Если бы они могли обратить время вспять, он бы украл ее, вышел с ней в открытое море, и они бы отправились путешествовать из одного экзотического порта в другой. Если бы он был уверен, что, обладая ею, никогда не сможет снова вернуться домой, плавал бы, пока не закончилось его время. Пальцы Кая сжались вокруг бокала. Ей-богу, он обладал бы ею.
Перед ним осторожно поставили основное блюдо. Кай вернулся в настоящее. Это происходит не в XVIII веке, а сегодня. И все-таки Кэт ворвалась из прошлого вместе с бумагами и картами. Как знать, не найдут ли они оба больше, чем рассчитывают.
- Я просмотрел то, что ты оставила мне.
- О-о-о? Кэт почувствовала быстрый укол волнения, но подцепила вилкой первую нежную креветку, будто только это ее и занимало.
- Исследования твоего отца очень тщательны.
- Конечно.
Кай издал краткий смешок.
- Конечно, - повторил он, поднимая свой бокал. - В любом случае я думаю, он двигался в правильном направлении. Ты же понимаешь, что сектор, которым он ограничился, переходит в опасную зону.
Ее брови сомкнулись на переносице, но она продолжала есть.
- Акулы?
- Акул трудновато ограничить определенной областью, - небрежно заметил Кай. - Многие забывают, что война в сороковых годах подошла очень близко. Вдоль всего внешнего побережья остались мины. Если мы опустимся на дно, неплохо иметь это в виду.
- Я собираюсь быть осторожной.
- Однако иногда люди заглядывают так далеко вперед, что не видят того, что у них под носом.
Поглотив половину своего обеда, Кай снова поднял бокал вина. Не понятно, как ему удается спокойно есть, когда весь его организм реагирует на нее? Он не мог не думать о том, как выглядит она, если вынуть шпильки из ее волос, как он часто делал в прошлом. Сложно воспрепятствовать всплывающим воспоминаниям о том, как он заключал ее в свои объятия, прижимал к себе, и ее тело так аккуратно вписывалось в изгибы его тела, а поток волос ниспадал через его руки. Этот мягкий каштановый поток, обретавший очаровательный блеск на солнце.
Кай представлял долгий и серьезный взгляд, которым она смотрела на него перед тем, как страсть начинала овладевать ими, а потом свободу, которую он ощущал, набирая скорость внутри ее в те последние пьянящие моменты любви. Кэт всегда шептала его имя после того, как страсть шла на убыль, будто черпала силы из одного только звука.
Как это было правильно тогда и как неправильно сейчас?
Кай вновь хотел услышать, как она произносит его имя тихо, с придыханием. Только один раз. Пока их тела переплетены вместе, разогретые и пульсирующие. Он не был уверен, что сможет устоять.
Кай рассеянно подал знак официантке принести кофе. Возможно, он не хочет сопротивляться этому. Нуждается в ней. Забыл, как остра и безошибочна может быть эта потребность. Возможно, он взял бы ее. Трудно поверить, что Кэт равнодушна к нему, некоторые нюансы никогда не исчезают полностью. Придет время, и он возьмет то, что когда-то имел с ней.
Когда Кай снова посмотрел на нее, Кэт почувствовала, как ее охватывает дрожь, словно предупредительный сигнал. Он непостижим.
Кэт поняла только, что он принял какое-то решение и это, безусловно, имеет к ней отношение. Она выпила кофе, с удовольствием ощущая его согревающий эффект. "На этот раз я главная", - напомнила она себе. Стоит только сделать шаг в сторону, и она заставит его осознать это. Самое подходящее время для начала.
- Я буду в гавани в восемь, - сказала она бодро. - Мне, естественно, потребуются баллоны. Я привезла собственный гидрокостюм и была бы благодарна, если бы ты взял на борт мой портфель со всем его содержимым. Полагаю, будет благоразумно проводить в море от шести до восьми часов в день.
- Ты продолжала заниматься подводным плаванием?
- Я знаю, что делать.
- Я бы не осмелился утверждать, что у тебя был самый лучший учитель. - Кай опрокинул чашку быстрым нетерпеливым движением, Кэт вспомнила, как это характерно для него. - Если ты заржавела, мы будем усердствовать пару дней.
