- Я не слишком в этом уверена… и конечно, Карло ничего не скажет; это единственное, о чем я не посмею его спросить. Но я кое-что подозреваю… и он действительно сказал мне однажды, что ради достижения своих целей его брат ни перед чем не остановится. Так что видишь, какие опасности нас подстерегают и почему ты должна помочь? Сара, я боюсь, что он попытается нас разлучить, а я покончу с собой, если это произойдет. И Карло тоже!
Огромные изумрудные глаза, так похожие на глаза Моны, наполнились слезами.
- Но зачем ему разлучать вас, даже если это в его силах.
- Потому… потому что он затянутый в кружева педант! - жаловалась Дилайт. - Они, конечно, ревностные католики, вся семья, и Карло из тех, кто признает только работу, работу и никакого развлечения. Когда же наступит время, а оно наступит тогда, когда ему будет угодно, Карло женят на какой-нибудь глупой корове, которую брат подберет ему из подходящей семьи, с состоянием, разумеется, и без… - ее голос задрожал от подступающих рыданий, - без всякого скандального прошлого! Все, что я делала, - вся эта чушь, светские хроники и фотографии… о, ты понимаешь, что я хочу сказать. Ты ведь знаешь, что я все это делала ради новизны и приобретения опыта, но Марко таким объяснением не проймешь! Карло все понимает, и это его не волнует, но его брат никогда не поймет! Теперь видишь, Сари, почему ты мне так нужна!
- Нет, не вижу. Правда! - рассудительно возразила Сара, стараясь, чтобы Дилайт не заметила, что употребление старого детского имени Сари ее тронуло. Ей пришлось поморгать, чтобы сосредоточить взгляд на Дилайт, сидевшей, поджав ноги по-турецки, так легко, без всякого признака напряжения, причем две большие слезы катились по ее щекам. Бедная, милая Дилайт! Конечно, она безрассудна, немного распущена и своенравна, но это часть ее характера и ее обаяния - она просто действовала, не думая о последствиях, но это же не давало права какому-то старомодному надменному чужаку смотреть на нее свысока.
Занятая своими мыслями, Сара не слушала, что говорила Дилайт, пока сестра не произнесла настойчивым тоном:
- …Так ты понимаешь, почему нам с Карло приходится бежать и делать это тайно, чтобы сбить Марко со следа! И если ты прикроешь меня…
Я действительно чувствую себя довольно странно, подумала Сара с изумлением. Не очень странно, но забавно. Какая-то легкость…
Надеясь, что она внятно произносит слова, Сара громким и решительным голосом сказала:
- Разумеется, дорогая, ты же знаешь, что можешь на меня рассчитывать! Я займусь надменным мистером Марко… Пусть он только посмеет сказать что-нибудь против тебя! Я ему покажу.
Она прыснула со смеху, потому что употребила любимое выражение Нэнни Стегс. Когда к ним в гости приходила Дилайт, та, бывало, говаривала: "Слезай с этого дерева, мисс, или я тебе покажу!"
- О, Сари, я так тебя люблю! Я сказала Карло, что ты нам поможешь!
Теплые руки крепко обняли ее и держали, пока Сара не сказала слабым голосом:
- А сейчас, когда все решено, как ты думаешь, ты сможешь довести меня до постели? Мне вдруг очень захотелось спать!
2
Открытие Нью-Йорка и новая встреча с Дилайт превратились в постоянно и быстро меняющуюся игру света, цвета и действия, которой, казалось, никогда не наступит конец. Они бывали везде, видели все, ели в неприметных маленьких ресторанчиках Виллиджа и самых шикарных отелях Манхэттена. День занимало бесконечное хождение по магазинам, вечер - театры, шоу на Бродвее и в других местах - Метрополитен-опере и филармонии. Дилайт заставила Нью-Йорк ожить и стать чудом для Сары, которая сама не смогла бы ощутить его лихорадочного, электрического биения.
Сара привыкла не ложиться ночью, ухватывая несколько часов сна перед очередным выходом. Она научилась проводить всю ночь в таких шикарных дискотеках, как у Регины, или в облюбованных чудаками заведениях типа казино Бонда, "Маджик" и "Ксенон", или в таких интересных местах, как "Мад-Клуб".
