- Вы купили все припасы, о которых я вам говорил? - спросил Роман, разместив сундук на повозке.
Подняв юбки, она подошла к повозке и взобралась на нее. Никогда не питая особого пристрастия к множеству нижних юбок, как делало большинство женщин, она без особого труда разместилась на деревянном сиденье, взяла поводья, указав на маленькую кучу покупок.
- Продовольствие там, мистер Монтана. Роман погрузил провизию.
- Vamanos, - произнес он, улыбнувшись про себя: она знала французский, зато он - испанский.
- Si, - ответила она. - Ahora que estamos listos comencemos nuestro viaje.
- Что она сказала, Роман? - спросил Клафф.
- Я сказала, мистер Клафф, - ответила Теодосия, - что мы готовы отправиться в путь. И, мистер Монтана, Aequam servare tentem на латыни означает "сохранять спокойное состояние ума". Я намереваюсь серьезно обдумать цитату во время нашего с вами путешествия. Советую вам сделать то же самое.
Роман скрестил руки на широкой груди.
- Да? Позвольте уточнить, что вы можете сделать со своим советом, мисс Уорт?
- Нет, не позволю. - Ее пальцы побелели, сжимая поводья - самообладание дрогнуло. - Мистер Монтана, я всегда старалась сохранять контроль над собой в любой ситуации. Однако, проведя всего несколько часов в вашей компании, обнаружила, что не только раздражена, но и не могу владеть собой.
- Мозг нашего маленького гения потерял немного спокойствия, а?
Она вгляделась в его живые голубые глаза - и не хватило сил оторваться от их взгляда.
- Как приятно, что вы уже усвоили слово "неистовствовать", которое означает "проявлять ярость, несдержанность". Придется часто использовать его в течение последующих трех дней, и ваша осведомленность избавит меня от необходимости объяснять это вам.
Ее интеллектуальный сарказм порвал последнюю ниточку терпения, которая еще теплилась у Романа, - к черту деньги, которые он должен получить от доктора Уоллэби за доставку этой женщины в Темплтон! Можно заработать их и здесь, в Оатес Джанкшен, расширяя комнаты!
- А путешествие в Темплтон в одиночку, мисс Уорт, избавит меня от беспокойства сопровождать вас. - Он со злой усмешкой швырнул сумочку с золотом ей на колени.
- Но я не знаю, где…
- Разве? А я думал, вы знаете все. Что ж, всегда легко спросить дорогу у индейца команчи - как бы по пути не встретились с несколькими из них. А то и банда чернокожего Бланко поможет: слышал, они убежали из тюрьмы и снова принялись за свою обычную работу - грабить, убивать и насиловать всех, кто носит юбки; их нетрудно узнать, мисс Уорт, по белым лошадям и черной одежде.
Теодосия не показала и тени сомнения, что все это ужасно: конечно же, она доберется до Темплтона и одна.
- Прекрасно. Когда я окажусь в Темплтоне, следует ли мне информировать доктора Уоллэби, что вы больше не работаете на него?
- Догадается сам, когда я не появлюсь.
- До свидания, мистер Монтана. И всего наилучшего вам во всем, что вы делаете.
Теодосия обернула тесемки бархатной сумочки вокруг талии и пустила лошадь рысцой, оставив Романа и Клаффа в облаке пыли.
- Она направляется на север, - протянул Клафф, все еще жуя соломинку.
Роман усмехнулся.
- Знаю.
- Темплтон в сотнях миль к югу отсюда.
- Конечно.
- Она напичкана всякими там книжными премудростями, но здравого ума кот наплакал.
- Точно, - продолжая ухмыляться, Роман повернулся и направился было к салуну. Но один лишь взгляд на продовольственную лавку погасил его усмешку, заставив резко остановиться, - совсем забыл о трех бандитах.
Они исчезли.
И все инстинкты Романа подсказывали - учуяли запах золота.
Он нашел ее повозку в пятнадцати минутах езды от города, остановленную рядом с зарослями хурмы. Чемодан с золотом все еще лежал на ней.
