Ночной скиталец - Сьюзен Кэрролл 4 стр.


Вэл отказывался даже думать о такой возможности. Подойдя к гардеробу, он начал осматривать его в поисках тяжелой одежды или чего-нибудь еще. Занятый своей задачей, он не заметил шевеления штор, как будто сдвинутых легким бризом или призрачным созданием, которое мерцало в комнате.

В течение одного короткого мгновения Ланс Сент-Леджер парил над кроватью, испытывая суеверные чувства при взгляде на свое собственное тело. Он колебался, подбадривая себя. Воссоединение никогда не было приятным, и у него было сильное предчувствие, что этот раз будет еще хуже, чем обычно.

Он был прав.

Как только Ланс бросился вниз, он почувствовал, как будто ударился о глыбу льда - свое тело, жесткое и неприветливое. Он напрягался изо всех сил, пока лед не раскололся, погружая его в холодную реку тьмы.

Ланс оставался милосердно онемевшим в течение нескольких секунд, пока не стал чувствовать свои ноги и руки, смыкающиеся вокруг него как кандалы, прочно удерживающие его беспокойный дух. Это чувство распространялось по ногам, через бедра, вдоль рук, сквозь плечи. Каждая конечность сковывала его все сильнее, пока мужчина не почувствовал себя погребенным.

Здесь не было воздуха. Он не мог дышать. Паника охватила Ланса, и он скорчился, борясь с удушающими границами собственного тела. Его сердце, которое едва билось, вдруг бешено застучало. Все его тело конвульсивно дернулось, когда легкие наполнились воздухом.

Ланс обмяк на матрасе, делая благодарные вздохи. Медленно его сердце перешло в обычный ритм, возвращая тепло холодным костям.

Проклятье! Проход оказался узким, но он вернулся. Теперь он в безопасности в собственной коже. Пусть Ланс и не мог назвать это однозначным благом, когда начал осознавать ощущения, от которых сбежал, избавившись от своего ограниченного человеческого тела несколько часов назад. Кислый запах пота. Воспаленные мускулы, протестующие против веса отвратительных доспехов. Тупая головная боль от удара, который он получил на пляже. Ланс старался лежать тихо, не желая двигаться, даже думать.

Невозможно, потому что он не мог не обдумывать ночь, которая только что закончилась. Странную даже по меркам Сент-Леджеров. Он был атакован и ограблен неподалеку от своей собственной деревни, бродил повсюду в поисках преступника, чтобы вернуть обратно этот злосчастный меч. И в довершение всего его ошибочно приняли за призрак Сэра Ланселота дю Лака.

Единственное воспоминание, на котором было приятно остановиться, - встреча с леди Розалин. Между тем Ланс спрашивал себя, кто был более испуган их столкновением. Он полагал, что он. Она появилась, выскользнув из круга света, пройдя прямо через него с чувством наивности и изумления, подобных которым он не испытывал давным-давно. И Ланс ощутил это. Он, который никогда не чувствовал какого-либо физического контакта в состоянии скитальца.

Трудно винить Ланса за мысль, которая первой пришла ему в голову: он споткнулся о собственный дух. Что за женщина бродила по незнакомой гостинице во мраке ночи в поисках приведений? Удивительно храбрая или окончательно сошедшая с ума?

Ланс решил, что Розалин Карлион была и той и другой. Наткнувшись на него, она не убежала с криком, как это сделал бы любой другой человек. Нет, она задержалась до рассвета и увлекла его очень серьезной беседой.

Просто сумасшедшая. Но если леди и была таковой, то что случилось с ним? Ланс остался рядом с ней с опасностью для жизни, напрочь забыв о времени. О том, что должен был провести эти последние драгоценные мгновения темноты, разыскивая меч.

Как будто эта женщина околдовала его, смягчила жесткие грани его души. Ланс чувствовал себя необычно мягким рядом с ней, движимый намеком грусти в ее улыбке, положением слишком молодой вдовы. Всего лишь худенькая девочка в белой льняной ночной сорочке и с босыми ногами. Казалось, она так нуждалась в защитнике. А Ланс наслаждался игрой в ее героя, возможно, слишком сильно. Все началось с простой уловки, способа избежать неловких объяснений о том, кем и чем он был. Но потом это перестало быть шуткой.

