюллетеней (таковыми считались лишь те, в которых избиратель вычеркнул всех кандидатов или написал, что он против Национального фронта). С учетом всех этих факторов выборы дали "советские" результаты: при явке избирателей в 98,73 % за единый список проголосовали 99,72 %.

Новая (уже не временная) Народная палата опять утвердила премьер-министром Отто Гротеволя. Теперь у него стало уже пять заместителей (двое из них представляли СЕПГ). Вновь созданные министерства (МГБ, машиностроения и легкой промышленности) перешли под контроль СЕПГ. Но главным было, пожалуй, то, что правительство отныне выполняло установки политбюро СЕПГ, хотя это и не было отражено в каких-либо законодательных актах.

На уровне земель членские билеты СЕПГ имели после октября 1950 года все премьер-министры и министры внутренних дел. На 1 апреля 1952 года в центральном аппарате органов власти ГДР работали 14 577 человек, 46,8 % из которых были членами СЕПГ. Среди руководящих работников (614 человек) коммунистов (а СЕПГ к тому времени уже окончательно превратилась в коммунистическую партию) было 540. 56 % руководящих работников рекрутировались из рядов рабочего класса. Так как ГДР в отличие от ФРГ провела коренную чистку госаппарата от нацистов и их пособников, в министерствах и ведомствах не хватало специалистов. Только 24,6 % руководящих работников имели высшее образование. Бывшие члены НСДАП составляли лишь 3,9 % численности аппарата правительства. Еще 9,8 % были в западном плену, то есть считались не вполне надежными. Во время чистки СЕПГ в 1951 году из 5827 членов партии, работавших в правительстве был исключен 461 человек (7,9 %), в том числе 140 - за "враждебную деятельность". В первом квартале 1952 года из аппарата министерств были уволены и перемещены 1053 человека, в том числе всего 33 по политическим мотивам (из последних трое поплатились за антисоветские настроения). Впрочем, люди уходили из госаппарата и по собственной инициативе. В 1951 году уволились 18 % всех служащих (главным образом, административно-технический персонал). Причиной была низкая зарплата. Если машинистка в аппарате правительства получала 250–270 марок в месяц, то на такой же работе в системе государственной коммерческой торговли (так называемая "ХО", то есть "хандельсорганизацион" - "торговая организация") она могла рассчитывать на 450 марок.

Как бы то ни было, центральный аппарат правительства был после 1950 года под полным контролем СЕПГ. Среди госслужащих на уровне земель (134 тысячи человек) членов партии было 48,6 %. 7,3 % бургомистров городов и сельских общин ранее состояли в НСДАП, а 26,8 % были в западном плену. На местном уровне также проводились чистки. Причем особенно досталось Тюрингии, которая до июля 1945 года была занята американскими войсками. В этой земле было сильным влияние духовенства, настроенного по отношению к ГДР резко отрицательно. Связанный с клерикальными кругами ХДС имел почти в два раза больше членов, чем земельная организация СЕПГ. Среди коммунистов было много карьеристов и "мертвых душ". Во время чистки 1951 года пять секретарей райкомов СЕПГ были "разоблачены" и отстранены от должности. Во многом это было наказанием за то, что во время выборов 1950 года местные парторганизации не смогли предотвратить большого количества протестных голосов (против единого списка Национального фронта в некоторых городах и селах высказались до 30 % избирателей).

Подчинив своему влиянию "блоковые" партии и административный аппарат, СЕПГ с удвоенной энергией взялась за общественные организации.

Назад Дальше