Мы потолкались на рынке, поели вкусных пирогов, причем торговец в шоке наблюдал, как Филя лопает, их не пережевывая. Я же словно довольная мать худосочного дитя с умилением смотрела, как пироги исчезают в бездонном желудке моего побратима, выкладывая на прилавок очередную монетку. Потом мы купили ленточек и кожаных ремешков для волос и, нагулявшись, направились в сторону гостиницы.
С удовольствием наблюдая за чужой суетой вокруг, неожиданно почувствовала знакомое тепло в груди. Родственное. Это чувство так же внезапно усилилось, а потом родственное тепло смешалось с легкой прохладой, как будто морской бриз пробежался по разгоряченной солнцем коже. Я на автомате еще шла, поворачивая в нужный переулок, по которому можно спокойно и быстро добраться до моего временного жилища, когда буквально выскочила на поле боя. Хотя это скорее драка. Пятеро высоких стройных мужчин в коротких плащах и с покрытыми головами, отчаянно дрались с одним - темным. И этот темный, как я успела заметить, мой дядя Дэной Штерназия. Похоже, тепло предвещает его появление, а вот что предвещает прохлада или точнее кого?
В тот момент я не могла объяснить себе, почему так поступила и кого спасала, выстроив между ними огненную стену. Все шестеро отпрянули в сторону, и я отметила, что по белоснежному лицу Дэноя течет кровь. Его задел кто-то из мужчин, так остервенело пытавшихся достать темного. Он мягким движением отбросил волосы с лица, от чего мне вновь показалось, что это прирученная ночь вьется возле его головы и ластится к спине, а затем повернулся ко мне. В первое мгновение на его лице была убийственно холодная маска, но спустя секунду, которой ему хватило, чтобы окинуть меня взглядом, его бесстрастная маска треснула и распалась, а сквозь нее проступили шок, боль узнавания и странное чувство надежды...
- Это невозможно... Гленсия? Ты жива?
Его зеленые глаза округлились, затем подозрительно прищурились, рассматривая меня. Целый вихрь эмоций пронесся по его лицу. Надежда вновь сменилась болью и как будто новой утратой, затем печаль, раскаянье и вновь алчущая надежда...
- Кто ты? Ты так похожа на... Гленсию!
Я чувствовала, как мои ноздри раздуваются от гнева. На него! На них всех! Мелькнувшие на его лице эмоции подсказали, что он тоже возможно косвенно виновен в смерти моих родителей, хоть и раскаивается в этом. Но другое чувство терзало меня. Жажда узнать, поговорить, услышать о них и об этом эльфе. Ведь сколько себя помню, всегда одна, ни одного родного, близкого, а здесь и сейчас мой дядя... И я ему явно не безразлична, интересна. Наши гляделки длились всего пару секунд, но попытки пятерки с той стороны огня пробиться сквозь него, применяя свою магию, заставили меня усилить заслон. Обратить на него больше внимания. В этот момент вновь раздался его хрипловатый вопрошающий голос:
- Кто ты? Я должен знать!
Он с искренним восхищением поглядел на Филю, который ощетинившись глухо рычал, пока еще не зная, на кого стоит обратить гнев и ярость, но предупреждая. Я с усилием держала стену огня, но не удержалась от ехидства и язвительности:
- Неужели не признали родную кровь... дядя Дэной?
Он окаменел, вперившись в меня пустым взглядом. А на самом донышке этой пустоты плескалась боль, смешанная с восхищением и легким неверием. Это неверие и сомнения проскользнули в его голосе, когда он словно сам себе пытался пояснить:
- Мне сказали, что он убил троих, но я не поверил... Ведь проклятье и ... Не хотел верить, что... так далеко зашел в своей ненависти... что и Гленсию и... и ее дочь? Ведь мы все прокляты, а он младенца... и ради чего?
- Ну, положим, мне уже двенадцать было, сейчас уже двадцать семь, так что на младенца я не тяну, но поверь, отольются этому козлу мышкины слезки...
- Козлу? Кто это такой? Какие слезки? Девочка...