- Я весьма компетентный ныряльщик.
- Мне нужно больше, чем компетентность партнера.
Кай увидел, как вспыхнули ее глаза, и его влечение обострилось. Наблюдать, как ее управляемый и благоразумный нрав накаляется, очень возбуждающе. А такое случалось нечасто.
- Мы не партнеры. Ты работаешь на меня.
- Это с какой стороны посмотреть, - небрежно вставил Кай. Он встал, намеренно отрезая ей выход. - Завтра мы проведем в море весь день, так что лучше тебе пойти и наверстать недосып последнего времени.
- Не стоит беспокоиться о моем здоровье, Кай.
- Я беспокоюсь о своем собственном, - грубо бросил он. - Никакого погружения, пока не отдохнешь и не придешь в состояние боевой готовности. Явишься в гавань утром с тенями под глазами - погружения не жди.
Кэт в ярости подавила желание оспорить благоразумное.
- Если ты вялый, то совершаешь ошибки, коротко сказал Кай. - Ошибка, которую сделаешь ты, может стоить жизни мне. Это вполне логично для вас, профессор?
- Вполне.
Готовая к тому, что они коснутся друг друга, Кэт поднялась. Правда, отгородившись от него руками, не уберегла от потрясения ни одного из них.
- Я провожу тебя.
- В этом нет необходимости.
Его рука обвилась вокруг ее запястья решительно и упрямо.
- Это простая вежливость, - лениво сказал он. - Тебе всегда был присущ пунктик вежливости.
"Пока ты не дотронулся до меня", - подумала она. Нет, она не будет ничего вспоминать, ей хочется выспаться сегодня ночью. Кэт лишь холодно наклонила голову в знак согласия.
- Я хочу поблагодарить Марша.
- Ты сможешь поблагодарить его завтра. - Кай бросил на стол чаевые официантке. - Он занят.
Кэт хотела запротестовать, но тут же увидела, что Марш уходит, скорее всего, на кухню.
- Ладно.
Кай вывел Кэт на улицу в благоуханный вечерний воздух.
Солнце стояло низко, оно не сядет еще около часа. Облака на западе лишь тронуты лиловым и розовым. Выйдя на улицу, Кэт решила, что в ресторане было больше народу, чем на улицах.
Зафрахтованная рыбацкая лодка вошла в гавань. Некоторые туристы останутся на острове, другие вернутся через мыс Хаттерас на последнем пароме.
Ей захотелось выйти в море сейчас, пока свет не столь ярок, а бриз тих. "Сейчас, - подумала она, - пока другие возвращаются, а море простирается миля за милей бесконечной пустоты".
Избавившись от этого настроения, Кэт направилась в отель. Ей сейчас нужна не лодочная прогулка на закате, а хороший крепкий сон. Мечтать глупо, да и завтра слишком важно для нее.
Тот же отель. Кай взглянул вверх, на ее окно. Он уже знал, что она сняла тот же номер. Он провожал ее туда и раньше, но тогда она шла с ним под руку в своей сладкой манере, объединившей их в единое целое. Кэт смотрела вверх и смеялась над чем-то, что случилось за день. И она целовала его, тепло, долго и медленно, прежде чем дверь закрывалась за ней.
Потому ли, что ее мысли текли в том же направлении, Кэт обратилась к Каю, пока они не успели войти в отель.
- Спасибо, Кай.
Она сделала вид, что поправляет ремешок сумочки на плече.
- Тебе не стоит идти дальше.
- Нет, стоит.
С внезапным яростным нетерпением он подумал, что ему нужно что-то взять с собой домой в эту ночь. И ей он должен оставить что-то, пусть возьмет это с собой в номер, где они провели однажды долгую и восхитительную ночь.
- У нас всегда были разные точки зрения на то, что стоит или не стоит делать.
Кай обхватил рукой ее шею и крепко держал, пока не почувствовал, как она напряглась.
- Не нужно.
