- Я шучу. Не буду пропадать, обещаю.
Я кивнула, голову подняла, и он меня поцеловал. Правда, отстранился быстро.
- Иди.
Я пошла к такси, села и сразу обернулась, чтобы посмотреть на него в заднее стекло. Кирилл стоял у своей машины, рукой на неё облокотился и смотрел вслед такси. Мне не понравилось выражение его лица - жёсткое и какое-то чужое, но как только заметил, что я повернулась, улыбнулся. Мне от его улыбки легче совсем не стало. Села нормально и руки сцепила.
Он просто занят, - проговорила я про себя, стараясь успокоиться. - Как всегда занят.
Но беспокойство не уходило. Я до самого вечера мучилась, слонялась по квартире, не зная, чем себя занять, да и не могла ничем заниматься, у меня всё из рук валилось. Мужа с работы ждала, раздумывала о том, что скажу ему, слова подбирала, как мне казалось, правильные, настраивала себя, а Витька не пришёл. В одиннадцатом часу вечера я всё-таки смогла дозвониться ему на мобильный и потребовала ответ на чётко поставленный вопрос.
- Ты домой собираешься?
- Нет, - порадовал меня муж, правда, тут же тон сбавил и добавил в голос виноватых ноток. - Я, правда, не могу, Ника. Но ты не волнуйся, всё нормально. Просто работы много.
Я села на подоконник на кухне, хотя всегда Витьку за это ругала.
- Что можно делать ночью на твоей работе?
- Если я расскажу, ты не поверишь.
- Я тоже так думаю.
- Ника, не расстраивайся.
- Я не расстраиваюсь. Просто хотела поговорить.
- О чём?
Сердце скакнуло и застучало, как сумасшедшее. А пока я раздумывала, что ответить, Витька сам додумал и заныл:
- Опять об отпуске? Ника…
- Ладно, - сдалась я, - после поговорим. Когда вернёшься.
Я услышала какие-то звуки, едва ли не звуки борьбы, а потом весёлый голос Мишки Романова возвестил:
- Ника, героям положены отпуска, точно тебе говорю. Вот даже не сомневайся. Витька дело закроет, медаль получит и сразу в отпуск. На Бали!
- Болтун, - проговорила я, вешая трубку.
Кажется, кто-то наверху против того, чтобы я мужу печальную новость сообщала. Никак не складывается.
Не вернулся Витька и на следующее утро. Я проснулась ни свет, ни заря, на кухне устроилась с чашкой чая и взглядом телефон сверлила. Мужу звонила уже дважды, на третий мне ответил незнакомый мужской голос и сообщил, что раньше полудня Арзаус не появится.
- Где не появится? - решила уточнить я.
- На работе, - удивился в ответ собеседник и отключился.
На работе. А дома, по всей видимости, он появляться вообще не планирует. Вот так грянет гром, а Витька и не узнает. А всё из-за своей работы дурацкой.
- Дурацкая у тебя работа, - я говорила ему это при каждой ссоре, а муж жутко злился и сжимал кулаки.
Столкнувшись со мной в коридоре прокуратуры, Романов удивился.
- А ты чего здесь?
Я остановилась, огляделась зачем-то, шаг в сторону сделала, чтобы не столкнуться с мужчиной, который летел по коридору с безумным видом и кожаной папкой крепко зажатой под мышкой, и уже после этого на Мишку взглянула открыто.
- Я хочу поговорить с мужем. Хоть увидеть его. Говорят, здесь он появляется чаще, чем дома. Надеюсь, не врут?
Мишка скривился.
- Ника, ну что ты?
- Что?
Романов, не стесняясь никого, подтянул джинсы, а после ко мне придвинулся и заговорил, типа, мне на ухо.
- Ты знаешь, какие у нас тут дела творятся.
- Какие?
- Крутые. И Витька твой впереди планеты всей. А ты пришла права качать. Не время, правда.
Я нахмурилась.
- Объясни толком, что происходит.
- С ума сошла? Я толком не могу, это секретная информация.
Я только фыркнула.
- Прекрати.
- Да правда. И к Витьке не заходи сейчас, он допрос ведёт.
- Кого поймали?
