– Например, когда он спросил меня, отдала ли наша экономка кому-нибудь старый компьютер Фариза, я солгала, что да.
– И что ты сделала с ним на самом деле?
– Спрятала у себя в комнате. Отец никогда не заходил туда. В отличие от избалованного Райаза, Фариз не был плохим братом. Он не выдал отцу мой секрет и даже давал мне свои диски.
Марк нахмурился.
– Разве в Зульхейле женщины не имеют те же права на образование, что и мужчины?
– Мне дали обязательное школьное образование, но после этого отец отказался тратить деньги на обучение женщины, которая будет всего лишь красивой вещью в доме своего мужа. – Амира небрежно пожала плечами, как если бы это не имело значения, но Марк знал, что поступок отца причил ей душевную боль.
– Почему ты не сопротивлялась?
– Это бросило бы тень на весь наш род. Семья Дазира очень уважаемая, но она является частью еще более уважаемого рода. Родовая община должна защищать каждого своего члена. Высказать открыто недовольство означало бы публично усомниться в том, что твоя община справляется возложенными на нее обязанностями.
– Но ведь она не справляется с ними, – недоумевал Марк. Защита слабых и обездоленных стала для него смыслом жизни.
– Да, но, надо признать, мы во многом преуспели. В прошлом году наша община послала несколько студентов – юношей и девушек – в Великобританию на курсы машиностроения. Если бы я опротестовала волю отца, то запятна ла бы честь нашей общины, а в Зульхейле нет ничего важнее чести. – Она невесело улыбнулась. – А теперь скажи, что ради счастья одной женщины стоило разрушить мечты многих.
Марк прекрасно понимал ее.
– Неужели тебе было не у кого попросить помощи?
Как могла такая умная и добрая девушка, как ты, страдать от одиночества?
– Повзрослев, я перестала пользоваться популярностью в школе и среди моих кузин. Они не хотели видеть меня рядом со своми приятелями. Моими единственными подругами могли быть лишь красивые девушки, которых совсем не интересовала учеба, но притворяться, что я такая же, как они, было для меня невыносимо. Поэтому я осталась одна. – Амира замолчала, словно сомневаясь, стоит ли рассказывать дальше. – Мальчики хотели со мной дружить, но даже самые умные из них хотели быть больше чем просто друзьями.
– И им это…
Амира покачала головой.
– Я перестала дружить с мальчиками с тех пор, как им стало нужно больше, нежели сорвать украдкой поцелуй. Итак, мальчикам я нравилась, а девочкам нет. – Она пыталась шутить над тем, что причиняло ей боль в годы юности.
Марк понял, что одинокой девочке пришлось надеть на себя маску ледяного безразличия, чтобы пережить непонимание и шепот завистниц у себя за спиной.
– Теперь у тебя есть я, и ты можешь все мне рассказать.
– Да, Марк, – кротко произнесла она.
Он нахмурился.
– Ты смеешься надо мной?
– Совсем немного. – Ее глаза загорелись.
Марк не выдержал и поцеловал жену.
– Итак, принцесса, ты хочешь знать о беспризорном отродье с речного залива? – внезапно спросил он, оторвавшись от сладких губ, которые сводили его с ума. Решив, что нет причин отказывать себе в удовольствии, он начал нежно покусывать ее нижнюю губу.
– Почему ты так себя называешь? – спросила Амира, затаив дыхание.
– Потому что это правда. Я родился и вырос на берегу, в хижине, которую постоянно заливало водой. Мои родители были алкоголиками. Им не было до меня никакого дела, пока им хватало денег на выпивку.
– А когда не хватало?
Он до сих пор помнил побои, боль и мрак.
– Они развлекались, избивая меня.
Амира застонала, как от боли, и Марк крепко обнял ее, чтобы утешить.
– Успокойся, я очень быстро бегал и обычно мне удавалось где-нибудь спрятаться.
