- Пейдж, прекрасная Пейдж, - прошептал Картер.
У него мелькнула мысль, что трудно придумать лучшее место для занятий любовью, чем его любимый еще с детских лет пятачок у маяка. В том, что Пейдж готова заняться с ним любовью, Картер не сомневался. Он подсунул руку под ее рубашку и с радостным удивлением обнаружил, что на Пейдж нет бюстгальтера. Его пальцы сами собой потянулись к ее груди и стали гладить нежную плоть. Под его большим пальцем сосок мгновенно отвердел. Это подняло накал его желания еще на несколько отметок, Картер жадно впился в рот Пейдж и почувствовал, что она вытягивает его футболку из-под пояса джинсов. Пейдж положила ладонь на его плоский живот, с любопытством погладила пальцем пупок, потом передвинула руку выше и стала гладить пушок на его груди. Картер отстранился и пробормотал:
- На нас слишком много одежды. - Он взялся за верхнюю пуговицу на рубашке Пейдж. - Пейдж, я хочу видеть тебя всю.
В глазах Пейдж отразилось потрясение, на щеках выступил румянец, ее губы припухли от поцелуев. Картер нежно прикусил ее нижнюю губу, шепча в перерывах между поцелуями:
- Ты так прекрасна… я умираю от желания. - Хрипло рассмеявшись, он добавил: - Но на твоей рубашке слишком маленькие пуговички, может, поможешь мне?
Пока Пейдж расстегивала рубашку, Картер стянул с себя футболку. Пейдж замерла неподвижно, разглядывая его упругое тело, потом ее лицо вдруг исказила конвульсивная гримаса, и она быстро прижала ладони к щекам. Картер отметил, что она выглядит ошеломленной, даже испуганной. Чего она испугалась, неужели его?
- Пейдж, ты не должна…
Словно не слыша его, она перебила:
- Картер, мы не должны, мы не можем… Мы не можем вот так сразу заняться любовью. Мы знакомы меньше суток и все это время только и делали, что спорили. - Она вздохнула, вздох получился похожим на всхлип. - Это безумие.
Картер понял, что с ее стороны это не игра и не притворство. И все же он был почти уверен, что, если бы он снова стал целовать Пейдж, она бы довольно быстро сдалась. Но он не хотел, чтобы она потом сожалела, что занялась с ним любовью, поэтому Картер опустил руки и прохрипел:
- Клянусь, я никогда еще ни одну женщину не хотел так сильно, как тебя.
- Ты меня пугаешь, - прошептала Пейдж. - Не знаю, что ты со мной сделал, но я сама себя не узнаю, раньше я никогда так себя не вела, никогда!
Возбуждение Картера если не прошло, то, по крайней мере, снизилось до терпимых пределов, только голос по-прежнему звучал хрипло:
- Пейдж, останься на уик-энд. Сделай для меня хотя бы это.
- Не знаю, смогу ли я.
На лице Пейдж появилось затравленное выражение, казалось, она чувствует себя загнанной в угол и мечтает вырваться. Картер уже сожалел, что испугал ее своим пылом. Но он и сам испугался, когда осознал, что у него фактически не было выбора - Пейдж разбудила в нем первобытное желание, и он не понимал, как это случилось. Здравый смысл подсказывал, что ему следовало бы упрашивать Пейдж уехать, а не остаться, у него сейчас и без нее хватало забот.
- Мне нужно возвращаться, я сама найду дорогу. Встретимся за завтраком.
В присутствии всего семейства, мысленно уточнил Картер, даже не пытаясь скрыть неудовлетворение.
- Я совсем ничего о тебе не знаю, где ты живешь в Окленде, откуда приехала, кем работаешь…
Пейдж посмотрела ему в глаза и испуганно прошептала:
- Зато ты знаешь обо мне такое, чего я сама о себе не знаю.
Она повернулась и бросилась бежать по тропинке. Кусты сомкнулись за ней, некоторое время ветки еще покачивались, но вскоре ничто уже не напоминало о том, что здесь только что была Пейдж. Можно было подумать, она Картеру приснилась.