- Разве нью-йоркцы никогда не спят? - с удивлением спросила как-то Сара.
В ответ на свой довольно наивный вопрос она услышала довольное хихиканье.
- Почти никогда, дорогая! Видишь ли, здесь всегда так много дел! И я никогда не устаю - витамины и лечебное питание помогают мне добиться этого! Как у тебя дела с энергетическим уровнем? И как тебе понравился Джакомо, друг Карло? Я заметила, что ты пришлась ему по вкусу!
- Не сватай меня, Дилайт! - строго сказала Сара, и ее сестра выкатила глаза в притворном отчаянии.
- Ради Бога, кто сватает? Я подумала… ты ему понравилась, и он тебе небезразличен, разве не так? Так что, если хочешь, пригласи его в гости, а я могу лечь на диване.
- Он мне не понравился до такой степени, и губы у него влажные, как у Эдуардо.
- Ага, Эдуардо? Так у тебя уже есть сексуальный опыт? Слава Богу, а то я было начала уже сомневаться!
Стараясь говорить по-местному, Сара сказала:
- Прекрати, Дилайт. - И быстро добавила: - Когда же ты ожидаешь вестей от своего божественного Карло? Разве он не может позвонить, чтобы дать о себе знать и отчитаться?
Она тут же пожалела, что сказала это, когда увидела, как на мгновение омрачилось оживленное лицо сестры.
- Большой брат, вероятно, не отпускает его от себя - нарочно, конечно. Знаешь, он полетел в Лос-Анджелес только потому, что до него дошли слухи. И сейчас он, очевидно, устроил моему бедному Карло трудные времена. Но у Карло упрямый характер, как и у меня, и на этот раз он не уступит, вот увидишь!
- Ну что ж, я как раз подумала, что ему трудно дозвониться до тебя, поскольку мы почти не бываем дома!
- Он мне позвонит однажды утром около шести часов - когда ему приходится уезжать, он всегда звонит в это время.
Дилайт верила своему Карло, непоколебимая в своей любви и решимости сбежать с возлюбленным. Сара со своим практическим умом не могла не вздохнуть про себя, сомневаясь, нужен ли такой тщательно разработанный план, какой изложила ее сестра. Старомодно семейство Маркантони или нет, но все же на дворе двадцатый век., и все, что нужно сделать Карло, - так это послать своего брата к черту!
После первого вечера, который они провели, спокойно беседуя, непостоянная Дилайт, считая, что с участием Сары в ее планах все решено, на эту тему больше не распространялась. Теперь, когда они делили крохотную ванную, где Дилайт накладывала на лицо косметику, а Сара погрузилась в восхитительную ароматизированную воду, она искренне надеялась, что все в конце концов закончится мирно. Дилайт, видит Бог, излишне драматизирует!
Как будто читая ее мысли, Дилайт неожиданно сказала:
- Ты думаешь, что я сошла с ума - иду на все, чтобы удрать от большого брата, не так ли? - Обернувшись и сжимая в руке баночку с блеском для губ, она посмотрела на Сару необычайно серьезно. - Нет, я не рехнулась. Знаешь, я думаю, что на самом деле просто немного боюсь. И только потому, что Карло тоже боится - а ведь он не боится ничего и никого, кроме своего брата Марко. Вот что я имела в виду, когда в тот вечер сказала… - Тут с присущей ей переменой настроения она неожиданно повернулась к зеркалу. - Я думаю, что это не имеет значения, потому что, когда обнаружат наше исчезновение, мы с Карло будем уже мужем и женой и надежно укроемся в каком-нибудь отдаленном уголке Индии! А когда у меня появится ребенок, ну… тогда даже Марко не посмеет что-то сделать, потому что мой ребенок будет Маркантони! И можешь быть уверена, уж я не позволю никому командовать своим ребенком!
- Что ж, как только ты назовешь меня тетушкой…
Вполне можно было бы и уступить, с сожалением подумала Сара. И если говорить правду, разве она не ждала с нетерпением встречи с высокомерным Марко? О, уж она-то скажет ему все, что о нем думает, непременно!
