Остальные отвергнутые женихи Лауры тоже последовали за ними и стали наперебой хвалить Николаса за храбрость и быструю реакцию. Они были так поглощены этим, что даже не заметили роскошного черного экипажа, который остановился около ворот церкви.
Вдова Уитерспун пихнула в бок Лауру своим острым локтем.
- С дороги, девушки! У вас уже был шанс поцеловать новобрачного, теперь моя очередь.
Лауре ничего не оставалось, как отступить в сторону и позволить кудахчущей вдове прижать морщинистые губы к щеке Николаса. Она смеялась над тем, как он добродушно передернулся, когда заметила экипаж. Облегчение от того, что ее муж жив, по-прежнему волновало ее больше, чем небольшое любопытство, когда лакей в золотой ливрее спрыгнул со своих козел и открыл дверцу с нарисованным на ней замысловатым гербом.
Ее глаза широко распахнулись, когда из темного внутри экипажа выпрыгнули два чудовищных с виду создания. Для собак они были слишком большими. Должно быть, они были волками.
- Мама, смотри! - закричал какой-то ребенок. - Смотри, там медведи!
Элис Богворт издала пронзительный вопль, и селяне стали разбегаться в разные стороны, поскольку животные большими скачками понеслись по траве прямо к церковному крыльцу. Лаура застыла от ужаса, не в состоянии ни убежать, ни закричать. Но животные пронеслись мимо нее, и в едином прыжке на грудь Николасу опрокинули его на спину, поставив ему на грудь свои огромные лапы.
Лаура испугалась, что они сейчас разорвут ему горло, но те вместо этого стали лизать его в лицо длинными розовыми языками. Николас несколько мгновений ошеломленно лежал в траве, потом скорчил гримасу и отпихнул от себя их огромные головы.
- Господи Боже, да прекратите меня слюнявить с головы до ног! Я сегодня уже принимал ванну, так что благодарю покорно.
Держась за голову, он с трудом поднялся на ноги, но собаки продолжали прыгать и нарезать круги вокруг него, не позволяя сдвинуться с места.
Так продолжалось до тех пор, пока один из псов не наступил ему на ногу. Николас откинул голову и заорал:
- Калибан! Цербер! Сидеть!
Все, кто был во дворе церкви, включая Лауру, вздрогнули. Собаки сели, внезапно превратившись в создания не опасней, чем статуэтки из подставки для книг.
Николас встретился глазами с Лаурой, и в них было столько паники и смятения, что стало ясно: он потрясен собственной вспышкой так же сильно, как и она. Но у них не было времени сравнивать впечатления, потому что из экипажа выбралась женщина и тоже помчалась к ним.
Разрыдавшись, она обняла Николаса за шею и стала покрывать его лицо поцелуями.
- Ах ты, милый негодник, ты все-таки жив! Ты действительно жив! А я уже почти потеряла надежду!
В первый момент Николас застыл в ее объятиях. Потом медленно поднял руки.
- Диана? - Его рука задрожала, когда он убирал с ее лица темные волосы. - Это ты? Это действительно ты?
Лаура отвернулась, больше не в силах смотреть на нежность их встречи. Начиная с атласных полусапожек и заканчивая страусиными перьями на шляпе, эта женщина была такой, какой Лаура никогда не была и не будет - красивой, изящной, искушенной. И мужчина, державший ее в объятиях, совершенно очевидно обожал ее.
Николас обещал ей краешек рая и, кажется, это все, что у нее останется.
Когда мимо них прошествовал джентльмен с тростью подмышкой, Лотти взяла Лауру за руку, хотя он не удостоил их даже взглядом,
Николас несколько секунд безучастно смотрел на него, но потом в его глазах вспыхнуло узнавание.
- Тейн? Тейн? Какого черта ты здесь делаешь?
Мужчина хлопнул его по плечу и осклабился.
- Я пришел тебе на помощь, как ты много раз приходил на помощь мне на поле битвы. Ты же не думаешь, что я мог остаться безразличным к тому, что ты собираешься приковать себя за ногу к какой-то глупой деревенской девчонке.
