- И твои ямочки, - весело продолжал он. - Наверное, у нее тоже были ямочки, как ты думаешь?
Шейн кусала губы, пытаясь сдержать улыбку.
- Заткнись, Вэнс.
- Да, миленькое личико, я бы сказал.
- Ну все, хватит с меня. - Шейн начала вырываться.
- А куда ты собралась?
- Домой! - торжественно заявила она. - А ты сам мой свою посуду.
- Придется снова применить насилие, - вздохнул Вэнс.
Шейн начала всерьез вырываться.
- Вот только перекинь меня через плечо - и ты уволен!
Схватив под колени, Вэнс поднял ее и спросил:
- А если так?
- Ну, так еще ладно, - недовольно пробурчала она и обняла его за шею.
- А так? - Он нежно прикоснулся губами к ее губам.
- Так еще лучше.
Он вынес ее из кухни.
- А куда мы идем?
- Наверх, - ответил он. - Я должен забрать у тебя рубашку.
Глава 10
- Да, конечно, из нее можно сделать электрическую, - сказала Шейн, проводя пальцем по тонкой фарфоровой ножке масляной лампы.
- Ну вот, я так и думала. - Миссис Трип, посетительница, закивала аккуратно причесанной седой головой. - Мой муж умеет обращаться с электричеством.
Шейн вымученно улыбнулась. У нее щемило сердце, когда она представляла себе, что ожидает эту несчастную хрупкую лампу.
- Но знаете, - начала она, пробуя переменить тактику, - масляная лампа может сослужить хорошую службу, если вдруг отключат электричество. Я сама на всякий случай держу несколько таких ламп.
- Да-да, милочка, - с готовностью согласилась миссис Трип, - но у меня для этого есть свечи. А лампу я поставлю на столик рядом с креслом-качалкой, где обычно вяжу.
Зная о цене этой вещи, Шейн все-таки не удержалась и добавила:
- Если вам нужна электрическая, миссис Трип, то купите лучше электрическую копию. Она и обойдется вам дешевле.
- Но такая лампа не будет настоящей антикварной лампой, верно? - улыбнулась миссис Трип. - У вас есть для нее коробка?
- Да, конечно есть, - ответила Шейн, видя, что все аргументы бесполезны. Покупательница не понимала, что переделка лишит лампу очарования и снизит ее ценность. Она выписала чек, утешая себя мыслью, что денег от продажи хватит на оплату счета за электричество.
- О боже, какая прелесть! - всплеснула руками миссис Трип, увидев кобальтовый чайный сервиз, сиявший в лучах солнца. Роспись из золотых листьев украшала края чашек и блюдец.
- Он чудный! - согласилась Шейн и закусила губу, глядя, как старушка вертит в руках сахарницу. Увидев ценник на одной из чашек, та выгнула бровь. - Он продается только целиком, - стала объяснять Шейн, - это старинный сервиз девятнадцатого века…
- Я должна его иметь, - решительно заявила миссис Трип. - Я поставлю его в сервант. - Она с улыбкой посмотрела на удивленную Шейн. - Скажу мужу, чтобы купил его мне на Рождество.
- Я его для вас упакую, - сказала Шейн, не менее миссис Трип довольная этой идеей.
- У вас чудесный магазин, - похвалила Шейн старушка, когда та стала упаковывать сервиз. - Я заехала, потому что увидела указатель внизу у холма, и мне стало интересно, что же здесь такого продают. Оказалось, это вовсе не сарай, набитый разным хламом, как на домашней распродаже.
Шейн рассмеялась и поблагодарила ее.
- И музей тут к месту, - продолжала она. - Словом, отличная идея и отличное ее воплощение. В следующий раз я возьму с собой племянника. Вы замужем, милочка?
- Нет, мэм, - ответила удивленная таким поворотом Шейн.
- Очень хороший мальчик, - заверила ее миссис Трип. - Обстоятельный. Врач-терапевт. - Она вытащила чековую книжку и кошелек. - У меня тут его портрет.
Шейн из вежливости взглянула на фотографию симпатичного молодого человека с серьезным выражением лица и сказала:
- Он очень привлекательный. Вы можете им гордиться.