Ланс вздрогнул от воспоминания о чепухе, которую наговорил Розалин. О том, что он обречен скитаться по земле во искупление своих грехов. Про ужасную ошибку, которую он совершил, полюбив чужую жену и погубив свою честь.

Чепуха, которая была волнующе близка к правде. Пока, наконец, он не перестал понимать, о ком говорит: Ланселоте дю Лаке или Лансе Сент-Леджере. Он сказал слишком много, обратившись к воспоминаниям, которые намерен был похоронить. Сейчас, благополучно вернувшись в постель, мужчина не имел понятия, какой дьявол в него вселился.

Вероятно, было вдвойне опасно пускаться в ночные скитания, после того как он получил такой удар по голове. Все, что он хотел делать с его ноющими мускулами и пульсирующим черепом, - это лежать и тихо умирать.

Но в этой привилегии ему было отказано. Ланс понял, что не один в комнате. Рядом с кроватью скрипнула половица.

Кто-то… кто-то укутывал его, накрывая тяжелой одеждой до самого подбородка. Заставив себя приоткрыть глаза, Ланс взглянул сквозь густые ресницы на человека, который над ним склонился.

Он сосредоточил взгляд на лице не идентичном, но очень похожем на его собственное. Тот же ястребиный нос, только прямее, те же глубокие карие глаза, только мягче, та же квадратная челюсть, за исключением маленькой ямочки на подбородке. Более худая, более измученная версия его самого. Вэл.

Ланс думал, что невозможно почувствовать себя несчастнее, чем он чувствовал себя сейчас. Он ошибался. С присутствием брата угасала любая надежда сохранить в тайне его последнюю безрассудную выходку.

Подавив стон, Ланс плотно закрыл глаза. Движения, даже такого незначительного, как это, было достаточно, чтобы привлечь внимание брата. Вэл наклонился ближе, прошептав:

- Ланс? Ты здесь? Ланс? Ответь мне!

Ланс широко открыл глаза, вздрогнув от резкого дневного света.

- Да, я здесь, - зарычал он. - Нет никакой необходимости кричать.

Бледные черты Вэла разгладились от облегчения:

- Слава Богу. Ты вернулся. Ты в порядке.

"Это спорный вопрос", - подумал Ланс сурово. Он хотел спросить, что Вэл делает в его комнате в такой час, но ответ ясно читался по измятой одежде Вэла, изможденному выражению его лица.

Его брат явно просидел с ним полночи, неся бессонную вахту около Ланса, пока тот скитался. Как, черт возьми, Вэл вообще узнал о том, что он ушел?

Другой глупый вопрос.

Ланс испустил раздраженный вздох. Разумеется, Вэл знал, когда у него были неприятности. Он всегда знал.

Дрожа от облегчения, Вэл откинул непослушной рукой копну черных вьющихся волос.

- Я думал, на этот раз ты и правда сделал это. Превратился в призрака. В течение одного ужасного мгновения я действительно боялся, что ты…ты …

- Умер? - подсказал Ланс, когда брат не смог заставить себя произнести это слово. Он с усилием оперся на локоть, сбросив меховую шинель, которой Вэл укутал его.

- Итак, что ты собирался делать с этим? Обрядить меня для похорон? Я бы предпочел мой черный костюм для верховой езды. Он бы лучше смотрелся с доспехами, тебе так не кажется?

- Не шути, Ланс. Здесь нет ничего смешного.

- Неужели похоже, что я смеюсь? - Ланс занял сидячее положение и спустил ноги с кровати, корчась от новой боли, что пронзила его позвоночник. Боже! Он чувствовал себя так, будто спал на кровати из гвоздей.

Прижав руку к пояснице, мужчина проворчал:

- Напомни мне в следующий раз, чтобы я погружался в транс, не надевая кольчугу.

- Зачем ты вообще это сделал?

- Надел кольчугу? Если бы ты удостоил своим вниманием ярмарку, ты бы знал, что там был игра в рыцарский турнир.