Остаток вечера они провели на рок-концерте в "Мэдисон Сквер Гарден", где забыли обо всем и славно повеселились. Сара даже тайно затянулась от косяка, который кто-то передал по кругу, и нашла, что это действительно заставляет ее чувствовать себя более - какое слово обычно употребляет Дилайт? - расслабленной, вот именно.
После концерта вместе с остальными друзьями Дилайт времен ее работы натурщицей они отправились в греческий ночной клуб, где было шумно и весело и очень вкусно готовили. Сара немного захмелела от "Доместики" и прекрасно провела время, танцуя, пока не заныли ноги. Тогда она сбросила туфли и продолжала танцевать под аплодисменты Дилайт.
- Люблю Нью-Йорк! Правда. Может быть, я надумаю здесь остаться и заняться чем-нибудь… - говорила Сара, когда они возвращались домой.
- Сначала поедешь в Калифорнию и выручишь меня из беды! - подражая Нэнни Стегс, суровым тоном проговорила Дилайт, и обеих одолел такой смех, что минут десять они никак не могли найти ключи от квартиры.
- О Боже, неужели уже светает или мне мерещится?
- На улице светло, и, знаешь, это напоминает мне одну старую песню, ту, о бродвейских крошках… Что же я сделала со своими туфлями?
Сара рухнула на гору подушек, почти засыпая, и едва расслышала, как Дилайт сказала:
- Ты же все еще держишь их в руках, кукла!
Потом зазвонил телефон, Дилайт бросилась к нему в спальню и пробыла там целую вечность, или так показалось Саре. Она заснула и спала, пока ее не разбудили лучи яркого солнца, проникавшие через жалюзи. Болела голова, в нос ударил неприятный запах кофе и подгоревших гренок. Почему у Дилайт всегда подгорают гренки?
- Вставай и начнем, подруга!
Натянув на себя одеяло, Сара спрятала голову, выражая недовольство.
- Детка, живо! Нас ждут дела. Надо упаковать вещи и заказать билеты, и… разве ты не хочешь узнать, что мне сказал Карло? Ха! Я раскусила этого подонка, его брата! Увидишь, скоро он поймет, что не такой умный, как воображает! Эй!..
Она стянула одеяло. Показалась взъерошенная голова и перепачканное тушью лицо. Дилайт мягко сказала:
- Чашка кофе и две таблетки аспирина поставят тебя на ноги! Принести, а? И тогда ты сможешь послушать - нам надо поговорить, Сари. И… и придумать план! Осечки не должно быть, слышишь? Я покончу с собой, если не получится!
- Я не понимаю, - чуть позже говорила Сара, сидя сгорбившись, над кухонным столом и поддерживая голову прижатыми к вискам ладонями, - это план А или план Б - и зачем я позволила втянуть себя во все это!
Попытка говорить беззаботно не удалась. Голос звучал глухо и отдавался в ушах.
- Ты же твердо обещала и не можешь сейчас пойти на попятную, - без всякого сочувствия констатировала Дилайт. - К тому же, если бы ты принимала витамины, как я, у тебя не было бы похмелья. Послушай, дорогая, это очень важно, вопрос жизни и смерти, - моей смерти, если план не сработает. Ты же не хочешь этого, правда?
- Нет… - покорно пробормотала Сара. И уже решительнее добавила: - Я пытаюсь слушать, но почему не подождать, пока у меня в голове не перестанет стучать молот? Сейчас мне трудно слушать тебя…
- Аспирин подействует через несколько минут, вот увидишь! А пока он действует, я повторю еще раз. Но медленнее. Может быть, тогда это дойдет до твоего подсознания или, г-м-м, еще чего-нибудь?
План Дилайт был очень прост, за исключением того, - и Сара вздрогнула при этой мысли, - что на протяжении последующих нескольких недель ей придется выдавать себя за сестру. Дилайт отмела все ее слабые возражения, напомнив, что не может же она сейчас отказаться от своих слов. Особенно после того, как дала обещание…
- Надо только сбить Марко со следа, моя милая! Выиграть время, чтобы он не смог нам помешать. Он решил разлучить нас, и то обстоятельство, что он отправил Карло не куда-нибудь, а в самую глушь Аргентины, тому подтверждение! Конечно же, он сказал Карло, что не позволит - не позволит, только представь себе! - чтобы кто-нибудь из его семьи общался с такими, как я!