- Да-да, - кивнула ободренная ее словами покупательница, убирая кошелек в сумку. - Как жаль, что он пока не нашел себе хорошую девушку. Я обязательно возьму его с собой. - Не моргнув глазом, миссис Трип выписала чек.
Это было нелегко, но Шейн сохраняла серьезную мину, пока за старушкой не захлопнулась дверь. Затем она шлепнулась на стул и расхохоталась. Она не знала, пожалеть или поздравить племянника миссис Трип с такой преданной тетей, и решила обязательно рассказать Вэнсу, как ее чуть не сосватали. Он поднимет бровь и сострит что-нибудь об ее умении очаровывать пожилых теток, готовых вручить ей самое дорогое, что у них есть, - племянников. Шейн уже довольно хорошо его изучила.
Она посмотрела на часы: до прихода Вэнса оставалось два часа. Она обещала угостить его ужином, что предполагало нечто более затейливое, чем суп из консервов и сэндвичи, которые они поглощали накануне вечером. Она решила приготовить ростбиф и какой-нибудь сногсшибательный десерт. На мысли о десерте дверь снова открылась.
Вошла Лори Макэйфи в длинном светло-коричневом пальто, застегнутом на все пуговицы.
- Шейн, - сказала она, видя, что та развалилась на стуле в непринужденной позе, - ты не занята?
Шейн улыбнулась, но со стула не встала.
- Сейчас пока нет. Как поживаешь, Лори?
- Отлично. Я сегодня отпросилась с работы, чтобы поехать к зубному, ну и потом решила заглянуть сюда.
Шейн предполагала, что Лори сообщит ей, что осмотр показал великолепное состояние ее зубов, но та не стала распространяться на эту тему.
- Ты на экскурсию? - Шейн встала.
- С удовольствием прогуляюсь тут, - сказала Лори, оглядываясь. - Какие милые вещицы.
- Спасибо, - поблагодарила Шейн с напускной скромностью, но Лори не обратила на ее тон внимания. Шейн снова подивилась тому, как она подходит Саю.
- Как тут все изменилось, - сказала Лори, обходя медленным, размеренным шагом летнюю гостиную. К своему удивлению, она не обнаружила в ней ни единого изъяна. Комната была хоть и небольшая, но светлая и просторная, со стенами цвета слоновой кости, сияющим деревянным полом и дорожками ручной работы. Мебель выигрывала от верной расстановки, все предметы были тщательно подобраны, и помещение скорее имело вид изящной жилой комнаты, чем магазина.
Расстегнув верхние пуговицы на пальто, Лори направилась в главный зал.
- А почему здесь все по-старому? Даже обои? - воскликнула она, остановившись на пороге.
- Да, - подтвердила Шейн, не в силах отвести глаз от столового гарнитура. - Я не хотела ничего менять. Я слишком люблю столовую.
- Должна признаться, ты меня удивила, - сказала Лори, осматривая кухню. - Чисто, аккуратно, не то что раньше у тебя творилось.
- В моей комнате и сейчас так, - сухо парировала Шейн.
Лори хихикнула и пошла в музей.
- Да, этого я и ожидала. Ты всегда была докой в таких вещах, даже странно.
- Потому что больше ничего не умею?
- Ах, Шейн… - Лори покраснела, потому что догадка Шейн попала в самую точку.
- Ну, извини. - Шейн потрепала ее по руке. - Я хотела тебя поддразнить. Я бы пригласила тебя на второй этаж, но там пока ремонт. К тому же я не могу отлучиться из магазина, у Пэт сегодня занятия.
- Да, я слышала, что она у тебя работает. Молодец, что предложила ей работу.
- Она мне очень помогает. Не знаю, как бы я и справилась без нее.
Лори снова пустилась бродить по магазину, а Шейн, теряя терпение, наблюдала за ней, понимая, что при таком раскладе времени у нее хватит только на то, чтобы приготовить шоколадный пудинг из порошка.
- Ах, какая прелесть! - искренне восхитилась Лори, когда увидела шеридановский стол. - Он выглядит как новый!
Это было уже слишком. Шейн не выдержала и расхохоталась.
- Нет, он не новый, - заверила она нахмурившуюся Лори. - Ты не поверишь, сколько людей считают, что антиквариат - это просто рухлядь какая-то. Он и правда старый, просто хорошо сохранился.
