- Я хотела, чтобы Мишель увидела манто, - объяснила Роксанна, смахивая оставшиеся снежинки и убирая одежду в гардероб.
- Ну и как, понравилось?
Вот пристал! Понятно, ему хочется поговорить, хочется удержать ее при себе, не хочется, чтобы она уходила. Но сегодня это особенно раздражало Роксанну. Как странно: по-настоящему привязан к человеку, благодарен ему, испытываешь самые теплые чувства - и в то же время иногда тебе нестерпимо само его присутствие.
- Она пришла в восторг. Да и почему нет? Это одно из самых красивых манто, какие я видела.
- Ты в нем как куколка. Как и во всем, что ни наденешь. Но лучше всего ты выглядишь без одежды.
И снова ей пришлось выдавить улыбку и игриво произнести:
- Правда?
- Конечно. Просто я давно уже тебя такой не видел, но ничего, я скоро вернусь к нормальной жизни и наверстаю упущенное, обещаю.
Роксанна содрогнулась. Он действительно верит, что она скучает по его объятиям. Но разве она хоть раз дала ему повод усомниться в истинности своего пылкого отклика на его страсть? Сегодня, после свидания с Йеном, она только подивилась, как могла изображать эту страсть так хорошо. Теперь физически Клайв стал ей противен. Она с трудом могла прикоснуться к бедняге.
- Ты, должно быть, проголодался, - сказала она. - Ужин будет готов через двадцать минут.
- Я думал, что на этой неделе мы будем ужинать у отца.
- С завтрашнего дня. Я подумала, что будет неплохо опробовать нашу кухню.
- Ты права, ты обо всем подумала.
Эйнджел подковылял к ногам Роксанны, она подняла его и поцеловала в макушку.
- Малыш тоже голодный, - сказала она.
- Поцелуй и меня, мне поцелуй нужнее, чем Эйнджелу.
Роксанна хотела поцеловать мужа тоже в макушку, но он подставил ей губы. Они оказались влажными, и Роксанна едва удержалась, чтобы не вытереть рот рукой.
- Позволь мне все же приготовить ужин, - весело проговорила она, поскольку Клайву было явно мало одного поцелуя.
Кухня, которая была рассчитана только на приготовление завтрака, сандвичей или чашки чая, была слишком мала, чтобы там мог посидеть и Клайв. Дома он приобрел привычку сидеть на кухне, пока Роксанна готовила. От такого постоянного наблюдения с ума можно было сойти. Вот будет счастье, когда он снова пойдет на работу!
Руки ее работали автоматически, смешивая салат, приправляя отбивную из тунца, нарезая хлеб, но в голове неотступно крутились мысли.
"О тебе хорошо позаботятся, - сказал Йен. - Но только если ты сможешь склонить его на нашу сторону". А противоположное? Если она потеряет все… Если Клайв умрет, она лишится всего. Эти люди знают, как вести дела через адвокатов и суд, сегодня днем ей это ясно дали понять. И сделал это Йен.
"Поезжай домой и приступай к делу. Уверен, ты сможешь". И он так резко говорил, был не похож на себя. Нечестно втравливать ее в их семейные битвы или в их бизнес, она ничего не знает ни о том, ни о другом. На самом деле он бы должен защищать ее, мать своего ребенка. И Роксанна приложила ладонь к животу, испытывая не нежность к тому, кто рос внутри, но злость к создавшейся ситуации, которая теперь предстала перед ней со всей ясностью. Она теряла Йена, его сильное тело, его могущество, его юмор, его красоту, его простую мужественность.
А ведь она так его любит! И тут же честно спросила себя: любила бы так же, если бы у него ничего не было? А он ее, если бы она была толстой, некрасивой женщиной?
Да, она теряет Йена, и она в отчаянии, но если она заставит Клайва сделать то, что хочет его брат, она его не потеряет.
Каким-то образом, но сделать это придется. Клайв всегда давал ей то, что она хотела. Проблема состояла в том, как завести разговор на эту тему, чтобы выглядеть естественной.
Вернувшись в комнату, она нашла мужа спящим. Роксанна коснулась его плеча и певучим голосом объявила, что ужин готов. Клайв тут же пробудился, а увидев красиво накрытый стол, горящие свечи, цветное блюдо с рыбой в окружении овощей, он, как обычно, воскликнул:
- Ты умеешь все на свете!