Но Теодосии рядом не было.
- Ну вот, Секрет, - пробормотал он жеребцу, - Снова вернулись к тому, с чего начали, - к заботе о женщинах, а это означает, что сейчас я такой же дурак, как и был тогда, - черт бы побрал эту глупую, упрямую бабу!
Несмотря на раздражение, его тревога усиливалась.
Он быстро спешился и привязал Секрета к задней части повозки. Вытащив оба кольта, пошел по следам, ведущим в рощу, и вскоре наткнулся на шелковый белый лоскут, окаймленный кружевом, валявшийся на земле скомканным возле упавшего бревна, весь в пятнах, похожих на кровь.
Он сунул его за пояс бриджей и углубился в рощу. Залитая солнцем хурма сменилась густыми зарослями ивы и хлопчатника, росших возле грязных болотец с вонючей водой. Затхлый запах гниющих растений наполнил ноздри, почему-то еще больше усиливая его беспокойство. Ускорив шаги, вскоре оставил рощу позади и вышел к покрытому листьями склону.
У подножия его лицом вниз лежала Теодосия.
Торопясь добраться до нее, Роман заскользил по густому слою листвы, закончив спуск на животе. Когда же, наконец, остановился, то оказался нос к носу с изумленной Теодосией.
Она сняла свою шляпку - золотые волосы растеклись по плечам, словно потоки растаявшего масла, такие же мягкие на вид; он едва не протянул руку, чтобы коснуться их, но порыв прошел, когда вспомнил, почему оказался здесь: готовился увидеть ее раненой или мертвой, но на женщине не было ни единой царапины, напротив, она смотрела на него ясными, удивленными глазами, в которых не было и тени беспокойства.
- Что, черт побери, - проскрипел он, словно его горло было набито камнями, - вы делаете?
За исключением Аптона, ей никогда не приходилось близко соприкасаться ни с одним мужчиной: густые черные волосы Романа рассыпались по ее ладоням, вызывая покалывание, передающееся вверх по рукам; дыхание слышалось у ее щеки, а жар тела проникал в нее, согревая так же надежно, как и солнечный свет, струящийся с безжалостного техасского солнца.
- Мисс Уорт, - голос Романа спустил ее на землю.
- Да? - моргнув, она притронулась пальцами ко лбу и попыталась вспомнить, о чем он спросил. - Я… Боже, мой мозг затуманился. Такого со мной никогда еще не бывало.
Она села и увидела, что держит охапку ярко-красных флоксов.
- О, да. Я собирала эти…
- Я подумал, что вы мертвы! - Роман вскочил на ноги и сунул пистолеты за пояс.
Его крик вернул ее к действительности.
- Мертва, мистер Монтана? Что же могло убить меня?
Он заметил, что ее бархатная сумочка свисала с изгиба локтя, она была цела, чемодан оставался на месте, она выглядела здоровой, и Роман не решился говорить о трех грабителях: сделай это, женщина, чего доброго, расплачется от страха, а женских слез, выпавших на его долю, и без того хватит на несколько жизней.
Он выдернул запачканный кровью шелковый лоскут.
- А что я мог подумать, когда нашел вот это? А потом обнаружил вас лежащей лицом вниз здесь, на дне этого…
- Это кусочек нижней юбки. Я поранила запястье о гвоздь, торчащий из сиденья повозки, и остановила кровотечение, прижав кусочек нижней юбки к ране. Уверена, что она заживет довольно быстро и….
- Плевать я хотел на какую-то глупую царапину на запястье! Что, черт возьми, вы делаете здесь?
Она сорвала еще несколько флоксов и улыбнулась.
- Собирала и продолжаю собирать эти замечательные образцы Phlox drummondii. Он культивируется в садах Бостона, но я никогда не имела возможности увидеть, как он растет в дикой природе. Лежа на земле, намного удобнее изучать его. Меня интересуют не только видимые глазу части растений, но также и корневая система. Не хотите ли послушать занимательную историю о семействе Polemoniaceae, мистер Монтана?