- Не мог он такое сказать!
- Мог. Он самодовольный человек, и к тому же лицемер! Карло говорил, что на самом деле его брат содержит множество любовниц по всему миру. Только потому, что Карло на несколько лет моложе и еще не имеет права распоряжаться своей долей отцовского наследства, он вынужден мириться с произволом брата. Марко был вне себя, когда узнал, что мы живем вместе, и чем только не угрожал…
- Ну, успокойся, Дилайт, он, конечно, не осмелится! Знаешь, мне неприятно, но все же придется спросить: почему Карло не даст отпор своему брату? В конце концов, он уже не ребенок, и если ему приходится угождать брату только из-за денег, почему не пойти работать?
- Ты не понимаешь! - воскликнула Дилайт. Она ходила по маленькой кухне, как злая пантера. - Деньги Карло не волнуют - через год-другой он получит их в наследство целую кучу. Он обеспокоен. Видишь ли, он хорошо знает, как неразборчив в средствах его брат! Марко приказал бы - не смейся - похитить Карло, если бы посчитал, что так нужно. Или он… устроил бы так, что со мной произошло бы что-то ужасное. И на этот раз я не сгущаю краски, клянусь. Этот человек - настоящий средневековый диктатор. В его жилах течет буйная сардинско-сицилийская кровь. Ведь их отец подстроил убийство своей жены, подозревая, что у нее есть любовник!
- И ты хочешь, чтобы я встретилась с таким человеком?
- Кто говорил о встрече. Дорогая Сара, тебе придется всего лишь стать моим двойником на пару недель. Быть там, где обычно бываю я, делать то, что всегда делаю я. Тогда "я" все время буду у него на виду, и он перестанет опасаться, что я могу сбежать, чтобы встретиться с Карло в другом месте.
Сара без всякого энтузиазма сказала:
- А когда он все раскроет и узнает, что я его одурачила… как ты думаешь, не попаду ли я в какую-нибудь аварию?
- Ну, конечно же, нет! Ты в семье самая уважаемая, и он никогда тебе ничего не сделает. Ему и не надо ничего знать. Ты можешь снова стать Сарой, и никто ничего не поймет.
- Все не так просто! - попыталась предостеречь Сара. У нее появилось такое чувство, - похмелье здесь было ни при чем, - что непременно произойдет что-то плохое. В плане Дилайт, каким бы подкупающим он ни казался, все зависело от нее - сможет ли она играть роль Дилайт целые две недели? Помимо чисто внешнего, унаследованного от матери сходства в них не было ничего общего.
Глядя на упрямое каменное лицо Дилайт, Сара еще раз попыталась переубедить ее:
- Дорогая, подумай хорошенько! Я хочу сказать, если этот человек… такой умный, как ты говоришь, и если он навел о тебе справки, не может же он не знать и обо мне? Если он случайно узнает, что я тоже нахожусь в Лос-Анджелесе и мы живем в одной квартире…
- Но он ничего подобного не узнает! - с торжественным видом сказала Дилайт. - Извини, дорогая, но мы не сможем жить вместе. Тебе придется жить в студенческом городке или в гостинице, если тебе неприятна подобная мысль. На улице мы вместе появляться не будем. А что касается остальных твоих возражений, то какая ему разница, есть у меня единоутробная сестра или нет? Ему не было надобности наводить столь подробные справки - я не делала, секрета из своей жизни, не так ли? Нет, мы будет держаться подальше друг от друга и пойдем разными дорогами. Ты будешь вести очень спокойную и незаметную жизнь, а я постараюсь, чтобы меня видели: повсюду, пока не настанет время поменяться ролями, и тогда…
Хватаясь за соломинку, Сара робко сказала:
- Но… но этот фильм! Помнишь, ты говорила, что тебе дали роль в… фильме. Ты была так обрадована этим! Ты же не откажешься от нее?