- Я стараюсь, - мило ответила она. - Хочу, чтобы ты был счастлив.
Он вздохнул от полноты души:
- Кто не был бы счастлив здесь с тобой?
Они уже переходили к десерту, а Роксанна еще не нашла способа затронуть интересующий ее вопрос. Затем от порыва ветра зазвенели стекла в окнах.
- По-моему, началась метель, - заметил Клайв. - В этом сезоне снег еще не шел по-настоящему. Ничто не сравнится с этим лесом наутро после метели, когда снег лежит гладким покрывалом, без единого следа.
Вот подходящий момент.
- Ты очень любишь этот лес, - сказала Роксанна. - Те люди, они этот участок хотят купить?
- Ни в коем случае. Они поглядывают на участок на той стороне реки, ниже Скифии.
- Ну, значит, не так уж это плохо.
- Не так плохо! Я считаю, что это ужасно в любом месте. Наш лес нужно сохранить целым.
- Очень многие так не думают. Они говорят, что эта компания создаст новые рабочие места и новые службы, которые станут обслуживать все новые дома.
- Да, но это будет лишь временным приобретением, а лес может стоять вечно, если его не трогать. Но как только его уничтожат, восстановить его будет невозможно.
Он говорил так уверенно, что в душе Роксанны зашевелился страх.
- Но он такой огромный, - сказала она. - Останется большой участок нетронутого леса, даже если вы продадите какой-то кусок. Так что выгода будет взаимной, разве нет?
- Нет, - ответил Клайв. - Как только начнешь продавать, создастся прецедент. И участок за участком лес исчезнет.
- Совсем не обязательно, - продолжала настаивать Роксанна, сама понимая, что ее слова звучат неубедительно.
- А что такое? - усмехнулся Клайв. - У тебя доля в строительном бизнесе?
- Нет, мне просто интересно. Тут замешаны такие деньги.
- Да, знаю. Для строителей.
- Для компании Греев, я имела в виду.
- С каких это пор тебя волнуют финансы Греев?
Его это явно удивило. Роксанна понимала, что раньше она никогда не говорила о деньгах и это не укладывалось в представление о ней Клайва.
- Ну, теперь, когда я стану матерью, мне интересно. Я не волнуюсь, мне просто интересно.
- Наш ребенок будет накормлен, одет, у него будет дом, он будет окружен любовью. Никаких проблем, - сказал он по-прежнему удивленно.
- Я подумала, что из-за сестры Дэна, которая создает столько трудностей, ты, наверное, не можешь быть таким уверенным.
Его удивление сменилось интересом:
- А что ты знаешь о сестре Дэна?
Роксанна пожала плечами:
- Немного. Только то, что она создает трудности.
- В каком смысле?
Она начала чувствовать себя неуютно, разволновалась, пытаясь припомнить, сколько можно сказать, чтобы не запутаться.
- Ну, она требует много денег, да? Свою долю акций фирмы. И если вы продадите участок леса, то сможете заплатить ей и избавиться от нее. Мне кажется, что вам так и следует поступить.
- Мы не продадим! - повысил голос Клайв. - Ни за что, если я смогу этому помешать. Я акционер. Я проголосую против. Придется. И мне наплевать. Отец этого не хочет, но я сделаю это не ради него. Это позор! Он не заслужил, чтобы с ним обращались подобным образом. Мне стыдно за них за всех - за брата, Дэна, Аманду. Стыдно! - Он почти задыхался, когда вдруг нахмурился. - А откуда ты все это знаешь? Я никогда тебе об этом не рассказывал.
Роксанна явственно ощутила биение своего сердца. Она зашла слишком далеко, сказала слишком много.
- Да это было в газетах. Я прочла в газете.
- Нет. О требованиях Аманды там не писали. В газетах даже ее имени не упоминалось.
- Может, я что-то напутала. Наверное, слышала в доме у Дэна.
- Дэн говорил о подобных вещах? Я поражен. Трепать языком не в его духе. Когда это было?
