- Зайди в отдел кадров, уверен, вы договоритесь. Если начнут упорствовать, сошлись на меня. Я разберусь.
Если утром Лидия считала, что испытала уже всякое возможное унижение и обиду и больнее уже не будет, она ошибалась. От этих слов ей стало гораздо хуже. И если до сих пор оставалась, хотя бы крошечная надежда, теперь угасла и она.
Собирая последние крупицы самолюбия и гордости, Лидия расправила плечи и не дала эмоциям прорваться наружу. Лицо ее оставалось безучастным, когда она, протянув руку для рукопожатия, вымолвила:
- Спасибо. Всего хорошего, Джейк.
Глава 12
В понедельник утром Лидия первым делом зашла в приемную генерального директора и отдала заявление его секретарю. Весь день потом она усиленно взывала к судьбе, чтобы та не дала ей случайно столкнуться с Джейком в коридоре или чтобы он вдруг не вызвал ее. "Пусть он будет занят, ведь столько дел требуют его внимания в этой огромной компании".
Мольбы ее были услышаны, следующие несколько дней Джейк в офисе не появлялся; как Лидия услышала от коллег, он был в отъезде. Начальник юридического отдела Мэтт честно пытался уговорить Лидию остаться, но та была непреклонна. Даже если бы она и не собиралась круто менять свою жизнь и сферу деятельности, все равно после всего, что произошло между ней и генеральным директором, продолжать работать в фирме, было бы для нее невыносимо.
Вечером на мобильный телефон пришло сообщение от Джейка. "У тебя все в порядке?" - интересовался он. Лидии было до смерти жаль себя, но уж кому-кому, а Джейкобу Андерсену признаваться в этом она не собиралась. Да и вообще, он ведь интересуется не ее состоянием, а тем, согласился ли отдел кадров на все ее условия при увольнении. И Лидия написала: "В порядке. В отделе кадров все были очень любезны". Очень хотелось спросить, а как дела у него. Но большого смысла в этом не было, ответ девушка знала наперед: "У меня все хорошо".
В среду вечером Джейк допоздна работал с бумагами в гостиничном номере, в котором остановился на время командировки. Наконец цифры и буквы стали сливаться перед глазами. Он отложил бумаги и задумался.
Он всерьез полагал, что вдалеке от офиса ему будет легче. Ведь здесь он не рискует столкнуться с Лидией. Но оказалось, так только хуже. Не видеть ее - настоящая пытка. И Джейк начал сомневаться, правильно ли он поступил? Что лучше: жалеть о сделанном или о том, что не сделал? Действительно ли слезы от светлых воспоминаний горше слез сожаления об упущенных возможностях?
Джейк долго просидел так, размышляя, и наконец, взял мобильный с твердым намерением позвонить Лидии, но это произошло в два часа ночи, и мужчина быстро набрал и отправил сообщение: "Лидия, я был не прав, прости. Надо поговорить. Поужинаем в пятницу?"
Оставалось лишь надеяться, что Лидия не такая упрямая, как он.
На следующий день в перерыве между совещаниями Джейк созвонился со знакомым ювелиром и сделал заказ. Очень хотелось преподнести Лидии нечто оригинальное - в знак серьезности своих намерений.
То и дело он проверял, нет ли сообщений на телефоне. Но от Лидии так никакого ответа не поступило, вообще никакого, даже отказа. Неужели она до сих пор злится? Снова посылать CMC-сообщение было бы смешно, а заказать ей цветы в офис - значит поставить девушку в неловкое положение перед сослуживцами. Надо проявить терпение. Вот вернется в Лондон - тогда и поговорит с Лидией с глазу на глаз. Найдет какой-нибудь предлог для встречи.
Однако, когда в пятницу Джейк появился в офисе, Лидии не было: Мэтт отправил ее куда-то с поручением. Вот ведь невезение! Можно подумать, весь мир ополчился против него. Но Джейк был серьезным деловым человеком, и думать так не стал. Он решил просто пойти к Лидии домой.
