– Конечно, конечно. – Проворные пальцы Зои расстегнули ремень, пуговицу и молнию на оливковых брюках Рона. – О… меня всегда возбуждает вид мужских прелестей.
Он хотел сказать, что она уже и так достаточно возбудилась, однако удержался.
Зоя обращалась с мужскими прелестями настолько ловко, что сомнений быть не могло: она обладала огромным практическим опытом.
– Да вы только посмотрите на это! – Она с улыбкой задрала его рубашку, соорудила из нее нечто вроде бантика и украсила им совокупительный орган Рона.
– Что, нравится? – поинтересовался он, пытаясь изобразить улыбку.
– Да, пожалуй, это украшение получше, чем красный бант. – Зоя с невозмутимым видом сняла трусики и, усевшись на краешек стола, раздвинула ноги. – Давай посмотрим, каков он в деле, твой красавец. Только побыстрее, а то там столько посетителей… И мне нужно их всех принять.
Рон сжал кулаки.
– Хочешь ударить меня? – Ее улыбка потухла. – Ну-ну, давай, попробуй.
Она опасная женщина, подумал Рон. И ведет себя так, потому что абсолютно уверена в себе.
– Я же не дурак, – сказал он. – Только идиот откажется от подобного предложения. – Его чуть не вывернуло наизнанку.
– Сначала полижи.
Казалось, его вот-вот вырвет.
Зоя указала пальцем на пол:
– Давай садись, Рон, и действуй. Тебе понравится.
Он опустился на колени и закрыл глаза. Если сосредоточиться как следует, может, удастся представить, что перед ним сейчас совсем другая женщина, что он ощущает совсем другой запах и касается другой кожи.
Несколько секунд спустя Зоя задергалась, и из груди ее вырвался вздох облегчения. Рон опустил голову. По крайней мере теперь ей придется выложить то, что она знает.
– Хорошо, – сказала Зоя, – давай закончим с этим.
Он поднял голову и посмотрел на ее безукоризненную прическу и безупречный макияж, окинул взглядом ее ладную, без единого изъяна фигуру. Она поманила его пальцем. При этом так и сидела – раздвинув ноги.
Рон безропотно повиновался.
– Черт побери, у меня с собой нет ничего. Вы, милая дама, застигли меня врасплох.
Зоя чуть наклонилась и выдвинула ящик стола.
– Зато я всегда готова.
Рон даже не пытался помешать ей, когда она стала натягивать на него презерватив. Не противился он, и когда Зоя направила его детородный орган в свое лоно. Затем она положила его руки себе на груди, улеглась на стол и крепко обхватила Рона ногами, скрестив лодыжки у него за спиной. После чего принялась энергично вращать бедрами. Минуту спустя она снова облегченно вздохнула. Рон – следом за ней. Тяжело дыша, задыхаясь, он ухватился за край стола, чтобы не скатиться на пол.
– Благодарю. – Зоя оттолкнула его и соскочила со стола. – Теперь можно и поговорить.
Рона пробирала дрожь. Он стал приводить себя в порядок.
– Я знаю, кто ты, – усмехнулась Зоя.
Он уже наклонился, чтобы подтянуть брюки, но тут замер.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что сказала. Я знаю, кто ты. А Мэриан – нет, верно?
Рон выпрямился и уставился на нее во все глаза.
– Но в одном ты совершенно прав, – продолжала Зоя. – Я не могу допустить, чтобы наше предприятие здесь провалилось. Согласна, некоторое время меня преследовали неудачи. Но сейчас – совсем другое дело.
Рон снова взялся за брюки.
– Рад был услужить, – пробурчал он.
– Хоть и терпеть не можешь все это?
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ну-ну… Только я ведь могу и доказать.
Рон похолодел.
– Ты с ума сошла.
– Вон там ванная комната. – Она указала на дверь. – Лучше не рискуй, смой следы преступления. А то ведь все останется у тебя на брюках.
Рон почувствовал, что краснеет.
– Чего ты пытаешься добиться?