- Не так давно. Пару дней назад, пожалуй, когда я заезжала к Салли. - Она никогда не видела Клайва таким, никогда его взгляд не был столь пристальным. И чтобы заполнить возникшее молчание, отвлечь мужа, она затараторила: - Да-да, это было в среду, кажется.
- Ты уверена?
- Да, в среду. Почему ты на меня так смотришь?
- Очень странно, - медленно проговорил он, - потому что Дэн в понедельник улетел в Шотландию.
Теперь сердце билось просто оглушительно.
- Тогда это не могло быть в среду, - легко ответила она. - Я ничего не помню - что слышу, вижу или делаю. Предположим, я спрошу тебя или кого-то другого, что вы делали неделю назад, в пятницу. И вы не вспомните. Никто никогда не помнит. Да и вообще, какая разница?
- Только та, что ты мне лжешь, и мне интересно почему.
- Клайв Грей, я никогда тебе не лгала. Какое ужасное слово, и как гадко с твоей стороны меня в этом обвинять. Чего ты так разволновался по поводу того, что, когда и где было сказано? Глупость какая! Я иду за десертом, и давай не будем ссориться.
На кухне Роксанна положила тарелки в мойку, достала блюдо для торта, налила кофе. Ноги у нее были как ватные. Ты сможешь это сделать, заверил ее Йен, но она не смогла. И Йен разъярится. Клайв уже принял решение. И теперь тоже на нее рассержен. Нелепо, что гнев этого слабого человека, который явственно читался в его глазах, так напугал ее. Или, может, так и должно быть: в конце концов, она столько всего скрывает…
Тогда она решила улыбаться, чтобы прогнать страх. Станет шутить, чтобы и к Клайву вернулось хорошее расположение духа.
- А вот и я! - воскликнула она. - Мадам Роксанна из кондитерского дворца с ассорти из эклеров, слоек и… - Зазвонил телефон. - Сиди-сиди, дорогой. Сейчас я поставлю поднос и отвечу.
Но Клайв уже пересек комнату и взял трубку.
- Мишель! Как я рад тебя слышать. Роксанна рассказала мне, как хорошо идут твои дела. Она сказала, что у тебя флоридский загар. Будь осторожна с кожей…
Мишель. Скорее, скорее, пока она чего-нибудь не сказала. И Роксанна потянулась к трубке с восклицанием:
- Моя сестра! Дай мне с ней поговорить.
Клайв крепко держал трубку.
- Ты что? До сих пор ее не видела, поэтому откуда она знает? Подожди минутку, давай разберемся.
- Дай мне трубку, Клайв, - настаивала Роксанна, но он выставил локоть.
- Значит, сегодня вы с Роксанной не встречались? Понятно. Я просто не так понял. Да, конечно. Что ж, было приятно с тобой поговорить. Нет, она сейчас не может подойти к телефону. Она перезвонит тебе потом. Прекрасно. Береги себя, Мишель.
Очень медленно, очень осторожно он положил трубку и, не говоря ни слова, повернулся к Роксанне.
- Ну? Значит, ты никогда мне не лжешь?
Во рту у нее пересохло, к горлу подкатила тошнота, не хватало воздуха.
- У нас была назначена встреча, но мне пришлось отменить ее, потому что я слишком долго пробыла у дантиста. Я знаю, это звучит глупо, и я сожалею, но мне подумалось, что ты разочаруешься, если я ничего не расскажу тебе о Мишель, поэтому я придумала этот ленч. Ты был так добр к ней, так интересовался ее…
- Прошу, не оскорбляй мои умственные способности, Роксанна. - Клайв говорил очень спокойно. - Просто расскажи мне в нескольких простых, правдивых словах, где ты была весь день.
- Ходила по магазинам. После дантиста времени осталось мало, так что я пошла по магазинам.
- Я не верю тебе, Роксанна, - все так же спокойно проговорил он.
- Это правда. Что я могу сделать, если ты мне не веришь?
- Тут что-то кроется, - сказал он себе, - только я не знаю что.
Он сел за стол, положил подбородок на руки и нахмурился. Наблюдая за ним, Роксанна откусила от пирожного, но, будучи не в состоянии проглотить ни кусочка, оттолкнула тарелку.
