- Ты, должно быть, спятила! - воскликнула Энни. - Он уже зарекомендовал себя как жестокий человек. Зачем же наступать дважды на одни и те же грабли? Только представь, снова с ним связаться!
- Спасибо за добрые пожелания! - ядовито произнесла Сильвия. - Эрик начал жизнь с чистого листа. Когда бы он ни пришел, он само очарование, и он обожает Жасмин. Он планирует переехать к нам в коттедж.
Энни пошла на кухню, чтобы включить чайник.
- Но зачем тебе выходить за него замуж? - спросила она, вернувшись. - Почему бы вам просто не пожить вместе какое-то время?
- Ты меня просто удивляешь, Энни Менин! - фыркнула Сильвия. - Ну кто же согласится на простые взаимоотношения? Мы женимся главным образом для того, чтобы угодить родителям Эрика. Ты ведь знаешь семейство Черчей, все должно быть оформлено официально, хотя на этот раз бракосочетание состоится не в церкви, а в регистрационном офисе.
Энни безнадежно покачала головой.
- Я тебя не понимаю, Сил. Тебя притягивают недостойные мужчины!
Сильвия в задумчивости сморщила носик.
- Полагаю, каждый, кроме тебя, ищет свое счастье.
- Что ты этим хочешь сказать? - возмутилась Энни. - Ты думаешь, что я не хочу быть счастливой?
- Разумеется, хочешь. Но ты сидишь сложа руки и ждешь, когда это случится. Если тебе предлагают руку, то это кто-то, живущий через дорогу. А вот я ищу свое счастье. Поэтому часто и попадаю в переплет. Мы с тобой совершенно разные. - Сильвии нравилось говорить на эту тему. - Тебя вполне устраивает год за годом жить так, как заведено. Я же терпеть не могу, когда один год похож на другой.
- Надо понимать, что в январе следующего года на месте Эрика будет кто-то другой?
Сильвия лишь рассмеялась.
- По крайней мере, для разнообразия я теперь смогу вести светскую жизнь. Мне ужасно не нравится быть одинокой женщиной на званых вечеринках - хотя тебе этого не понять, ведь ты там никогда не появляешься. И я наконец-то оставлю эту омерзительную работу.
- Но ты ведь говорила, что у тебя великолепная работа!
Почти год Сильвия, облачившись в строгий костюм, работала личным секретарем директора одной биржевой компании, в то время как Сиси присматривала за Жасмин.
- Я только и делаю, что поддакиваю этому типу.
- Но для этого и существуют личные секретари.
Сильвия робко взглянула на нее.
- Есть еще кое-что. Я беременна.
- Боже, Сил! - ахнула Энни. - От Эрика?
- Нет, он все-таки сходил к доктору. Выяснилось, что он не может иметь детей. Ребенок, вероятно, от норвежского морского офицера, с которым я познакомилась в ноябре.
Энни вздохнула.
- Слушай, рядом с тобой я и в самом деле чувствую себя амебой.
- Энни, дорогая моя подружка, - с нежностью проговорила Сильвия. - Слава богу, что на этой планете есть такие люди, как ты. Если бы каждый вел себя, как я, на земле воцарился бы полный хаос.
Не успела Энни ответить, как Сильвия выпалила, что Эрику все известно о ребенке.
- Вот поэтому он и упрашивает, просто умоляет меня, стоя на коленях, выйти за него замуж, чтобы люди думали, будто мой будущий ребенок от него.
Только Сиси и Энни знали правду.
Все это невероятно запутано, подумала Энни, отправляясь заваривать чай. Слава богу, бракосочетание должно было состояться в субботу, а это означало, что она не сможет на нем присутствовать. Меньше всего на свете Энни хотела видеть, как ее подруга второй раз выходит замуж за Эрика Черча.
Когда Крис Эндрюс зашел навестить Энни, его лицо было пунцовым от волнения.
- Только что звонил продюсер. Мари дала ему мою пьесу. Он хочет поставить ее на Пасху.
