- Ах, Рэйчел, твое милое простодушие трогает меня за душу, - сказал он. - Тем не менее, должен тебя огорчить. Мысль о том, что ты будешь перебирать деловые бумаги Братства, не очень-то меня прельщает.
Он остановился перед двойными дверями, ведущими в обеденный зал.
- Испугался, что я раскрою ваши грязные секреты?
В ответ на ее едкое замечание он чуть заметно улыбнулся.
- Какие такие секреты? То, что я бывший преступник, осужденный за поножовщину в баре? Или то, что я отсидел положенный срок, хотя мог погибнуть в тюрьме или в очередной пьяной драке, если бы на меня не снизошло озарение? Нет, Рэйчел. Все знают о моем прошлом. Мы учимся здесь доверять людям, но мне не хочется, чтобы ты подсунула в компьютер какой-нибудь компромат.
- Да у меня и в мыслях не было, - совершенно искренне призналась Рэйчел. Она сомневалась, что ей удастся выведать какие-то секреты за спиной у дурацких учеников Люка Берделла, а фальсификация фактов только усложнила бы все дело.
Просто Рэйчел была твердо уверена, что здесь, в Санта Долорес существуют доказательства какого-то чудовищного зла. Если они убили Стеллу, значит, они убивали и других. Таких же, как ее мать, богатых старух, которых сначала одурачили, а затем обокрали. И Рэйчел не успокоится, пока не добудет эти доказательства. Письмо анонимного автора стало для нее соблазнительной приманкой, словно морковка, которой пытаются сдвинуть с места упрямого мула.
- Если ты собралась сразиться с дьяволом, ты должна быть хитрей, - проворчал Люк.
- А я что, сражаюсь? Или, может, ты - дьявол?
Он окинул ее задумчивым взглядом и невинно улыбнулся.
- Это одному Богу известно, Рэйчел.
Наверное, он должен был почувствовать разочарование. Почти все ее мысли были как на лодони, тогда как он жаждал настоящего противоборства. Тем не менее она не старалась скрыть свою ненависть, что само по себе привнесло в его жизнь свежую струю воздуха. Ему до смерти надоели люди, смотревшие на него со слепым обожанием. Один лишь Кальвин иногда с ним спорил, да и то когда они были вдали от чужих глаз. Все остальные готовы были умереть ради одной его улыбки. По крайней мере, они так утверждали. А вот Рэйчел Коннери наверняка отдала бы жизнь, чтобы поймать его с поличным. Да только ничего у нее не получится. Он все еще не знал, как с ней поступить. Может, просто соблазнить ее, а потом навсегда исчезнуть.
Она все еще отказывалась носить одежду Братства, но так будет продолжаться недолго. Пускай ему будет не хватать вида ее длинных ног и упругой попки в джинсах, которые, на его взгляд, сидели на ней слишком свободно. Однако он утешал себя тем, что тело Рэйчел, скрытое мягкой хлопковой одеждой, будет принадлежать ему, когда он того пожелает.
Он знал, куда пошлет работать Рэйчел поначалу, хотя Кэтрин возражала, а Кальвин, узнав о его решении, мрачно покачал головой. Работать в больнице ей пока было рано - это напомнило бы ей о Стелле и еще больше разожгло бы чувство ненависти, тогда как он всеми силами старался нарушить ее душевное равновесие. Он мог бы отослать ее в центр медитации драить туалеты, но сомневался, что унизительная работа пошатнет ее решимость.
Нет, он нашел место, которое идеально подходило для мисс Зазнайки. Он отошлет ее в отделение для психов, пускай увидит воочию, что случается с теми, кто сомневается в могуществе Братства Бытия.
Он окинул взглядом Рэйчел, стоявшую у входа в обеденный зал. Нет, эта женщина была совершенно не в его вкусе. Злая, как мегера, на всех смотрит свысока да к тому же худющая, как палка. Но от нее чертовски хорошо пахло. И даже ее тощее хрупкое тело так и манило к себе, хотя его хозяйка бросала на Люка косые взгляды, не стараясь казаться хоть чуточку вежливой. Интересно, как бы она поступила, если бы он прижал ее к стене и запустил ей руку между ног?