- Тут что-то есть, - бормотал он себе под нос, - что-то не сходится… Столько информации, частной информации, и этот дневной поход по магазинам. В центре Скифии, в норковом манто… разодетая…
Он поднял глаза на ее золотое колье ручной работы - подарок от него на день рождения, розовое платье, купленное всего неделю назад и сегодня надетое в первый раз, - это он знал точно, так как все время наблюдал за женой…
- С кем ты сегодня встречалась, Роксанна?
- Бога ради, с дантистом.
- В таком виде.
- А ты хочешь, чтобы я поехала к нему в комбинезоне?
- Кто этот мужчина, Роксанна?
- Кто, дантист? Это была женщина, доктор Краус.
- Я не шучу, Роксанна. Кто он?
- Ты меня оскорбляешь. Ты не имеешь права меня оскорблять! Кто я такая, по-твоему?
- Я знаю, кто я. И мне интересно, кто ты. - Он потер лоб, словно больное место.
- Послушай, Клайв, - сказала она, - ты делаешь из мухи слона. Тебе просто станет плохо. Это того не стоит.
- Что того не стоит? Мое доверие к тебе? Я хочу доверять тебе. Для меня это стоит всего. - Он перегнулся через стол, насколько возможно приблизив к ней свое лицо. - Всего, ты понимаешь?
- Ты можешь мне доверять, Клайв, - мягко произнесла Роксанна.
- Нет. Не раньше, чем мы все проясним. Сегодня днем ты с кем-то встречалась. Ты приехала слишком поздно, чтобы в одиночку провести целый день в магазинах. В Скифии нет ни одного магазина, который удовлетворил бы твоим запросам теперь, когда ты привыкла к лучшим вещам.
- Не тычь мне моим прошлым.
- Не меняй тему. Я всего лишь хочу от тебя правды - где ты сегодня была? И еще я хочу знать, кто рассказал тебе про Аманду и акции компании?
Он дышал ей в лицо рыбой, и Роксанна встала из-за стола и отошла в сторону. Клайв подошел к ней и схватил за плечи, не больно, но крепко, и если бы она попыталась вырваться, платье порвалось бы.
- Правду! Правду, Роксанна! Я не хочу, чтобы у меня остались на твой счет сомнения. Рассей их. Не поступай так со мной. Мне это невыносимо!
Страстная мольба пугала ее. Глаза его горели каким-то ненормальным огнем. И она всхлипнула:
- Отпусти меня.
- Нет! - Пальцы его сжались крепче. - Ты не должна играть со мной в игры, не должна так со мной поступать. Я люблю тебя, Роксанна!
Ладони Клайва скользнули лаской по ее груди, губы прильнули к ее губам. Это было отвратительно, невыносимо, и Роксанна оттолкнула его, но он успел заметить гримасу на ее лице.
- Я отвратителен тебе, потому что ты думаешь о другом мужчине? Да, должно быть, дело в этом. Я знаю признаки. Ты нашла другого.
- Нет! Мне отвратительно твое поведение, твои подозрения.
- Тогда рассей их, рассей мои сомнения, - сказал Клайв, дыша ей в лицо. - Ну же, я жду!
Весь ее гнев, все страхи и горькие разочарования, соединившись, привели к взрыву:
- Я же сказала, где была сегодня днем! А что касается другого вопроса, то я не понимаю, что такого ужасного, если я немного узнаю о проблемах компании. Неужели ты думаешь… в смысле сколько он мне… - Она замолчала.
- Он? Кто? - Глаза Клайва чуть не вылезли из орбит, кровь отхлынула от лица, которое сделалось серым.
Ну вот, в запале она и проговорилась. Ее глупый язык подвел ее. Роксанна пребывала в таком шоке, что в течение нескольких секунд в голове у нее было пусто.
- Ты разговаривала с моим братом, - констатировал он.
Мозг снова ожил: лучше сказать полуправду, а потом связаться с Йеном, чтобы их слова сошлись.
- Ну да, да, я как-то случайно с ним встретилась, и мы разговорились о делах.
Клайв тяжело опустился на стул. В какое-то мгновение Роксанне показалось, что у него сейчас будет сердечный приступ и он умрет прямо на этом стуле. Клайв откинулся на спинку и закрыл глаза. Она ждала, не двигаясь с места.