Тонкие пальчики, словно крылья бабочки, нежно коснулись шрама у него на груди, и его сердце заныло, готовое поделиться своей страшной тайной.
– Не лги, я же вижу, они сильно били тебя. – Женщину, на которой он женился, было не так легко провести.
Ему понадобилась всего минута, чтобы понять, что ее слова и прикосновения были вызваны тревогой за него. Он захотел заставить Амиру признаться, насколько сильны ее чувства к нему, но сдержался, чтобы не нарушить хрупкую гармонию, установившуюся между ними.
Вместо этого он решил рассказать ей правду, которую знали лишь немногие. Амира заслуживает его безграничного доверия. Лицо Марка исказилось.
– Когда мне было семь лет, родителям позарез понадобились деньги, и они продали меня.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Амира приподнялась в постели, прижимая к груди простыню.
– Людей нельзя продавать! Ни в моей стране, ни в твоей.
Марк погладил ее по руке.
– Это было не так уж плохо. Ты, наверное, представляешь себе все те ужасные вещи, которые могут произойти с беспризорным ребенком.
Амира взволнованно кивнула. Ему так хотелось оградить ее от страданий.
– Уверяю, ничего подобного со мной не произошло. Причина, по которой Мадди предложил за меня деньги, заключалась в том, что я очень быстро бегал. Воры должны иметь быстрые ноги.
У нее от удивления округлились глаза.
– Тебя продали вору?
– Старому вору. Сам Мадди уже не мог лазить по карманам и поэтому отвез меня в Новый Орлеан и научил своему ремеслу. Нашими жертвами становились преимущественно туристы во Французском квартале. Я проработал с ним два года. Отсюда большинство моих шрамов. Некоторые из них – от родителей и Мадди, но самые ужасные я получил, промышляя на улицах.
Марк провел рукой по неровному шраму, который пересекал его грудь от левой ключицы до середины ребер справа.
– Меня полоснули ножом, когда я оказался на чужой территории. Что касается этих… – он коснулся белых полосок на лице. – О мою голову разбили бутылку за то, что я снова оказался на чужом участке. Оба раза меня изрядно порезали, но рядом не было хирурга, поэтому шрамы такие уродливые.
Амира накрыла его ладонь своей.
– Я уже говорила тебе, что они не уродливые.
Он перевернул ее ладонь и поцеловал.
– Как видишь, это вовсе не следы от ран, полученных в честном бою, – Марк криво усмехнулся, – зато я был чертовски хорошим вором.
Амира пожала его руку.
– Не говори так. Как иначе ты смог бы выжить, если бы не был в душе воином?
Поймав ее пристальный взгляд, он нахмурился.
– Ты слишком невинна для такого, как я, но я никуда тебя не отпущу, – произнес Марк тоном собственника, чувствуя, как в нем просыпается первобытный инстинкт.
Ее лицо озарила улыбка.
– А я никуда и не собираюсь. Что произошло дальше, после двух лет, проведенных со старым вором?
– Я оказался втянут в уличную драку. Мадди послал меня туда, куда не следовало, – в лапы наркодилеров. Я довольно серьезно пострадал. – Воспоминания были смутными из-за большой потери крови. – Мадди исчез, и я больше никогда о нем не слышал. Я не знаю, убили ли они его, или ему удалось скрыться. Полицейские нашли меня полумертвым на улице и вызвали "скорую".
– Ты выжил. – Она коснулась тонких линий, пересекающих его живот.
– Да. Доктора постарались на славу: эти шрамы наименее заметны.
– Но их так много. Тебя ударили ножом не один раз. – В глазах Амиры застыла ярость. – Что случилось после того, как ты выздоровел?
– Когда в полиции спросили меня, как я оказался в городе, я солгал, что убежал из дома. И они вернули меня родителям, вместо того чтобы отправить в приют.
Амира нахмурилась.