Николас моргнул и покачал головой, словно просыпаясь от длинного и фантастического сна.
- Я уже вообще ничего не понимаю, в этом нет никакого смысла. - Он прижал ладонь ко лбу. - Если бы у меня только перестала так сильно болеть голова…
Женщина собственническим жестом взяла его за руку.
- Не волнуйся, Стерлинг. Все обретет смысл, когда ты вернешься в Девонбрук Холл, где ты и должен находиться.
Лаура могла бы поклясться, что уже пережила худший момент в своей жизни. Но она была неправа.
Худший момент наступил, когда мужчина, за которого она только что вышла замуж, сузив глаза, медленно перевел на нее взгляд. Она почти видела, как тепло уходит из их золотых глубин, оставляя вместо себя холодность и расчетливость и делая их похожими на осколки замерзшего янтаря. Осознав, что только что продала душу и тело Стерлингу Харлоу, Девонбрукскому Дьяволу, Лаура сделала единственное, что ей оставалось.
Она упала в обморок.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Князь тьмы недаром князь.
Уильям Шекспир
Глава 17
… по совершенно правильным причинам.
Лаура сидела на краю кровати, по-прежнему в разодранном свадебном платье и скособоченном венке из роз. Она так сосредоточенно смотрела в никуда, что даже не мигнула, когда мимо ее носа пролетел розовый носок, а за ним пара детских туфелек.
От Лотти виднелась только ее кругленькая задняя часть. Она стояла на коленках и шарила на нижней полке платяного шкафа Лауры. Каждые несколько секунд она выбрасывала оттуда различные предметы одежды, которые хаотично приземлялись на плечо Джорджу, который ловил их и складывал в обитый парчой саквояж, стоящий с другой стороны кровати.
- Я не знаю, зачем вы тратите на это время, - сказала Лаура голосом, вполне соответствующим безжизненному выражению ее лица. - Мне все равно не позволят взять эти вещи в тюрьму.
- Ты не попадешь в тюрьму, - отчаянно заявила Лотти, кидая Джорджу скомканную ночную рубашку. - Ты сбежишь.
Лаура вздохнула.
- Не знаю, заметила ли ты, но у двери стоит внушительного вида лакей. Если бы мне и удалось проскользнуть мимо него, в чем я сильно сомневаюсь, его светлость, я уверена, был бы только рад спустить на меня своих слюнявых дьяволов.
Джордж распахнул окно и высунулся наружу, осматривая крутой уклон черепичной крыши.
- Мы могли бы сделать из простынь веревку и спустить тебя вниз на ней.
- Блестящий план, - сухо сказала Лаура. - Если я сломаю себе шею, это избавит его светлость от неприятной необходимости делать это самому.
Лотти села на пятки, вымотано глянув на брата.
- Он не сможет вечно держать тебя взаперти, - настойчиво сказал Джордж.
- А почему бы и нет? Он очень богат и могуществен. Он может делать со мной все, что ему будет угодно. - Лаура невольно содрогнулась. - И даже если бы мне удалось сбежать от него, куда мне идти? Нет места, где он не смог бы найти меня.
Лотти опустилась на кровать рядом с Лаурой и погладила ее ледяную руку.
- Может быть, еще не поздно просить его о милости. Если ты жалостливо поплачешь, возможно, он сможет найти в своем сердце прощение для тебя.
Лаура медленно повернулась лицом к сестре.
- Леди Элеонора просила его о прощении целых шесть лет. Я даже сосчитать не могу, сколько раз я заставала ее плачущей по нему. И все равно он не нашел в себе достаточно жалости, чтобы передумать. - Она снова перевела взгляд на поблекшие фиалки на обоях. - Я не буду просить о милости человека, у которого в душе ничего нет.
- Посмотри на положительную сторону дела, - сказала Лотти, кладя голову Лауре на плечо. - Возможно, он забыл обо всем, что с ним случилось после потери памяти.
Лаура посмотрела на изящное кольцо с гранатом, которое он надел ей на палец всего час назад.