- И дорогой, - добавила Лори, с прищуром рассматривая ценник. - Но он как раз подошел бы к стулу, который мы с Саем недавно купили… Ой… - Она обернулась и виновато взглянула на Шейн. - Не знаю, слышала ли ты… В общем, я хотела с тобой поговорить.
- О Сае? Я знаю, что вы встречаетесь.
- Да. - Поколебавшись, Лори стряхнула с рукава несуществующую нитку. - И не только. Видишь ли, мы… - Она кашлянула, прежде чем продолжить. - Шейн, мы собираемся пожениться в будущем июне.
- Мои поздравления, - сказала Шейн так просто, что Лори вытаращила глаза.
- Надеюсь, ты не огорчилась. - Лори стала нервно крутить ремешок сумки. - Я знаю, что Сай и ты… хотя прошло уже несколько лет, но все равно…
- Я желаю вам всего самого доброго, Лори, - искренне сказала Шейн, но не удержалась и добавила: - Ты подходишь ему гораздо больше, чем я.
- Я тебе очень признательна, Шейн. - Лори покраснела. - Я боялась, что ты… То есть Сай - просто чудо…
А она не прикидывается, с некоторым удивлением подумала Шейн. Она его и вправду любит. Ей стало разом стыдно и весело.
- Надеюсь, вы счастливы, Лори.
- Мы будем счастливы, - просияла Лори и твердо прибавила: - И я куплю у тебя этот стол.
- Нет, я дарю его вам. Считай, что это мой подарок вам на свадьбу.
Лори открыла рот от изумления.
- О нет! Я не могу. Он такой дорогой!
- Лори, мы знакомы тысячу лет, и Сай стал важной частью моего… - она замялась, подыскивая верное слово, - взросления. Мне бы хотелось сделать вам такой подарок.
- Что ж, спасибо, - бормотала Лори, ошарашенная такой щедростью. - А уж Сай как будет рад!
- Пожалуйста, - улыбнулась Шейн. - Помочь тебе отнести стол в машину?
- Нет-нет, я сама справлюсь. - Подняв маленький столик, Лори остановилась. - Шейн, я желаю огромных успехов твоему бизнесу. Честное слово. - В дверях она неловко замялась. - До свидания.
- Пока, Лори.
Закрыв за Лори дверь, Шейн тут же выкинула их с Саем из головы. Теперь до приезда Вэнса оставалось немногим более часа. Она бросилась запирать музей. Если она поспешит, то может успеть. Черт побери! Опять кого-то несет! Заслышав шум приближающейся машины, она отперла дверь. Бизнес есть бизнес. Если Вэнс захочет десерт, ему придется довольствоваться пачкой печенья из магазина. На крыльце раздались шаги. Она с широкой улыбкой распахнула дверь. Но ее улыбка тут же испарилась.
- Энн, - промямлила она не своим голосом.
- Дорогая! - Энн наклонилась и коснулась щекой ее щеки. - Что это с тобой? Можно подумать, ты не рада меня видеть.
Шейн сразу заметила, что ее мать прекрасна как всегда. Ни морщин на бледном сердцевидном лице, ни седины в роскошных струящихся белокурых волосах. Те же ярко-голубые фарфоровые глаза. На ней было дорогое манто из голубого песца и шелковые брюки, несуразные в такое время года в восточном штате. Ее красота, как и прежде, вызвала у Шейн смешанное чувство любви и обиды.
- Отлично выглядишь, Энн.
- Спасибо. Хотя, наверное, я выгляжу ужасно после этой жуткой дороги из аэропорта. Ведь ехать пришлось к черту на кулички. Шейн, детка, когда ты приведешь в порядок свои волосы? - Она окинула дочь критическим взглядом. - Понять не могу, почему… О боже! Что ты тут сделала!
Она пораженно оглядела комнату - витрины, полки, этажерку с открытками.
- Только не говори, что ты открыла музей Гражданской войны прямо у себя в гостиной. Не поверю!
Шейн сложила руки на груди, чувствуя себя по-дурацки.
- Разве ты не видела указателя?
- Указателя? Нет. Но я, может быть, не обратила внимания. Шейн, что все это значит? - Острый взгляд Энн шарил по комнате.
Решив не поддаваться страху, Шейн развернула плечи и храбро ответила:
- Я открыла свое дело.