- Я так рада за тебя, Крис!
Следующие несколько недель он держал ее в курсе всех событий. Актер, утвержденный на главную роль, однажды уже снимался в драматическом сериале под названием "Зед-машины". Мари позвонила, чтобы передать Крису свои поздравления, пообещав прийти на первую премьеру. Он спросил Энни, что бы она посоветовала ему надеть. С тех пор как Крис стал завучем в школе Гренвиля Лукаса, он отказался от прически в виде конского хвоста и опять надел очки, а еще снова стал поправляться.
Он превратился в комок нервов, ожидая наступления Пасхи. "Передавай Мари привет от меня", - сказала Энни, провожая его в Лондон. Она бы и сама с радостью посмотрела пьесу, но суббота, как раз выпадавшая на Пасху, была одним из самых оживленных и прибыльных дней в году. Энни не видела сестру со дня похорон. С тех пор от Мари пришло несколько открыток. Энни уже давно привыкла к тому, что сестра не отвечала на ее письма, а когда она звонила, ее никогда не бывало дома.
На Пасху выдалась теплая солнечная погода. Толпы людей хлынули на рынок, и Энни неплохо заработала. К пяти часам вечера количество ее товара заметно уменьшилось, и пришло время собираться домой. Сиси уже отвезла детей в Ормскирк, чтобы там отметить праздник, а позже планировала доставить их в тупик Хезер.
Возвращаясь домой, Энни размышляла о том, что, хотя работа за прилавком и доставляла ей огромное удовольствие, все же имелся один большой минус, а именно: отсутствие возможности взять выходной, ведь в противном случае можно было лишиться недельного заработка. Поэтому на протяжении почти двух лет она не пропустила ни одной субботы. В течение недели Энни ездила по распродажам подержанных вещей. И хотя кое-кто говорил, что она тратит слишком много сил, стирая и переглаживая одежду, в чем, по их мнению, не было никакой необходимости, все-таки благодаря этому Энни чувствовала, что не зря получает свои деньги.
Однако на другие дела у нее просто не оставалось времени. Энни думала о Крисе Эндрюсе и его пьесе. Сегодня вечером должно было состояться финальное представление. Она бы отдала все, что угодно, лишь бы оказаться там, да и дети получили бы массу удовольствия, проведя уик-энд в Лондоне. "Если бы у меня была самая обыкновенная работа, я бы в выходные отдыхала", - подумала Энни.
Сара и Дэниел повеселились от души. Сара выиграла банку домашнего джема и флакон с шампунем, приняв участие в игре "кольца". А Дэниел пришел первым, бегая наперегонки в мешке. Первый приз, который он получил, составлял один фунт.
- Какой-то жалкий фунтишка, - с отвращением проговорил мальчик. - Что на него купишь?
Испытывая сильную усталость, Энни не смогла ничего возразить. В последнее время Дэниел стал слишком агрессивным. Дот говорила, что ее мальчишки были невыносимыми, когда у них начался переходный возраст. "Тогда я просто таскала их за уши, и это быстро заставляло их образумиться". Энни считала, что это слишком.
- А тетушка Сильвия там была? - спросила она.
- Да, и Жасмин, - ответила Сара. - А дядюшка Эрик купил нам мороженое.
"Дядюшка Эрик"! Энни засмеялась. После свадьбы Эрик стал воплощением благодушия.
Крис Эндрюс приехал домой в субботу вечером и сразу же пришел с докладом к Энни.
- Все прошло блестяще, - сияя от радости, сказал он. - Игра актеров была просто превосходной. Они вложили в роль всю свою душу. - Он продолжал болтать, захлебываясь от собственных слов. - Одна женщина с БиБиСи тоже оказалась там. Она посчитала мою пьесу идеальной для постановки на телевидении и попросила копию сценария.
- Я так рада за тебя, Крис. А как там Мари?