- Он велел тебе склонить меня к продаже. Разумеется, - сказал он. - Как же я сразу не догадался? Так вот куда ты ездила сегодня такая нарядная! И сколько раз вы уже встречались, Роксанна? - Голос его звучал тускло.
- Единственный раз, - сказала она.
- И снова ложь!
- Я снова повторяю, Клайв, я тебе не лгу. Это недоразумение, вот и все. - Она говорила с усилием, еле слышно, и сама понимала, что ответ ее мало похож на правду.
Теперь его глаза словно пронзали ее насквозь, она не могла отвести взгляда и стояла, дрожа, как загипнотизированная.
- Я еще раз повторяю, Роксанна, не оскорбляй мои мыслительные способности. Ты случайно с ним встретилась, и вы разговорились, да? Случайно? Где? В его кабинете, у него дома? За кого ты меня принимаешь? Или, может, вы ехали рядом по шоссе? Ты, одетая, как для дневного чая в "Уолдорф-Астории", за исключением того, что здесь не "Уолдорф-Астория", а Скифия. Отвечай мне! Где?
Роксанна лихорадочно соображала. Она никогда не была заядлой лгуньей, поэтому оказалась совершенно не готова к этому страшному моменту.
- Неужели ты не понимаешь, что я знаю своего брата? Он никогда не мог пройти мимо красивой женщины. Так почему же он должен был пропустить тебя?
- Он… нет, ты ошибаешься… мы не… мы только…
- Ладно, хватит, Роксанна. Лучше скажи вот что - тебе было хорошо с ним? Да, я уверен, что хорошо. Гораздо лучше, чем со мной.
И внезапно гневный огонь, который едва не прожег ее тело, угас в его глазах; вместо него выступили злые слезы.
Он был уродлив и вызывал жалость. И Роксанна впервые познала откровение ужаса при виде несчастья другого человека. У нее на глазах погибал человек.
Она, захлебываясь, заговорила:
- Ты не должен так это воспринимать. Пожалуйста! Ничего не было, честно! Мы никогда ничего не делали…
Неожиданно он пришел в неистовство. Вскочил, потрясая кулаками.
- Ничего не делали! Ты… ты… ты лживая сучка! Как будто я не знаю, не вижу, что ты… ты знаешь, что я с тобой сделаю? Я собираюсь вышвырнуть тебя отсюда навсегда. Следовало бы выкинуть тебя на снег прямо сейчас. Как я не догадался! В тот день, когда я привез тебя в "Боярышник", как он себя вел… Я должен был что-то заподозрить. - Рукавом он смахнул со стола чашку, которая разлетелась вдребезги, оставив на полу коричневую лужицу. Клайв схватил вторую и нарочно швырнул ее на пол. - Какого черта! Да пусть хоть весь дом развалится! - крикнул он.
Роксанна испугалась - она была здесь с ним одна - и съежилась, когда Клайв встал перед ней.
- Я не собираюсь тебя бить. За кого ты меня принимаешь? Но я собираюсь вышвырнуть тебя из этого дома и из своей жизни. Если бы не снегопад, я бы сделал это сегодня. Тебя и ребенка, который вовсе не мой.
- Ты сошел с ума, - прошептала она.
- Тогда скажи, что он мой. Поклянись его жизнью.
Роксанна не могла выдавить ни слова. Она вдруг поняла, что уже ничего не поправишь, что все закончилось навсегда. Тогда она подумала, что пойдет к Йену. Он умный, у него много возможностей. Он придумает, как поправить дело. А если поправить нельзя, он придумает для нее что-нибудь другое.
- Ну, давай, клянись его жизнью!
Она никогда не обращала внимания на предрассудки, однако не смогла этого сделать.
- Нет, - ответила Роксанна.
- Ну разумеется, нет. Что ж, одно можно сказать с уверенностью: ребенок будет более красивым, чем тот, которого мог бы сделать тебе я.
Роксанне казалось, что от его голоса содрогаются стены.
- И не лги мне больше! Ты сука и делаешь из себя посмешище! Но из меня ты больше посмешище не устроишь. Убирайся с моих глаз! Не хочу находиться с тобой в одной комнате! Лучше бы тебе умереть. Или покончить с жизнью. Уходи отсюда, я не хочу дышать с тобой одним воздухом!