- Ты? - Энн весело рассмеялась. - Но, дорогая, ты меня разыгрываешь!
Шейн покоробило недоверие матери, и она обиженно выпятила подбородок.
- Нет.
- Ах ты боже мой! - хохотнула Энн, рассматривая в витрине погнутый горн. - А что с твоей работой в школе?
- Я уволилась…
- Что ж, нельзя тебя в этом винить. Должно быть, это было смертельно скучно. - Она отзывалась о бывшей работе Шейн как о сущей безделице. - Но зачем тебе понадобилось возвращаться сюда и хоронить себя в этой дыре?
- Здесь мой дом.
- Хм… - Энн разглядывала этажерку с открытками. - Да, каждому свое. А остальное ты тоже переделала? - Не успела Шейн ничего ответить, как Энн уже вплывала в магазин. - Ах, только не говори мне, что ты взялась торговать антиквариатом! Необычно и со вкусом. Вот это да! Ты молодец, дорогая. - Наметанный глаз Энн сразу определил несколько весьма неплохих вещей. Подумалось, что дочь не такая дура, какой она ее привыкла считать. - Что ж… - Энн небрежно бросила манто на стул. - И давно ты так живешь?
- Недавно. - Шейн так и стояла, не двигаясь с места, смущенная тем, что эта странная прекрасная женщина все же притягивает ее. Но она также знала, что мать опасна.
- И?.. - подсказала Энн.
- Что "и"?
- Шейн, будь проще. - Скрывая досаду за очаровательной улыбкой, Энн прибавила: - Я ведь беспокоюсь о тебе, детка. Я хочу знать, как ты поживаешь.
Мать Шейн была актрисой. Она не добилась того успеха, на который рассчитывала, но изредка все же мелькала в кино в ролях второго плана. Это позволяло ей, как она считала, безупречно изображать дружелюбие в разговоре с дочерью.
Устыдившись собственной неприветливости, Шейн немного смягчилась.
- Неплохо, хотя открылась я совсем недавно. Работа в школе меня не устраивала. Нет, мне не было скучно, просто это не для меня. А здесь я счастлива.
- Дорогая, как это чудесно! - Энн снова пришло в голову, что Шейн вовсе не безнадежна. Для того чтобы открыть свое дело, нужны мозги и решительность. - Как приятно знать, что жизнь у тебя налаживается, особенно потому, что моя жизнь сейчас меня совсем не радует. Ведь я развелась с Лесли.
- Вот как? - Шейн приподняла бровь. Равнодушие дочери на миг смутило Энн, но лишь на миг.
- Ты представить себе не можешь, - продолжала она, - как я в нем ошибалась! Я очень его любила и так обманулась, думая, что он добрый и славный человек. - Она не стала уточнять, что Лесли не удалось добыть для нее несколько ролей, которые должны были, по ее мнению, принести ей громкую славу, и тогда она начала окучивать другого продюсера. - Что может быть ужаснее, чем разочарование в любимом человеке?
"Ничего, тебе не впервой", - подумала Шейн, но вслух ничего не сказала.
- Последние месяцы, - вздохнула Энн, - принесли мне немало горя.
- Да, всем нам пришлось нелегко, - согласилась Шейн. - Бабушка умерла полгода назад. Ты не соизволила приехать на похороны. У тебя даже не нашлось времени позвонить или послать телеграмму. Ты так и не ответила на мое письмо.
К этому Энн подготовилась. Печально вздохнув, она уронила взгляд на свои мягкие холеные руки.
- Я ужасно себя корила, дорогая. Но у меня заканчивались съемки фильма, и заменить меня было некем. - Ее прекрасные глаза наполнились слезами. - Детка, не будь ко мне жестока. Я не могла… я просто не могла положить слова на бумагу. Бабуля хоть и была стара, но я думала, она будет жить вечно. - Вынув из кармана шелковый платок, Энн осторожно, чтобы не смазать тушь, промокнула глаза. - Получив твое письмо, я была вне себя от горя. Кому, как не тебе, понять мои чувства? Ведь она вырастила меня. - Энн всхлипнула. - Мне до сих пор кажется, что она на кухне, хлопочет у плиты.
