- Чему ты так удивляешься? - нетерпеливо продолжил Ланс. - О чем ты думал? Что легенда, наконец-то, возьмет верх? Любовь и счастье навеки?
- Ну, нет, не совсем, - но по тому, как покраснело лицо Вэла, Лансу стало понятно, на что надеялся его романтичный брат.
- Ты знаешь, что эта женщина совершенно точно не сходит с ума по мне, - сказал Ланс.
- Да, но я был уверен, что ты можешь изменить это. Ты умеешь обходиться с женщинами, Ланс.
- Твоя вера в мой шарм трогательна, Валентин. Но, очевидно, единственные предложения, которые я умею хорошо делать, - неприличные.
- Но Розалин поняла, что твое предложение - это благородный поступок? Что ты пытаешься спасти ее репутацию?
- Поняла, но это не имеет значения. Она скорее отправится прямиком к дьяволу, чем выйдет за меня замуж, - Ланс был удивлен ноткой уныния, проскользнувшей в его голосе. Желание жениться никогда не стояло у него на первом месте. И это не должно было даже волновать его. Но почему-то, черт побери, он был обеспокоен.
Ланс отошел к окну и мрачно посмотрел на сад, где трудился не более часа назад, пытаясь собрать этот бестолковый букет. То, что он сказал Розалин, было абсолютной правдой. Он никогда не затруднял себя тем, что собирал цветы для женщины. Ну… Ланс криво усмехнулся… за исключением его матери, когда он был совсем маленьким.
Ни одна из его любовниц никогда бы не приняла такое простое подношение, все еще пахнущее землей из сада, с лепестками все еще мокрыми от росы. Особенно Адела Монтерой. Вокруг этой женщины крутилось слишком много молодых глупцов, подобных Лансу, соперничающих друг с другом за право подарить ей самые лучшие розы, слишком совершенные, чтобы казаться настоящими.
Но Розалин… его Владычица Озера вела такое грустное и одинокое существование. Ни роз, ни обожателей, ни лихих офицеров, готовых драться за простой знак ее благосклонности. Несмотря на присущую девушке жизнерадостность, в ее глазах часто мелькала тоска.
Но когда она вдохнула аромат тех цветов, ее лицо засияло. В течение одного мимолетного мгновения Розалин казалась искренне счастливой, и Ланс был потрясен странным чувством - пониманием, что он мог бы поскакать на край земли, сделать все что угодно, только бы она и оставалась такой.
Но был ли он готов продолжать носить кольчугу всю оставшуюся жизнь?
Звук приближающихся шагов Вэла отвлек Ланса от мрачных мыслей. Он едва не забыл, что брат все еще в комнате.
Вэл неуклюже положил руку на плечо Ланса и сжал его.
- Ланс, мне жаль, что все пошло так плохо.
Ланс пожал плечами, пытаясь выдавить из себя улыбку, насмешку, какое-то умное замечание, чтобы отмахнуться от сочувствия брата, но впервые, казалось, не мог найти сил для этого. Он раздумывал, предложил бы Вэл утешение с такой готовностью, если бы знал причину, по которой ухаживания Ланса ни к чему не привели.
Брат предупреждал Ланса о том, что будет, если продолжать этот нелепый маскарад. Вэл был слишком благородным, чтобы сказать: "Я же тебе говорил", - но он бы непременно высказал замечание, которое Ланс посчитал бы столь же неприятным.
Вэл, конечно, настаивал бы на том, чтобы сказать Розалин правду, и Ланс сам задумался о такой возможности. Но только на мгновение. Он внутренне содрогнулся от одной этой мысли. Розалин не только была бы раздавлена и унижена, она бы возненавидела Ланса за это и, вероятно, никогда бы не согласилась выйти за него замуж.
А для человека, который собирался до конца жизни оставаться холостяком, он вдруг слишком решительно захотел жениться.
Ланс стряхнул руку Вэла и распрямил плечи, приняв новое решение.
- Совершенно ясно, что можно сделать только одно. Я должен найти способ заставить Розалин выйти за меня замуж.
Он отвернулся от окна и обнаружил, что Вэл с ужасом разглядывает его.