- Этого я больше всего и боюсь, - прошептала она, прислоняясь своей темноволосой головой к золотистой головке Лотти.
Стерлинг Харлоу, седьмой герцог Девонбрук, в первый раз за более чем двадцатилетний срок стоял в гостиной Арден Менор. Он больше не был уверен, подводит ли его время или собственная память. Он просто помнил, что эта комната была больше и солнечней, розы, вышитые на диванных подушках, были красными, а не розовыми, а у фортепиано его матери все ножки были целыми. Николас Редклиф никогда бы не обратил внимания на такие пустяки, но Стерлингу они бросались в глаза так же ярко, что и уродливые водяные разводы на оштукатуренном бордюре потолка.
Он рывком открыл дверцы секретера и вымел заплесневелые бухгалтерские книги. Графин бренди стоял точно там, где всегда прятал его отец. Мать притворялась, что не знает об этом тайнике, даже когда отец поднимался по лестнице, шатаясь из стороны в сторону после долгой ночи, проведенной за "подведением баланса". Бухгалтерские книги содержали чистые страницы, потому что отец проиграл и свое скромное наследство и ее собственное приданое в одном из игорных заведений Ковент Гарден, славящихся своей дурной репутацией.
- Хочешь выпить? - спросил Стерлинг у Тейна. - Я знаю, что еще рано, но думаю, мужчина имеет право на тост в день собственной свадьбы.
- Не стану возражать, - ответил тот, принимая из рук Стерлинга бокал. Молодой маркиз удобно растянулся на приоконном диванчике, положив ногу на ногу.
- Этому бренди уже много лет. Оно принадлежало еще моему отцу, - сообщил Стерлинг. - Превосходный вкус в алкоголе был его единственным положительным качеством. Хотя на самом деле он предпочитал портвейн. Он был человеком "три бутылки за ночь".
Тейн сделал глоток.
- Неудивительно, что после возлияний у тебя всегда была такая ясная голова.
Ты никогда не балуешь себя алкоголем.
Эхо этих нежных слов, словно острый нож вонзилось Стерлингу в сердце. Его пальцы сильно стиснули бокал, и он едва сдержался, чтобы не запустить им в камин. Вместо этого Стерлинг поднес бокал к губам и единым духом проглотил его огненное содержимое.
Диана деликатно кашлянула. Поймав намек, Стерлинг налил бренди в другой бокал и принес к оттоманке, где сидела она.
Явно потрясенный, Тейн поднял бровь.
- Не знал, что леди балуется чем-то крепче хереса. Может, нам стоило предложить тебе и понюшку табака?
Диана мило улыбнулась, глядя на него поверх бокала.
- Нет, спасибо. Я предпочитаю трубку.
Пока Стерлинг наливал себе новую порцию, Тейн решил поднять тост.
- За свободу.
- За свободу, - мрачно отозвался Стерлинг.
- За свободу, - пробормотала Диана и, осторожно поглядывая на кузена, изящно глотнула бренди.
Стерлинг опустился в кожаное кресло, небрежно скинув с него на пол потрепанный Новый Завет. У него больше не было причин читать о прощении или искуплении.
Тейн наклонил голову, читая название на корешке, и фыркнул.
- До сих пор не могу поверить, что эта девчонка собиралась сделать из тебя деревенского пастора. Вот подожди, узнают в "Уайте", что знаменитый Девонбрукский Дьявол чуть не продал свои рожки ради нимба.
- А ты абсолютно уверен, что у нее не было возможности узнать, кто ты такой? - спросила Диана.
- Насколько я знаю - нет, - неохотно ответил Стерлинг.
Диана поболтала в бокале бренди и нахмурилась.
- Это как раз то, что меня больше всего удивляет в этой истории. Если она не пыталась получить в свои жадные лапки твое состояние или титул, зачем была нужна такая сложная шарада?
Тейн прислонился к приоконной стене.
- По словам этого Довера, мать Стерлинга сказала девочке, что если она выйдет замуж до своего двадцать первого дня рождения - который наступит послезавтра - поместье будет принадлежать ей.