- К чему мне история о какой-то семье, которой я не знаю, мисс Уорт? И какое, к черту, отношение это имеет к цветам?
Она мягко улыбнулась и подняла алые соцветия.
- Флокс принадлежит к семейству Polemoniaceae. Это не человеческое, а растительное семейство.
- Растительное семейство? - Он посмотрел на ее цветы, затем дотронулся до трех из них. - Не говорите ничего - это цветок Папа, это Мама, а это Малыш…
- Прошу прощения, если прерываю ваш остроумный поток. Видите ли, мистер Монтана, растения и животные классифицируются…
- К черту весь этот научный вздор! Возвращайтесь к повозке.
- Но я собиралась рассказать занимательную историю. В 1833 году шотландец по имени Томас Драммонд посетил этот район, чтобы пополнить обширную коллекцию образцов. Он собрал более семисот представителей флоры. Вот эти, - сказала она, поднимая цветы, - понравились ему в особенности. Поэтому он послал семена в Эдинбург, а оттуда растения распространились по всей Европе. В конце концов, достигли Бостона и Нью-Йорка, где стали довольно дорогими. Жители Новой Англии, видите ли, неверно считали, что это редкое и благородное растение, завезенное из Европы. Прошло несколько лет, прежде чем стало известно, что это скромный, местный обитатель республики Техас. Ну, скажите, разве это не самый забавный анекдот, который вы когда-нибудь слышали?
- Безумно смешно. А теперь возвращайтесь к повозке.
- Томас Драммонд умер от холеры.
- Печально. Теперь возвращайтесь к повозке.
- У меня создалось впечатление, что вы не хотите сопровождать меня в этом путешествии, мистер Монтана. - Она осторожно поднялась с земли, стараясь не помять флоксы. - До сих пор у меня не возникло ни малейшего затруднения с моей поездкой.
- Нет? А я думал, вы хотели попасть в Темплтон.
- Именно туда я и…
- Темплтон расположен возле побережья. - Он поднял шляпу с флоксового покрывала и надвинул ее на голову. - Продолжайте ехать на север, и дней через девять-десять вы пересечете границу Оклахомы. - Он ожидал ее реакции на его сообщение. Определенно, имея такой ум, она должна была смутиться, что допустила настолько глупую ошибку.
- Откуда вы знаете, что я направляюсь на север? У вас есть компас?
- Нет, но знаю.
- Как же…
- Ради Бога, я живу в Техасе всю свою жизнь! Знаю, как он выглядит, как пахнет, как звучит, каков на ощупь. Даже помню его вкус! Мне известно, что где и где что: реки, звери, камни - все по-своему подсказывает, где я. А теперь возвращайтесь к повозке.
- Но если бы вы заблудились за пределами Техаса, как бы вы…
- Я бы изучил деревья и ветер! - Вконец раздраженный, он направился к вершине склона.
- Деревья и ветер, мистер Монтана? - Она поспешила догнать его, не давая возможности отмахнуться от ее ненасытной любознательности. - Но что такого в деревьях и ветре, что помогает вам?
Он резко повернулся к ней, почувствовав, что она не оставит его в покое, пока не получит ответа на свой вопрос.
- Верхушки деревьев наклонены в сторону более сильного солнечного света, который идет с востока. Деревья гнутся под сильными ветрами - и падают к югу не от гниения, молнии или человеческих рук, а потому обычно сильные северные ветры валят их. И, наконец, направление ветра не меняется в течение дня. Если южный ветер дует мне в спину утром, скорее всего, не изменится его направление и вечером. Ясно? Удовлетворены?
Она задумалась над его объяснением, найдя его вполне логичным.
- Как интересно! И что…
- Теперь мы можем, наконец, отправиться в Темплтон, мисс Уорт? - спросил Роман. - Или вы предпочитаете обезглавливать это цветочное семейство и продолжать двигаться к Оклахоме?
Приподняв юбки, она начала подниматься по склону.