Мишка сделал неопределённый жест рукой, таинственно посмотрел, отчего я разозлилась, и больше ничего не спрашивая, направилась к кабинету мужа. Правда, перед дверью остановилась и замерла, подняв руку и не решаясь постучать. Чёрт, Мишка наговорил, и я всю решительность растеряла. Зачем, вообще, сюда пришла? Прокуратура - это точно не то место, где следует объявлять мужу о моём желании от него уйти и развестись. Это я от тоски сюда приехала, ощущение безысходности - самое гадкое, что может быть.
Помявшись перед дверью, я отошла и остановилась у окна, положив сумку на подоконник. Мимо люди проходили, я их взглядом провожала, а сама раздумывала - уйти мне или остаться, подождать, пока муж освободится. Ну, не могу я больше ждать! Сил моих больше нет, мне знать надо, что дальше со мной будет, к чему готовиться. С Витькой-то я всё равно не останусь, это уже ясно, как божий день. Но и здесь не место, и, кажется, не время обсуждать наши с ним семейные проблемы. Зря я приехала.
Дверь за моей спиной хлопнула и я увидела мужчину, который только что вышел из Витькиного кабинета. Он мне показался смутно знакомым, высокий, в дорогом костюме-тройке и дипломатом в руке. Говорил по телефону, негромко, но весьма эмоционально, судя по тому, как в трубку шипел.
- Да, ты уж постарайся, - проговорил он выразительно, а я вдруг вспомнила его фамилию - Самойленко. Вот только так сразу припомнить, откуда я знаю его вместе с его фамилией, не смогла. А мужчина, тем временем, повернулся, меня увидел и неожиданно насторожился. По его лицу пробежала тень, брови сдвинул, а я продолжала его разглядывать, не понимая, чем могла вызвать настолько явное недовольство. Если бы я с ним когда-нибудь повздорила, то должна была бы помнить. Ведь должна?
Самойленко, Самойленко…
- Так что, Пётр Янович? Неужели проблемы?
Он обернулся, отведя от меня глаза, и повернулся к сотруднику прокуратуры, который улыбался ему уж слишком старательно, а взгляд такой, что лично у меня, не знаю, как у Самойленко, под ложечкой засосало.
- Я даже не понимаю, о чём вы, Дмитрий Максимович. Вообще не понимаю, чему вы радуетесь. Всё, что вы нам тут предъявляете, не больше, чем домыслы.
- Неужели?
- А что, за прошедшие пять минут у вас появились какие-нибудь доказательства? Так предъявите их нам. Мы полюбопытствуем.
Дмитрий Максимович губами пожевал, приглядываясь к собеседнику. А потом вдруг голову повернул и посмотрел прямо на меня. Но это ещё что! Когда он, поразглядывав меня секунду, спокойно кивнул и сказал:
- Здравствуй, Вероника, - я самым натуральным образом рот открыла от удивления. Но поспешила кивнуть и пробормотала:
- Добрый день, - совершенно не представляя, кто это такой. Пётр Янович тоже ко мне приглядывался, без всякого удовольствия, и я затосковала. Чувство такое, что это я с Луны свалилась, а все остальные в курсе того, что происходит.
Дмитрий Максимович в дверь кабинета для приличия постучал и тут же заглянул.
- Вить, выйди на минуту.
Самойленко вдруг ухмыльнулся, я заметила. А когда Витька показался, зашёл в кабинет. Муж посмотрел ему в спину, переглянулся с Дмитрием Максимовичем и дверь в кабинет прикрывать не стал, даже заглянул. А потом уже заметил меня. Его брови взлетели вверх.
- Ты что здесь делаешь?
Ко мне шагнул, на открытую дверь своего кабинета оглянулся, а я виновато посмотрела.
- Прости, я не думала, что всё так серьёзно.
- Что серьёзно?
- Ну… Работа твоя. - Я из-за его плеча выглянула.
Он руками развёл.
- Ника, ты зачем пришла?
- Я хотела с тобой поговорить.
- Что?
- Я ухожу, потом…
- Иди.
Я слегка возмутилась.
- Я же извинилась.
Витька лицо потёр, жест был истинно усталый, и мне даже жалко его стало. У него на самом деле был тусклый взгляд, измученное лицо и я снова его пожалела, на этот раз вслух.