- Брось это, Ланс! - тень упрека промелькнула в глазах Вэла. - Ты знаешь, что я имею в виду. Зачем ты скитался? Ты даже не побеспокоился вернуться до рассвета.

Брат проковылял к окну и раздвинул шторы. Ланс выругался, вскинув руку, чтобы прикрыть глаза от вспышки света, немного взволнованный тем, как высоко уже было солнце.

- Проклятье! - пробормотал он. - Я в самом деле слишком много времени провел за беседой с моей Владычицей Озера.

- Ч - что?

- Владычица Озера, - повторил Ланс, улыбаясь, несмотря на боль. Воспоминания о Розалин кружились в его голове. - Удивительнейшая колдунья с волосами, сотканными из лунного света, и глазами цвета неба. Она наложила на меня заклятие, - голос мужчины смягчился. Должно быть, выражение его лица изменилось, так как Вэл уставился на него как на сумасшедшего.

Брат с волнением заковылял к нему:

- Ланс, может быть, тебе лучше снова лечь. Ты кажешься немного не в себе.

- Я в порядке, - отмахнулся Ланс, потирая бровь. - Просто небольшое головокружение от того, что слишком быстро сел.

Когда Вэл продолжил топтаться около него с выражением глубокой заботы, Ланс попытался описать Розалин в более разумных выражениях, возможно, и для себя тоже.

- Там была симпатичная молодая вдова, остановившаяся в "Огне дракона". Когда я скитался, мы некоторым образом… столкнулись друг с другом.

- Посторонний застиг тебя во время ночных скитаний?

- Да, но все в порядке. Она подумала, что я призрак сэра Ланселота дю Лака.

- Почему она так подумала?

- Скорее всего, потому, что я сказал ей это.

Лицо Вэла приобрело еще более осуждающее выражение. Мысль о лжи любому человеку была неприемлема для брата Ланса.

- Итак, ты использовал свою силу, чтобы ухаживать за этой женщиной? - спросил он с беспокойством.

- Какое деликатное определение, - усмехнулся Ланс. - Ты имеешь в виду, собирался ли я соблазнить ее?

Мужчина помолчал, думая о такой возможности. Определенно, понадобилось бы много времени, чтобы раскрыть глубину его влечения. И все-таки мысль о постельных играх с леди Розалин… она казалась почти оскорбительной.

- Нет, - признал Ланс наконец, - я не пытался заманить ее в постель с помощью каких-то уловок. Она леди другого типа. Она больше твоего сорта.

- Моего? - повторил Вэл.

- Да, прекрасная невинность, ради которой ты бросишься убивать драконов и вернешься, чтобы, преклонив колени, выразить даме сердца свое почтение.

Ланс позабавился, глядя, как легкий румянец начал окрашивать скулы его брата.

- И, конечно, она из тех леди, которые должны держаться подальше от такого лживого негодяя, как я, - закончил он.

- Что она и сделает. Сегодня прекрасная вдова, ничуть не пострадав от моей маленькой шутки, продолжит свое путешествие, и я больше никогда ее не увижу.

Эта мысль принесла ему неожиданную боль. Но Ланс быстро заглушил это чувство. Он тяжело поднялся на ноги и был рад, обнаружив, что может стоять прямо.

Проскользнув мимо Вэла, Ланс стал бороться с кольчугой. Это был трудный и болезненный процесс, но когда тяжелое одеяние оказалось сброшено на ковер, Ланс вздохнул с облегчением. Головная боль утихла до слабой пульсации, и он почувствовал, что к нему возвращается желание жить.

Если бы он только мог избавиться от Вэла.

Но его брат грозил прочно обосноваться в его спальне. Твердо стоя на месте и опираясь обеими руками на трость, Вэл изучал его с задумчивостью, которую Ланс находил чертовски неудобной.

- И это было единственной причиной твоих скитаний? - спросил он. - Подшутить над бедной доверчивой леди?

- Какая другая причина у меня могла быть? - ответил Ланс, но по серьезному выражению лица Вэла понял, что не смог его одурачить.

Вэл отлично знал, что что-то было не в порядке. Ланс всегда хорошо умел ввести в заблуждение, ускользнуть, наговорить кучу нелепостей, и все это с чарующей улыбкой. Но это никогда не срабатывало с Вэлом, и он удивился, зачем тот даже попытался.