- Меня зовут Алев Штерназия! Так мне сказала мать, умирая вместе с отцом, и поверь, девочка умерла вместе с ними. А сейчас уходи, как я заметила, все же эти пятеро немного сильнее тебя одного, а мои силы не безграничны. Меня ЭТИ не тронут, а вот тебя вряд ли оставят в покое. И можешь не благодарить меня... дядя!
Дэной потемнел лицом, потом бросил ненавидящий, презрительный взгляд на беснующихся за заслоном огня светлых, потом снова нерешительный - на меня. Его взгляд странно блеснул при виде черного родового кольца на моей руке, и прежде чем исчезнуть в переулке, пообещал:
- Мы скоро встретимся, Алев, вторая наследница рода Штерназия и поверь, я докажу, как отец был неправ.
Он исчез, а у меня в ушах еще звенело 'отец'. И враз захотелось вернуть этого мужчину обратно и не вмешиваться - пускай бы его превратили в подушку для кинжалов. Но поздно пить боржоми, когда печень приказала долго жить. Перевела взгляд на пятерку, они плотно стояли вдоль линии огня и пристально следили за мной. Из-под капюшонов я различала лишь бешеные взгляды недовольных хищников, которые упустили свою добычу. Я мрачно отсалютовала им и вложила в стену огня столько энергии, чтобы хватило удрать отсюда по-быстрому. Свистнула Филиппу и, развернувшись, бросилась за угол. Предупреждающий рык мархуза запоздал всего на мгновение. Я со всего маху влетела в препятствие, которое при ближайшем рассмотрении оказалось мужской грудью. И к тому же словно каменной!
От удара меня по инерции толкнуло назад, но стальные руки обвили мою талию, прижимая к твердому телу. Злобный рев Фили усилился, но внезапно он замолчал, стоило одной из поддерживающих меня рук нарисовать странный пасс и щелкнуть пальцами. Я в крайнем замешательстве увидела, как Филя бешено крутил глазами, слюна текла из оскаленного рта, падая в пыль, а сам он неподвижно замер, припав к земле в угрожающем движении. Медленно подняла взгляд на посмевшего так обойтись с моим побратимом.
Высокий, затянутый в черный костюм из брюк, заправленных в сапоги и приталенной куртки из такого же мягкого материала, что и низ, но с серебряной вышивкой по воротнику-стойке и рукавам. Не мощный и широкий, но стальной и гибкий мужчина смотрел на меня полночными глазами, сверкающими на смуглом лице с тонкими, презрительно кривящимися в усмешке губами, прямым тонким носом и высокими скулами. Но главное его достоинство - белые, словно снегом посыпанные брови над черными глазами, которые сейчас немного удивленно приподнялись, стоило ему разглядеть меня, и такими же белоснежными волосами, заплетенными в невероятной сложности косу до колен, в которую вплетено множество веревочек с голубыми камешками. Невероятное видение неземной красоты мужчины с волосами, напоминающими нетронутые снежные вершины под лучами солнца, так сверкают и искрятся бликами. Светлый эльф!
Я даже рот приоткрыла от подобной красоты, от чего у мужчины губы поползли в еще большей ухмылке, а презрение сменилось на удовлетворение, смешанное с удивлением. Черные омуты сверкнули восхищением уже в мою сторону. Он поднял руку с тонкой сильной кистью и недоуменно провел пальцем по красным бровям и по скуле, неторопливо спустившись к губам. Проследил за моей чуть более полной верхней губой, а потом его рука скользнула к моему капюшону в попытке его снять. Не тут-то было. Теперь пришла моя очередь ухмыляться, потому что магия отлично держала капюшон на своем месте, прикрывая корону.
- Как тебя зовут, малышка? - от его хрипловатого, шуршащего по моим натянутым нервам голоса, волоски встали дыбом на руках, а по спине побежали мурашки. Все еще не отойдя от впечатления прекрасного видения мужской красоты, выдала:
- Алев! А тебя?
Его белоснежная искрящаяся бровь взметнулась вверх в удивлении, голос наполнился легким ехидством. Словно он не поверил в то, что я не знаю кто он.
- Девочка, из какого ты рода, что не признала первого наследника светлых и своего будущего повелителя?