– Почему ты захотел вернуться к родителям? Они ведь могли снова попытаться тебя продать.
– Я знал, что они этого не сделают, потому что я стал их кормильцем.
– Ты воровал для них? – В тоне Амиры не было осуждения, как если бы она уважала то, что приходилось делать бедному мальчику ради выживания.
Еще одна частичка его сердца оттаяла под ее ласковым взглядом.
– Нет, я навсегда завязал с этим. Я начал работать. Брался за любую работу и давал родителям достаточно денег. Они были довольны. Для этого я и вернулся. Я знал, что, пока они пьют, до меня им не будет никакого дела, в то время как приемные родители могли попытаться воспитывать меня.
Амира легла на бок, подперев рукой голову. Пальцы другой руки по-прежнему были переплетены с его.
– Почему ты не хотел, чтобы тебя воспитывали?
– У меня были другие планы. Еще в больнице я решил, что больше никогда не буду ничьим мальчиком для битья. Это означало, что мне понадобятся деньги, и, следовательно, придется работать. Моих родителей нисколько не заботило, что я работал по ночам на фабриках, где управляющие не обращали внимания на мой возраст. Понадобилось еще несколько уроков жизни, прежде чем я окончательно повзрослел. – Один из них ему преподала Лидия Борнсуорси. – Я был молод, но решителен. Ко времени окончания средней школы я накопил более тридцати тысяч долларов. Став игроком бейсбольной команды, я начал получать стипендию, которую потратил на оплату обучения в университете. Хотя к тому времении у меня выработалось чутье на инвестиции, я знал, что на людей, с которыми буду иметь дело в будущем, произведет впечатление моя ученая степень.
Амира кивнула, и ее черные с золотом волосы рассыпались по обнаженным плечам.
– Ты открыл свое дело на деньги, полученные от инвестиций?
– Да, плюс небольшой банковский кредит. Первой компанией, которую я купил, стало разоряющееся семейное предприятие по производству уникальных игрушек. Я приложил усилия, чтобы вывести его из кризиса, и, окончив университет, продал это предприятие с прибылью, которая позволила мне купить следующую компанию. Через пять лет после окончания университета я стал мультимиллионером.
– И ты стал им, спасая гибнущие предприятия, а не разоряя их, – заметила Амира. – Это сложный путь.
Марк пожал плечами, чувствуя себя неловко из-за похвалы жены.
– Я предпочитаю работать именно так.
Не разрывая на части, а медленно, кропотливо соединяя воедино обломки. Он слишком много лет провел с людьми, которые пытались его уничтожить, и не мог обрекать других на ту же участь.
– Ты был очень решительным мальчиком. – В ее золотистых глазах читалось восхищение. – А как ты вышел на приют?
Марк улыбнулся.
– Год спустя после возвращения к родителям я познакомился с отцом Томасом. Он нанял меня на постоянную работу: после школы я убирался в церкви. Еще он дал мне… надежду. Он подбирал озлобленных, сбившихся с пути детей и учил их честности и состраданию.
Когда я брал кредит в банке для покупки своего первого предприятия, он выступил в роли моего поручителя. Позже я хотел отблагодарить его за это, подарив акции своей компании, но он сказал, что не возьмет деньги у одного из своих сыновей.
– Теперь я понимаю, почему тебя так волнует судьба этих мальчиков, – сказала Амира. – Ты хочешь дать им шанс в жизни, как отец Томас дал тебе. Ты хороший человек, Марк Бордо. – Это заявление было скреплено нежным поцелуем в щеку.
– Я ничем не отличаюсь от других. – Его голос стал хриплым от желания. Жена улыбалась ему, как в тот вечер под луной.
– Но ты мой муж, Марк, и это означает, что на твою долю выпало большое счастье. – Ее губы расплылись в дразнящей улыбке.
Засмеявшись, он перекатился на живот и прижал ее к постели.
– Правда, принцесса? – Он понял, что правильно поступил, поделившись своими секретами с женой.