- Заставить? Ланс, ты не можешь сделать это!
- Почему нет? Ты один из тех, кто с самого начала настаивал, что я должен спасти ее честь, что она моя избранная невеста.
- Да, но… но…
- Что ты думаешь, я собираюсь делать? Просто сдаться и позволить ей вернуться к этим двум гарпиям, чтобы они похоронили ее в желе из телячьих ног и черном крепе на всю оставшуюся жизнь? Или выбросили на улицу, где Бог знает, что может с ней случиться?
Глаза Вэла сузились, в течение нескончаемого мгновения он изучал Ланса, который чувствовал себя все неуютнее.
- Боже мой, Ланс! Ты влюбился в нее, - выдохнул наконец Вэл.
- Нет, просто… просто мне не нравится видеть ее несчастной, вот и все. Я никогда не думал, что услышу от себя такое, но даже брак со мной был бы лучше, чем жизнь, которую она вела со дня смерти своего мужа.
- Я согласен, но, Ланс, ты вряд ли можешь привести Розалин в церковь, угрожая ей мечом.
- Разве не могу? - возразил Ланс, задержавшись у стола, чтобы погладить рукоять меча Сент-Леджеров. - Во всяком случае, у этой проклятой вещи будет хоть какое-то практическое применение.
- Ланс!
Ланс с унылой усмешкой оттолкнул меч в сторону.
- Не беспокойся, Валентин. У меня нет намерения жестоко обращаться со своей леди. Но, боюсь, есть только одно иное решение.
Ланс чувствовал отвращение от одной лишь мысли о том, что предстояло сделать, но не видел способа избежать этого. Он тяжело вздохнул.
- Он должен снова навестить ее и убедить. Она послушается только его.
Вэл недоуменно нахмурился.
- О ком ты говоришь?
- Сэр Ланселот дю Лак, - с горечью произнес Ланс. - Розалин готова сделать для него все, что угодно, хотя будь я проклят, если понимаю, почему.
Он сердито нахмурился и пробормотал:
- Чертов идиот в кольчуге. Что он такого сделал, кроме как читал ей поэмы? Это ведь мой поцелуй заставил ее потерять голову.
- Но, Ланс, ты… я имею в виду, он… - Вэл смешался, бросив на брата взволнованный взгляд. - Ты действительно начинаешь беспокоить меня.
"Ничего удивительного", - подумал Ланс. Он и себя начинал беспокоить. Но прежде чем он смог убедить брата, что не собирается сходить с ума, их прервали.
Коротко постучав в дверь, робкая горничная просунула в комнату голову, чтобы сообщить о том, что прибыл капитан Мортмейн и просит мастера Ланселота уделить ему несколько минут.
Ланс с Вэлом обменялись удивленными взглядами. Как бы часто Ланс не приглашал Рейфа в свой дом, тот всегда решительно отказывался. Нога Рейфа не ступала рядом с Замком Леджер с того давно прошедшего лета, когда закончилось его короткое пребывание у Сент-Леджеров, и он ушел в море.
Ланс не мог представить себе, что же наконец заставило Рейфа преодолеть эту нелюбовь к визитам, но ему не пришлось слишком долго удивляться. Дрожащая горничная проводила Рейфа в библиотеку. Выглядела она такой испуганной, как будто позволила самому дьяволу вырваться на волю.
Рейф помедлил в дверном проеме, ожидая, пока горничная исчезнет. Грозная фигура в форме, военный покрой морского кителя подчеркивал аккуратную стрижку его темных волос и искусно подбритые усы.
Но что-то в позе друга заставило Ланса вспомнить тот день много лет назад, когда его мать впервые привела Рейфа в эту же комнату.
Тогда библиотека использовалась для уроков, и Ланс с братом и сестрами подняли головы от книг, чтобы широко раскрытыми глазами посмотреть на создание, которое Мэделин Сент-Леджер привела к ним.
Тощий паренек, чьи руки и ноги торчали из поношенной одежды, копна темных волос свешивалась на брови, наполовину закрывая самые жесткие и сердитые глаза, которые Ланс когда-либо видел. Для Ланса, его брата и сестер это был первый взгляд на одного из тех ужасных людей, о которых они слышали так много мрачных слухов.