- Уверяю вас, мистер Монтана, что с приходом ночи я бы поняла свою ошибку, стоило лишь отыскать Северную Звезду. Чтобы найти ее, нужно было только установить местонахождение созвездия Большой Медведицы. Напротив него расположено другое созвездие - Кассиопея, которая состоит из пяти ввезд: Северная находится между средней звездой Кассиопеи и звездой на конце ковша Большой Медведицы. Так что, видите? Я бы даже не приблизилась к территории Оклахомы. - Она добралась до вершины склона и вошла в тенистую рощу.
Следуя за ней, Роман решил, что те трое охотников за золотом не представляли для нее опасности - она прекрасно вооружена, чтобы защитить себя, атакуя их своим интеллектом.
Они бы умерли от чистейшей скуки.
И он не сомневался, что та же судьба ждет и его, прежде чем они доберутся до Темплтона.
ГЛАВА 3
В плотной фланелевой ночной рубашке Теодосия появилась из уединенного местечка в лесу.
Роман отметил, что ее ночное одеяние такое же сексуальное, как рогожевый мешок. Несмотря на все ее занудство, у нее все же имелось несколько хорошеньких изгибов, на которые можно украдкой поглазеть.
- Я никогда раньше не купалась в освещенном луной ручье, мистер Монтана, как и не ела кролика, приготовленного на открытом огне.
"Как это похоже на женщин, - подумал он. - Что бы мужчина ни сделал, никогда не бывают довольны".
- Ближайшие ванны с горячей водой и рестораны находятся в Уайлд Виндз, городке, расположенном в пяти милях к северо-западу от Темплтона. Прохладный ручей и жареный кролик - лучшее, что я могу предложить. Если вам не нравится…
- Мой Бог, мистер Монтана, я не произнесла ни слова жалобы. Какая у вас причина переходить в оборону?
"Причина?" - повторил он про себя: за тридцать лет их столько накопилось, что каждый раз, думая об этом, обзывал себя дураком.
Никогда - до конца жизни - он уже не окажется настолько глупым, чтобы подчиняться требованиям женщины.
- Мистер Монтана?
- Что?
Теодосия отвернулась. Роман подумал: если бы в самом деле у него были клыки, то наверняка укусил бы ее, - похоже, он является самым занимательным объектом для изучения враждебности, с каким ей когда-либо приходилось сталкиваться.
- Вы собираетесь стоять и глазеть на меня всю ночь, мисс Уорт?
Она села на спальный тюфяк, обняла согнутые колени и принялась наблюдать за угасающими язычками бивачного костра: над головой, отзываясь на теплый и нежный ночной ветерок, тихо шелестели ветви дуба и осины - какое наслаждение от первой в жизни ночи под звездами! Наверное, это же повторится и в Бразилии, где, скорее всего, придется спать в джунглях.
- Что повлияло на ваше решение не сопровождать меня до Темплтона, мистер Монтана?
- Деньги, - солгал Роман, сидя по другую сторону костра. Он отбросил в сторону пустую тарелку, сделал большой глоток воды из фляжки, вроде наступило успокоение.
Но каждый мускул его тела оставался напряженным, ни один звук не ускользал от внимания: тщательно осмотрев окрестности и не обнаружив никаких признаков грабителей, подумал, что мог ошибиться, посчитав, что это охотники за золотом Теодосии. Может, отказались от этой затеи? Ха! Чем скорее он доставит ее в Темплтон, тем целее будет она и сверкающая куча золота.
- Завтра предстоит тяжелый день - вам нужно поспать.
Иоанн Креститель заговорил раньше, чем это успела сделать Теодосия.
- Przez caly dzien wczoraj wozil buraki z pola. Теодосия рассмеялась.
У Романа создалось ясное впечатление, что эта женщина и ее птица насмехаются над ним.
- О чем это вы разговариваете?
- Сказано по-польски и означает: "весь вчерашний день он вывозил свеклу с поля".
- Свеклу? Чего ему вздумалось говорить о ней?