- Ну, - Крис запнулся, и Энни вдруг охватила тревога. - Она кажется несколько подавленной, словно находится в состоянии депрессии.
Как только он ушел, Энни набрала номер телефона своей сестры. Никто не поднимал трубку. Через час она снова позвонила. Ответил какой-то мужчина, говорящий с акцентом. Он сказал, что Мари нет дома.
- А откуда вы знаете? - спросила Энни.
- Я видел, как она выходила. - И он бросил трубку.
Энни подождала еще пару часов и позвонила в третий раз. К телефону подошел все тот же человек и резким тоном сказал, что Мари по-прежнему нет.
- А вас не затруднит написать записку? Это очень срочно. Мне просто необходимо с ней поговорить.
- Может быть, - сказал он и снова бросил трубку.
В десять часов Энни опять позвонила, но, услышав на том конце провода голос с иностранным акцентом, сама повесила трубку.
Было за полночь, когда затрещал телефон. Энни уже готовилась ко сну. Она бегом спустилась по лестнице.
Энни вздохнула с облегчением, услышав голос Мари.
- Сестренка, что стряслось? - Голос Мари звучал несколько невнятно.
- Ничего. Я просто хотела поговорить с тобой, вот и все.
- Но под моей дверью лежала записка, в которой было сказано, что это очень срочно. Я уж подумала, не случилось ли чего с кем-нибудь из детишек.
- Дети в порядке. Правда, школьный доктор говорит, что Саре нужно носить очки. Она ходит в школу Гренвиля Лукаса, кажется, я писала тебе об этом. В любом случае для нее это был ужасный удар. Она такая симпатяга и…
Мари сердито прервала ее на полуслове.
- Вряд ли это можно назвать срочным делом, сестренка.
Энни решила говорить прямо.
- Крис сказал, что ты выглядишь подавленной, словно у тебя депрессия. Я забеспокоилась… Ты что, пьяна? Твой голос звучит как-то странно.
- Крис не знает, о чем говорит, - безразличным тоном сказала Мари. - Нет, я не пьяна, просто устала. Я только что приняла таблетку снотворного.
- А зачем тебе таблетка снотворного, если ты устала?
- Ради бога, сестренка. Я сейчас не в настроении вести подобные разговоры.
Последовала пауза, а затем Энни мягко сказала:
- В чем дело, Мари?
Наступила еще более продолжительная пауза, и Энни, услышав сопение, поняла, что сестра плачет.
- О Энни, - прошептала Мари. - В прошлом году я сделала еще один аборт. Это случилось как раз во время съемок фильма в Испании. У меня была совсем небольшая роль, но кто знает, во что она могла вылиться. А после этого у меня началось сильное кровотечение, поэтому пришлось удалить матку.
- Мари, милая, ну почему же ты не рассказала мне об этом? Мне невыносимо думать о том, что ты находилась в больнице в полном одиночестве.
- Тебе хватает и своих проблем, связанных с детьми и работой в этой пресловутой торговой палатке.
- О, так ты, оказывается, читаешь мои письма?
- Я перечитываю их снова и снова, сестренка. Возможно, когда-нибудь я и отвечу на них.
- Тогда я, наверно, умру от удивления… Сестренка, почему бы тебе не приехать домой?
- Надеюсь, ты не хочешь сказать, чтобы я приехала навсегда, - холодно произнесла Мари.
- Разумеется, нет, - поспешно сказала Энни, хотя именно это она и имела в виду. - Приезжай, когда у тебя будет отпуск. Ты в настоящий момент работаешь?
Сестра вздохнула.
- Я получаю пособие. После удаления матки мне посоветовали три месяца отдохнуть, однако у меня есть работа в летнем лагере.
- Но это же здорово!
- Мне придется отказаться от своей комнаты. Думаю, я смогла бы немного погостить у тебя, а уже потом отправиться в Скегнесс.
