Образование у греков тоже находилось в руках государства. Можно даже сказать, что ни одной сфере деятельности государство не уделяло столь повышенного внимания, как сфере образования. В Спарте отец не имел никакого отношения к воспитанию и образованию сына. В Афинах закон, похоже, был менее строг, тем не менее государству удалось передать процесс образования в руки выбранных им наставников. Аристофан ярко изображает афинских детей, отправляющихся в школу; они идут стройными рядами в дождь, снег и под палящими лучами солнца. Эти дети, похоже, уже понимают, что выполняют гражданский долг. Государство желало само руководить воспитанием и образованием, и Платон объясняет мотивы, которыми оно руководствовалось. "Родители не должны сами решать, посылать или не посылать своих детей к учителям, которых выбрал город, поскольку дети больше принадлежат городу, чем родителям".
Государство относилось к телу и душе каждого гражданина как к своей собственности, а потому стремилось воспитать тело и душу таким образом, чтобы извлечь для себя по возможности большую пользу. Детей обучали гимнастике, поскольку человеческое тело было оружием города, и этому оружию следовало быть как можно более сильным и ловким. Детей обучали пению религиозных гимнов, они разучивали священные танцы, поскольку это было необходимо для правильного совершения жертвоприношений и проведения городских празднеств.
За государством признавалось право не допускать свободного преподавания наряду с государственным. В Афинах был издан закон, запрещавший обучать молодых людей без разрешения властей, и еще один, особо запрещавший преподавание философии.
Человек не мог сам выбирать верования. Он должен был верить и подчиняться религии города. Он мог ненавидеть и презирать богов соседнего города; имел право верить или не верить в таких богов, как Юпитер, Кибела или Юнона, но даже не мог помыслить, чтобы усомниться в Афине Полиаде, Эрехтее или Кекропсе.
Это расценивалось как святотатство, являясь одновременно покушением на религию и государство, за которое государство сурово наказывало. Сократ был казнен за подобное преступление. Древние не имели права высказывать мнение относительно государственной религии. Люди были обязаны подчиняться всем правилам культа, принимать участие в процессиях и священных трапезах. Афинское законодательство наказывало тех, кто уклонялся от участия в национальных праздниках.
Итак, древним не было ничего известно ни о свободе личной жизни, ни о свободе воспитания и образования, ни о свободном выборе религии. Человеческая личность значила чрезвычайно мало по сравнению с той священной, почти божественной силой, которая называлась отечеством или государством. Государству принадлежало не только право вершить правосудие, как в современных государствах; государство обладало правом, просто исходя из собственных интересов, подвергнуть наказанию невиновного человека. Аристид не совершил преступления, и его никто в этом даже не подозревал, но город имел право изгнать его со своей территории по той простой причине, что он приобрел слишком большое влияние и, если бы захотел, мог стать опасным. Его подвергли остракизму.
Этот обычай существовал не только в Греции; мы находим его в Аргосе, Мегаре, в Сиракузах; согласно Аристотелю, он существовал во всех греческих городах.
Остракизм не был наказанием; это была предосторожность, которую город принимал против своего гражданина, подозревавшегося в способности в любой момент нанести вред городу. В Афинах можно было подвергнуть человека судебному преследованию и осудить за отсутствие патриотизма, то есть за отсутствие любви к государству. Жизнь человека не стоила ничего с того момента, как вставал вопрос, связанный с интересами государства.
В Риме был издан закон, разрешавший убивать человека, который вознамерился бы стать царем. Древними был сформулирован принцип: интересы государства превыше всего, и заботы граждан должны быть направлены к его лучшему устройству и управлению.
Среди всех человеческих заблуждений одним из самых больших является представление, что в древних городах люди пользовались свободой. Они даже не имели о ней представления. Никто и не думал, что может иметь права наравне с городом и его богами. Дальше мы увидим, что изменение формы правления практически не сказывалось на природе государства, и оно оставалось таким же всемогущим, как и прежде. Ни один из переворотов не принес человеку истинной свободы. Обладать политическими правами, голосовать, назначать должностных лиц, иметь право стать архонтом – вот что называлось свободой; но от этого человек был не менее порабощен государством. Древние, особенно греки, всегда преувеличивали значение и, главное, права общества; это, безусловно, происходило в силу того священного, религиозного характера, который имели общества в период возникновения.