Возможно, Красавица однажды полюбит Чудовище.
Неделю спустя Марк стоял на веранде и ждал возвращения Амиры. Сегодня был ее первый учебный день. Прошедшая неделя стала самой счастливой в его жизни. Амира открыла ему свое сердце и душу. Он впервые не чувствовал себя одиноким. Постепенно, кирпичик за кирпичиком, она разбирала стену, которую он воздвиг вокруг своего сердца.
Но, несмотря на это, иногда Амира была излишне скрытной. Марк знал, почему временами она вела себя словно пугливая лань, и ему хотелось свернуть Кериму Дазире шею. Именно отец поселил в ее душе этот страх. Амира боялась доверять человеку, за которого вышла замуж.
Послышался шум мотора, и через несколько секунд появился красный автомобиль его жены. Одетая в длинную джинсовую юбку и простую белую блузку, с заплетенными в косу волосами, Амира сияла словно бриллиант.
Когда она оказалась в его объятиях, он поднял ее и закружил, и воздух наполнился их радостным смехом. Затем Марк отпустил жену и поцеловал в губы. Ее пальцы вцепились в его белую футболку.
– Мне нравится, как ты встречаешь меня, – прошептала Амира.
Ее влажные припухшие губы манили его, разжигая огонь желания.
– Ну, как прошел твой день? – Он с трудом удержался от того, чтобы не спросить жену, где она провела последние несколько часов, ведь лекции закончились намного раньше.
Амира улыбнулась и обняла его за талию, подставив губы для нового поцелуя, после которого они оба долго не могли восстановить дыхание.
– День был интересным, но странным, – наконец ответила Амира. – Я посетила университетскую библиотеку, завела несколько знакомств и выяснила, что у современных молодых людей нет ни стыда, ни совести.
Услышав это, Марк напрягся.
– Откуда ты об этом узнала?
– Они пытались ухаживать за мной, хотя видели, что я замужем. – Она подняла руку с обручальным кольцом.
– И как ты на это отреагировала?
Они прошли в гостиную и сели на диван. Амира прильнула к Марку, положив одну руку ему на живот, а другой зарывшись в его волосы. Бросив на мужа самодовольный взгляд, она ответила:
– Я сказала им, кто мой муж, и они отстали.
Марк с трудом удержался от улыбки.
– Ты назвала мое имя?
– Да. Очевидно, они испугались возможных последствий. Таким образом я узнала, что у тебя солидная репутация в университете. – Амира нахмурилась, и Марк понял, что за этим обязательно последуют расспросы. – Но я могу больше не беспокоиться. Я сказала им, что мой муж не будет польщен их вниманием.
Марк не выдержал и рассмеялся.
– Господи, какая же ты удивительная! – Он заключил ее в объятия и поцеловал.
– Наконец-то ты это понял.
– Что ты будешь делать по окончании университета? – спросил Марк, которому не терпелось проникнуть в мир ее надежд и мечтаний.
– Ну, я только начала учиться, но… мне бы хотелось стать преподавателем.
– Из тебя получится отличный лектор, – заверил ее Марк.
Амира вся расцвела.
– Ты правда такдумаешь? Мне придется нелегко, особенно если я хочу много времени проводить с мальчиками, но я справлюсь.
– Я верю в твое упрямство, cher, – пошутил он, тронутый тем, что ее мечты шли рука об руку с его мечтой. – Расскажи, что еще сегодня случилось.
Амира нахмурилась.
– Многие спрашивали меня, не работаю ли я фотомоделью, как будто женщина с красивым лицом и хорошей фигурой не может быть кем-то еще.
Марк распустил ее косу, и сверкающее покрывало волос рассыпалось по плечами.
– Многие люди думают, что это намного интереснее, чем учеба.
– Многие, но не все.
– Почему ты не стала моделью? Зарабатывая деньги, ты бы перестала зависеть от отца?