– У нас возникли проблемы. У нас с Мэриан и у тебя. Мэриан еще даже не подозревает, насколько это серьезно. А когда поймет, только все испортит. Если ты, малыш, объяснишь Мэриан, что моя помощь ей необходима как воздух, она напакостит гораздо меньше. Ты должен убедить ее: пусть доверится мне.
– Хочешь сыграть против Себастьяна? – фыркнул Рон. – И не пытайся.
– Не против Себастьяна. Надо спасти Себастьяна от себя самого.
– Мэриан нравится играть главную роль. Нравится чувствовать себя хозяйкой.
– Пусть считает себя хозяйкой. Хотя на самом деле хозяйка я.
Рона прошиб пот. Он почувствовал, что рубашка прилипла к спине.
– Зоя, чего ты хочешь? Что пытаешься доказать?
– Что могу управлять тобой. И Мэриан. Придумай, как убедить ее, что без меня ей не обойтись.
– Ты размечталась…
– А ты? – спросила Зоя, разглядывая в зеркале свое обнаженное тело. – Рон, ты дурак. Если я не помогу, Мэриан будет тянуть из тебя соки, пока не придумает способ заполучить то, что действительно хочет. А когда придумает, даст тебе пинка под зад.
– Нет…
– Да. Мы с тобой можем составить сильную команду. Самое главное, чтобы с Себастьяном ничего не случилось. Если он не изменится, будет работать по-прежнему, и мы не пострадаем. У нас с тобой все будет в порядке. Единственный человек, который способен нам все испортить, – это Мэриан.
Рон не желал слушать подобные рассуждения. Надо было что-то сказать, поставить Зою на место.
– Мэриан тоже желает Себастьяну добра. И я не собираюсь…
– Соберешься. Запомни хорошенько вот что. Во-первых: если вздумаешь мешать мне, я расскажу Мэриан обо всем, что произошло здесь сегодня утром. А ей не придет в голову, что это я соблазнила тебя. Верно?
Рон стоял с раскрытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.
– И во-вторых: Мэриан не просто желает добра Себастьяну. Она хочет заполучить самого Себастьяна. Все.
Глава 11
– Блисс! Привет, Блисс!
Смахнув с лица капли дождя, Блисс сняла совершенно бесполезные теперь очки. Она пыталась рассмотреть приближающуюся женскую фигуру. Размытая дождем земля превратилась в грязную жижу.
Женщина была не одна – к Блисс подбежала Спайки и обнюхала ее промокшие джинсы.
– Фабиола сказала мне, что ты здесь. – Пру О’Лири, президент ассоциации "Женщины сегодня" и давняя подруга Блисс, подошла к обрывистому берегу озера. – Хочешь поставить здесь ограждение? – спросила она.
– Причем придется делать это собственными силами, – проговорила Блисс, разглядывая свои обтянутые перчатками руки. – При ограниченных материальных возможностях приходится многое делать собственными силами.
Пру поправила капюшон, чуть приоткрыв лицо.
– В том, что у тебя не хватает средств, ты сама виновата. Сама захотела так жить.
"Да, – подумала Блисс, – пожалуй, я была слишком откровенной, не всем следует доверять. И не следует распространяться о своих планах". Блисс вдруг поняла, что ей неприятно, когда ее критикуют за то, что она решила сделать из Хоул-Пойнта прибыльное заведение и при этом не клянчить деньги у родителей.
– Какой забор собираешься ставить? – Пру посмотрела за спину Блисс. – Хочешь огородить обрыв?
Блисс указала направо, на катушку колючей проволоки, лежавшую на земле.
– Не обрыв. Да и не забор в общем-то. Так, небольшое ограждение по краям провала. Либерти закатила вчера очередной скандал. Грозилась прыгнуть сюда.
– А что случилось? – Пру подошла к проволоке.
– Да так, обычная история. Вик не любит ее как женщину. И прочее в том же духе.
– Выгони их, – безо всякого выражения проговорила Пру, изучавшая провал. Она даже наклонилась, чтобы заглянуть вниз. – Прогони всех жильцов, сделай ремонт. Здесь можно устроить… центр для собраний и встреч, например. Я же тебе не раз говорила: это будет золотое дно.
– А я неоднократно отвечала, что мне не нужен центр и не нужно золотое дно.
Пру выпрямилась. Взглянула на Блисс.