- Тебе нужно отдохнуть. Выспаться.
Он вымученно улыбнулся.
- Малыш, ты пришла меня поддержать?
Да уж…
- Я просто сделала глупость. Я ухожу, мешать не буду. Мишка сказал, что ты очень занят.
- Мишка сказал?
Я кивнула, а Витя снова через плечо оглянулся, стараясь заглянуть в кабинет. Я, конечно, не удержалась и решила полюбопытствовать.
- У тебя допрос, да? Ты поймал его?
- Кого?
- Ну… того, кого ловил. Ты же мне рассказывал.
- Тише, - шикнул он, но тут же заговорщицки улыбнулся. - Тише ты. Я никому ничего не должен рассказывать. Особенно, дома. Особенно, в постели. Тайны выдавать.
Я всё-таки улыбнулась.
- Ладно.
- Витя!
Он резко обернулся на голос Дмитрия Максимовича, который вышел из его кабинета, отошёл к нему и они о чём-то зашептались. Витька как-то сразу потемнел лицом, напрягся, а я в сторону отступила. В смысле, в ту сторону, в которой выход был. Помедлила, потом ещё шаг сделала. Мужу уже не до меня было, и я собиралась тихонько ускользнуть.
- Ты всё равно ничего не сделаешь. Отпускай его.
- Но, Максимыч!..
- Ты от меня чего хочешь? Я говорил: не торопитесь! Сами всё испортили, а теперь от кого-то чуда ждёте? Слов твоих мало, Витя. При всём уважении, но мало. Доказательства нужны. А если ты думаешь, что он засовестится и во всех грехах покается…
Дальше я не слушала. Только на мужа глянула с сожалением, когда поняла, что что-то у него не клеится, а затем зачем-то в кабинет его заглянула. Просто так, опять же из любопытства. Шею вытянула и заглянула. Там тоже что-то происходило, люди, кто-то разговаривал, кажется, допрос продолжался. Пётр Янович, тот который Самойленко, выхаживал взад-вперёд, а я вдруг вспомнила, кто он и где я его видела. Адвокат. Частый гость в "Пескарях"… И появлялся он там не просто так.
Кирилл сидел у стола, пальцами по столешнице барабанил и выглядел скучающим. Словно, всё, что происходило вокруг, его касалось мало. Даже на часы на запястье взглянул, а после на своего адвоката глянул, весьма выразительно. Головой покачал в ответ на какой-то вопрос. И улыбнулся. Правда, от такой его улыбки у меня всегда мороз по коже.
Я отступила назад и привалилась к стене, пока никто на меня не смотрел. Сглотнула. Потом ещё раз. Никак не получалось вдохнуть, даже голова закружилась. Потёрла щёку, которая неожиданно загорелась, как от пощёчины.
- Будут ещё вопросы, вы не стесняйтесь, обращайтесь. Где меня найти знаете. - Голос Кирилла, достаточно громкий и язвительный, заставил меня встряхнуться. Я только воротник блузки дёрнула, потому что душить начал, и глаза подняла.
- Рано радуешься, - сказал Витька.
- Да я и не радуюсь. Знаю, что бешеную собаку отвадить не просто. Чувствую, намучаюсь я ещё с тобой.
- Кирилл Александрович, - это Самойленко попытался клиента образумить.
Витька стоял весь напряжённый, руки в карманы брюк засунул, иначе, наверняка бы на Филина бросился, всеми силами пытался сдержаться, но смотрел очень зло. А Кирилл наоборот был бодр и к драке готов, но адвокат тянул его к выходу. Видимо, добиться освобождения клиента было не просто, и сейчас Петру Яновичу не терпелось уйти с этой победой наперевес.