Плохо, когда человек знает тебя буквально с пеленок, подумал Ланс, опускаясь на край кровати, чтобы стащить обувь.

Он управился с одним сапогом. Вэл просто стоял рядом, терпеливый, ждущий.

Ланс бросил сапог на ковер с покорным вздохом.

- Хорошо! Если тебе хочется знать, я скитался, потому что, казалось, это лучший способ найти кое-что, что я потерял.

- Что такое ты мог потерять, ради чего нужно было рисковать своей жизнью?

- Меч Сент-Леджеров.

У Вэла отвисла челюсть.

- Не… не меч Просперо? Тот, что с кристаллом на рукоятке?

- Тот самый.

Пока Вэл оседал на ближайший стул, который смог найти, Ланс продолжал излагать обстоятельства вечера, не щадя себя в во время рассказа. Не скрывая глупости, что заставила его использовать драгоценное оружие как деталь костюма и выставлять его напоказ на деревенской площади, как будто старинный меч был жестяной игрушкой. Не скрывая, что выпил слишком много эля в гостинице "Огонь дракона", бродил в одиночестве по темному пляжу и позволил атаковать себя и повергнуть практически без сопротивления.

Ланс рассказывал ровным равнодушным тоном, что отражало его многолетние попытки разрушить упорную веру брата в него. Сейчас это должно было наконец произойти. Не было никого более увлеченного легендами и историей семьи Сент-Леджеров, чем Вэл. Он придавал это мечу значение большее, чем Ланс мог представить.

И все-таки, закончив свой рассказ, Ланс не увидел и тени осуждения на лице Вэла.

- Боже мой, Ланс, - выдохнул тот. - Тебя могли убить.

Он потерял меч Сент-Леджеров, а это было все, о чем беспокоился Вэл? Ланс нахмурился, разрываясь между досадой и удивлением.

- Это не было бы большой потерей, уверяю тебя, - усмехнулся он. - Тогда ты бы унаследовал замок Леджер.

- Я не хочу наследовать замок Леджер, - ответил Вэл спокойно.

- Какое совпадение. Я тоже не хочу, - раздраженным рывком Ланс стащил другой сапог и швырнул его вниз. Как он только не называл себя с тех пор, как пришел в сознание и обнаружил, что меч исчез. Ему стало бы легче, если бы кто-нибудь еще взял эту задачу на себя. Но брат не собирался оказывать ему такую услугу. Вэл даже не выглядел злым.

- Ты сказал, что не разглядел человека, напавшего на тебя? - уточнил он.

- Нет, я был слишком пьян, - резко ответил Ланс. - Для меня было бы счастьем узнать свою собственную руку, если бы она вдруг оказалось перед моим лицом.

- Ты не думаешь, что это был один из тех контрабандистов, которые в последнее время действуют на побережье?

- Контрабандисты обычно не проворачивают свои делишки при полной луне и рядом с ярмаркой, находящейся на расстоянии выстрела. Нет, это был не кто иной, как обычный разбойник.

- Разбойники в нашей деревне, - Вэл задумался, печально покачивая головой. - Бандиты, действующие в границах земли Сент-Леджеров. Подобное никогда не случалось до… до…

Вэл заколебался, смущенно взглянув в сторону Ланса, но Ланс был уверен, что достаточно хорошо понял брата.

- До того, как уехал отец? - закончил он с металлом в голосе. - До того, как я остался здесь главным?

- Нет! Я не имел в виду ничего такого. Но боюсь, что то, что я имел в виду, понравится тебе еще меньше.

Вэл покачал трость перед тем, как продолжить.

- Я собирался сказать, что у нас никогда не было столько неприятностей до… до того, как Рейф Мортмейн вернулся.

Ланс ошеломленно посмотрел на своего брата.

- Рейф? При чем тут Рейф?

- Ни при чем, я надеюсь. Я просто не могу не удивляться… где он был, когда это все произошло прошлой ночью?