Мари приехала с двумя чемоданами. Энни пришла в ужас от ее внешнего вида. Хотя ее сестра выглядела не так уж и плохо, когда была накрашена, однако без макияжа ее кожа была серой. Мари с трудом выносила присутствие детей и проводила много времени в постели.
Майк купил родителям машину, поэтому Дот с Бертом несколько раз приезжали повидать свою неугомонную племянницу. Во время первого посещения разговор коснулся воспоминаний о тех годах, когда они все вместе жили в Бутле.
- Я часто думала, что ты моя мать, - с задумчивым выражением лица сказала Мари тетушке Дот. - Переезд на Орландо-стрит стал для нас тяжелым ударом.
- А я в основном вспоминаю о том, как Дот швырнула чашку о стену после того, как подгорел крем, - вставила Энни.
- Я хорошо помню тот день, - сказал дядюшка Берт. - Тогда лило как из ведра. Потом пожаловал отец О'Рейли, и мне пришлось встать с постели.
- Точнее, отец Хинан, - поправила его Дот.
- А вот и нет, милая, это был отец О'Рейли.
- Я прекрасно помню, что это был отец Хинан.
- На самом деле, - сказала Энни, - это был отец Мэлони. Ты его так и не увидел, дядюшка Берт. К тому времени как ты спустился вниз, он уже ушел.
То утро стало поворотным моментом в ее жизни, ярко запечатлевшимся в ее памяти.
Когда Мари поднялась по лестнице в ванную комнату, Дот шепнула:
- С ней все в порядке? Выглядит она ужасно.
- Мари просто слегка переутомилась, - сказала Энни.
- Дот ужасно выглядит! - заметила Мари, когда они, проводив гостей и помахав им на прощанье рукой, вернулись в дом.
- С чего ты взяла? Она такая же, как и раньше. Ее лицо практически не изменилось, на нем нет ни единой морщинки.
- Да, но она ходит, прихрамывая, словно старушка, и еще - почему она весь вечер размахивала руками?
Энни засмеялась.
- У нее артрит, только и всего. Она делает специальную гимнастику. Ты же знаешь Дот, она обязательно победит свой недуг.
- Неужели его можно победить? Я всегда думала, что если уж эта хворь начинается, то остается навсегда.
Сильвия была на седьмом месяце беременности. Однажды днем она, неуклюже передвигаясь, пришла вместе с Сиси и Жасмин. Сиси с нежностью обняла Мари.
- Я по-прежнему считаю тебя своей дочерью.
Сильвия, стоя за спиной матери, скорчила гримасу, Энни же сделала вид, что ничего не заметила. Присутствие Сиси сносили в Ормскирке лишь потому, что она присматривала за Жасмин, пока Сильвия отдыхала. Теперь Сиси придется сидеть с обоими детьми, когда их мать найдет очередную работу. Эрик, само великодушие, всецело поддерживал решение жены.
Мари была очарована Жасмин. Девочке исполнилось почти два годика. Она была красивым ребенком с блестящими черными волосами, короткой челкой и кудрями на висках. Бархатные карие глаза загадочно сверкали из-под длинных ресниц. Энни никогда не могла понять, было ли это детское озорство или же малышка владела каким-то тайным знанием, возможно, сокрытым в глубине ее души. Мари сидела на траве и терпеливо показывала ей, как сделать венок из ромашек.
- У Сильвии есть все, так ведь? - заметила Мари после того, как гостьи ушли.
Энни резко взглянула на нее. В голосе сестры послышалась зависть.
- Что ты подразумеваешь под словом "все"?
- Муж, ребенок, мать и отец. Она уж точно не нуждается в нескольких шиллингах, и главное - она беременна.
- Ты говоришь так, словно завидуешь.
- Я не завидую тому, что у нее есть отец, мать, муж, и мне плевать на ее деньги, но я бы отдала все, что угодно, лишь бы иметь такую же малышку, как Жасмин.
Энни как раз готовила на ужин салат.
- Ты что, язык проглотила? - беззаботно сказала Мари.