- Мортмейн! - Ланс вспомнил зловещий шепот, которым они обменивались, пока не были утихомирены мягкими замечаниями матери.
- Дети, - Мэделин Сент-Леджер сказала с решительной, но теплой улыбкой. - Это Рейф - друг, который останется с нами на некоторое время, и я надеюсь, что вы поможете ему почувствовать себя как дома.
Друг? Ланс вспоминал, что тогда он в первый раз за восемь лет его жизни усомнился в мудрости матери. Паренек испуганно маячил на пороге, его тонкие черты источали вызов. И все же в поведении Рейфа было достоинство, которое даже тогда восхитило Ланса, а под защитной броней полудиких манер, в глазах Рейфа, он обнаружил что-то еще: неуверенность, голод жадного зверя, пытающегося найти в себе достаточно веры в людей, чтобы подойти ближе к манящему костру.
Этот угрюмый мальчишка давным-давно исчез, превратившись в невозмутимого собранного мужчину, которого Ланс видел перед собой, но на какой-то миг былая неуверенность сверкнула в глазах Рейфа.
Его рот изогнулся в приветственной улыбке, Ланс вышел вперед и похлопал своего друга по плечу.
- Черт, Рейф, но как же я рад видеть тебя здесь. Это приятный сюрприз.
- Сюрприз, конечно, но что касается приятного… - взгляд Рейфа переместился на Вэла.
Ланс с разочарованием заметил, что брат насторожился с приходом Мортмейна. Руки Вэла крепко вцепились в рукоять трости. Вэл знал Рейфа так же долго, как и Ланс, но старший Сент-Леджер почувствовал, что вынужден каким-то образом представить мужчин друг другу.
- Рейф, ты помнишь моего брата?
- Благородный Валентин, - промурлыкал Рейф. Он протянул руку, и в течение одного ужасного мгновения Ланс думал, что Вэл намеревается отказаться принять ее.
Но его брат двинулся вперед.
- Капитан Мортмейн, - мрачно сказал он, и мужчины пожали друг другу руки едва касаясь ладоней друг друга в жесте, который напомнил Лансу о первоначальном смысле рукопожатия между мужчинами - удостовериться, что враг пришел с миром и не принес оружия.
В этом случае, ни Вэл, ни Рейф не выглядели полностью удовлетворенными. Воздух в комнате, казалось, сгустился от напряжения и недоверия.
Повисла тяжелая пауза, и Ланс попытался положить ей конец. Самым сердечным тоном он обратился к Рейфу, предлагая тому присесть и отдохнуть, но Рейф отказался.
- Я не хочу сильно злоупотреблять вашим гостеприимством, - сказал Мортмейн. - Я пришел лишь для того, чтобы осведомиться о леди Карлион. Она пришла в себя после нападения?
Ланс услышал, как Вэл со свистом втянул воздух.
- Как ты узнал об этом? - спросил Вэл.
- Новости распространились по всей деревне. Как еще я должен был узнать? - Рей изогнул бровь с выражением, которое было частично насмешливым, частично вызывающим.
- В самом деле, как еще, - согласился Ланс и предупредительно нахмурился в сторону брата. - Розалин поправляется на удивление хорошо и вскоре должна полностью восстановиться.
- И не благодаря тому дьяволу, который выстрелил в нее, - Вэл пронзил Рейфа жестким взглядом.
Но тот или не услышал это замечание, или решил проигнорировать его.
- Я рад, что леди не причинили большого вреда. Она была очень неосмотрительна, отправляясь гулять по деревне в одиночестве, - Рейф потрогал кончик усов, прежде чем задал вопрос. - Слухи, распространившиеся по Торрекомбу, как обычно, очень сумбурны. Что на самом деле случилось с леди?
Ланс рассказал о том, что случилось на озере и о событиях, предшествовавших этому, так коротко, как только было возможно, опустив несколько ярких деталей. Например, то, как Розалин вообще оказалось вовлечена в эту историю, то есть маскарад Ланса, изображающего призрака легендарного рыцаря.