Дилайт задорно улыбнулась.
- Отказаться? Черт побери, конечно нет. Это было бы не в моем характере! Но если они начнут снимать не так скоро… Дорогая сестра, ты никогда не думала, что могла унаследовать какой-нибудь из талантов мамы Моны?
3
Осенью в Лос-Анджелесе стояла такая жара, какую Сара и представить не могла, хотя ее об этом предупреждали. Самая легкая одежда из тонкого хлопка не спасала от страшного зноя, который словно пронизывал все тело, лишая Сару бодрости и даже, казалось, подавляя волю. Иначе как объяснить, что она без сопротивления согласилась с сумасбродной затеей Дилайт? Видимо, в глубине души она тоже была сумасбродкой. Неразумной казалась сама мысль, что они попытаются обвести вокруг пальца хитрого, хладнокровного и самонадеянного итальянского магната, которому хватило ума и жестокости самостоятельно нажить несметное состояние. Сара несколько раз хотела сказать об этом Дилайт, но та и слушать не захотела.
- Конечно, наш план - мой план - сработает и не смей думать иначе, слышишь? Он сработает потому, что должен сработать, вот и все. Я с ума схожу от того, что не вижу Карло и не могу поговорить с ним по телефону, пока он сидит в этой аргентинской глуши!
- Дорогая, могу себе представить, что ты испытываешь, но, знаешь, это, скорее, похоже на сюжет из романа! Если вдруг твой Карло сам сорвется с места, то что может помешать тебе…
Видя, как на выразительном лице Дилайт собираются грозовые тучи, Сара вздохнула и нерешительно закончила:
- И все-таки я не думаю, что этот ужасный старший брат может причинить тебе неприятности. Или вообще что-либо такое предпринять.
- Ты его не знаешь! - загадочно произнесла Дилайт. - Я тебе уже говорила, он способен на все и может даже устроить мне удобную аварию. Поверь мне, Сара - это единственный выход.
Это означало, что они не смогут встречаться и проводить время вместе, как думала Сара, когда решила учиться в колледже Лос-Анджелеса. Кроме того, боялась она или нет, но ей придется держать слово и после того, как сестра улизнет к своему возлюбленному, появиться на людях в роли Дилайт. В ее положении было что-то безнадежно-мелодраматическое. По крайней мере, она могла тешить себе мыслью, что мама Мона, в душе считавшая себя романтическим созданием, поддержала бы ее столь же решительно, как папочка осудил бы, если бы только узнал о ее проделке. Сара вздрогнула при мысли, что он мог бы узнать. Теперь она больше, чем когда-либо, сожалела, что поддалась на рискованную затею сестры. Весь план казался ей похожим на сюжет дешевой голливудской шпионской драмы, особенно если учесть, что Сара и Дилайт могли поддерживать связь только по телефону. Дилайт всегда пользовалась телефоном вне дома. Она вполне серьезно говорила:
- Нельзя исключить, что Марко распорядился тайно установить в моей квартире "жучки", чтобы выяснить, поддерживаю ли я связь с Карло!
Даже телефонные переговоры сестер отдавали мелодрамой, когда Дилайт постоянно подсказывала, как и что делать в роли, которую Саре скоро придется играть.
- Послушай, порой мне кажется, что сыграть тебя просто невозможно! - проворчала Сара и добавила: - Кажется, я должна благодарить тебя за то, что ты прекратила курить эти ужасные сигареты. Такую привычку я ни за что не стала бы приобретать, даже ради тебя, дорогая сестра!
- Что ж, Карло тоже не нравилось, что я курю… сигареты, конечно! - Дилайт безудержно расхохоталась, а потом терпеливо продолжала: - Хорошо, а теперь скажи мне, как зовут моего парикмахера и сколько я ему даю на чай…
- Не кажется ли тебе, что это смешно? Марко никогда не встречался с тобой, и, скорее всего, ничего не знает, да и знать не хочет, о твоем… парикмахере или продавщице во Фьёюруччи, у которой ты любишь делать покупки! - Голос Сары был напряжен. - Ну, в самом деле, Дилайт!