Часть четвертая
ПЕРЕВОРОТЫ
Глава 1
ПАТРИЦИИ И КЛИЕНТЫ
Невозможно вообразить себе никакой более прочной организации, чем древняя семья, имевшая своих богов, свой культ, своего жреца, своего судью. Можно ли представить себе что-либо могущественнее древней гражданской общины, у которой тоже была своя религия, свои боги-покровители, свои независимые жрецы; города, который владел и душой, и телом гражданина, который был во много раз могущественнее современных государств, обладая двойной властью, которую теперь, как мы знаем, разделили между собой государство и церковь. Никогда не создавалось общества более устойчивого, чем это. Однако и на его долю выпали перевороты. Трудно сказать, в какую эпоху начались перевороты, но совершенно ясно, что в различных городах Греции и Италии они начались в разное время. Достоверно известно, что начиная с VII века до н. э. эта общественная структура почти повсеместно стала подвергаться критике и нападкам. С этого времени она удерживается с большим трудом и только благодаря более или менее удачному сочетанию запретов и уступок. Процесс растянулся на несколько столетий, пока эта общественная организация, наконец, не исчезла.
Причины ее исчезновения можно свести к двум основным. Во-первых, изменения, которые с течением времени произошли в понятиях вследствие естественного развития человеческого разума, уничтожив древние верования, одновременно разрушили социальную структуру, созданную этими верованиями и только ими и поддерживаемую.
Другая причина связана с целым общественным классом людей, оказавшихся вне общинной структуры и пострадавших от нее. В их интересах было уничтожить эту общественную организацию, и они вступили с ней в непрекращающуюся борьбу.
Как только верования, на которых был основан этот общественный строй, стали ослабевать, а интересы большинства вступили в противоречие с ним, система рухнула. Ни один город не избежал этого закона преобразования, ни Спарта, ни Афины, ни Рим. Мы уже знаем, что поначалу у народов Греции и Италии были одни и те же верования, создавались и развивались одни и те же институты, а теперь узнаем, что они прошли через одни и те же перевороты.
Мы должны попытаться понять, как и почему люди, отказавшись от древней формы организации, не удалились, а, наоборот, приблизились к более совершенной форме организации. Каждое из этих изменений, производившее впечатление беспорядка, путаницы, иногда даже упадка, приближало людей к цели, которой они еще сами не знали.
До сих пор мы ничего не говорили о низших классах, поскольку просто не было повода говорить о них. Мы пытались дать описание древней организации города, а в этом обществе низшие классы абсолютно ничего не значили. Город сложился так, словно этих классов не существовало, вот почему мы смогли отложить их изучение до тех пор, пока не подошли к периоду государственных переворотов.
В древнем городе, как в любом человеческом сообществе, существовало неравенство. Известно, что в Афинах существовало различие между эвпатридами и фетами; в Спарте мы находим класс равных по положению, полноправных спартанцев, и класс людей, стоящих ниже по положению; в Эвбее класс всадников и простой народ. История Рима наполнена борьбой между патрициями и плебеями, борьбой, которую мы находим и в сабинских, латинских и этрусских городах. Можно заметить, что чем дальше мы будем углубляться в историю Греции и Рима, тем различия между классами будут становиться глубже и определеннее – явное доказательство того, что неравенство возникло с самого начала, вместе с появлением общины (города), а не появлялось постепенно, становясь все отчетливее с течением времени.
Важно понять, какие принципы лежали в основе разделения на классы. Выяснив это, мы легче поймем, какие идеи и потребности лежали в основе борьбы, какие требования выдвигали низшие классы и во имя каких принципов отстаивали свое владычество господствующие классы.