Он никогда не открывал секрет своих ночных скитаний кому-то, кто не являлся его родственником, даже Рейфу. Хотя раз или два Ланс был очень близок к тому, чтобы довериться другу, но что-то всегда удерживало его от этого: может, - его обещание отцу, которое было сильнее дружбы.
Когда Ланс закончил свой рассказ, Рейф изумленно покачал головой.
- Итак, леди Карлион спасла твой меч от отчаянного бандита. Какая замечательная женщина.
- Да, она такая, - добавил Ланс с мягкой улыбкой.
- И… ей не удалось опознать нападавшего?
- Нет, вор снова был в маске.
- Как неудачно.
- Да, не правда ли? - вставил Вэл. - Но, возможно, ты сможешь посодействовать с опознанием негодяя.
- Я? - Рейф разглядывал Вэла с надменно-вопросительным выражением на лице, а Ланс испугался того, что Вэл может сказать дальше. Он никогда не видел брата в таком настроении. Лицо Вэла явно излучало враждебность, его теплые карие глаза стали холодными, как агаты.
- Ты представляешь власть его величества, разве не так? - требовательно спросил Вэл. - Это твоя священная обязанность - поддерживать закон и хватать таких негодяев.
- Я всего лишь простой таможенный офицер, посланный поймать контрабандистов, - пожал плечам Рейф. - Разве что ты подозреваешь их в нападении на леди?
- Нет, я уверен, что это был не контрабандист. На самом деле, я подумал, а где вы были прошлой ночью, капитан Мортмейн?
- Вэл, - прикрикнул Ланс на брата.
Хотя Рейф улыбался, его глаза сузились.
- Почему это интересует тебя, Валентин?
- Вэл просто подумал… мм… - торопливо вмешался Ланс, - то есть, если ты делал обход прошлой ночью, возможно, ты видел или слышал что-нибудь…
- Увы, боюсь, я забросил мои обязанности. Я провел этот вечер, напиваясь в пивной. Весь вечер, - добавил Рейф, как будто Вэл пытался противоречить ему.
Ланс боялся, что брат собирался сделать именно это, но тот сжал губы в тонкую линию.
- Прискорбно, что Ланс не мог схватить вора, - продолжил Рейф, его взгляд остановился на лице Вэла. - Теперь я сомневаюсь, что его когда-нибудь поймают.
- Почему это? - резко спросил Вэл.
- Этот мужчина должен быть дураком, чтобы остаться здесь поблизости после совершения такого преступления, не так ли?
- Или чертовски самонадеянным.
- Или очень уверенным в себе и своей способности лгать.
- Не имеет значения, каким умным себя вообразил этот мерзавец, - возразил Вэл. - Я собираюсь разоблачить его.
Ланс следил за этим обменом колкостями с возрастающим беспокойством, наблюдая за выражением лица Рейфа: легкая улыбка, опасный блеск в глазах. Прежде он не видел Рейфа в таком угрожающем настроении, казалось, тот искренне наслаждался, изображая дьявола, подтверждая худшие предположения другого мужчины, а всегда такой чувствительный брат Ланса выглядел так, словно был готов проглотить приманку.
- Итак, ты намереваешься поиграть в ловца воров, благородный Валентин? - спросил Рейф.
- Уверяю тебя, я не буду играть, - жестко ответил Вэл. - И когда я поймаю ублюдка…
- Да? Что ты тогда сделаешь?
Сжав трость, Вэл сделал шаг по направлению к Рейфу. Тот продолжал улыбаться, но Ланс слишком хорошо знал это волчье выражение в глазах друга.
В следующую секунду Вэл бы бросил вызов чести Рейфа, и, в итоге, на рассвете эти двое стояли бы с пистолетами друг напротив друга.
"Неужели это и есть та самая вражда Сент-Леджеров-Мортмейнов, продолжающаяся веками?" - подумал Ланс с раздражением. Порожденная непониманием, подозрением, попранной гордостью и непреклонными характерами.
Лансу было непривычно, оказаться единственным из всех, кто сохранил хладнокровие. Он быстро встал между мужчинами и строго сказал:
- Когда будет найден негодяй, мы передадим его властям.
Пока же, Вэл, я хотел бы переговорить с тобой. Наедине, - добавил он сквозь сжатые зубы.