– Сколько у тебя сейчас жильцов?
– Из трех больших коттеджей выехали на лето.
– Я не о том тебя спрашиваю.
Ну вот, как всегда… Пру знает, чем досадить Блисс.
– Вик с Либерти живут у меня круглый год. И еще в двух домиках есть жильцы.
Соврать не удалось. Не умела она врать.
– А мне показалось, что они свободны.
– Теоретически… нет. Энни Сноу пока живет у нас. Она лишь на время уехала. В Аризону. Собралась изучать индейскую керамику. А Барбара Макманн в сентябре вернется из Европы.
– Конечно, они внесли плату за жилье?
Блисс посмотрела на подругу тяжелым взглядом:
– Ты, по-моему, пришла сюда не для того, чтобы обсуждать мои финансовые проблемы.
Спайки потерлась грязным боком о ноги хозяйки и улыбнулась. Блисс отступила в сторону и окинула взглядом свои владения – бревенчатые домики, окруженные живыми тисовыми изгородями. В северном конце имения стояло небольшое бунгало, в котором жили сестры Кроу и Бобби.
– Фанатизм сродни глупости, – изрекла Пру.
Расспрашивать, что такое, по ее понятиям, фанатизм, не имело смысла. Зябко поежившись, Блисс направилась к дому.
Пру увязалась за ней. Задыхаясь от быстрой ходьбы, она едва поспевала за Блисс.
– Спроси у отца, что он думает про все это.
Блисс остановилась, обернулась.
– Что ты удивляешься? – сказала Пру. – Я прекрасно знаю, что ты не любишь сенатора, но в этом деле он на нашей стороне.
– Верно, мы с отцом не ладим. Но наши отношения не имеют ничего общего с тем, чем занимаемся мы с тобой.
– Правда, что ты встречалась с Плато?
Армейская куртка Блисс оказалась не слишком надежной защитой. Вода просочилась сквозь швы и струилась по спине.
– Это отец тебе сказал?
– Намекал. Говорил, что мне следует самой убедиться в боевом настрое и решительности нашего председателя, прежде чем выступать против Себастьяна Плато.
Вик промчался по дорожке на своем мотоцикле. Машина, с жутким ревом преодолев подъем, покатила в сторону домика. Заметив женщин, Вик махнул им рукой. Блисс в ответ тоже подняла руку.
– Не понимаю, как ты выносишь этого человека, – пробурчала Пру.
Пру терпеть не могла мужчин – всех до единого.
– Вик очень порядочный человек, – ответила Блисс. – Я считаю его своим другом.
– Ты всегда отличалась оригинальными взглядами. Блисс, говорят, ты была на выставке Леннокса.
– Неужели? Кто же это говорит?
– Не помню.
– Неправда, я тебе не верю. – Блисс протерла очки мокрым рукавом и снова их надела. Взглянула на Пру. – Мне кажется, мы договорились всегда оставаться друзьями, даже если интересы наши разойдутся.
– Но такой разговор действительно был.
– А почему ты следишь за мной?
– Я не слежу, Блисс. Просто перед нами сейчас очень важная задача…
– И ты собираешься использовать меня и добиться желаемого.
– Блисс…
– Ты привлекла к делу с "Раптор вижн" моего отца. Мы так не договаривались.
Пру пожала плечами:
– Твой отец – влиятельный человек. И в этом деле он на нашей стороне.
– Но я не хочу так действовать. Не хочу участвовать в политических играх моего отца.
– Извини. Мне казалось, что ты все поймешь.
– Кроме того, ты сказала репортеру, будто я дала согласие возглавить некий комитет, о существовании которого я даже не подозревала.
– Я была уверена, что ты согласишься. Ты самая подходящая кандидатура.
– Нечего впутывать меня в это дело. – Терпение Блисс лопнуло. – И еще: прошу тебя, пожалуйста, не надо обсуждать мои проблемы с моим отцом и сообщать ему о моих достижениях в делах.
– Мне казалось, что ты не слишком благоволишь к Ленноксу Руду.
– Леннокс тоже мой друг, старый друг. Он жил здесь когда-то.