Наверняка раскричалась бы во весь голос, решил Люк с мрачной усмешкой. Она совсем не походила на свою мать, всегда жадную до удовольствий самого низкого пошиба. Нет, принцесса Рэйчел не стала бы тратить драгоценное время на дьявола. И он сильно сомневался, что ей нужны были деньги Стеллы. Такие, как она, рождались в семьях, где богатства копились поколениями - зачем ей деньги Стеллы? В то время как Люку они были нужны позарез. Все проще пареной репы.
Рэйчел просто хотелось его поиметь. Фигурально выражаясь, конечно. Он послал ей самую милую из своих улыбок, от которой таяли сердца его учеников, но девушка лишь нахмурила брови и подозрительно сощурила глаза.
- Тебя страшат болезни?
- Я ничего не боюсь, - ответила она.
- Неужели? Ах да, ты же еще молодая, - пренебрежительно сказал он.
- Ты думаешь, что когда я доживу до твоего почтенного возраста, то поумнею и буду всего бояться? - сердито выпалила она.
Он хотел, чтобы Рэйчел подольше оставалось такой раздражительной. Это его забавляло, к тому же в таком состоянии она была более уязвимой.
- Мне верится с трудом, что ты можешь дожить до моих лет, - сказал он.
- Я кое-что разузнала, о Великий Белый Дух, - язвительно ответила она. - Тебе нет и сорока лет. Думаешь, я не проживу еще десятка лет?
- О, я уверен, что ты доживешь до преклонных лет, если только не разозлишь кого-то настолько, что он тебя прикончит. Однако до конца жизни ты так и останешься испорченным, капризным ребенком.
Он затаил дыхание и стал терпеливо ждать, как она отреагирует на его слова.
Но Рэйчел снова его удивила. Она не побледнела от гнева и не пыталась все отрицать - похоже, слова Люка ее позабавили.
- Ты так думаешь? - проворчала она. - И как мне избежать столь ужасной участи? Надеть светлую пижаму и внимать твоим проповедям?
- Я редко проповедую, - заметил Люк. Он составил о Рэйчел неправильное мнение, что случалось с ним довольно редко. Он видел в ней лишь взбалмошную богатую девчонку, желавшую делать все по-своему. Теперь он стал подумывать о том, что все было намного сложней. Что еще рассказывала о ней Стелла? Он ничего не помнил, а ведь подробности такого рода порой могли сыграть важную роль. - Попробуй посмотреть на вещи непредвзятым взглядом. Это будет прекрасным началом.
Ему удалось незаметно приблизиться к Рэйчел. Несмотря на воинственность, девчонка казалась на удивление пугливой.
- Непредвзятым взглядом? - хмыкнула Рэйчел. - Наверное, стоит попробовать. - Она нахально улыбнулась. - Для всего на свете есть свой первый раз.
Люк не стал обращать внимания на ее вызывающий тон.
- Принимая во внимания напиток из злаков на завтрак и тяжелый трудовой день, - сказал он, открыв двери в столовую. - Думаю, тебе стоит начать с восточного крыла больницы, помогая сиделкам. Ты там почувствуешь себя, как дома.
- Звучит неплохо.
- Оставляю тебя в умелых руках Кальвина. Он поможет тебе обосноваться на новом месте, потому что знает все текущие дела лучше меня. Может, тебе даже повезет и по пути в восточное крыло он поведает зловещие тайны, скрытые под невинным обликом Братства.
Рэйчел бросила взгляд на Кальвина, терпеливо дожидавшегося возле стола, и Люк подивился ее хладнокровию. Она даже бровью не повела.
- А кто находится в восточном крыле? Неверующие?
Он одарил ее сладчайшей из улыбок.
- Нет. Душевнобольные.
С того самого дня, как Кальвин впервые увидел Люка Берделла, он понял, в чем отныне будет заключаться смысл его жизни. Он не любил вспоминать прошлое - то было тяжелое время для них обоих, к тому же он был простым человеком с рядовыми запросами. Зацикливаться на болезненных воспоминаниях было пустой тратой времени. Тем более что сейчас дела шли как нельзя лучше.