- Он не говорит, мистер Монтана, просто повторяет, что слышал: несколько лет назад Аптон принимал у себя одного польского доктора, и предложение о свекле было одним из тех, которые он учил нас произносить, чтобы мы составили лучшее представление о языке. Иоанн Креститель запомнил его.
- Иоанн Креститель, - произнес Роман вслух, покачав головой. - Почему вы дали ему такое имя?
Попугай вытянул шею.
- Любой дурак додумался бы до этого! Теодосия улыбнулась.
- Все это время, которое он живет у меня, ему ужасно нравится плескать воду на людей - отсюда имя. Иоанн Креститель - весьма необычная, выдающаяся птица: подражает не только человеческим голосам, но и звукам животных и другим распространенным шумам, например, грохоту колес экипажа по улице. Не имеет значения, какого рода звук, он может имитировать его. В то же время может заговорить, когда не следует, высказаться в наиболее неподходящие моменты.
Иоанн Креститель покусывал кусочек яблока, которое дала ему Теодосия, затем растопырил крылья и открыл клюв.
Звук выстрела сотряс воздух.
Выхватив оба пистолета, Роман вскочил на ноги, готовый стрелять в первый же движущийся предмет.
Теодосия про себя улыбнулась.
- Мистер Монтана?
- Тише, - прошептал он, пристально вглядываясь в черные тени деревьев.
- Но, мистер Монтана, это же Иоанн Креститель имитировал звук оружейного выстрела. Видите ли, мы с ним были возле салуна сегодня днем, когда кто-то произвел выстрел внутри заведения. Иоанн Креститель просто повторяет его. Мне жаль, что он потревожил вас, - просто не знаю, что с ним делать.
- Свернуть шею!
Иоанн Креститель обратил свои черные глаза на Романа.
- State zitto.
- Итальянский, - спокойно пояснила Теодосия. - State zitto означает "придержать язык", в Техасе переводится как "заткнись"; конечно, как я уже сказала ранее, не понимает, что говорит.
Роман, бросив на птицу свирепый взгляд, сунул кольты обратно в портупею и направился к повозке, где лежало его седло.
Теодосия наблюдала, как он, достав спальный тюфяк, вернулся к костру. Поражала его манера ходить: звука шагов не было слышно - движение грациозной кошки, черной пантеры, решила она; впечатление усиливали длинные черные волосы, струившиеся по широким плечам.
Не в силах оторваться, она рассматривала его пристально: бронзовое от бесконечных дней под солнцем или, возможно, вследствие романского происхождения лицо, казавшееся изваянием, - строгое и суровое, с высокими резкими скулами и глубокими впадинами под ними, сильные челюсти плавно переходили в раздвоенный подбородок. Глаза блестели, но не от огня или от гнева, - выдавая что-то более глубокое, чего ей никогда не приходилось видеть ни в одном из знакомых в Бостоне мужчин. Что-то первобытное, неприрученное.
Весь его облик манил и волновал какую-то неведомую часть ее души.
- Что-то не так, мисс Уорт? - Повернувшись к ней спиной, расстилая тюфяк, Роман улыбнулся: с таким же успехом она могла бы дотронуться до него руками - он чувствовал ее тепло, словно девушка коснулась его своими изящными пальцами.
- Не понимаю: я столкнулась со странными чувствами, которые охватывают меня, когда наблюдаю за вами. Это происходило и сегодня утром, при первой встрече, и потом, когда вы грузили мои вещи на повозку. Сейчас это ощущаю в третий раз: мое дыхание учащается, тепло вспыхивает во мне. Понимаю, что нелепо, но если бы существовало такое определение, как горячий трепет, то в точности соответствовало бы пережитому состоянию.
Расстилавший постель Роман медленно выпрямился, его первой реакцией был шок: никогда еще не приходилось встречать женщину, которая бы так свободно говорила о своем желании.
Но, поразмыслив над сказанным, понял, что Теодосия не ведала, о чем говорила: все ее чувства - это горячий трепет, пробежавший по ней.