Мое восхищение мгновенно поблекло, а наружу высунулись гордость и привычный защитный сарказм:
- Так, с тобой все понятно! Красивый мужчина с кучей комплексов царя зверей и пупа земли, вокруг которого вертится весь мир.
Его лицо вытянулось, как и тело, все еще прижимающееся ко мне, а голос стал холодным:
- Прекрасна как Дрив, но язык слишком острый и длинный. Но эта черта мне в тебе даже понравилась. Надоела покладистость остальных, а в тебе слишком силен огонь - удивительно для нашей расы. Ты станешь великолепной любовницей и украшением моего двора.
Я мгновенно напряглась, а злость полыхнула кипятком по рукам. Отпрянула от него, вырвавшись из его рук и чуть склонив голову, зыркнула по сторонам. Так просто не уйти, тем более Филя продолжает вращать глазами, только уже тоскливо глядя на меня. Я зло выдавила, посмотрев на белоснежного:
- Освободи моего мархуза.
- Зачем? Он не умеет себя вести. Повышает голос на меня, а я этого очень не люблю, красавица моя. И тебе это тоже следует усвоить... на будущее, Рыжик.
Я не удержалась и хмыкнула от его наглости. Однако, он так же как и многие до него принял меня за светлую, что ж, это его ошибка и моя удача. Проворковала в ответ:
- Знаешь, Снежок, я себя очень люблю и твоей любовницей никогда не стану. Еще варианты будут? Ты быстрее думай, а то у меня времени маловато на пустую болтовню.
Пока говорила, судорожно решала, что делать. Магии в огненной стене надолго не хватит, еще пара минут и все. Мне в этом городе уже успели встретиться дядя, а теперь еще и первый наследничек светлых, что вообще удивительно. Судя по всему, мне как всегда очень сильно везет, проще было самой ложиться и помирать. Какого лешего этот светлый тут шатается, да еще в подобное время, когда каждая жизнь у них на счету? Мои хаотичные мысли прервались хрипловатым предупреждающим голосом наисветлейшего:
- Ты из глухого уголка, девочка? Или с головой не в порядке? Я добрый с тобой только по той причине, что ты мне понравилась... очень. Уверен, что место моей любовницы тебя вполне удовлетворит, как только ты узнаешь меня... поближе и получше. А взять тебя в пару я не могу, совет не одобрит такой мезальянс, как ты, надеюсь, понимаешь. Хотя, я был бы не против смешать свою кровь с твоим огнем, Алев!
- То есть, я тебе по статусу не подхожу да, красавчик? А в постели сгожусь? - вновь не удержавшись, хмыкнула
- Ну что ж, я рад, что ты начала мыслить разумно и такая догадливая. - в голове послышались мягкие обволакивающие нотки.
- Освободи Фильку, клянусь, сегодня он не тронет тебя.
Он наклонил белоснежную голову набок, отчего коса свесилась вдоль руки, побрякивая камушками, и внимательно посмотрел на Фильку. А я залюбовалась его косой. Красиво-о-о-о... Мне что ли так же сделать? Уж больно камешки заманчивые.
Снова щелкнул пальцами, нарисовав пасс и, тело Фильки обмякло. Снова раздалось яростное рычание; поймала взгляд побратима и передала мыслеобраз: 'Нельзя нападать сейчас, зато потом никто не помешает нам цапнуть его за пятую высокомерную точку'. Филипп тут же успокоился и раздвинул пасть в предвкушающей ухмылке. Эльф еще больше нахмурился, проследив за нашими гляделками:
- Ты сливаешься с мархузом сознанием... полностью?
Я безразлично пожала плечами, а сама уже готовилась к быстрому отходу с опасных позиций. Скорее всего, этот мужчина маг нечета мне и тем пятерым, что скоро будут здесь. А гораздо, гораздо опытней, поэтому на моей стороне лишь хитрость и скорость ног.
- Невероятная удача. Не переживай, парализующее заклинание для мархузов знают немногие, а уж точно исполнить его могут лишь единицы.
Эти сведения меня успокоили, впрочем, именно этого он и добивался, наверное, подсластить горькую пилюлю надумал.