Мы уже знаем, что город вырос из союза семей и триб. Но еще до появления города в семье уже существовали классовые различия. Действительно, семья никогда не распадалась, она была неделимой, как древняя религия очага. Только старший сын имел право наследовать отцу; к нему переходил семейный культ, собственность, власть, и братья по отношению к нему оказывались в том же положении, какое занимали при отце. Так происходило из поколения в поколение, от первенца к первенцу, и в семье всегда был только один глава. Он совершал жертвоприношения, произносил молитвы, вершил суд. Первоначально только он назывался pater; это слово означало власть, а не отцовство и прилагалось исключительно к главе семьи; так его называли все – сыновья, братья, слуги.
Первый закон неравенства заложен во внутреннем устройстве самой семьи. Старший сын пользуется преимуществом в отношении культа, наследования, управления. В каждой большой семье со временем естественным путем образовались новые ветви, которые в соответствии с религией и обычаями занимали подчиненное положение по отношению к основной ветви и, живя под ее защитой, подчинялись ее власти.
В каждой семье были слуги, которые не уходили из семьи, были наследственно связаны с ней и находились под тройной властью pater, или патрона, как хозяина, судьи и жреца. В разных областях слуги назывались по-разному, но самое общепринятое название – клиенты.
Клиенты – это низший класс. Клиент стоит ниже не только главы семьи основной ветви, но и членов новых ветвей. Разница между ними в том, что член новой ветви в восходящем ряду предков всегда находит pater, то есть главу семьи, одного из тех божественных предков, которого семья призывает в своих молитвах, и, поскольку он происходит от pater, то называется patricius. Сын клиента, напротив, сколько бы ни восходил по своей родословной, не мог встретить никого, кроме клиента или раба. Среди его предков не было pater. Отсюда более низкое положение, состояние подчиненности, изменить которое было не в его силах.
Различие между этими двумя классами ярко проявляется в сфере материальных интересов. Собственность семьи целиком принадлежала главе семьи, который, однако, мог пользоваться собственностью вместе с членами ветвей и даже клиентами. Но в то время как члены ветвей имели, по крайней мере, потенциальное право на эту собственность в случае пресечения основной ветви, то клиент никогда не мог стать собственником. Земля, которую он обрабатывал, находилась у него во временном пользовании; он получал ее от патрона; если клиент умирал, земля возвращалась к патрону. В римском праве позднего времени сохранились следы древнего закона относительно клиентов в так называемом jus applicationis (поступление под покровительство знатного патрона). Клиенту не принадлежат даже его деньги; их истинным владельцем является патрон, который имеет право использовать деньги клиента на собственные нужды. Основываясь на этом древнем законе, римское право объявило, что клиент обязан оказывать патрону денежную помощь при выдаче дочери патрона замуж, выплачивать выкуп за патрона или его детей в случае плена, покрывать долги и денежные пени, к которым патрон был приговорен, и участвовать в издержках, связанных с нахождением патрона на государственной или жреческой должности.
Еще очевиднее различия в религии. Только потомок pater может выполнять обряды домашнего культа. Клиент принимает участие в церемонии; за него приносится жертва, но сам он не совершает жертвоприношений. Между клиентом и домашним божеством всегда есть посредник. Если семья угаснет, клиенты не могут продолжить культ. Они не наследуют религию; она не досталась им от предков. Для клиентов это заимствованная религия; они могут пользоваться религией патрона, но не владеть.
Следует помнить, что, по мнению древних, право иметь бога и молиться ему было наследственным. Священные традиции, обряды, священные слова, могущественные формулы, которые побуждали богов действовать, – все это передавалось только по крови, поэтому совершенно естественно, что в каждой древней семье правом служения богам обладал только тот, кто действительно вел свое происхождение от первого предка. Патриции и эвпатриды имели преимущественное право быть жрецами и иметь собственную, принадлежавшую только им религию.