Она не отступила. Приказала себе не отступать, поскольку это сделает ее уязвимой. Она и была уязвимой, чувствуя, как эти длинные жесткие пальцы снова ласкают ее кожу.
- Думаю, ты мне должна кое-что, - сказал Кай таким спокойным голосом, что воздух задрожал. - Возможно, и я кое-что должен себе.
Он не был нежным, все сделал намеренно. Где-то внутри его росла потребность наказать ее за то, чего не было или, возможно, было. Он обрушил на ее губы свой жадный рот, его руки призывно обвились вокруг нее. "Если она забыла, - мрачно думал он, - это будет ей напоминанием". И напоминанием о ней.
Зажав ее руки между их телами, он почувствовал, как ее пальцы крепко сжались в кулаки. Пусть ненавидит его, чувствует к нему отвращение. Лучше так, чем холодная, отстраненная вежливость.
Но боже, какой же она была сладостной! Сладостной и хрупкой, как пенистые волны, которые накатывали и расплескивались вдоль береговой линии. Смутно и отстраненно Кай понимал, что мог бы утонуть в ней безропотно, без единой жалобы.
Кэт хотела, чтобы это было иначе. О, как она хотела, чтобы это было иначе! Она ничего не хотела чувствовать. Но она все чувствовала.
Жесткий, нетерпеливый рот всегда волновал и смущал ее. И сейчас тоже. Худощавое возбужденное тело, запах моря и соли, исходивший от него. Ничего не изменилось. Всякий раз, когда Кай целовал ее, доносился шум плещущейся воды или ветра или крики чаек. Это тоже осталось неизменным. Покачивались лодки в своих эллингах. Чайка, отдыхающая на свае, испустила долгий, одинокий крик. Свет меркнул по мере того, как солнце садилось в море. Волна былых чувств поднялась и опустилась, смешавшись с моментом.
Она не противилась ему, но решила, что не доставит ему удовольствия от борьбы. Правда, команда не отвечать так и не достигла ее мозга, потерявшись в сумеречных облаках. Она уступила потому, что была должна. Позволила, не имея выбора.
Его язык играл с ее, кулаки Кэт разжались, ладони уперлись в его грудь. Такую теплую, такую крепкую, такую знакомую. Кай целовал так, как всегда, сосредоточенно, без всяких запретов и немного нетерпеливо.
Время обратилось вспять. Она снова молода, влюблена и глупа. "Почему, - размышляла она, когда у нее закружилась голова, - мне так хочется плакать?"
Кай отпустит ее или будет просить? Он не настолько глуп, чтобы просить то, что уже прошло. И недостаточно силен, чтобы смириться с тем, что ему снова придется ее отпустить. Эта борьба с собой - перетягивание каната - настолько болезненна, что он застонал, отодвинулся от нее, разочарованный, разъяренный, околдованный.
Воспользовавшись моментом, Кай посмотрел на нее сверху вниз. Он понял, что ее взгляд остался таким же, вопросительным и оценивающим, так она смотрела на него после их первого поцелуя. Это совершенно сбило его с толку. Чего бы он ни пытался доказать, Кай понял, что очарован ею, как никогда. Сдержав ругательство, он, уходя, махнул ей рукой на прощание.
- Поспи часов восемь, - бросил он, не оборачиваясь.
Глава 4
Иногда по утрам солнце, казалось, встает медленнее, чем в другие дни, как если бы природа хотела продемонстрировать собственное величие чуть дольше. Когда Кэт ложилась спать, то не стала задвигать шторы, зная, что утренний свет разбудит ее до того, как зазвонит ее дорожный будильник возле кровати.
Она воспринимала рассвет как подарок для себя, нечто индивидуальное и личное. Стоя у окна, смотрела, как просыпается все вокруг. Первый тихий утренний бриз пробился через сетку от насекомых, прошелся по ее лицу и волосам, пробрался сквозь тонкую ткань ее сорочки, прохладный и многообещающий.
Кэт стояла, впитывая цвета, и свет, и безмолвный шум дня, рассеивающиеся над водой. Ленивое созерцание сильно отличалось от ее размеренной рутины последних лет. Утро - время одеться, просмотреть расписание и заметки для дневных занятий, сидя за кофе и поглощая завтрак. У нее всегда не хватало времени подарить себе рассвет, и сейчас она наверстывала это.
Кэт спала лучше, чем ожидала, убаюканная тишиной, утомленная путешествием и нервным напряжением. Ее не преследовали никакие сны с того момента, как она обернулась простыней, и до первого луча света, упавшего ей на лицо.
Сегодня они начинают. Все прежнее, с того самого момента, как она нашла документы отца, до тех пор, пока снова не встретила Кая, было прелюдией. Даже краткие жаркие объятия накануне вечером - не более чем призрак прошлого. Сегодня - реальное начало.
Кэт оделась и вышла в утро.
Завтракать не хотелось. Волнение, которое она так тщательно сдерживала, стало рваться на свободу.
Ощущение, что она все делает правильно, вновь вернулось к ней. Сколько бы времени это ни заняло, чего бы ей ни стоило, она будет искать золото, о котором мечтал ее отец. Она будет следовать его указаниям. Если же ничего не найдет, во всяком случае, успокоится мыслью, что поиски провела и сделала все возможное.
Глядя на рассвет, Кэт осознала, что похоронила своих личных призраков.
Поцелуй Кая. Болезненный и беспокойный, как всегда. И она увлеклась, как всегда. Хотя заранее знала, что придется встретиться лицом к лицу и с Каем, и с прошлым, но не подозревала, насколько пугающе легко вернуться в тот темный, мечтательный мир, куда только он мог увлечь ее.
Теперь же, когда она знает, Кэт должна подготовиться бороться с ветром.
Безусловно, Кай так и не простил ее за то, что она сказала "нет". За то, что задела его гордость. Вернулась в свой мир, когда он попросил ее остаться в своем. "Попросил меня остаться, - вспомнила Кэт, - не предлагая ничего, не сделав даже предложения".
Если бы он сделал ей предложение, не важно, небрежное или легкомысленное, возможно, она бы не уехала. "Интересно, знал ли он об этом?" - подумала Кэт.
Может быть, он думает, что, если снова сможет заставить ее потерять себя, счет будет равным. Кэт никогда не допустит этого. Она сунула руки в карманы своих коротких плиссированных шортов. Нет, она не намерена проигрывать. Пусть даже он и обнимал ее прошлой ночью. Знал бы он, какой слабой сделал ее этот единственный поцелуй…
"Но он не узнает", - приказала она себе.
Она не даст слабины снова. Сделает поиски сокровищ своей целью и своим единственным устремлением на все лето. Она не уедет с острова с пустыми руками.
Кай был уже на борту "Вихря". Кэт видела, как он сматывает снасти, ветер, дующий с моря, трепал его волосы. Он стоял на фоне солнца в обрезанных джинсах и майке без рукавов, его мышцы напрягались и расслаблялись, кожа блестела.
Великолепно! Она почувствовала тупую боль глубоко в желудке и попыталась избавиться от нее. В конце концов, точеная мужская фигура вызывает у женщины вполне естественную ответную реакцию.
Во всяком случае, пока она спускалась в док, ей хотелось так думать и в это верить.
Кай ее не видел. Его внимание привлекла какая-то рыбацкая лодка, выходившая в море. На мгновение Кэт остановилась, просто наблюдая за ним. В нем таилось неуловимое движение, даже когда он пребывал в покое, и звучание, даже когда молчал.
Что видел он там, в море?
Вызов? Романтику?
Он из тех людей, которые, казалось, всегда готовы к поступку, к действию. Хотя мог сидеть спокойно и смотреть на волны, как если бы не существовало ничего более важного, чем это бесконечное сражение между землей и водой.
Теперь же он стоял на палубе своего катера, уперев руки в бока, наблюдая за бочкообразной рыбацкой лодкой, удаляющейся в сторону горизонта. Это зрелище он видел бесчисленное количество раз, однако остановился посмотреть его снова. Кэт бросила взгляд туда, куда смотрел Кай, ей хотелось увидеть то, что видел он.
Она тихо вышла вперед, ее мокасины не производили ни единого звука, но Кай повернулся, его взгляд был по-прежнему напряжен.
- Ты рано, - сказал он и без всякого приветствия протянул руку, помогая ей шагнуть на борт.
- Я подумала, что тебе, может быть, не терпится начать, как и мне.
Их ладони встретились, грубая с гладкой. Оба постарались прервать этот контакт как можно скорее.
- Это будет легкая прогулка. - Кай снова посмотрел на море, на лодку, правда, на этот раз не так внимательно. - Ветер дует с севера, не больше десяти узлов.
- Хорошо.
Кэт подумала, что, даже если бы ветер дул в два раза сильнее, это все равно не имело бы для нее никакого значения.
Для начала дела было подходящее утро.
Она чувствовала в Кае нетерпение, желание действовать. Пытаясь разрядить ситуацию, Кэт помогла ему отдать швартовы, потом прошла на корму, чтобы сохранить максимальное расстояние между ними. Они не разговаривали. Двигатель взревел, оживая, сокрушая тишину.
Кай плавно вывел катер из гавани, создавая небольшое волнение, от которого вода заплескалась о сваи. Он продолжал держать ту же неизменную скорость, пока они плыли через отмели мыса Окракоук. Оглядываясь назад, Кэт наблюдала, как увеличивается расстояние между лодкой и поселением.
Последнее, что она увидела, - ребенок, шедший по пирсу с удочкой, лихо переброшенной через плечо. Затем Кэт повернулась лицом к морю.
Теплый ветерок, солнце. Возбуждение. Кэт закрыла глаза, подставляя веки тусклому красному свету, соленый туман коснулся ее лица, она знала, что это любовь, которая осталась неизменной и ждала ее.
Сидя неподвижно, она чувствовала, как Кай увеличивал скорость до тех пор, пока лодка не заскользила по воде со стремительностью сильной рыбы, легко разрезающей водную гладь. Она наслаждалась движением, скоростью, солнцем, встречным ветром. Возбуждение не исчезало. Вкусив его однажды, она поняла, что оно не исчезнет никогда.
Кэт поняла, что оказалась права - охота за сокровищами будет гораздо более захватывающей, чем конечная цель. Охота и мужчина у руля.
Кай приказал себе не смотреть на нее. На нее с закрытыми глазами, с улыбкой на губах, с развевающимися вокруг лица волосами, какие ветру удалось вырвать из-под шпилек. Но ему пришлось - только один раз. Это вызвало вспышку воспоминаний о том, как он увидел ее первый раз и понял, что она должна принадлежать ему. Кэт выглядела спокойной, умиротворенной. Кай почувствовал внутри себя бушующий ураган и не мог его контролировать.
Даже когда снова обратил свой взгляд на море, Кай увидел, как она стоит лицом к нему на корме и впитывает воздух, наполненный ветром и водой. Защищаясь, Кай попытался представить ее в классе терпеливо объясняющей тонкости "Дона Жуана" или "Генриха IV". Это не помогло. Он мог только представить себе, как Кэт стоит у него за спиной, открывшись солнцу, словно изголодалась по нему.
Возможно, так оно и было. Кэт не догадывалась о том, какое направление приняли мысли Кая.
Ощущая кожей солнце и ветер, она была слишком возбуждена, чтобы испугаться, осознав это, слишком довольна, чтобы беспокоиться. Ее наполняло ощущение дикой свободы, словно она испытывала нечто знакомое, любимое, потерянное когда-то.
Возможно… Слишком похоже на неистовый поцелуй предыдущим вечером, но это ей было нужно. Возможно, это глупая потребность, даже опасная. Только один раз.
"Но на этот раз, - поклялась она себе, - я не стану сомневаться".
Успокоившись и собравшись с силами, Кэт снова открыла глаза. Теперь она может смотреть, как солнце разбрасывает алмазы по поверхности воды. Они сверкали, маня и зачаровывая. Рыбацкая лодка, за отходом которой наблюдал Кай, стала на якорь, с нее сбросили сети. "Сейнер с мотней", - вспомнила Кэт. Однажды Кай объяснял, что так называется широкая часть невода, которая часто используется для перевозки менхадена - американской сельди.