Однако ближе к обеду раздался звонок от матери, после которого Джейк, бросив все дела, сорвался в Тронхейм ближайшим же рейсом.
- Лидия, на тебе лица нет. - Сложив руки на груди, Полли строго смотрела на крестницу, ожидая разъяснений. - Скажи мне, в чем дело.
- Ни в чем. Все нормально. - Девушка пожала плечами.
- Нет, не нормально. Я разговаривала с Эммой, она со мной согласна. У тебя что-то случилось.
- Да ничего не случилось, - упорствовала Лидия, - просто много работы, устала. Кстати, спасибо, что убедила Наташу выставлять мои рисунки.
- Наташа Романофф - самая расчетливая дама из тех, кого я знаю. У нее чутье будь здоров, хоть она и одевается как городская сумасшедшая. И выставлять тебя она будет исключительно потому, что видит в тебе перспективу. И не сомневайся: когда твои работы начнут расти в цене, она своего не упустит. А они начнут. Ведь, во-первых, ты талантливый художник, а во-вторых, умные люди сегодня предпочитают вкладывать сбережения в искусство, а не в акции.
- И все равно спасибо, - произнесла девушка, подливая кофе крестной.
- С родителями больше не общалась?
- После скандала, который закатил отец? Нет уж, спасибо. Но хотя бы теперь все знают правду, можно не бояться говорить открыто. И пусть не надеются, что я приползу к ним умолять о прощении. Думаю, я сделала правильный выбор. И если они не могут с ним примириться, это их проблемы. Я не виновата в том, что родилась девочкой.
Полли удивленно посмотрела на девушку:
- А при чем тут это?
- Ты не хуже меня знаешь при чем. Папа хотел сына, а родилась я. Я умудрилась разочаровать его уже самим фактом своего появления, и это было только начало. Всю свою жизнь я пыталась стать тем, кем хотят они, жить так, как хотят они. И ничего не помогло. Сейчас все будет по-моему. Я есть я, Полли. И отцу придется смириться с этим, принять меня такой, какая я есть. И маме тоже.
- Значит, ты думаешь, твои родители хотели сына… - Полли в волнении кусала нижнюю губу. - Говорила же я Рут, чтобы она не скрывала от тебя.
- Не скрывала что?
Но крестная лишь покачала головой:
- Это не мой секрет. Тебе придется поговорить с матерью.
- Но она со мной больше не разговаривает, - напомнила Лидия.
- Знаю, дорогая, значит, тебе придется заговорить первой. - Полли чувствовала себя не в своей тарелке.
- Не уверена, что мне это нужно.
- Поверь, Лидия, нужно. Это важно, чтобы ты могла спокойно жить дальше. Просто скажи ей: "Я должна поговорить с тобой наедине". А когда увидитесь, расскажи то, что только что поведала мне. Если не поможет, спроси ее про Дэниела. - Крестная вздохнула.
- Кто такой Дэниел? - нахмурилась Лидия.
- Я и так уже лишнего сболтнула. - Полли обняла крестницу. - Но сейчас тебе плохо, и, как твоя крестная, я просто обязана как-то облегчить твою ношу.
- Да мне не плохо. Наконец-то я могу заниматься любимым делом, о чем мечтала всю жизнь.
- Лидия, я не об этом, - тихо возразила Полли. - У тебя кто-то был? Дело в мужчине?
- С чего ты взяла?
- Я уже видела тебя в подобном состоянии и с тем же выражением лица - тогда, после Робби.
- Я в порядке.
Полли взяла девушку за руки и мягко произнесла:
- Нет, не в порядке. Это парень, которого ты рисуешь?
Лидия распахнула глаза:
- Ты заглядывала в мой альбом?
- Нет. Я подумывала об этом, - признала женщина, - так как знаю, что ты склонна изливать свои переживания на бумаге, вместо того чтобы решать проблему. Но я бы не стала столь нагло вторгаться в твою личную жизнь. Нет, просто у тебя есть привычка рисовать, когда ты разговариваешь. И ты нарисовала его в моем блокноте для записей, который лежит на кухне. Он великолепен!