Энни гневно взглянула на сестру.
- Я просто думала над тем, какое же это было глупое замечание! Ты три раза была беременна. Первый аборт был неизбежен, но никто не заставлял тебя делать два других.
- Ты сама доброта. - Вскинув голову, Мари пошла в гостиную.
Энни последовала за ней, размахивая хлебным ножом.
- Нельзя ожидать сочувствия, если ты с восхищением говоришь о ребенке другой женщины, когда сама могла бы уже иметь собственных ребятишек.
Мари выскочила через стеклянные двери. Энни вышла следом за ней.
- Ты сама предпочла карьеру семье.
- Спасибо, что напомнила мне об этом, - огрызнулась Мари.
- Мы все хозяева собственной судьбы.
- Какая глупость!
Мари исчезла под сенью ивы.
Энни опустилась на колени рядом с деревом.
- И вот еще что. Ты разве никогда не слышала о противозачаточных средствах?
- Ну разумеется, слышала, но таблетки мне не подходят, и остальное тоже не помогает. Должно быть, я самая плодовитая женщина на земле. То есть была таковой.
- О Мари, - вздохнула Энни. - Даже не знаю, что сказать.
- Все, что могла, ты уже сказала.
Энни сделала над собой усилие, чтобы придумать что-то ободряющее:
- По крайней мере, летом ты будешь играть в театре.
- С чего ты это взяла? Я буду работать в баре.
- А я думала, что в театре!
Энни приоткрыла завесу из листьев и забралась внутрь.
- Мне что же, нужно залезть на дерево, чтобы скрыться от тебя? - заворчала сестра.
- А помнишь, как мы, бывало, ходили в драматический театр? Игра некоторых актеров была просто великолепной, но о большинстве из них я никогда с тех пор не слышала.
- К чему ты клонишь, сестренка?
- В твоей профессии большая конкуренция, милая. Даже мне известно, как мало актеров добиваются успеха.
Мари сверкнула глазами.
- Вообще-то у меня нет ни малейшего желания отступать.
- В таком случае прекрати распускать нюни и прими все как есть.
Энни вздохнула с облегчением, увидев, что Мари улыбнулась.
- Я не часто хнычу, сестренка. Все из-за этой дурацкой операции. Когда я лишилась матки, мне показалось, что я больше не смогу быть полноценной женщиной. Все, что у меня осталось, это сцена. А ради чего же еще я тогда пожертвовала двумя малышами? Я провела большую часть своей жизни, стремясь стать актрисой, однако сейчас нахожусь не ближе к заветной цели, чем в тот день, когда покинула Ливерпуль.
- Ты актриса, Мари. В любом случае, может, что-нибудь да и получится из картины, которую вы снимали в Испании.
- Она не появится в прокате до начала следующего года, и это обыкновенная дешевка, сестренка. Фильм малобюджетный, а у режиссера еще молоко на губах не обсохло. Он даже не осознавал, что делает.
Энни легонько похлопала ее по руке.
- Ты обязательно добьешься своего, сестричка. Я чувствую это.
Вторая дочка Сильвии, Ингрид, родилась светлокожей и белокурой и как две капли воды была похожа на Эрика, по единодушному мнению его родителей.
- Я паршиво себя чувствую, - призналась Сильвия, когда Энни пришла проведать ее в роддом, - но идея обмануть их принадлежала Эрику, а не мне.
- Я бы отдала все на свете, чтобы иметь еще одного ребеночка.
- А что тебе мешает, Энни?
Энни засмеялась.
- Вообще-то, если ты этого еще не заметила, у меня нет мужа.
- А зачем они нужны? - беспечно сказала Сильвия. - Соблазни Криса, он будет только рад. А потом мы могли бы вместе гулять с нашими детишками в парке, как когда-то мечтали. Правда, мы опоздали ровно на десять лет, но это не важно!
- Я слишком старомодна. - Энни скорчила гримасу. - Я на такое не способна.