– Помню-помню… – Пру раздула ноздри. – Ему тогда взбрело в голову, что ты влюблена в него, и он пытался…
– Все это в прошлом, – перебила Блисс. – Он попросил меня прийти на его выставку, и я пошла. Вот и все.
– Этот Плато…
– Себастьян Плато не имеет никакого отношения к тому, что случилось с той бедной девочкой в Нью-Йорке.
– Она же поехала туда, чтобы найти работу в его агентстве, – с горячностью возразила Пру.
– Но он не убивал ее. И никто из его сотрудников не убивал ее.
– Но они своей деятельностью унижают женщин.
– Не агентство виновато в том, что у некоторых мужчин и женщин появляется желание продемонстрировать себя, – проговорила Блисс. – Всегда были такие люди. И всегда будут.
– Нам здесь не нужна подобная компания. "Раптор вижн" у нас не место. Мы всегда успешно боролись с нежелательными пришельцами. И на этот раз не намерены спокойно наблюдать за вторжением.
Что верно, то верно. Блисс и сама принимала участие в подобных мероприятиях.
– Но далеко не все разделяют твое мнение, – сказала Блисс. – Уверяю тебя, ты ошибаешься. И ты прекрасно знаешь, как я отношусь к эксплуатации, если таковая имеет место. Но сейчас ты заходишь слишком далеко.
– Вы с Плато были вместе на выставке.
– Пру, да что же это такое? Кто тебе сказал?
– Я не позволю всяким ловкачам морочить тебе голову. Для него это всего лишь мимолетное увлечение.
– Мимолетное увлечение? Все, перестань! – Блисс сунула руки в карманы и зашагала по дорожке. – Пойдем… У меня нет времени на глупые разговоры.
– Моррис говорил, что Киттен заходила к тебе вчера.
– Ну, это уже слишком. – Блисс резко развернулась. – Я очень рада, что у тебя сложились доверительные отношения с моим отцом. Только почему ты обсуждаешь с ним мои дела?
– Блисс… – Пру поджала губы. – Блисс, я беспокоюсь за тебя. Ты поддаешься чужому влиянию. Этот человек использовал тебя много лет назад и…
– Хватит! Замолчи сейчас же. Я-то думала, что могу довериться тебе, рассказать то, о чем никому другому не рассказывала никогда в жизни. А ты рассказала про нас с Себастьяном Полли и Фаб. Пру, как ты могла?
Пру О’Лири покраснела.
– Я… не хотела… Конечно, мне не следовало им рассказывать. Но и ты не должна позволять ему вторгаться в твою жизнь.
Они уже подходили к дому. Спайки помчалась вперед и забежала за угол. У Блисс все внутри горело. Она не знала, как себя вести, и поэтому ужасно злилась.
– Ты спала с ним.
– Пру! – В этом момент Блисс ненавидела сплетницу. Она сорвала с себя очки и засунула их в карман куртки.
– Понятно, кажется, я попала в точку, – самодовольно ухмыльнулась Пру.
– Тебе следует уйти отсюда, – заявила Блисс.
– Ты в самом деле спала с ним? Боже мой! Вы же не виделись столько лет! Этот тип совратил девчонку и удрал с ней, он бросил тебя. Стоило же ему здесь объявиться – и ты сразу прыгнула к нему в постель. Должно быть, он необыкновенный человек.
– Да, необыкновенный, – процедила Блисс, стиснув зубы. – Себастьян действительно необыкновенный человек.
– Ну, тебе лучше знать…
– Конечно, ведь я знаю, что он не просто красив… Его тело… это чудо. Если бы ты, Пру, провела с Себастьяном час-другой, если бы узнала его… Хочешь, я все устрою? Ты просто сексуально неудовлетворена. Вот в чем все дело.
– Блисс…
– Нет-нет. Не надо благодарить меня. Почему бы не поделиться с подругой? Как тебе больше нравится?
– Ты о чем?
– Не понимаешь? – Блисс хитро улыбнулась и ткнула Пру локтем под ребра. – В постели? Или на полу? Может, под душем? Или, скажем, на кухонном столе? Ну же, бери его. Себастьян лучше любого другого, он сделает все, что пожелаешь. Скажи мне, и я все устрою.