- Не хочу о нем говорить.
- Нежелание говорить на трудные темы обернулось для твоей матери большими проблемами. Не повторяй ее ошибок. - И Полли заботливо обняла свою подопечную.
- Мы договорились с ним, что будем вместе на одну неделю.
- Ту неделю, что ты провела в Норвегии?
Лидия закусила губу и кивнула.
- То-то я никак понять не могла, откуда этот жизнерадостный счастливый тон в твоих открытках. Ты казалась такой восторженной, какой я тебя с шестнадцати лет и не помню.
- Это была всего одна неделя, - повторила Лидия.
- И теперь ты не можешь его забыть.
- Не могу, - жалобно произнесла девушка.
- А почему ты решила, что он тебя забыл?
- Забыл, я уверена.
- Думаю, вам нужно поговорить начистоту. В конце концов, что ты теряешь?
- Все!
- Значит, есть за что бороться. - Полли немного помолчала и добавила: - Слушай, когда я брала у тебя набор открыток на прошлой неделе, то увидела на столе портрет. Уж прости, но я не удержалась и рассмотрела его. И ответственно заявляю: это лучшее из всего, что ты рисовала до сих пор.
Комплимент нисколько не развеселил Лидию. Она лишь пожала плечами и пояснила:
- Я обещала его деду и бабушке, что пришлю им его портрет.
- Ты с ними знакома? - удивилась Полли.
- Ну да, мы останавливались в городе недалеко от них. Он не мог не навестить их.
- И взял тебя с собой?
- Взял. И представил как коллегу.
- А ты как себе это представляла? Что он скажет: "Привет, бабуля, а вот моя любовница"? - Полли убрала прядь волос со лба крестницы и спросила: - Он в хороших отношениях с семьей?
- Да.
- Он не стал бы их знакомить с кем попало, даже просто с коллегой. Потому что они непременно начнут его о тебе выспрашивать, и он это знал. То, что он вас познакомил, - неспроста.
- Но мои родители никогда меня ни о ком не расспрашивали.
- Потому что твои родители - эмоционально ущербные люди, - отрезала Полли, - в нормальных семьях все друг о друге выпытывают интересные подробности. Когда они получат портрет?
- Мастер из багетной мастерской в Тронхейме сказал, что к концу недели.
- Помяни мое слово: как только они увидят рисунок, тут же позвонят твоему ненаглядному, а он - тебе.
- А если нет?
- А если нет… Тогда позвони сама. - С этими словами Полли обняла Лидию.
- Бабуля, ну не можешь же ты всю ночь просидеть у кровати дедушки.
- А вдруг что случится…
- Тогда дежурный позвонит мне на мобильный, и мы сразу приедем. От нас до больницы всего пятнадцать минут. Тебе лучше отдохнуть дома, и дедушке так будет спокойней, он переживает за тебя. А ведь сейчас главное для него - покой, разве не так?
- Я понимаю, что ты прав, Джейкоб. - Астрид позволила внуку обнять себя. - Он должен выкарабкаться. Не представляю, как я смогу жить без него.
- Ну конечно, он выкарабкается, - уверил ее Джейк, - да весной он уже снова начнет разбрасывать детали двигателя от лодки по всей кухне, а ты снова будешь сердиться на него, как обычно.
Вернувшись домой, и убедившись, что Астрид легла отдыхать, Джейк обзвонил всех родственников и сообщил новости о Пере. Покончив с делами, сел и задумался. Ему точно не удастся вернуться в Лондон до конца следующей недели, а значит, он пропустит проводы Лидии. Можно, конечно, позвонить ей и все объяснить, но то, что он собирался сказать, лучше произносить, глядя человеку в глаза. Но и деда сейчас бросать тоже нельзя. Дилемма. Как бы он ни поступил, кому-то будет плохо. Но дедушке он нужен сейчас больше, чем Лидии. Если она все же когда-либо согласится его выслушать, то обязательно поймет.