Конечно, опасность не миновала. Да и когда они были, эти безопасные времена? И Люку следовало об этом помнить! Но если долгие годы тебе твердят, что ты непрогрешим, невольно сам начинаешь в это верить. Задача Кальвина заключалась в том, чтобы вернуть Люка на грешную землю.
У Люка были враги. Не одна только заносчивая стерва, пытавшаяся загрести денежки своей матери. Да только зря она старается! Кальвин не помнил ни одного случая, чтобы Люк добровольно расстался с тем добром, которое ему удалось заработать, украсть, выманить или найти по чистой случайности. Правда, до сих пор не было никого, кто бы решился на эдакое дело.
Рэйчел Коннери не представляла собой большой опасности, но при желании могла доставить массу хлопот. Если Люк перестанет обращать внимания на мелочи или недооценивать их значение, то рано или поздно он утратит контроль над ситуацией, и все полетит в тартарары. Поэтому Кальвин обязан сделать все, чтобы этого не произошло. Ему позарез был нужен Люк с его умением высасывать деньги из самых необычных источников. Он нуждался в холодном, разумном и толковом подходе Люка к жизни, которая началась так отвратительно и только-только начала налаживаться. А еще ему нужны были любовь и дружба Люка. И Кальвин был готов на любые жертвы, лишь бы сохранить все то, в чем он отчаянно нуждался.
Включая и устранение нежелательных особ вроде Рэйчел Коннери. Он это сделает не моргнув глазом, как не раз проделывал в прошлом. Мерзкая неизбежность, вот как он называл дела такого рода. Люк отказывался мириться с мерзкими сторонами реального мира, поэтому Кальвин был вынужден делать это за него. Он всегда соблюдал свои интересы и сразу чуял, с какой стороны дует ветер. Ему начинало казаться, что Люк утерял этот редкий дар.
Рэйчел Коннери - это бомба замедленного действия, мрачно думал Кальвин час спустя, идя с девушкой по территории Братства под палящими лучами солнца.
- Ты давно знаешь Люка? Как вы с ним познакомились? - спросила Рэйчел нарочито равнодушным тоном. Однако Кальвин был начеку.
У него чесался язык, чтобы поведать правду, просто из удовольствия понаблюдать за ее реакций. Такая хорошенькая богатая девчушка со своим безопасным мирком небось и не слыхала о…
- Уже давно, - буркнул он.
- Ты не похож на других.
Он бросил на нее косой взгляд.
- Я такой не один, - заметил он. - Вот побудешь здесь подольше, тогда узнаешь, что есть уроды и похлеще меня.
Рэйчел не принялась тут же уверять, что не считает его уродом, и это несколько повысило ее в глазах Кальвина. Он прекрасно знал, кто он на самом деле, и никакие вежливые разуверения не могли поколебать его уверенности.
- Я хочу сказать, что ты не такой елейный святоша, как другие, - уточнила она. - Все остальные ведут себя, как актеры из дурацкой мыльной оперы.
- Уж не знаю, что и сказать, - сказал он. - Там, где я вырос, на телевизор не хватало времени.
Он открыл тяжелую резную дверь, ведущую в оздоровительный центр, и пошел вдоль коридора, уверенный, что Рэйчел идет за ним следом. - Сейчас здесь дежурит Гретхен - просто делай, что он скажет, и все будет хорошо. Но держись подальше от Анжелы.
- Анжелы?
- Большинство пациентов вполне безвредны. У них разные формы недуга, но их лечат, и со временем их состояние улучшается. Но Анжеле нам не помочь. У нее случаются припадки, и тогда она опасна. Завтра она отсюда уедет, но до того времени обходи ее комнату стороной. Ее дверь запирают на ключ, так что все обойдется.
- Она на самом деле представляет опасность?
- И для себя, и для всех остальных, - он бросил на нее быстрый взгляд. Дурочка принимала за чистую монету все, что ей говорили. - Она вбила себе в голову, что кругом плетутся заговоры. Что Люк всех дурачит и обкрадывает, а потом устраняет каждого, кто становится на его пути. Особенно стариков, которым жить осталось недолго. Будто бы он помогает им перейти в другой мир. Ты только представь себе!