Таким образом, классовые различия существовали еще на уровне семьи; эти различия установила древняя домашняя религия. Позже, когда возник город, ничего не изменилось во внутренней структуре семьи. Мы уже говорили, что первоначально город был союзом триб, курий и семей, а не отдельных людей, и в этом союзе каждая составляющая продолжала оставаться такой, какой была раньше. Главы этих небольших групп объединялись, но каждый из них оставался полновластным хозяином того маленького общества, главою которого он был. Это объясняет, почему римское право так долго оставляло за pater абсолютную власть над членами семьи и власть и право вершить суд над клиентами. Так что нет ничего странного, что классовые различия, появившиеся в семье, продолжали существовать в городе.
На начальном этапе существования город был не более чем союзом глав семей. Есть многочисленные свидетельства тех времен, когда только они были гражданами. Этого правила придерживались в Спарте, где младшие сыновья не имели никаких политических прав. Следы этого правила видны в афинском законе, гласившем, что только тот может быть гражданином, кто обладает домашним божеством. Аристотель отмечает, что в древности во многих городах было правило, согласно которому сын не был гражданином при жизни отца, а после смерти отца только старший сын получал политические права. Закон не считал гражданами ни младших членов семьи, ни тем более клиентов. Аристотель добавляет, что в то время было немного настоящих граждан.
В те древние времена собрание, обсуждавшее общегородские дела, состояло только из глав семей – patres. Можно усомниться в словах Цицерона, когда он говорит, что Ромул называл сенаторов отцами, чтобы подчеркнуть их отеческую любовь к народу. Члены сената имели титул pater по той простой причине, что были главами gens – родов. Собравшись вместе, они представляли город, в то время как каждый в отдельности оставался абсолютным владыкой своего рода, который был как бы его маленьким царством. Кроме того, нам известно и о другом, более многочисленном собрании – собрании курий, но оно мало чем отличалось от собрания patres. В собрании курий основу составляли patres, но уже в окружении семьи; сопровождавшие patre родственники и клиенты свидетельствовали о его могуществе. Однако каждая семья на этих комициях (собраниях) имела только один голос. Возможно, глава семьи советовался с родственниками, но голосовать мог только он сам. К тому же закон запрещал клиенту иметь мнение отличное от патрона. Если клиенты и были связаны с городом, то только через своих патронов. Клиенты принимали участие в общественном культе, являлись в суд, участвовали в собраниях, но только в качестве сопровождающих своего патрона.
Не следует представлять древний город как скопление людей, живущих вместе за городскими стенами. В древние времена город не был местом жительства, он был святилищем, где обитали боги; он был крепостью, которая защищала богов и которую освящало их присутствие; он был центром, местопребыванием царя и жрецов, местом, где вершилось правосудие, но люди в нем не жили. На протяжении нескольких поколений люди продолжали жить вне города, обособленными семьями, расселившись по стране. Каждая семья занимала определенную область, в которой находилось ее домашнее святилище и где она жила как единый организм под властью pater. В определенные дни, если того требовали интересы города и обязанности общественного культа, главы семейств приходили в город и собирались вокруг царя, чтобы обсудить какие-то вопросы или принять участие в жертвоприношении. Если вопрос был связан с войной, то каждый глава приходил в сопровождении семьи и слуг (sua manus); они группировались по фратриям и куриям и формировали войско города под началом царя.
Глава 2
ПЛЕБЕИ
Теперь поговорим о другой части населения, которая по положению находилась ниже клиентов и, поначалу слабая и униженная, незаметно набрала достаточно силы, чтобы сломать древнюю общественную организацию. Люди, составлявшие этот класс, наиболее многочисленный в Риме, чем в других городах, назывались плебеями. Необходимо разобраться с происхождением и характером этого класса, чтобы понять ту роль, которую он сыграл в истории семьи и древнего города. Плебеи не были клиентами; древние историки не смешивают эти классы. В одном отрывке из сочинения Тита Ливия говорится, что "плебеи не хотели принимать участие в избрании консулов; консулов выбирали патриции и их клиенты". В другом месте Тит Ливий сообщает, что плебеи выражали недовольство тем, что патриции имеют слишком много влияния в комициях благодаря голосам своих клиентов. У Дионисия Галикарнасского читаем, что "недовольные плебеи отказались выступить в военный поход и в полном вооружении удалились из Рима на Священную гору, где стали лагерем".