– Я думала об этом. – Она еще теснее прижалась к нему. – Тебе, рожденному в стране неограниченной свободы, будет тяжело меня понять, но я старомодна. Я считаю, что женщина никому не должна показывать тело, кроме как своему мужу. Я не могла раздеться перед чужими людьми. Это означало бы предать саму себя.
– Мне доставляет удовольствие знать, что я единственный, кто видел твое тело, – прошептал Марк, глубоко тронутый ее решимостью не изменять своим убеждениям.
– Я знаю. Всякий раз, когда ты смотришь на меня, ты поздравляешь себя со столь ценным приобретением, – пошутила Амира.
– Мужчины не приобретают женщин. Они их добиваются, – поправил Марк.
– И как тебе это удалось? – Только встретившись с ней взглядом, он понял, что ей доставляло удовольствие дразнить его.
Зарычав, Марк повалил жену на подушки и целовал до тех пор, пока она не застонала и не попросила пощады.
У Марка дела шли настолько хорошо, что ему было немного не по себе. Жизнь слишком часто наносила ему удары, чтобы воспринимать что-либо как должное.
– Тебе письмо, cher. Мой помощник только что привез его, – сказал он жене, заглянув следующим утром на кухню. После международной телефонной конференции в четыре утра у него не было никакого желания ехать в офис. Тот факт, что у Амиры сегодня не было занятий, только укрепил его в решении остаться дома. – Оно из Штатов.
Амира была удивлена, когда Марк протянул ей бледно-лиловый конверт, доставленный на адрес его компании.
– Странно. Я почти никого здесь не знаю. – Она не возражала, когда Марк встал у нее за спиной, положив руку ей на бедро.
Когда Амира надорвала конверт и достала оттуда карточку со словами "Я тебя люблю", написанными красным по белому, Марк почувствовал ярость. Кто, черт возьми, посмел посылать его жене любовные письма?
– Наверное, это кто-нибудь из мальчиков. Они иногда посылают мне письма, – пробормотала Амира, взглянув на обратную сторону открытки и тут же перевернув ее.
– От кого оно? – настаивал Марк.
Амира побледнела, но честно ответила:
– От Ромаза.
– Мужчины, которого ты любила?
– Мужчины, которого я думала, что любила, – поправила она. – Он оказался не тем, кем я его считала.
Но, подумал Марк, испытывая мучительную боль, когда-то его жена любила этого человека. Испытывает ли она к нему симпатию до сих пор?
– Чего он хочет? – Его жена имела право на свои секреты, но он хотел, чтобы она ему доверяла.
– Ромаз приехал в Штаты со своей женой, но хочет увидеться со мной, – возмущенно произнесла Амира, пробежав глазами текст открытки.
– Я понял.
Она резко вскинула голову.
– Что ты понял?
Марк был зол из-за того, что этот нахал посмел связаться с его женой через него.
– Когда-то ты испытывала чувства к этому человеку, но сейчас ты моя жена и не будешь с ним встречаться. – Это прозвучало почти как приказ.
Ее глаза сузились, и Марк понял, что совершил ошибку.
– Ты никогда не видишься с женщинами, которые побывали в твоей постели?
Он закрыл глаза.
– Слышать такое из твоих уст оскорбительно.
Амира бросила на него неистовый взгляд.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Зуб за зуб?
– Ты действительно считаешь меня настолько мелочной?
Он почесал в затылке.
– Нет, но я все же не хочу, чтобы ты с ним виделась.
– Почему?
Стиснув руки в кулаки, Марк отстранился и резко произнес:
– Если ты решила с ним встретиться, я не смогу тебе помешать.
После небольшой паузы Амира тихо сказала:
– Я напишу ему короткую записку, в которой сообщу, что наша встреча невозможна.
Она повернулась и ушла, а Марк остался стоять как вкопанный, испытывая невероятное облегчение.