Оттого что этот образ рвал и ее сердце, Шейн опустилась на колени у ног матери. У нее не было родных, не с кем было разделить мучительные, тоскливые часы и дни, которые наступили, когда прошло оцепенение. Пусть их с матерью ничего не связывало на протяжении всей жизни, но, может быть, свяжет это горе?
- Я понимаю, - глухо проговорила она. - Мне самой ужасно ее не хватает.
Энн обрадовалась, видя, что ее маленький спектакль возымел успех.
- Шейн, пожалуйста, прости меня. - Энн схватила дочь за руки и добавила дрожания в голос. - Я знаю, что поступила дурно, не приехав. Мне нет оправдания. Мне недостало сил. Даже сейчас, когда я думаю… - Она осеклась.
Шейн погладила ее по мокрой щеке.
- Я понимаю. Бабушка тоже поняла бы.
- Она всегда хорошо ко мне относилась. Если бы только нам увидеться еще раз.
- Не надо так. - Те же самые мысли преследовали Шейн после похорон. - Я знаю, что ты чувствуешь, но лучше вспоминать хорошее. Она была счастлива в этом доме, возилась в огороде, консервировала овощи.
- Она любила этот дом, - пробормотала Энн, ностальгическим взглядом обводя старую летнюю гостиную. - Мне кажется, ей бы понравилось то, что ты здесь сделала.
- Ты думаешь? - Шейн с надеждой заглянула во влажные от слез глаза матери. - Я была уверена, но все-таки иногда…
- Конечно, ей бы понравилось, - заверила ее Энн. - Наверное, она оставила дом тебе?
- Да. - Шейн смотрела по сторонам, вспоминая, как здесь было раньше.
- Значит, было завещание?
- Завещание? - Шейн растерянно оглянулась. - Да, бабушка составила его несколько лет назад. Когда сын Флойда Арнетта сдал экзамен на нотариуса, она сразу пошла к нему. Она была его первой клиенткой.
- А землю? - спросила Энн, пытаясь скрыть нетерпение.
- И землю тоже. Были еще кое-какие акции, но я продала их, чтобы заплатить налоги и оплатить расходы на похороны.
- Она все оставила тебе?
- Да. Сбережения пошли на ремонт дома и…
- Врешь! - обрушилась на нее Энн, отталкивая ногой. - Она бы не оставила меня без гроша!
Шейн была так ошарашена, что первое время не могла двинуться и оставалась сидеть на полу.
Голубые глаза матери сверкали, прекрасное лицо побелело от гнева. Раз или два Шейн доводилось видеть ее в таком состоянии - когда бабушка отказывала ей в ее просьбах. Она медленно поднялась, зная, что сейчас нельзя делать резких движений, потому что мать, впадая в бешенство, способна на все.
- Бабушка и не думала оставлять тебя без гроша, Энн, - спокойно сказала она, хотя внутренне была далека от спокойствия. - Она знала, что дом и земля тебя не интересуют, а после уплаты налогов на наследство осталось не так уж много денег.
- Ты что, за дуру меня держишь?! - хрипло вскричала Энн. Ее карьеру губил больше характер, чем бесталанность. Она то и дело скандалила с режиссерами и коллегами-актерами. Вот и сейчас, когда терпение и нужные слова помогли бы ей добиться своего, она спустила на Шейн всех собак. - Я отлично знаю, что деньги она припрятывала и сундучила где-то в банке! Мне приходилось каждый пенни у нее выпрашивать, когда она была жива. Но я получу свою долю!
- Она давала тебе, что могла. И больше ничего нет.
- Что за чушь ты несешь? - Энн оттолкнула ее и направилась на второй этаж.
Шейн не верила собственным ушам. Как можно быть такой бесчувственной? И как она могла снова повестись на обман? Нет, пора положить этому конец, раз и навсегда.
Она бросилась вслед за матерью.
Энн была уже в спальне. Подняв крышку секретера, рылась в бумагах. Шейн не раздумывая подбежала к ней, захлопнула крышку.
- Не трожь! - угрожающим тоном воскликнула она. - Не смей трогать мои вещи!
- Я хочу видеть банковские книжки и завещание. - Энн бросилась вон из комнаты, но Шейн удержала ее, с силой схватив за руку.
- Ты ничего не увидишь в этом доме. Он мой!