- Это невозможно, - резко сказал Стерлинг. - Моя мать не могла никому передать поместье, поскольку оно ей не принадлежало. С точки зрения закона, две трети собственности моего отца принадлежат мне с момента его смерти. У нее не было прав предлагать такое какому-то честолюбивому подкидышу.
Тейн пожал плечами.
- Ты же знаешь, каковы женщины. Оставьте их пожить собственной жизнью подольше, и они придумают нечто очень глупое и романтичное.
Диана снова кашлянула, на этот раз более многозначительно.
- То есть, только некоторые из женщин, - исправился Тейн, изо всех сил стараясь задавить улыбку. - Здесь не Лондон, знаете ли. Твоей матери было бы не так уж трудно найти салагу-клерка, который согласился бы составить внешне вполне официальный документ с любой ерундой, которую она потребовала бы написать. Возможно, она сочла, что тебя этот вопрос не интересует. Твой отец умер больше десяти лет тому назад, и до сих пор ты практически не проявлял интереса к его наследству.
Озадаченно глядя на Стерлинга, Диана покачала головой.
- И все равно это не объясняет, почему эта девочка выбрала тебя. Учитывая, как сильно она рисковала.
- А почему бы не спросить об этом у нее самой? - предложил Тейн, вскакивая на ноги. - Осмелюсь напомнить, что у нее было достаточно времени, чтобы оправиться от своего блестяще рассчитанного обморока. Я сейчас схожу за ней.
- Нет! - вскрикнул Стерлинг, напугав обоих.
Тейн медленно опустился обратно на приоконный диванчик.
- Я не хочу ее видеть, - мягко добавил Стерлинг. - Пока не хочу.
Тейн и Диана обеспокоено посмотрели друг на друга. Желая избежать их пристального внимания, Стерлинг перешел к окну на северной стороне комнаты и отодвинул портьеру. Калибан и Цербер носились по цветнику Лауры, их шумная игра сопровождалась лаем и взлетающими в воздух цветками.
- Не думаю, что для тебя будет сложно выйти из этой щекотливой ситуации, - осторожно сказала Диана. - Этот брак юридически ни к чему тебя не обязывает, конечно, при условии, что ты не написал в метрической книге свое настоящее имя.
- Кроме того, даже в такой маленькой деревушке, как эта, должен быть констебль, - заметил Тейн. - Если же его нет, мы отвезем эту "наивную" маленькую ведьму в Лондон. Суд не слишком-то любит рассматривать похищения пэров королевства. Ей повезет, если ее не повесят.
Стерлинг продолжал неподвижно и молча смотреть в окно.
- Я могу сделать все необходимые приготовления, если хочешь. - Настала очередь Тейна кашлянуть. - Если, конечно, здесь нет каких-нибудь… особых обстоятельств.
- Он хочет знать, не компрометировал ли ты ее, - бодро пояснила Диана, и Тейн, набравший полный рот бренди, чуть не подавился.
Ты не из того типа мужчин, что могут скомпрометировать свою невесту.
При воспоминании об этом заявлении, сказанном с такой подкупающей серьезностью, Стерлингу захотелось треснуть кулаком по оконному стеклу. Он чертовски желал ее скомпрометировать. Желал в залитом лунным светом будуаре задрать ее ночную рубашку выше талии и соблазнить, как старый язычник-сатир. Если бы он знал, что другого шанса у него не будет, то сделал бы это и многое другое. Очень многое.
- Не думаю, что эта тема подходит для смешанной компании, - запротестовал, запинаясь, Тейн.
- О, ради Бога, Тейн, - сказала Диана. - Не будь таким высокомерным. Я не одна из застенчивых болтушек, с которыми ты так любишь проводить время. В отличие от большинства твоих подружек, я уже достаточно взрослая, чтобы самой застегивать сапожки.
- Я польщен, что ты так хорошо изучила мои привычки, - протянул тот. - У тебя что, шпионы во всех лондонских гостиных, где я бываю? Или прямо в спальнях?