- Назови свой род, огненная моя? Мне странно знакомо твое лицо, но уверен, раньше никогда не видел тебя. И вообще огненных... И этот факт меня тревожит. Почему такое сокровище не представили двору? Возможно, если ты эсса, то совет даст добро на наш полноправный союз.
- Знаешь, я жила в таком обществе, где мужчина первым представляется женщине. - Он снова недоверчиво хмыкнул, будто принимал мои слова за игру.
- Я Делиаль Эс Севери, так что теперь твоя очередь.
- Ну, моя так моя. Я Алев, просто Алев и такой высокомерный кусок... Хм-м-м... льда мне уж точно не нужен. Прощай, белоснежный, дальше нам не по пути.
Последнее я прокричала, выставив между нами новую стену огня, причем очень вовремя, а то этот наследник кинул в нас с Филей своим заклинанием, снова хотел заморозить, гад. Но столкновение двух стихий нарушило его планы.
Он застыл натянутой тетивой, а я уже бежала по переулку, едва заметив шарахнувшуюся парочку местных жителей. Но мое ликование было недолгим, потому что из-за угла выскочила знакомая пятерка. Я споткнулась, увидев их, и это чуть не стоило мне свободы. Ногу опалила боль, подвернула, нечаянно попав в ямку. Филька подскочил ко мне, а я прыгнула на него, вцепившись руками и ногами. Летела на нем верхом, аж в ушах ветер завывал. Умудрилась оглянуться на остановившихся в ступоре пятерых белоснежных эльфов, провожавших нас с мархузом шокированными взглядами. За день встретила целых семь эльфов, и один из них темный, да еще и родственник, а другой - первый наследник. Этот день точно надо запомнить. Исходя из приведенных в справочнике рас данных, осталось не так много разумных, которых я еще не встретила. И это за столь короткое время, хотя Илисвург считается одним из крупных, очень старых городов, а само королевство Свург стоит на пересечении многих торговых путей. Поэтому оно стремительно развивается и не теряет вес в мире Лайваноса. Но как отметила, оценив свои ощущения, светлые эльфы - не для слабых женских нервов.
Если меня не подвели глаза, один из пятерых напавших на моего дядю родственник Делиаля, слишком похожи внешне. Второй спутник тоже смуглокож и беловолос, а вот трое других - чернокожие, а волосы золотистые. Одно дело читать или слушать рассказы, другое - воочию убедиться.
Под ошеломленными взглядами окружающих мы добрались до гостиницы, возле которой я слезла со своего верного 'коня' и, ковыляя направилась к себе. В этой гостинице очень порадовало наличие в каждой комнате нечто приближенного к общей канализации, а соответственно, туалет и слабое подобие душа. И хоть эта пародия на наши душевые и была со слабым напором воды и громыхающими трубами, стоило открыть вентиль, но все равно, стоять под едва теплыми струями воды, смывая с себя уличную грязь и пот было до невозможности приятно. Это вам не в ручье плескаться. Даже Филя оценил, правда, когда я пригрозила его спать наружу отправить.
Вымывшись, начала сушить волосы, но не замедлила свистнуть коридорного мальчишку. Дала ему пару медяков и попросила отнести записку в лавку марханов. В которой написала: 'Слишком много родственников жаждут общения со мной, поэтому спешу откланяться завтра на заре.' А еще попросила ужин принести в номер. Мальчишка восторженно-опасливым взглядом посмотрел на моего побратима и, кивнув, рванул исполнять поручение.
Мы уже заканчивали ужинать, когда в дверь робко постучали. Филя, фыркнув, сообщил, что опасности за дверью нет. И действительно, там стоял запыхавшийся паренек и протягивал мне ответ. Попросила его подождать, а сама вскрыла конверт, запечатанный явно магически.
'Пусть восточный путь будет для вас самым легким и коротким, госпожа. Мы проследим за этим.'
Я выдохнула с облегчением, значит, мое сопровождение уже готово отправиться в путь. Протянула серебряную монетку, при виде которой мальчик просиял.
- Проследи, чтобы к утру моя кобыла Тихоня была оседлана, а вьючный Серый нес на себе корзину с едой и мешок овса. Только проследи лично, мальчик, и не говори никому. Я люблю своих лошадок, поэтому хорошо о них позаботься. Если все сделаешь, как я прошу, получишь еще одну такую же монетку.
Он усердно закивал головой и вприпрыжку убежал. Бросив взгляд по сторонам, закрыла дверь. Проверила, все ли собрано для завтрашнего путешествия, удивляясь, насколько вырос в размерах мой рюкзак, а затем улеглась спать. Утро вечера мудренее. А сказки никогда не лгут. В этом я убедилась на собственном опыте.
Глава 9
Рассвет едва окрасил небосвод и расцветил краешек Суара, но его света вполне хватило, чтобы разбудить сонного мальчишку, прикорнувшего прямо в деннике Тихони и Серого, коня, которого я приобрела для путешествия. Проверив еду и овес, прикрепила свой рюкзак на Серого и, сунув парню серебрушку, под его благодарственные слова выехала за ворота гостинцы. Серый, привязанный к луке, трусил за нами. Мы мерно ехали по еще спящим улицам Илисвурга, и я в который раз восхищенно наблюдала, как красновато-розовый свет Дрива лучами раздвигает темные сумерки, заставляя их неохотно, плотными занавесями отступать в стороны, прячась в узких переулках.
Нашу маленькую процессию несколько раз окидывали любопытными взглядами первые проснувшиеся жители, а возможно, они еще и не ложились, глядя на помятые бандитские лицам, решила я. Но никто не задерживал на нас взгляд долго, спеша уйти по своим делам. Проехали медленно открывающиеся стражами восточные ворота и направились по тракту. Интересно, когда я встречу своих новых спутников? Утренняя прохлада заставила зябко закутаться в темно-синий плащ, который я не так давно приобрела в одной чудесной лавке. Там же под восторженное воркование владелицы купила и другую одежду: белье наподобие хлопкового, тонкое и очень приятное к телу, но главное, придававшее привычное ощущение защищенности, несколько рубашек из такой же ткани. На попытку всучить мне шелковые, я лишь скептически взглянула на нее, представив как я в этой красоте по болотам шатаюсь и по ночам замерзаю.
Путешествия в одном венке из лопухов мне никогда не забыть и постоянного чувство холода. Еще, наученная горьким опытом детского дома, я болезненно пристрастно относилась к своей одежде. Я ее любила, холила и лелеяла, часто не в силах расстаться даже с испорченной тряпкой. Но сейчас, пройдя двухнедельный путь с голым задом, получила новый опыт. Зацикливаться на вещах бессмысленно, надо просто наслаждаться их комфортом. Вот я и ехала, покачиваясь в седле и кутаясь в свой новый, слегка украшенный серебристой вышивкой шерстяной плащ, ощущая тепло и внутренний комфорт, несмотря на раннюю поездку.
Пыль взлетала небольшими облачками из-под копыт моих лошадок. Филя бежал рядом, глядя по сторонам настороженными голубыми глазами, а я наслаждалась утренней прохладой и песнями птиц, которые уже проснулись и готовились к повседневным делам.
Дорога шла мимо кромки леса и плавно уходила за поворот, после которого Илисвург пропадет из поля видимости. Филя насторожился, предупреждая, что скоро мы будем не одни. Мы обогнули огромный камень, сразу после которого город пропал из виду, а за ним увидели прелюбопытное зрелище. Группу сопровождающих. Я насчитала около двадцати мужчин и одну женщину, с толстыми черными косами, спускающимися до груди, в которые она вплела яркие ленты и завязала их симпатичными бантиками. Десять из них, включая женщину, марханы, впереди которых Ксион Радеющий за Справедливость. Все они одеты в похожие черные кафтаны, из-под которых торчали смешные юбки в мелкую складку почти до земли. На талии у каждого довольно много оружия. Наиболее приметное - странные косы. Эдакие миниатюрные русские косы с зачехленными острыми полотнами. Женщина-марханка, вооруженная парой длинных кинжалов, с искренним любопытством разглядывала меня и Филю, похоже разрываясь между двумя настолько загадочными существами.