- Да уж, представляю, - тихо сказала Рэйчел.
- Она будет тебя обхаживать, чтобы переманить на свою сторону. Не слушай ее. Это все вранье. - Он постучал в тяжелую дверь с высоким зарешеченным окошком. - Не так ли, Анжела?
- Иди к черту, - донесся из-за окошка резкий уверенный голос.
- Вот об этом я и говорил, - сказал Кальвин. - Все выглядит так, будто она здорова, вроде нас с тобой. Но это одна только видимость. - Он заговорил громче, обращаясь в сторону закрытой двери. - Анжела, я привел новую помощницу. Ее зовут Рэйчел и она принесет тебе все, что нужно. Ты только не дурачь ее и не забивай ей голову всякой ерундой. Ты слышишь меня?
В ответ послышалось грубое ругательство. Кальвин рассмеялся.
- Я вернусь за тобой к пяти часам. Люк хочет заняться твоим обучением.
- Жду не дождусь, - проворчала Рэйчел, бросив взгляд на запертую дверь.
- Даже не думай, - предупредил ее Кальвин. - Она опасна.
- Я и не думала подвергать свою жизнь опасности, - с достоинством сказала Рэйчел.
Ври больше, подумал Кальвин. Он надеялся, что сумел разжечь в девчонке любопытство. Если он окажется прав, и Рэйчел Коннери заглотнула наживку, то Анжела позаботится обо всем остальном. И он сможет со спокойной совестью посмотреть в глаза Люка.
Ему нравилось, когда дела шли своим чередом.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Рейчел смогла добраться до Анжелы. За тяжелой дверью царило молчание. Тем временем Гретхен, женщина средних лет с длинными волосами, в одежде бледно-зеленого цвета, поручала Рэйчел то одно, то другое задание. То она читала вслух пациенту, который ее не слушал, то мотала нитки для больной, которая вязала один и тот же образец, чтобы в конце спустить петли и начать все заново. Лишь после обеда она смогла уделить себе немного времени. Гретхен отлучилась, чтобы подкрепиться чашкой зеленого чая, который Рэйчел не выносила на дух.
В коридоре никого не было. Оконце в двери Анжелы располагалось не слишком высоко, и Рэйчел смогла заглянуть в комнату. То, что она увидела, очень ее удивило.
Не было никакой сумасшедшей, забившейся в угол, бормотавшей бред и пускавшей слюни. Вместо нее она увидела женщину, которая сидела за столом и что-то писала. Выглядела она вполне нормальной, даже привлекательной. У нее были кудрявые светлые волосы, рассыпанные по плечам, и решительное выражение лица.
- Анжела? - шепотом позвала Рэйчел.
Та подняла голову и посмотрела на дверь ясными спокойными глазами.
- Чего ты хочешь?
- Это Рэйчел. Дочь Стеллы Коннери. Ты знала мою мать?
Анжела отложила карандаш в сторону.
- Я знала Стеллу, - сказала она. - Они ее убили.
Рэйчел застыла на месте.
- Это ты мне писала? - быстро спросила она.
- Писала тебе? Но ведь я тебя даже не знаю. Я знала твою мать. Они ее убили.
Все же с Анжелой было что-то не так, хотя слова звучали на редкость разумно и убедительно.
- А зачем они это сделали? Ведь она и так бы умерла.
- Это они так говорят. Может, у нее на самом деле был рак. Может, они ускорили дело, чтобы прекратить ее мучения. Может, так они поступили со всеми другими.
- С какими другими?
Анжела встала и подошла к двери. Она была высокой стройной женщиной и, судя по всему, у нее были очень сильные руки.
- Все те, что здесь умерли. Богатые люди, которые прибыли сюда, чтобы следовать по пути Люка, но оказалось, что они смертельно больны, и никто не в силах им помочь. Они умирают. Умирают очень быстро. И оставляют все свои деньги Братству.