5
Пейдж перешла, точнее перебежала, ручей по горбатому мостику и остановилась перевести дыхание. От пробежки в голове немного прояснилось. Первым делом нужно подняться в комнату и упаковать вещи, решила она, а потом найти Дональда и узнать, когда он сможет ее отвезти. Аманде и Эдмунду можно сказать, что головная боль ее совсем замучила.
Убегаешь, Пейдж? - всплыл в памяти голос Картера. Ну и пусть, мысленно ответила ему Пейдж.
Она выбежала на лужайку и резко остановилась: Аманда в тонком свитере благородного бежевого цвета и льняных брюках на тон темнее срезала розы и складывала их в садовую корзинку. Услышав шаги, она подняла голову.
- Доброе утро, Пейдж. Как вы себя чувствуете, надеюсь, лучше?
Пейдж чуть не рассмеялась над своими неудавшимися планами. После того, как она выбежала с такой скоростью, словно тренировалась перед марафонским забегом, нечего было и думать ссылаться на головную боль.
- Спасибо, я чувствую себя прекрасно. Какие прекрасные цветы!
- Я собираюсь украсить ими праздничный стол.
Продолжая срезать цветы, Аманда спросила:
- Вы случайно не видели сегодня утром Картера?
- Видела, возле маяка.
- Понятно. Мне следовало догадаться, где он. - После почти незаметной паузы Аманда непринужденно, даже слишком непринужденно добавила: - Вечером он говорил, что, возможно, не останется на прием. Думаю, Дональд может отвезти его на большую землю часов в девять.
Пейдж не знала, собирается ли Картер остаться, она не знала даже, останется ли сама. По-видимому, растерянность отразилась у нее на лице, потому что Аманда спросила:
- Вы точно хорошо себя чувствуете?
Пейдж встрепенулась.
- Да, все в порядке. Надеюсь, Картер останется, решилась добавить она, - он упоминал, что хочет помириться с отцом. Жизнь слишком коротка, нужно дорожить близкими, вы со мной согласны, Аманда?
Аманда покачала головой.
- С Картером нелегко поладить. Кроме того, я не хочу, чтобы кто-то или что-то испортило Эдмунду праздник. - Она потянулась за чайной розой с желтой сердцевиной. - Вы давно знакомы со Стивеном?
- Некоторое время. - Пейдж не волновало, как Аманда воспримет ее уклончивый ответ. - Мне нужно принять душ. Встретимся за завтраком.
Пейдж пошла к дому. На лужайке уже установили навесы из полосатой ткани, главный вход в дом украсили цветочными гирляндам. Останется ли Картер на торжество?
Когда Картер вошел в гостиную, Эдмунд и Аманда уже завтракали.
- Доброе утро, - вежливо поздоровался он, - а где Стивен?
- Он обычно не завтракает, - столь же вежливо ответила Аманда. - Как спалось?
- Хуже некуда. Папа, я остаюсь. Гостям можно сказать, что моя фирма имеет филиалы в разных странах, поэтому я редко бываю на родине. Между прочим, это правда.
- И когда же ты нас покинешь снова? - спросил Эдмунд.
- Этим летом я буду работать в Окленде, планирую расширить местное отделение.
- Ты собираешься провести в Окленде все лето? - проскрежетал Эдмунд.
- Да, а что? - Делая вид, что не замечает ошарашенного выражения на лице отца, Картер криво улыбнулся и невинно добавил: - Так что при желании ты можешь пригласить меня на пару недель на Таонге. Поговорим на досуге.
Эдмунд чуть не поперхнулся кофе.
- Я хочу поговорить с тобой прямо сейчас, во всяком случае, сразу после завтрака. Аманда, будь добра, передай мне джем.
Картер налил себе апельсинового сока. Он не понимал, что происходит, но был доволен уже тем, что отец готов с ним поговорить. Его немного беспокоило, что Пейдж не вышла к завтраку. Неужели она уже уехала? Едва Картер об этом подумал, как послышались шаги и в комнату вошла Пейдж. Она была в босоножках на плоской подошве и в открытом платье в цветочек. Картер невольно крепче сжал стакан. Он понял, что сцена у маяка не была случайностью: сейчас он желает Пейдж так же сильно, как тогда.