Пру выпучила глаза и разинула рот.
– А позы? Как тебе больше нравится? Для него это не проблема, – не унималась Блисс, – он в прекрасной форме, к тому же большой выдумщик. Ни один мужчина не удовлетворит женщину так, как Себастьян Плато. Он доведет тебя до безумства, до неистовства.
– Какая мерзость. – Пру передернула плечами. – Не понимаю, что с тобой случилось.
Блисс рассмеялась. Она смеялась все громче и громче. В конце концов ее смех перерос в гомерический хохот.
– Это ты так шутишь?
Блисс кивнула. Она не в силах была вымолвить ни слова.
– Несмешно, – отрезала Пру. – Киттен была у тебя вчера рано утром. А Себастьян спустился из твоей спальни совершенно голый.
– Не совсем, – сквозь смех проговорила Блисс. – На нем были джинсы.
– Я слышала другое.
– Но я не лгу.
– Твоя мать была в ужасе. А еще этот Вик и его красотка с куриными мозгами. Какой стыд! До приезда сюда ты не позволяла себе такого поведения. Ты не губила свою репутацию общением с подобными субъектами.
– Мне следовало давно сюда переехать, – сказала Блисс. – Пру, давай договоримся не обсуждать больше эту тему. В противном случае нам придется каждой идти своей дорогой, пока ты не закончишь начатое дело.
– Блисс, не делай этого.
– А я ничего и не делаю. Это твоя затея. Хочешь чаю? И забудем этот разговор.
Между бровями Пру пролегла складка.
– Мне пора идти, – пробормотала она. – У нас сейчас собрание. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
– Ни за что.
– Прошу тебя, Блисс.
– Ни в коем случае.
– А если я смогу доказать, что от Плато одни неприятности, ты передумаешь?
– Этого ты не сможешь доказать. – Опрометчивое заявление, но она больше не позволит никому осуждать Себастьяна, если только сама не получит веских доказательств.
– Твои родители просто в бешенстве.
– Это для меня не новость.
– Моррис говорит, что Себастьян оскорбил Киттен.
Как это похоже на мать, все выворачивает наизнанку, ставит с ног на голову.
– Себастьян оскорбил мою мать? Он просто вежливо дал понять, что нисколько не озабочен ее мнением о его персоне. Еще он сказал, что нисколько не стыдится своего происхождения, того, что он незаконнорожденный. Моя матушка заявила, что он ублюдок, зачатый в придорожной канаве, и ему следует убираться туда, откуда он пришел. А все потому, что Себастьян не поджал хвост и не покинул мой дом.
В переулок вкатился темно-зеленый лимузин и остановился возле крошечной "хонды", на которой приехала О’Лири.
– Это он? – спросила Пру. – Блисс… Блисс, не поступай так со своими друзьями.
Из лимузина вылез мужчина и раскрыл зонтик. Затем подошел к задней дверце, открыл ее и поднял зонт над высокой худощавой женщиной.
– Это еще кто? – спросила Пру.
– Наверное, ко мне, какая-нибудь художница, – ответила Блисс. Она, как и Пру, сгорала от любопытства. – Если у тебя больше нет вопросов, я пойду. Помогу ей оформить документы.
– Ты ведешь себя глупо.
– Пока, Пру. Спасибо, что зашла. Я позвоню тебе.
– Как хочешь. Я ухожу. Хотя еще один вопрос: что там тебе привиделось прошлой ночью?
– Что?.. Ну, просто я очень устала. Тяжелый день, понимаешь? Воображение разыгралось. Вот и все. Ничего я толком не видела.
Или видела нечто такое… Это до сих пор ее беспокоило.
Мужчина открыл калитку и пропустил вперед женщину, по-прежнему прикрывая ее зонтиком.
– Кто она такая? – снова спросила Пру. – Ты ее знаешь?
Блисс отрицательно покачала головой.
– Ладно. Я, конечно, не надеюсь, что ты позвонишь мне. Тебе надо пережить этот период твоей жизни, переболеть. И все встанет на свои места. До свидания. Береги себя, пожалуйста. Я за тебя беспокоюсь.
Блисс внезапно смягчилась: