Разумеется, первым, кого она увидела на родной земле, пройдя таможенный контроль, был ее верный рыцарь. Надо было быть куклой Барби, чтобы подумать, будто его тетушка так легко отступит! А она-то, как последняя идиотка, всю дорогу придумывала, как пару дней не попадаться ему на глаза, пока будет приходить в себя после аборта! Ругая последними словами собственную глупость, Кристина попробовала проскользнуть мимо него в толпе спешащих на выход пассажиров, делая вид, что абсолютно не знает высокого кареглазого красавца в элегантном костюме, с белой лилией в руках, внимательно разглядывающего проходящих людей.
Естественно, маскировка не удалась. Да и как она могла незаметно пройти мимо, если тетя Кьяра, обрадованная оказией, передала с ней целый мешок подарков для любимого племянника, совершенно не подумав о том, что если Кристину в римский аэропорт провожала полвина Чивитавекьи, то дома ей придется тащить все это богатство одной.
Увидев девушку, обвешанную пакетами, Алан помахал рукой и бросился к ней навстречу.
– Кристи, дорогая, давай я тебе помогу! Возьми цветок и отдай мне чемодан... И все остальное тоже... Ты что, скупила все сувениры в Италии? Или это туалеты от итальянских кутюрье? По-моему, наши не хуже, а тащить ближе.
– Не говори ерунды, Ал! – засияла глазами Кристина, расплываясь в счастливой улыбке, хотя всего несколько минут назад дала себе зарок вести себя с мистером Шевалье по-дружески, но и только! – Это почти все тебе. Дары от твоих итальянских родственников, имя которым – легион, ну или, на худой конец, когорта.
– Что я слышу, Принцесса! Легион, когорта... Похоже, что ты не тратила зря время и изучила древнеримскую историю лучше меня!
– Старалась, – скромно опустила ресницы Кристина и тут же стрельнула глазами так, что Алану захотелось прижаться губами к ее рту посреди зала прилета на глазах у случайных зевак, среди которых могли быть и жители их забытого богом городка. – Пойдем, я приготовил по случаю твоего приезда роскошный ужин!
– Но я... Мне... Э-э-э... Мне надо бы заехать кое к кому в гости. – Она отвела глаза в сторону, боясь, что он сможет заметить царящее в ее душе смятение. – Может, ты захватишь мой багаж, а я приеду позднее на автобусе?
Алан пристально посмотрел на девушку и, тяжело вздохнув, поставил на землю разноцветные пакеты, которые тут же повалились на пол вокруг него лепестками экзотического цветка.
– Послушай, дорогая, тебе не надо ехать ни к какому врачу. Черт, я хотел сделать это несколько в другой обстановке, но если уж так получается... Кристи, я прошу тебя стать моей женой и матерью нашего ребенка.
Он сунул руку в карман пиджака и вытащил обтянутую бархатом коробочку. Открыв ее, он протянул ошеломленной девушке изящное кольцо с черным бриллиантом.
От неожиданности у Кристины пропали все заученные слова. Боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть сон, она переводила взгляд с лица мужчины на кольцо и обратно.
– Алан, дорогой, – чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног, с трудом проговорила она, – я не могу принять твое предложение. Ты представляешь, что начнется в городе, если мы объявим о помолвке? Тебя и так подозревают в самом ужасном, что можно только придумать, а такой шаг только укрепит всех в правдивости гнусных сплетен.
Он взял ее безвольные руки в свои и прижал к губам.
– Только не говори, пожалуйста, "нет". По крайней мере, сразу. Давай приедем домой и все спокойно обсудим. Хорошо? – В его голосе было столько мольбы, что Кристина не смогла ответить отказом.
– Хорошо. – Ее губы сложились в горькую усмешку, которая ножом резанула мужчину по сердцу.
Ну почему все не так, будто само небо встало между ними! Да ладно бы небо, не так обидно, а тут обычное человеческое злословие, зависть и злопыхательство. И что самое ужасное – ему не переубедить ту, ради которой он готов на любые подвиги.
Кристи, Кристи... Что же нам делать?
Он всматривался в ее чистые голубые глаза и видел свое отражение, которое с каждой минутой все больше искажалось выступившей на них влагой. Внезапно Кристина резко повернулась и, пробормотав: "Нам пора ехать", быстро пошла через зал.
Растерявшийся Алан едва успел убрать обратно в карман отвергнутое кольцо, подхватить валявшиеся вокруг пакеты и догнать ее уже на выходе из здания аэропорта.
Слава Всевышнему, потрясенная его предложением, Кристина позабыла, что собиралась на консультацию к специалисту по абортам. Возможно, все еще как-то образуется. Если бы не эта ведьма Картрайт и ее шайка ханжей, все могло бы быть совсем по-другому...
Алану все-таки удалось уговорить Кристину зайти к нему в гости на ужин. В комнате горели свечи, пахло лилиями, стоявшими в большой вазе на подставке в углу. Тихий ветерок, дувший в открытое окно, колыхал шторы. В доме царили умиротворение и тишина.
Прокравшаяся к нему в дом, словно разведчик во вьетнамских джунглях, Кристина, одетая в черные брюки и такой же свитер, сидела напротив хозяина дома с бокалом вина в руке и думала о том, как же несправедливо устроен мир. Они с Аланом не сделали никому ничего плохого, просто любят друг друга, как миллионы мужчин и женщин на этой планете.
И, тем не менее, они сидят над остатками роскошного пиршества (ко всем талантам бывшего рейнджера выяснилось, что он еще умеет великолепно готовить!) и оба понимают, что это их прощальная трапеза. Правда, Алан никак не мог смириться с этой мыслью, но Кристина была неумолима, и он наконец сдался:
– Ну хорошо, ты не можешь наплевать на мнение аборигенов, но ведь мир не сошелся клином на Джонсонвилле. Давай уедем отсюда куда-нибудь подальше. Мир велик. Ты сама в этом только что убедилась. Меня тысячу раз приглашал к себе Джерри. Если у тебя переезд туда разбудит печальные воспоминания, давай поедем в Техас... Или в любое другое место.
– К тете Кьяре, – грустно усмехнулась Кристина, вспоминая свое недавнее безоблачное пребывание в семье Рибизи.
– А почему бы и нет? – обрадованно подхватил Алан. – Она тебя полюбила как родную. Я там тоже без работы не останусь. А, Кристи?
Девушка рассмеялась, правда несколько принужденно.
– Ну ты и фантазер!
– Почему фантазер? Это все совершенно реально!
– Да потому что я никуда отсюда не уеду. Я американка, здесь мой дом, мои корни, моя душа... Здесь могила Майкла, наконец.
– Ну хорошо, а если мы поселимся где-нибудь в пределах наших границ? Что ты предпочитаешь: снега Аляски или жару Небраски?
– Ох, Алан...
– Не охай, пожалуйста... О! Придумал! У меня есть друзья во Флориде – изучают аллигаторов. Давно меня к себе зовут. Поехали, а? Флорида – это же рай на земле. Будешь разводить орхидеи, а я – возиться с этими милыми существами.
– Мне только аллигатора не хватало... – Она сделала все, чтобы смягчить резкость отказа, с трудом сохраняя ясность мысли. Ей так хотелось встать, обойти стол, сесть к мужчине на колени и медленно и страстно поцеловать его чувственные губы, которым позавидовала бы любая супермодель. Господи, кто бы знал, как она хотела этого красавца, сидящего напротив! При виде него у Кристины начинали трястись руки и сводило живот. Это было чистейшее безумие, с которым она ничего не могла поделать.
– Ну хорошо, а если мы купим ферму? Как ты относишься к перспективе заняться разведением крупного и не очень рогатого скота? Давай переберемся на мою историческую родину, а? Я займусь разведением лошадей и кого-нибудь еще, а ты будешь возиться с малышом. Что ты на это скажешь?
А чего я ерундой занимаюсь? – вдруг мелькнула в голове Кристины циничная мысль. Не все ли равно? Главное, убрать его из города на пару-тройку недель, спокойно сделать аборт, а дальше хоть трава не расти! Если Алан не убьет меня за это сразу, то можно будет через год-другой, выдержав соответствующую паузу, принять его предложение. И все будет благопристойно с точки зрения приличий. Даже стерва Картрайт не сможет ничего вякнуть. Мы же любим друг друга, и такая отсрочка ничего не значит. А ребенок... Если я не смогу снова забеременеть, возьмем малыша из какой-нибудь развивающейся страны. Вон, Джоли с Питтом набрали себе детей со всего мира – и ничего, счастливы...
Это подленькое соображение показалось в тот момент ей единственно правильным и, сделав поворот на сто восемьдесят градусов, она вдруг поинтересовалась:
– А что там у тебя с аллигаторами?
Развивавший в этот момент идею о том, что земля – это самое святое в жизни, Алан сбился с мысли и удивленно посмотрел на девушку, все внимание которой, казалось, было обращено на банан, который она чистила с потрясающим усердием.
– Это не у меня, а у ребят, с которыми я служил когда-то. Они изучают поведение этих зверюг, ловят их, когда те подбираются слишком близко к человеческому жилью, и выпускают в безопасном месте.
– А что предлагают тебе?
– Стать членом их команды. Парни обещали помочь с обустройством. Правда, они рассчитывали, что я появлюсь один. Но тебе они будут рады!
– Вот и отлично, – лучезарно улыбнулась коварная лгунья, поражающаяся собственному цинизму. – Поезжай, посмотри, что к чему, а потом вернешься и заберешь меня с собой.
Алан посмотрел на сменившую гнев на милость девушку с обоснованным подозрением. Уж очень это было не в ее характере – так резко менять принятое решение.
– Кристи! – В голосе мужчины радость смешалась с сомнением. – Ты действительно хочешь поехать со мной во Флориду?
– Разумеется! – Алкоголь сделал ее раскованной и беспринципной. – Я поеду с тобой, если ты, конечно, захочешь. Крокодилы так крокодилы. Хорошо хоть не динозавры или пиявки какие-нибудь.
– Аллигаторы, дорогая. Крокодилы водятся в Африке.
– Как скажешь, дорогой. Боюсь, правда, что они от этого не стали симпатичнее. Но если ты хочешь таскать их за хвост, я готова составить тебе компанию.
– Тогда прими от меня, пожалуйста, это кольцо. – Он снова потянулся за отвергнутым символом любви. – Мне будет спокойнее уезжать, если оно будет у тебя на пальце.
Она молча протянула ему через стол руку с кроваво-красным лаком на ухоженных ногтях, радуясь, что при свете свечей он не может разглядеть выражения ее глаз. Кристину сорвало с тормозов и несло потоком, которым она уже не могла управлять. Единственное, что слегка ее удивило, так это то, что всегда проницательный Алан не заметил ее гнусной игры. Неужели он так счастлив, что резко поглупел? Или не хочет замечать?
А Алан действительно был счастлив и отнес мелкие несообразности в ее поведении на счет торжественности момента. Достав кольцо, он медленно надел его на тонкий безымянный палец Кристины и, перевернув ее руку, нежно поцеловал мягкую ладонь.
– Я так мечтал об этом дне, дорогая, – произнес он мягко, с легкой хрипотцой от волнения в голосе. – Я полюбил тебя с первого взгляда, первой минуты... И сегодня люблю так же, как в тот далекий день. А после того, как узнал, что ты носишь нашего малыша...
Этого Кристина уже не могла выдержать. В конце концов, она формально приняла его предложение, и... Он так счастлив! Чего она боится? Что она здесь – никто не знает, случайно забеременеть уже не сможет, потому что и так уже в положении, ребенку тоже хуже не будет, а ей так хочется снова ощутить себя в его объятиях!
Словно под гипнозом, она встала из-за стола и, подойдя к мужчине, уселась к нему на колени, обвив руками крепкую шею.
– Я соскучилась по тебе, – прошептала она, склонившись к его лицу так близко, что его щеку защекотало ее дыхание. – Пойдем в спальню. Я так тебя хочу!
Алана не пришлось два раза просить об этом. Поднявшись из-за стола, он легко подхватил Кристину на руки и понес ее в темноту коридора. А она, обняв его за шею, осыпала поцелуями любимое лицо. Сегодня она может себе позволить все, потому что только что продала душу дьяволу, просто Алан еще не догадывается об этом.
Это была ночь сумасшедшей страсти, по сравнению с которой поблекло все, что было раньше. До рассвета они не выпускали друг друга из объятий, словно это была их последняя встреча.
В их прикосновениях было все: нежность, боль, ласка и сила. Умирая и возрождаясь в руках своего возлюбленного, Кристина то рычала тигрицей, то мурлыкала довольной кошечкой, то стонала от раздиравшего ее тела желания.
Между ними не было запретных слов и ласк, и девушка открыла в себе такие сексуальные возможности, что смогла бы дать сто очков вперед самой опытной гетере.
Она отдавала ему себя всю, без остатка, и он шел ей навстречу, не позволяя себе ни минуты отдыха.
Только на рассвете они наконец разжали объятия и, расслабив сведенные напряжением мышцы, прильнули друг к другу, как нежные возлюбленные, а не как страстные любовники.
– Что с тобой, Кристи? – прошептал Алан, обнимая любимую. – Ты последние сутки сама на себя не похожа.
– Тс-с, помолчи дорогой... – Ее нежный пальчик прижался к его припухшим от поцелуев губам. – Я просто успела по тебе очень соскучиться, а впереди у нас снова разлука. Теперь у меня есть, что вспоминать, пока ты будешь во Флориде.
– Ты и правда хочешь, чтобы я туда поехал? – скосил он на нее глаза, не в силах повернуть голову.
– Конечно, дорогой. Только... Я не буду тебя провожать, хорошо? Не смогу смотреть, как ты уезжаешь... А сейчас поспи хоть немного.
Она тихонечко поцеловала его щеку и еще теснее прижалась к его горячему телу.
Он улыбнулся и закрыл глаза со счастливым вздохом.
С трудом одевшись, потому что болел каждый мускул ее тела, даже в тех местах, где они должны отсутствовать, она вернулась домой и, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, убралась в доме.
В десятый раз протирая несуществующую пыль, она перебирала в памяти секунду за секундой вчерашний вечер и ночь. Была ли она права или кошмарно ошибалась?
Они с Аланом идеально подходили друг к другу, и то удовольствие – да что удовольствие! – ни с чем не сравнимое счастье, которое она пережила этой ночью, наполнило ее душу райским блаженством. Но она предала своего Адама, и стоят ли ее страхи принесенной жертвы? Может быть, надо все бросить и превратить сказанную ложь в правду? В конце концов, и во Флориде живут люди. Ну хорошо, не во Флориде, потому что она панически боится аллигаторов и разных прочих тварей, которые там могут водиться. Но ведь можно, как предлагал Алан, купить ферму в Техасе. Жарковато, конечно, но зато они там будут счастливы. Кристина представила себе Алана верхом на вороном жеребце и себя на светло-серой кобыле. Романтика Дикого Запада!
Она обвела взглядом гостиную и грустно усмехнулась. Сказки! Все это сказки! Кристи, дурочка, хоть сама себя-то не дури! Ты уже и так нагородила столько лжи, что круче не бывает. Куда ты отсюда поедешь? Здесь могила твоего мужа, которого ты уже успела слегка подзабыть, твои подруги, с которыми давно не встречалась, занятая любовными перипетиями. Может быть, ты вообще не умеешь никого любить? Памяти мужа ты изменила, подруги забыты, своего возлюбленного отсылаешь с глаз долой. Что с тобой случилась, Принцесса эльфов?
Чтобы не заниматься самоедством и, не дай бог, не передумать, Кристина оделась и отправилась пообщаться с теми, чьего суда так боялась, в ближайший продуктовый магазин. Надо же было с чего-то начать новую жизнь?
Торопливо выскочив на улицу, она первым делом посмотрела на дом напротив, боясь столкнуться с уезжающим Аланом, но там никого не было. Скорее всего, он еще спит после бурной ночи. Это только ее больная совесть ей покоя не дает.
Так, мучаясь от собственной раздвоенности, Кристина зашла в магазин и, поздоровавшись со знакомой кассиршей, отправилась в овощной отдел за любимыми авокадо и клубникой.
Лучше бы она этого не делала, потому что, проходя вдоль стеллажей с банками овощных консервов, девушка вдруг услышала голос миссис Картрайт, которая что-то рассказывала невидимой собеседнице. Встреча с соседкой не входила в планы Кристины, и она уже свернула к йогуртам, как вдруг услышала свое имя. Стараясь не шуметь, она подкралась поближе и навострила ушки, которые тут же стали алого цвета, потому что ее "любимая" поборница морали пронзительным голосом рассказывала своей приятельнице о ее отношениях с Аланом!
– Вы не представляете, дорогуша, – вещала она на весь магазин, – до чего низко пали наши нравы! Знаете такую миссис Хендриксен? Да-да, такая невысокая блондиночка, что живет от меня через забор. У нее еще был чудесный муж Майкл. Красавец мужчина! Просто красавец! Представьте: высокий блондин, глаза, нос, губы! А фигура – Сталлоне ему в подметки не годится. И приятель у него под стать, поплоше, конечно, но тоже ничего – мистер Шевалье. Ах, вы его знаете? Ну и как он вам?
Невидимая собеседница, видимо, отозвалась об Алане в превосходной степени, потому что ее слова явно не очень понравились миссис Картрайт.
– Ну не так уж он красив, хотя, отдаю ему должное, в нем что-то есть. Но дело не в этом. Этот самый мистер Шевалье просто-таки сходил с ума по жене своего друга. Представляете? Он, конечно, всячески скрывал свои чувства, но меня-то не проведешь! Я его сразу раскусила! Подозреваю, что эта вертихвостка сама ему строила глазки, попомните мое слово! Все знали об этом, кроме самого мистера Хендриксена, но он был такой душка, что ни у кого не поворачивался язык открыть ему глаза. И тут произошло такое, что без преувеличения потрясло весь наш город! Вас давно не было, и вы вряд ли слышали ужаснувшую нас историю, случившуюся месяца четыре назад. Этот самый мистер Хендриксен поехал в горы вместе со своим другом мистером Шевалье...
Кристина почувствовала, как у нее ослабели ноги, и прислонилась к стоявшему рядом автомату с бутылками кока-колы. Боже милосердный, неужели эта мегера собирается и дальше трепать ее имя? Надо вмешаться и прекратить это безобразие! Но если об этом говорит весь город, то она не сможет надеть замок на каждый рот.
А поборница морали в это время, вдохновляясь от собственного красноречия, продолжала:
– ...И он там погиб, представляете? Его вдова вся в слезах сразу улетела туда, но я-то думаю, что у них все уже было заранее обговорено. Откуда я все это знаю? Да я собственными глазами видела, как незадолго до этого они валялись перед домом мистера Шевалье (она на нем, представляете?) и целовались на глазах у всех жителей нашего города! А ведь на улице могли быть и дети!
Кристина почувствовала, как краска стыда заливает не только ее лицо, но и растекается по шее. Какой ужас! Она с трудом сообразила, о чем идет речь, и бросилась бы на сплетницу с кулаками, если бы была в состоянии сделать хотя бы шаг.
– Нет, вы представляете, дорогая, какое бесстыдство? Потом они вернулись обратно и отбросили всякие приличия. Она не проходила в трауре и месяца, а затем бедный мистер Хендриксен был забыт окончательно. Эта парочка бегала друг к другу по двадцать раз на дню, потом девица надолго скрылась из города, а вчера... Вы не представляете!.. Короче, выяснилось, что она беременна от него и собирается с ним ехать во Флориду ловить аллигаторов. Он-то еще совести до конца не потерял, давай, говорит, я на тебе женюсь. А она – хочу тебя, и точка! А потом они трахались в доме так, что крыша подпрыгивала. А ведь со дня смерти ее мужа и полгода не прошло. Как вам это нравится, а? Куда катится мир? Да таким шалавам не место в нашем городе!