Эдмунд галантно встал при появлении гостьи.
- Доброе утро, Пейдж. Как спалось?
- Спасибо, хорошо. Я рано встала и успела прогуляться до маяка. - Она улыбнулась Эдмунду. - Мне стало ясно, почему Картер так любит Таонге, остров очень красивый.
Картер с трудом сдержал улыбку, а Эдмунд вежливо ответил:
- Я рад, что вам у нас нравится. Надеюсь, вы не откажетесь чуть позже сыграть со мной в теннис?
Возникла небольшая пауза, Картер затаил дыхание, пока Пейдж не сказала:
- С удовольствием, хотя должна предупредить, я довольно давно не играла.
Значит, она остается, понял Картер. Он уставился на блюдо с фруктами так внимательно, словно видел клубнику и киви впервые. Жребий брошен, следующие двадцать четыре часа и он, и Пейдж проведут на острове.
Пейдж стала расспрашивать об острове и его истории, Эдмунд охотно отвечал. Картер положил себе на тарелку яичницу с беконом и начал есть. Рассказ о юридических сложностях покупки острова и строительстве особняка занял Эдмунда на добрых полчаса. Наконец он встал из-за стола и посмотрел на сына.
- Картер, если ты позавтракал, давай пройдем в библиотеку. Пейдж, предлагаю встретиться на корте через час. Ракетки хранятся там же, в раздевалках.
- Договорились, - сказала Пейдж.
Картер допил кофе и последовал за отцом в библиотеку. Закрыв за ним дверь, Эдмунд сел перед камином. Было заметно, что он чувствует себя неловко. Картер задавался вопросом, не связано ли странное настроение отца с предстоящими изменениями в завещании. Деньги его не волновали, куда больше его заботили отношения с отцом. Картер остановился возле кожаного кресла и оперся на высокую спинку. С тех пор, как он покинул этот дом, в библиотеке мало что изменилось. На стенах висели те же картины, на полках стояли те же тома в дорогих переплетах. Картер подозревал, что за восемнадцать лет ни одну из этих книг никто не брал в руки. Он же в свое время прочел многое из того, что здесь стояло.
- О чем задумался, папа?
Эдмунд выпрямился и чопорно произнес:
- Полагаю, ты осознаешь, что твое появление потрясло всех нас.
- Надеюсь, сюрприз был не слишком неприятным.
- Вчера вечером я, наверное, наговорил лишнего и хочу извиниться.
Такого Картер не ожидал. Он тепло откликнулся:
- Извинения приняты, папа.
Эдмунд уставился застывшим взглядом на дверь за спиной сына.
- Примирение - это то, к чему стремимся мы все. Ты прав, прошлое пора забыть. Что было, то было, пора зарыть топор войны. - Эдмунд всегда имел склонность к некоторой метафоричности.
- Я готов.
Картера не покидало ощущение, что все получилось подозрительно легко. Не мог же отец в корне изменить мнение за одну ночь!
- Газетная шумиха, кольцо - все это в прошлом.
- Папа, я не раз сожалел, что обратился тогда в газету. В свое оправдание могу сказать только, что это был незрелый поступок шестнадцатилетнего мальчишки.
- Да, я понимаю, - нетерпеливо вставил Эдмунд.
- Я еще не закончил! Что касается кольца, то я его не брал и не знаю, куда оно девалось.
- Не думай о кольце, я не так уж сильно из-за него переживаю. Итак, прошлое прощено и забыто, так что ты выполнил все, ради чего приезжал, и можешь со спокойной душой уезжать.
Довольный собой, Эдмунд откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
- Уехать из Окленда? - переспросил Картер.
- Ну да, конечно. Не понимаю, что тебя удерживает в этом захолустье. Уверен, у тебя полно дел в Европе. Я читал в газетах о твоей инвестиционной компании. Пишут, что ты не боишься вкладывать средства в проекты, которые другие сочли бесперспективными или малодоходными.
- Просто деньги - это еще не все, для меня важна и социальная значимость проекта.
- Тем более жаль, если ты проторчишь лето в Окленде. По-видимому, ты думал, что на то, чтобы смягчить мое сердце, у тебя уйдет почти все лето, вот почему ты решил остаться в Окленде на два месяца. - Эдмунд добродушно рассмеялся. - Я тебя удивил, правда? Ты наверняка думал, что я буду гораздо упрямее.
Картер с трудом сдерживал ярость.
- Да, думал. Я рад, что мы поговорили, но надеюсь, что этот разговор не последний. А из Окленда я не могу уехать по той простой причине, что у меня здесь дела. - Картер не стал упоминать, что Пейдж тоже живет в Окленде. - Не понимаю, папа, к чему такая спешка? Если ты действительно меня простил, разве тебе не хочется провести со мной побольше времени?
- Понимаешь ли, у нас с твоей мачехой этим летом много дел, возможно, нам даже придется уехать на месяц или на два… Может быть, ты приедешь на Рождество к нам в гости в Гамильтон?
- Возможно, - согласился Картер, - это мы обсудим позже.
- Так ты уедешь из Окленда? - нетерпеливо спросил Эдмунд.
- Я уже объяснил, почему не могу это сделать.
Эдмунд обиженно поджал губы.
- Я прошу тебя об одолжении, неужели после стольких лет разлуки ты не можешь сделать ради меня такую малость? Назначь вместо себя помощника, в конце концов…
- Возможно, я выполню твою просьбу… если пойму, почему ты хочешь, чтобы я уехал.
Глаза Эдмунда недобро блеснули.
- Почему. В детстве это словечко было твоим любимым. Ты вечно доискивался до причин, все тебе нужно было разузнать и разнюхать! Знаешь, Картер, ты совсем не изменился.
Итак, речи о прощении - пустые слова, за ними в сущности ничего не стоит, понял Картер.
- Я подумаю. Больше ничего обещать не могу.
Эдмунд нахмурился.
- Но этого мало! Однако мне пора, я должен переодеться для игры в теннис. Пейдж будет ждать меня на корте.
Эдмунд встал, важно прошествовал мимо Картера и захлопнул дверь с ненужной силой.
Картер не понимал, что происходит, была ли попытка примирения со стороны отца искренней или он притворялся с самого начала? Но почему? Отец прав, "почему" - действительно его любимое слово. Так почему отец стремится поскорее выпроводить его из Окленда?
6
Настенные часы показывали половину восьмого. Картер в десятый раз поправил галстук-бабочку, без всякой необходимости одернул смокинг, сидящий на нем безукоризненно, и вздохнул. Оттягивать неизбежное и дальше не имело смысла, пришло время присоединиться к гостям. Картер не жаждал принимать участие в многолюдном сборище, а необходимость притворяться, что они с отцом действительно помирились, делала предстоящий прием еще более тяжким испытанием.
Картер вышел из комнаты и решительно пошел по коридору к лестнице. Гости - кто на яхте, кто на вертолете, кто на гидроплане - прибывали на остров весь день, начиная с полудня. Сейчас прием был в самом разгаре. На лужайке перед домом прогуливались мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях. Картер продвигался через толпу к главному шатру, здороваясь по дороге с гостями. Вскоре он заметил Стивена, тот стоял у стойки бара в обществе блондинки в супероткровенном облегающем платье. Картер огляделся, ища Пейдж, и наконец заметил ее в окружении нескольких молодых людей в самой дальней от бара части лужайки. Он подошел чуть ближе, сердце его забилось так громко, что заглушило музыку.
Пейдж не видела Картера, на ней было длинное шелковое платье на тонких бретельках, но разрез на юбке, доходивший почти до середины бедра, невольно притягивал взгляд. Светло-голубая ткань выгодно оттеняла ее глаза и волосы. Обнаженная шея Пейдж была прикрыта легким газовым шарфиком, на шее и в ушах сверкали аквамарины.