- Откуда ты знаешь?
Губы Анжелы скривила горькая усмешка.
- Как ты думаешь, почему меня здесь заперли? Неужели все люди такие наивные, как утверждает этот кретин Кальвин? Они пытаются закрыть мне рот. Я слишком много о них знаю, но они не осмеливаются меня убить. Пока.
- А твои родители? Они не могут тебе помочь?
- Родители? Мои родители давным-давно умерли. Это еще одна выдумка Кальвина. Не знаю, что они решили со мной сделать, но до завтрашнего дня мне бояться нечего. А может, ты мне поможешь?
- Как я могу тебе помочь?
- Выпусти меня отсюда. Дай мне шанс вырваться из их лап. Ты даже представить себе не можешь, насколько черны их души. Это очень опасные люди. Я собрала все доказательства в своем дневнике - время, место, имена жертв - но они никогда не позволят, чтобы эти записи остались у меня, - на минуту она замолчала. - Я могу отдать их тебе. Если со мной что-нибудь случится, им это не сойдет с рук. Обещай, что сделаешь это вместо меня. Сохрани дневник и отдай в нужные руки.
Рэйчел не колебалась ни минуты. Да и кому она должна была поверить - лакею Люка Берделла или женщине, столь похожей на саму Рэйчел, которая знала, что под внешним благообразием Братства Бытия скрывалось настоящее зло? И все же Анжела отрицала, что написала ей ужасное письмо. А если то была не она, то кто еще знал о преступной деятельности Люка? Сколько людей было замешано в этом деле?
- А еще кому-нибудь известно о том, что здесь творится? С кем я могу поговорить о матери? - продолжала допытываться Рэйчел.
- Твоя мать была истинной верующей. Почти до самого конца. Есть и другие, кто начал сомневаться, но нас держат порознь.
- Неужели она ни с кем здесь не дружила?
- Все, что ей было нужно, Стелла получала от Люка.
Как это похоже на мать, мрачно подумала Рэйчел. Каждый мужчина, спавший с ее матерью, становился для той смыслом существования, пока длился их роман.
- Выпусти меня, - сказала Анжела. - И я назову тебе имена людей, которые могут рассказать тебе о матери.
Соблазн оказался слишком велик.
- Ладно, - сказала она.
Анжела продолжала стоять на том же самом месте.
- Тебе нужно отпереть замок, - терпеливо пояснила она. - Мне не удастся просунуть дневник под дверь. Нужно добыть ключи.
Рэйчел оглянулась вокруг, на душе у нее скребли кошки.
- Я не знаю, где они лежат.
- В выдвижном ящике стола. Второй ящик справа. Помоги мне, Рэйчел. Ради своей матери. И ради других бедных душ, которые здесь умерли.
Ключи оказались на месте. Она легко открыла дверь и увидела, что Анжела стоит в нескольких шагах от нее, улыбаясь и держа в руках открытый дневник.
- Посмотри, - сказала она. - Здесь ответы на все вопросы.
Рэйчел бросила взгляд на открытую страницу. Строчка за строчкой бежали криво написанные слова, потоки грязных ругательств, слагавшиеся в бессмысленный, сумасшедший бред.
Она сделала один шаг назад, совсем крошечный шажок, чтобы отойти от женщины, которая грозно возвышалась над ней. Но было уже слишком поздно.
- О, не-е-ет, - прошептала Анжела, лицо которой оставалось пугающе бесстрастным. - Ты ведь одна из них, верно? Так я и знала. Тебя подослали, чтобы меня искушать. Я не позволю. Это он тебя послал. Но он мой. Люк принадлежит мне. Ты его не получишь!
Рэйчел уже повернулась, чтобы выбежать за дверь, когда Анжела набросилась на нее и повалила на пол. Сильные руки сомкнулись на ее шее, и хотя Рэйчел вцепилась в ее ладони, стараясь оторвать их от себя, она чувствовала, как воздух постепенно покидает легкие и перед глазами сгущается тьма. Анжела выкрикивала ругательства и стучала головой Рэйчел о пол.
И Рэйчел вдруг поняла, что сейчас умрет.