- Ха! - издевательски хмыкнула Диана. - Зачем мне шпионы, если твои романтичные похождения расписываются во всех скандальных газетенках и о них шепчутся все сплетницы города?
- Простите, миледи, - тихо сказал Тейн. - Я забыл, что вы всегда гораздо больше верили злобным сплетням, чем мне самому.
После момента напряженного молчания Диана снова обратила свое внимание на Стерлинга.
- Даже если ты ее компрометировал, это ничего не меняет.
- По крайней мере, хоть в этом мы совершенно согласны, - натянуто сказал Тейн. - Глупая девчонка сама во всем виновата, вот пусть и расхлебывает последствия своего обмана. Может быть, даже обнаружится, что ты не первый дворянин, которого она пыталась обманом затащить под венец.
Судя по виду Стерлингу, он даже не услышал их слов.
- О, Стерлинг, - воскликнула Диана. - Обычно ты так осторожен. Ты ведь не зашел настолько далеко и не сделал ее беременной, правда?
Ты всегда говорил мне, что хочешь двоих детей - мальчика и девочку.
Стерлинг закрыл глаза. Он мог уничтожить насмехающуюся над ним красоту летнего дня, но он ничего не мог поделать с нежным голосом Лауры, который звучал в его собственной голове. Как ничего не мог поделать со своим воображением, которое нарисовало ему мальчика с карими глазами и веснушчатым личиком и золотоволосую маленькую девочку, которых у них никогда не будет.
Стерлинг медленно повернулся, тщательно контролируя свои движения.
- Я очень ценю то, как вы беспокоитесь обо мне, но думаю, будет лучше обсудить этот вопрос завтра.
Тейн было запротестовал, но Диана послушно встала и разгладила юбку.
- Конечно, твое желание для нас закон.
Тейн последовал за ней, бросив мрачный взгляд в сторону окна.
- Интересно, какие шансы найти в этом нецивилизованном месте хоть какую-нибудь приличную еду.
Несмотря на то, что в глазах Стерлинга по-прежнему не было заметно ни капли веселья, он улыбнулся, впервые с того момента, как память вернулась к нему.
- Можешь попытаться выпросить у кухарки немного оладушек. Но на твоем месте я бы не стал пробовать свадебный пирог. Он имеет тенденцию оставлять во рту горький привкус.
Николас Рэдклифф как-то сказал Лауре, что не верит в призраков. Вот почему для Стерлинга Харлоу стало шоком, когда они начали собираться вокруг него, сотканные из вечерних теней, что накрывали гостиную.
Сначала появился отец, который протопал мимо него с бутылкой в одной руке и цилиндром в другой.
- Я уезжаю в Лондон, мой мальчик. Если хочешь запускать своего дурацкого змея, поищи свою мать. У меня нет времени на такую ерунду.
Но его мать стояла на коленях у двери, и по ее прекрасному лицу текли слезы. А когда призрак мальчика, которым он когда-то был, с прямой спиной прошел мимо ее рук, протянутых к нему, она начала растворяться в воздухе.
- Мама, - прошептал Стерлинг, но было уже слишком поздно. Ее уже не стало.
Он обернулся и увидел старого Гренвила Харлоу, стоящего у камина с презрительной усмешкой на губах.
- Я считаю, что с детьми нельзя цацкаться, - сказал герцог, постукивая по ладони тростью. - Я быстро сделаю мужчину из этого парня.
Стерлинг швырнул в камин полупустой бокал бренди, заставив старика вернуться туда, где он и должен был оставаться - в ад.
Но он не мог ничего поделать с сотканными из теней призраками, которые стали следующими. Силуэтами Лауры и мужчины, которого она называла Николас Рэдклиф. Рэдклиф стоял, прислонившись к каминной полке, и улыбался Лауре как идиот, за которого она его держала. Они оба опустились на приоконный диванчик, где сплелись в нежных и страстных объятиях. Он встал перед ней на колени, и взяв в руки ее прекрасное лицо, коснулся губами губ. Она потеряла сознание, и он успел подхватить ее, а потом обнял и прижал к груди, прямо к своему сердцу.