Глядя на Пейдж, Картер вдруг с поразительной остротой понял, что эта женщина должна принадлежать ему. Никогда в жизни, ни к одной женщине его не влекло так непреодолимо, как к Пейдж. Но нужно было набраться терпения. Он повернулся к ней спиной и вернулся к главному шатру, где юбиляр принимал поздравления. Картер выпил с отцом и несколькими его друзьями шампанского, станцевал один танец с Амандой, поболтал немного со старым врачом их семьи и его женой. К тому времени, когда Картер решил отправиться на поиски Пейдж, уже стемнело.
Пейдж он нашел у самой воды, она танцевала рок-н-ролл с каким-то высоким блондином. Движения ее стройных бедер были настолько чувственными, что у Картера дух захватило. Дождавшись, когда танец закончится, он подошел к Пейдж сзади и обнял ее за талию.
- Добрый вечер.
Ощутимо вздрогнув, она застыла и неловко, как марионетка, повернулась к нему лицом.
- Следующий танец - мой.
- Я не поняла, это просьба или приказ? - прошептала Пейдж.
Пейдж весь вечер ждала, что Картер к ней подойдет, и злилась, что он ее упорно избегал.
- Пожалуй, нам не стоит танцевать, - вдруг сказал Картер. - Давай лучше прогуляемся по берегу.
Пейдж возмущенно хмыкнула.
- Ты весь вечер не обращал на меня внимания, а теперь ждешь, что я запрыгаю от радости, что ты наконец меня заметил? Даже не надейся!
Картер вздохнул и терпеливо пояснил:
- Пейдж, я танцевал с мачехой, демонстрировал чудеса дипломатии, произнося тосты за здоровье отца и общаясь с его гостями, которые мне не интересны. Мне бы хотелось отдохнуть от всего этого хотя бы минут десять.
Пейдж всмотрелась в его лицо, на котором выделялись казавшиеся бездонными темные глаза, и вдруг поняла, что больше не может притворяться.
- Картер, я должна кое в чем признаться. Вчера ночью я вышла на балкон и невольно подслушала твой разговор с родными. Я слышала все, начиная с того места, когда вы заговорили об исчезновении фамильного кольца.
Картер еще больше помрачнел. Он свято оберегал неприкосновенность своей частной жизни, и ему не понравилось, что Пейдж оказалась в курсе семейных тайн Блэкморов.
- Подслушивать чужие разговоры - твое хобби?
Пейдж задрала подбородок.
- Конечно, а ты как думал?
Картер, который терпеть не мог подобострастных женщин, понял, что этим недостатком Пейдж точно не страдает.
- Отец по неизвестным мне причинам хочет, чтобы я как можно скорее уехал из Окленда.
- А ты?
- А я не хочу и не уеду. Я, знаешь ли, не привык действовать по чьей-то указке. Я останусь в Окленде до конца лета, как и собирался.
Пейдж промолчала. Окленд - город не маленький, но для них двоих слишком тесен.
Картер взял Пейдж под руку.
- Пойдем.
Пейдж шла, стараясь как можно дальше держаться от Картера, что было непросто, поскольку он держал ее под руку и прижимал к своему боку. К ужасу Пейдж, каждая ее клеточка живо реагировала на близость его сильного, крупного тела. Пейдж со стыдом подумала, что становится похотливой, как кошка. Она пыталась совладать со своей реакцией, но это оказалось невероятно трудно. Если бы Картер не был высоким, привлекательным, мужественным… А тут еще сама природа как нарочно делала все, чтобы обострить ее чувственность, теплая ночь дышала ароматами цветов, шорох волн напоминал нежный шепот любовника…
- Что все это значит? - вдруг спросил Картер.
- Ты о чем?
- Сначала ты чуть ли не бросилась ко мне в объятия, а потом так же внезапно отстранилась.
- Ты слишком многое замечаешь, - недовольно буркнула Пейдж. - Я устала и хочу подняться в свою комнату.
Они остановились возле куста сирени. Мать Картера очень любила аромат сирени, одним из первых его воспоминаний было, как она входит в детскую с охапкой лиловых цветов и ставит их в широкую вазу… Картер усилием воли вернулся к действительности. Мать он потерял, с этим уже ничего не поделаешь, но отпускать Пейдж или дозволять, чтобы она обращалась с ним, как с предметом мебели, он не собирался.