- Если ты позволишь, Рейф, - Ланс коротко кивнул другу и, прежде чем Вэл смог запротестовать, схватил его за руку и потащил в коридор. Вытолкнув брата из библиотеки, Ланс закрыл двери, а потом взорвался резким шепотом.
- Какого дьявола ты делаешь, Вэл? Оскорбляя гостя в нашем доме?
- Прости, если у меня возникли трудности с поддержанием приличной беседы с человеком, который, возможно, напал на моего брата и чуть не убил эту прекрасную леди, которая сейчас находится наверху.
- Итак, теперь ты уверен, что Рейф виновен. Где твои доказательства, Вэл? - фыркнул Ланс. - Или к твоим сент-леджеровским талантам добавилась способность чтения мыслей?
- Не нужно уметь читать мысли. Господи, Ланс, я придерживал свой язык в высказываниях по отношению к Рейфу Мортмейну до сегодняшнего дня. Но, конечно, ты должен понимать. Ты слышал его здесь, - Вэл раздраженно махнул рукой в сторону библиотеки. - Все эти… эти намеки, ухмылки, насмешки. Он практически бросает нам вызов, вынуждая доказывать, что именно он является вором.
- Бросают вызов тебе. И понизь свой чертов голос, - Ланс оттащил Вэла подальше, чтобы их не было слышно из библиотеки. - Рейф вынес слишком много несправедливых подозрений в своей жизни. Насмешки и сарказм - это просто способ защититься от них.
- И это также причина, чтобы посетить Замок Леджер? Или это простое совпадение, что он оказался здесь этим утром, спрашивая о женщине, которую едва знает?
Неожиданный визит Рейфа также удивил Ланса, но он упрямо ответил:
- Я полагаю, что он очень долго хотел вернуться в этот дом. Беспокойство о Розалин просто дало ему предлог для этого.
- Ага, предлог, чтобы выяснить, не смогла ли она опознать его.
- Ты, кажется, забыл, Вэл, что Рейф был тем, кто выезжал со мной ночь за ночью в поисках того самого меча, который он, по твоему мнению, украл.
- Притворяясь, что помогает тебе искать, также как притворяется, что он твой друг. Откуда ты знаешь, что он не водил тебя кругами, отводя от себя подозрения?
- Хватит, Вэл! - резко сказал Ланс. - Я больше не буду слушать эти необоснованные обвинения в адрес человека, который как… как брат мне.
- Как брат тебе? - повторил Вэл почему-то охрипшим голосом. - Я… я полагал, что я являюсь таковым.
Ланс отшатнулся от боли, которую увидел в глазах Вэла.
- По крайней мере, - пробормотал он, - Рейф Мортмейн не портит мне жизнь постоянными нравоучениями и не висит за моим плечом, как чертов ангел-хранитель.
- Ты мой брат, Ланс. Прости меня за то, что я забочусь о тебе.
- Я достаточно часто говорил тебе прежде. Я не хочу…
- Я знаю. Тебе не нужно никакой помощи от меня, - взгляд Вэла опустился на его трость. Он обвел пальцем вокруг наконечника из слоновой кости и, снова подняв на Ланса глаза, в мягкой карей глубине которых читалась мольба, спросил: - Разве то, что я сделал тогда, было так ужасно?
Они с Вэлом почти никогда не обсуждали то, что случилось на поле битвы в Испании, и Ланс редко размышлял об этом даже в самое благоприятное время. Он попытался отвернуться, уйти обратно в библиотеку, но Вэл настаивал на ответе, встав так, чтобы загородить ему дорогу.
- Я использовал тот маленький сент-леджеровский талант, которым владею, чтобы попытаться спасти жизнь своего брата. Разве это неправильно, Ланс? Что, если бы ты мог закрыть меня собой от пули? Ты можешь сказать, что не сделал бы этого?
- Это было бы совсем другое, - процедил сквозь зубы Ланс.
- Почему? Потому что ты великий Ланселот, названный в честь легендарного героя, тогда как я лишь Валентин, крещеный в честь нелепого святого?
- Ты… проклятый святой! Ты дошел до того, что из-за меня стал хромым, и тебя это даже не беспокоит.