- Я не знаю. Мы разделились чуть раньше вечером. Рейф отправился в патруль. Он получил какое-то предупреждение… - Ланс прервался, нахмурившись смыслу вопроса брата. - Ты не можешь думать, что Рейф имел какое-то отношение к нападению на меня. Боже правый! Этот человек - офицер таможни, обязанный защищать побережье.

- Все-таки… причастность Рейфа - возможность, которая должна быть рассмотрена, - серьезно возразил Вэл.

- Будь я проклят, если это произойдет! Какого дьявола Рейфу нужен мой меч?

- Каждый знает, что меч Сент-Леджеров наделен некоей необычной силой. А сила - это то, чего Мортмейны всегда страстно желали.

- Полная чушь! - зарычал Ланс. Он вскочил на ноги, хлопнув себя по бедрам в жесте чистейшего отвращения. - Мы не собираемся играть в эту игру, Вэл.

- В какую игру? - спросил его брат, совершенно сбитый с толку.

- Любимое времяпрепровождение всех поколений Сент-Леджеров. Когда что-то идет не так, давайте найдем Мортмейна и обвиним его.

- Для этого есть причина. Если бы ты изучал историю наших семей, как это делаю я…

- У меня нет никакого интереса к древней истории.

- Не такой уж и древней, - напомнил ему Вэл. - Мать Рейфа однажды планировала убить наших родителей.

- И женщина заплатила за этой своей жизнью, - сказал Ланс нетерпеливо. - Все это случилось задолго до нашего рождения, и Рейф был еще ребенком. Уверяю тебя, он не испытывает большой любви к Эвелин Мортмейн. Женщина бросила его в Париже.

- Или он так говорит, - пробормотал Вэл.

- И, - продолжил Ланс, игнорируя реплику брата, - я не верю, что наши родители когда-либо воспринимали Рейфа как угрозу. Они разрешили ему жить с нами в то лето, когда ему было шестнадцать.

- Пока ты чуть было не утонул в озере Мэйден.

- Это была случайность! - воскликнул Ланс. - Сколько раз я должен повторять это? Я отлично помню: это была моя ошибка, что я поскользнулся и упал. И Рейф был тем, кто вытащил меня в безопасное место. В тот день он спас мою жизнь.

- Мне кажется, что он нырнул, чтобы спасти тебя, только тогда, когда я и отец появились в поле зрения.

- Тогда твои воспоминания ошибочны, как и у всех остальных вокруг, кто всегда готов обвинить человека в любом преступлении просто из-за репутации его семьи.

- Черт бы побрал всех Мортмейнов, - произнес с усмешкой Ланс семейный тост всех поколений Сент-Леджеров. - Что ж, прости меня, если я не подниму свой бокал. Я знаю всего одного Мортмейна, и так случилось, что он мой друг.

- Друзья не должны втягивать друг друга в неприятности, - упорствовал Вэл.

- И что, черт побери, это должно означать?

С печальным и задумчивым видом Вэл принялся изучать кончик своей трости:

- Только то, что я должен заметить. В Рейфе Мормейне есть тьма, и он, кажется, переносит эту тьму на других. Я не могу это достаточно ясно объяснить, но ты другой в его компании. Более жесткий, более циничный, более безрассудный.

Ланс покачал головой, находя своего брата совершенно невероятным.

- Когда ты наконец поймешь? - потребовал он жестко. - Никто на меня не влияет. Если я поступаю как безответственный повеса, когда я с Рейфом, это потому, что я таков.

Подойдя к гардеробу, Ланс сорвал с себя остатки пропитанного потом костюма. Холодный утренний воздух в комнате остудил его нагое тело, но не его нрав.

Ланс распахнул дверь гардероба, выбрасывая одежду, пока не нашел домашний халат. Он не знал точно, почему был чертовски зол: потому, что Вэл пытался внести в его голову сомнения в человеке, который ему нравился и которым он восхищался, или потому, что он снова и снова предлагал Вэлу доказательства собственной негодности, а его брат совсем не беспокоился об этом. Всегда полный решимости простить его, найти оправдания для него, найти кого-то еще, чтобы обвинить в его глупостях.

Ланс облачился в халат, рывком затянув пояс. Он услышал, как позади с трудом поднимается Вэл.

- Я сожалею, Ланс, - сказал он тихо.

Назад Дальше