- Так ты на самом деле хотел на мне жениться? - едва дыша, спросила Одри и, вспомнив грубоватую прямоту, с какой Филипп убеждал ее выйти за него замуж, поняла, что он говорит правду.
- Черт побери! Конечно, хотел. Я бы никогда не позволил Максимилиану зайти так далеко, если бы не хотел этого! У меня бы нашлось добрых две дюжины возражений, почему нам не стоит так быстро жениться, и не последнее из них то, что ты вполне заслуживаешь настоящей свадьбы.
- Но у нас была чудесная свадьба, - утешила его Одри. - И восхитительный медовый месяц.
- Когда приехала твоя сводная сестра, мне не терпелось увезти тебя, - без тени раскаяния сказал Филипп. - Одного взгляда оказалось достаточно: я понял, что ничего, кроме неприятностей, от нее не жди.
- А я поняла это слишком поздно. Стелла заявила, что, по ее мнению, она тебе очень нравится…
- Как же, размечталась!
Одри начала уверять, что на самом деле Стелла вовсе не такая плохая, какой кажется. Убедить Филиппа, похоже, не удалось, но и спорить он не стал. Кое-какие требующие ответа вопросы продолжали волновать Одри, и она попыталась воспользоваться столь новой и необычной для нее готовностью Филиппа объяснить свои чувства и поступки.
- Но если тебе так надоел Келвин, зачем ты предложил мне позвонить ему тогда, на острове?
- Ты выглядела такой несчастной и потерянной, получив от него это проклятое письмо… - Гримаса исказила лицо Филиппа. - Я почувствовал себя виноватым. Посчитал, что не имею права лишать тебя возможности поговорить с ним.
- О, Филипп, если ты меня любил, то поступил очень по-доброму… - Слезы блеснули в глазах Одри.
- Это был просто глупый порыв! - возразил он. - А услышав источаемые тобой по телефону любезности и утешения, я просто взбесился! Тогда я ушел в кухню, врезал кулаком по стене и поранил руку…
- О, дорогой! - В голосе Одри предательски прозвучали веселые нотки. - Бедный твой палец!
- Я сгорал от ревности. Наконец-то признался!
- Но потом я подумал, что у меня появился реальный шанс, ибо я никогда не верил, что ты используешь меня только для секса, любовь моя, - продолжал Филипп, обнимая ее и заглядывая в глаза.
- Ты прав, тогда я тоже уже поняла, что люблю тебя, но боялась отпугнуть… и все-таки сделала это. В ресторане.
- Тогда ты меня действительно потрясла, дорогая, - согласился Филипп. - Мне пришлось уехать, чтобы спокойно во всем разобраться. Все обдумав, я понял, что иного мне не следовало от тебя ожидать, ибо я не признался тебе в своих истинных чувствах. А потом появилась Стелла, и я завелся.
- Давай не будем об этом вспоминать.
- Я ехал в клинику сказать, что люблю тебя, и по пути купил это кольцо. Я не забыл твои слова, что рубины символизируют страстную любовь…
- Я неверно поняла тебя, - вздохнула Одри. - Теперь-то я прозрела.
- Вернувшись в Лондон, я немного остыл и старался своими телефонными звонками дать тебе понять, что между нами ничего не кончено. Я даже постарался завоевать доверие Альта. Я был готов на все, лишь бы не разлучаться с тобой…
Признания эти стали сладчайшей музыкой для слуха Одри.
- Значит, сообщение о ребенке было приятным известием?
- Самым лучшим! - Довольная ухмылка появилась на лице Филиппа, и он нежно погладил живот Одри. - Я был готов на все, лишь бы доказать тебе, что ребенку нужен отец.
- А я испытала такую радость, когда ты сказал, что не хочешь разводиться! - На лице Одри вдруг появился испуг. - Господи, тебя же искал Джоуэл! Сказал, что с тобой срочно хочет переговорить какой-то важный клиент.
- Пусть это тебя не беспокоит.
- О господи… я заставила беднягу Келвина ждать! - посмотрев на часы, в смятении воскликнула Одри.
- Зато нам это пошло на пользу. Можешь пригласить его на нашу свадьбу, но скажи, пусть приходит не один, - предложил Филипп, наблюдая, как Одри украдкой двигается к двери, чтобы впустить жалобно скулящего за дверью Альта. Впустив пса, Одри вернулась к Филиппу.
- Ты очень изменился…
- Нет, я по-прежнему сухой, педантичный и бесчеловечный тип, в которого ты безумно влюбилась, - поспешил напомнить Филипп. - Я не собираюсь меняться!
- Альт, ну-ка прочь с кровати! - испуганно воскликнула Одри. - Я никогда не позволяла ему лежать на кровати… что с ним случилось?
Филипп, похоже, начал испытывать легкое беспокойство.
Одри недоуменно взглянула на него.
- Он плакал, как ребенок. Он скучал по тебе. Он мог разжалобить камень! - начал оправдываться Филипп.
Одри попыталась скрыть улыбку. Она безумно любит Филиппа, а он любит ее и их еще не появившегося на свет ребенка, он даже проникся любовью к ее псу!
Для мужчины, боявшегося обязательств, он сделал огромный шаг вперед, и Одри поклялась, что до конца жизни у него не будет причин для раскаяния.