Я смотрела на Кирилла во все глаза. Знала, что отвернуться надо, и вообще, лучше бы меня здесь не было и не видеть ничего, но продолжала стоять и наблюдать. А внутри всё заледенело и словно отмирало, когда видела, с какой ненавистью Витя на Кирилла смотрит. И в лице такая решимость, что просто страшно. Мне, по крайней мере, в этот момент было страшно, как никогда. Я в сумку свою вцепилась, кажется, даже ноготь сломала. А когда Филин повернулся и по мне взглядом мазнул, едва на ногах устояла. Но он прошёл мимо, словно и не заметил меня, Самойленко позади, шаг в шаг, а из-за угла вдруг появился Гена, тот самый охранник Кирилла, что вечно меня пугал, когда я в "Трёх пескарях" работала, появляясь бесшумно за моей спиной и давя на меня своей внушительностью, и двинулся следом за хозяином. Значит, всё это время поблизости был и меня видел? Все вместе они, следуя за Филином, привлекали внимание, и люди, особенно, работники прокуратуры, обязательно поворачивались, чтобы вслед им посмотреть. И я тоже смотрела, потому что глаз отвести не могла. Меня всю колотило, но с места сдвинуться я была не в состоянии. Хорошо хоть Витя тоже был не в настроении мои глупости, как ему казалось, выслушивать. Только коротко бросил мне:
- Иди домой, - а я даже не кивнула в ответ, только сухие губы облизала.
Всё изменилось в один момент. Как только я увидела Кирилла в кабинете мужа и поняла, что он не просто так там находится, а его допрашивают, как какого-то преступника. И он, по мнению, Витьки (а у него нюх на это дело, он на самом деле как хорошо натасканная служебная собака), преступник и есть. Натворил что-то. Или не натворил, намеренно сделал. Ради выгоды.
Господи, какой дурак!
Кирилл, в смысле. Ну, неужели не живётся спокойно? Неужели деньги важнее нормальной жизни? Чего ему ещё не хватало, и так всё есть!
На этот раз мне наплевать было на автоответчик, я едва дождалась звукового сигнала и затараторила:
- Что ты сделал? Ты не понимаешь, что он тебя в покое не оставит? Он болеет своей работой! Я даже подумать не могла, что он мне про тебя рассказывает. Он же спит и видит, как тебя посадить. Кирилл! Кирилл, позвони мне! Я тебя очень прошу, пожалуйста. Я с ума сойду…
К тому моменту, когда муж вечером появился дома, меня, по крайней мере, трясти перестало. Несколько часов колотило, как в лихорадке, я телефон из рук не выпускала, наговорила ещё штук пять сообщений Филину на автоответчик, но он так и не перезвонил. Я уже не знала, что и думать, но злиться у меня не получалось, я была слишком напугана для этого. А когда Витя вернулся, и я увидела, в каком он гадостном настроении, мне совсем нехорошо стало. Кинулась на кухню, ужин ему греть, и всё прислушивалась к его голосу, когда он в комнате по телефону говорил. А как имя Кирилла слышала, меня изнутри словно обжигало.
- Витя…
- Что? - Он за стол сел, тарелку с едой к себе придвинул, но глаз на меня не поднял.
- Витя, всё серьёзно, да?
- В каком смысле?
- Это… тот человек, о котором ты мне рассказывал? Ты… его хочешь посадить?
Он всё-таки на меня посмотрел.
- А почему ты спрашиваешь?
Я сглотнула.
- Я его видела сегодня. Это Филин.
Витька кивнул.
- Филин.
- Но, Витя, зачем с ним связываться?!
- Потому что это моя работа. И я её делаю. Мне за это деньги платят. А иногда, из благодарности, отпуск дают. Ты в отпуск хочешь?
Я швырнула полотенце в раковину.
- Не хочу! Хочу, чтобы это всё закончилось!
- Что - всё?
Я посмотрела сначала в один угол кухни, потом в другой. Потёрла лоб. Голова просто раскалывалась.
- Витя, у меня плохое предчувствие.
- Я не верю в предчувствия, Ника.
Я моргнула, глядя на него в полном шоке. Только этого мне не хватало, чтобы они одни и те же фразы произносили.
А муж из-за стола поднялся, ко мне подошёл и даже улыбнуться попытался, неожиданно смягчившись.
- Ты чего испугалась, глупая? Всё хорошо будет.
- Что хорошо?
- Да всё. Никуда он не денется, и рыпнуться не посмеет. За каждым его шагом следят, и он об этом знает. Не посмеет.
- Что?..