В конце концов, Джейк написал своей секретарше по электронной почте: "Джудит, я еще какое-то время пробуду с дедом в Норвегии, поэтому пропущу прощание с Лидией. Пожалуйста, попроси, чтобы Мэтт поблагодарил ее за работу от моего имени. И сдай за меня деньги на подарок. Не скупись, пусть это будет приличная сумма, чтобы хватило, например, на большую коробку пастели. Вернусь - все тебе отдам. Спасибо. Джейк".
Они с Астрид навещали Пера каждый день. Джейк следил, чтобы бабушка хорошо ела и отдыхала. А однажды приехали все двоюродные братья Джейка, и, пока они были в больнице, ему пришлось развлекать свору малолетних племянников и племянниц. Он старательно вспоминал все страшилки и истории, которые когда-то слышал от Пера, и в лицах пересказывал их малышне.
Какая ирония: полтора года Джейк избегал всего, что связано с детьми. И вот теперь добрый дядюшка Джейкоб копошится с ними, распевает песни, рассказывает сказки на разные голоса и позволяет им ползать по себе, как обезьянкам по пальме. Точь-в-точь как когда-то сам играл со своими дядями. И как должны бы были играть с ним его собственные дети, о которых он так мечтал когда-то.
В четверг вечером, когда вернулись из больницы, в дверь постучал сосед и передал посылку.
- Я ничего не жду. Может, уже с Рождеством начали поздравлять? - недоумевала Астрид.
Джейк взглянул на обратный адрес и сообщил:
- Это из багетной мастерской в Тронхейме.
- Ничего не понимаю. Дорогой, если не трудно, открой, пожалуйста, посмотри, что там.
Каково же было его удивление, когда он достал собственный портрет в красивой рамке. Джейк, разумеется, помнил - Лидия обещала сделать для его родственников портрет, но не ожидал, что она выполнит свое обещание, да тем более так быстро и так качественно.
Но более всего его удивило изображение. Джейк не позировал для этого рисунка, Лидия работала по памяти. Мужчина на картине сидел, устремив мечтательный взор куда-то вдаль, губы его были слегка приоткрыты, а глаза светились нежностью… Мужчина был влюблен. И понять и так четко передать это мог лишь тот, кто научился читать его мысли и чувства. Тот, кто и сам способен испытывать подобное. Тот, кто и сам влюблен.
Значит, надежда есть!
- Какая красота! - Глаза Астрид наполнились слезами, когда она увидела портрет. - Перу очень понравится.
- Вот еще один повод ему вернуться домой как можно скорее.
- Передай девочке от нас большое спасибо. Скажи, что мы ее любим.
- Непременно. Передам при личной встрече.
Решено, он увидится с Лидией, как только прилетит в Лондон. Главное, чтобы она дала ему высказаться.
В пятницу утром Лидия вошла в кабинет матери.
- Ну что, одумалась наконец? - приветствовала ее Рут, с одобрением оглядывая ее деловой костюм. - Так и быть, помогу тебе с поиском работы.
- Я не ищу работу, - Лидия едва сдерживала эмоции, - просто решила, что костюм более уместен в твоем офисе, чем перепачканные краской джинсы. Как я уже сказала по телефону, нам нужно поговорить.
- О чем же ты собираешься говорить? - поинтересовалась мать Лидии.
Девушка набрала в грудь побольше воздуха и решительно произнесла:
- Я знаю, ты не одобряешь моего решения сменить сферу деятельности. Я всю свою сознательную жизнь старалась быть послушной дочерью, но так и не смогла завоевать вашу любовь. Поэтому сейчас я собираюсь заниматься тем, что нравится мне. Понимаю, вы не можете простить мне, что я - не Дэниел, но ведь…
- Как ты сказала? - перебила ее побледневшая Рут.
- Я сказала, вы не простили мне, что я - это я, а не Дэниел, - нахмурившись, повторила Лидия.
- Откуда ты про него узнала? - Глаза Рут сузились, она вскочила со стула.
- Да я в общем-то ничего и не узнала.
- Это Полли тебе разболтала?
Лидии вовсе не хотелось подставлять свою крестную, поэтому она заявила:
- Нет. Я сама догадалась. Это же очевидно. У вас, кроме меня, были еще дети. Уж не знаю, что там такое случилось: может, выкидыш, а может, Дэниел умер младенцем, не знаю, старше он был меня или младше. Но я уверена: вы с папой всю жизнь жалели о нем. Считали, лучше бы погибла я, а не он. - Девушка изо всех сил сдерживала рыдания, грозившие прорваться наружу.
Рут закрыла глаза.
- Лидия, все было не так, - с усилием произнесла она, и лицо ее было искажено страданием. - Дэниел не был твоим братом.
Лидия нахмурилась:
- Кто же он в таком случае?
- Дэниел… Это твой отец, - тяжело проговорила Рут.
- Что ты такое говоришь? Какой еще отец? - Лидия в изумлении уставилась на мать. - Но ведь в свидетельстве о рождении стоит папино имя!
- Он согласился, чтобы тебя записали на него. Эдвард Шеридан не является твоим биологическим отцом.
- Ты уже была замужем до того, как расписалась с… с Эдвардом? Я думала, вы с ним поженились задолго до того, как появилась я.
- Так и было.
- Но как же тогда… - Лидия никак не могла связать концы с концами. - Меня что, удочерили?
- Нет. - Рут кусала губы. - Это не очень красивая история, не думай, будто я горжусь своим поступком.
Такого признания Лидия уж точно не ожидала услышать. Сколько открытий сразу! Она еще не отошла от шока, узнав, что ее отец - вовсе не отец ей. А тут еще и это. Девушка буквально лишилась дара речи.
Наконец Рут нарушила молчание:
- Я влюбилась в Дэниела, еще когда была студенткой. Задолго до того, как познакомилась с твоим отцом… то есть с Эдвардом. Мы собирались пожениться, но тут он уехал на полгода в Париж, на практику. И там… встретил другую.
По выражению лица матери Лидия поняла, как трудно той дается разговор, как больно ворошить прошлое.
"Наверное, она очень сильно любила этого Дэниела".
- А потом я познакомилась с твоим… - Рут запнулась и поправилась: - Познакомилась с Эдвардом.
"Абсолютно очевидно, что сделано это было назло Дэниелу".
Рут тем временем продолжала:
- У нас были одинаковые взгляды на жизнь, одинаковые цели. И мы решили пожениться.
"А где же здесь любовь? Или она после Дэниела уже не могла никого полюбить?" Вопросы так и роились в голове у Лидии, и она не знала, с какого начать. Хотя лучше было бы молчать, дать матери выговориться, не сбивать ее настрой. Другого шанса может больше и не представиться. А Лидия должна узнать правду. Ей нужно разобраться, кто же она на самом деле такая.
Поэтому девушка молчала. А ее мать продолжила рассказ:
- Сначала все шло хорошо. Потом настала черная полоса, мы ссорились, и как раз в это время в Лондоне снова объявился Дэниел, я случайно столкнулась с ним на вечеринке, - женщина перевела дыхание, - и словно бы и не было никогда никакого Парижа.
- Ты закрутила роман? - Лидия не могла поверить. Такое случается с кем угодно, но только не с ее правильными, сдержанными родителями.
Рут тяжело вздохнула:
- Все должно было сложиться по-другому. Я собиралась уйти от Эдварда и жить с Дэниелом. Но тут он попал в аварию и погиб.
Женщина была белой как полотно. Лидия поняла, что мать на самом деле любила Дэниела и до сих пор убивалась по нему.
- А потом, спустя месяц после похорон, я узнала, что беременна тобой.
Значит, она дитя погибшего любовника. Неудивительно, почему оба родителя отдалились от нее. Ведь Лидия служила живым напоминанием о предательстве матери.
- А ты точно уверена, что я… Ну, что я - дочь Дэниела?
- Ты очень на него похожа. К тому же Эдвард в детстве переболел свинкой.