- Успокойся. - Он погладил меня по волосам, потом наклонился и легко поцеловал в нос. - Не нужно было тебе приходить, и вообще… Не нужно ходить ко мне на работу. Это не офис, Ника. У нас ещё не такое увидишь.
Я только кивнула, не особо прислушиваясь к его словам. Я думала о Кирилле, который "рыпнуться не посмеет".
Когда, на следующий день, я всё-таки до Филина дозвонилась, уже готова была кричать. Честное слово. Витька рано утром снова убежал, а Кирилл не желал отзываться на мои звонки, мне начали мерещиться всякие ужасы и каждый бессмысленный гудок в трубке, звучал, как приговор. А потом вдруг щелчок и голос Кирилла, сухой и отстранённый.
- Ника, я занят.
- И я даже знаю чем. Ты сообщения мои получил?
- После второго уже не слушал. А что, там было что-то важное?
Я глаза закрыла и к стене привалилась.
- Кирилл.
- Только давай без истерик. Мне не до них.
- Я знаю. Что ты натворил?
- Натворил? - Его голос изменился, и Филин даже рассмеялся, вполне искренне. - Ника, ты меня с кем-то путаешь. С муженьком своим?
- Ты понимаешь, что он хочет тебя посадить?
- Я не только понимаю, но и знаю. Твой майор мне уже второй год досаждает. И пока ничего, хожу на воле. Как видишь.
- Что? - Я на самом деле была в шоке.
- Что? Всю кровь выпил, вампирёныш прокурорский.
- Кирилл…
- Ника, детка, не забивай себе голову, - посоветовал он мне подозрительно лёгким тоном. - Всё обойдётся.
Как всё может обойтись, у меня в голове не укладывалось. Я потеряла покой, я не могла ходить на работу и даже с Лёвушкой разругалась, когда тот попытался меня образумить и напомнил про приезд Норманов. Мне было наплевать и на Норманов, и на Лёвушку, и на все достопримечательности нашего замечательного старинного города. Я могла думать только о том, что мой муж всерьёз вознамерился посадить моего любовника в тюрьму. А когда я вспомнила про подпольное казино, мне и вовсе плохо стало. Даже достала с полки любимую Витькину книгу - уголовный кодекс, и полистала ради интереса. А когда закрыла, поняла, что пора пить успокоительное. Я такое не переживу.
Благо, что страданий моих муж не видел. Он пропадал на работе, и не видел, как я бесцельно слоняюсь по дому в халате. Увидел бы - испугался. Когда такое было? Меня ничто не могло из колеи выбить, утро я всегда встречала во все оружии. А за последние несколько дней стала похожа на привидение. Мужчины решали свои проблемы, друг с другом чуть ли не воевали, а мне оставалось только ждать. Неизвестно чего. Мне никто ничего не говорил, даже успокоить забывали, рассказать. Я звонила то одному, то другому, а они оба от меня отмахивались и говорили, что заняты.
- А я не занята. Не занята! И я с ума схожу!
- Всё уладится, - говорил один.
- Устроится, - обещал другой, а я обоих ненавидела.
А потом подслушала Витькин телефонный разговор. Сначала не поняла, о чём речь, и только когда он заявил, что "теперь этот гусь не отвертится", вся превратилась вслух и прилипла к двери, чтобы не пропустить ни слова.
- Что ты задумал? Что-то происходит, да?
Витя удивленно посмотрел.
- Зачем подслушивала?
- Да я не подслушивала, - попыталась я оправдаться. - Просто услышала. - И рукой взмахнула. - Это когда-нибудь кончится? У меня такое чувство, что у нас война.
- Ника.
- Ну что Ника? Ты давно на себя в зеркало смотрел? Ты же серый весь от усталости! Ты вечно где-то пропадаешь, ты с головой в свою работу ушёл, у тебя глаза злые!
- Успокойся. - Витька ко мне потянулся, за руку уцепил и к себе притянул. Носом в мой живот ткнулся. - Скоро всё кончится.
Я руку на его голову положила, вроде бы погладила, а на самом деле пыталась скрыть, как пальцы дрожат.
- Что это значит?
Он голову поднял, чтобы в лицо мне посмотреть. Широко улыбнулся.
- Ничего. Всё хорошо.