- Мой добрый отец! Единственный человек, который меня любит… действительно любил меня с тех пор, как умерла моя мать. Он, который не обидел ни одной живой души и всю свою жизнь творил добро. Боже мой, боже мой! - Он заплакал, взад-вперед покачиваясь в кресле.
Потом вдруг встал, когда вернулась режущая боль, нарастая, как никогда раньше, пронзая и разрывая, пытаясь сломать его. Он вздрогнул, сделал шаг, как будто хотел убежать от мук, споткнулся и упал.
Когда "скорая помощь" забрала Клайва, Роксанна поехала с ним.
- Есть одно место. Может поехать его жена, - сказала медсестра.
- Его врач говорит, что сломалась кость, - сообщил Йен, повесив трубку. - Просто сломалась. Он не удивился.
Мистер Джардинер, прилагая все усилия, чтобы хранить подобающую юристу невозмутимость, был поражен не меньше остальных. Однако решил высказаться:
- Без сомнения, его разум также дал трещину, несчастный человек.
"Говорит как юрист, готовящий защиту", - подумал Йен и быстро согласился:
- Да, в последнее время я что-то такое замечал, хотя, поскольку я не врач, я не могу ставить диагноз. Но он очень переживал из-за продажи леса. Вел себя агрессивно, неразумно, не вполне… не вполне адекватно. Его надо простить.
Мистер Джардинер сделал еще какую-то запись. Дрожащая и заливающаяся слезами Хэппи ухватилась за руку Йена, а Дэн, нахмурившись, пытался припомнить, вообразить Клайва, ведущего себя неадекватно и агрессивно.
А затем на него нахлынуло осознание того, что Салли свободна… Все они слышали его признание, четкое и ясное. И разумеется, никто не станет заряжать старинное коллекционное оружие боевыми патронами… Все они стояли сейчас в холле, но Салли поднялась на несколько ступенек по лестнице и села там одна. "Это последствия шока, - понял он, думая о том, что теперь-то он на целую неделю куда-нибудь ее увезет. - Тину вполне можно оставить на няню, так что у нас с тобой будет целая неделя, чтобы ты хоть немного пришла в себя, милая моя, любимая".
Детектив Хьюбер поговорил по телефону и присоединился к остальным.
- Босс потрясен!.. Сначала он даже не поверил. Да и я. Он поставит у его палаты двух ребят. Господи! Ничего подобного в жизни не слышал.
- Разумеется, мы знали, что это внутреннее дело, - сказал Мюррей, - может, кто-то из работников, обиженный на что-то, или кто-то из членов семьи. - Он покраснел, словно извиняясь перед этой самой семьей, и объяснил: - Такое, знаете ли, случается даже в самых лучших семействах. Так что мы были уверены. В доме полно ценностей, но ничего не взяли. Там было даже семьсот долларов наличными. Да, пуля была выпущена из оружия тридцать восьмого калибра, из лежащего здесь красавца. - Он показал на зеленую книгу под мышкой. - Правильно говорится: подожди, и убийство раскроется само.
- Не всегда, - напомнил ему Хьюбер, - но по большей части.
"Если бы мы только знали все эти три месяца", - думал Дэн.
Хэппи видела на полу тело, которое могло быть телом Йена, ее мужа, ее любви, единственной любви.
"По крайней мере, - думал Йен, - Клайв умрет, веря, что отец был тем человеком, которого он всегда знал, тогда как я… я буду жить с другим знанием".
"Бедный Клайв. Разве я не считала всегда, что с ним что-то не так?" - спрашивала себя Салли.
- Думаю, вам всем не помешает выпить, - сказал Хьюбер, когда полицейские собрались уходить.
- А потом, может, и повторить, - добавил Мюррей.
Мистер Джардинер сунул свой блокнот в карман, надел пальто и на прощание дал совет:
- Сюда, разумеется, приедут журналисты. Они будут осаждать вас, как осиный рой. Ничего им не говорите. Пусть кто-нибудь другой открывает дверь и говорит, что никого из вас нет. Они могут звонить в офис, если захотят, а они, конечно, захотят. Факты таковы: всем известно, что между членами семьи были разногласия по поводу нового строительства на месте леса. Рак Клайва Грея затронул его мозг, и в ходе обычного делового спора он потерял над собой контроль. Он за себя не отвечал. Вот так. Что касается вас всех, что тут скажешь? Ужасное, ужасное событие! Просто не знаю, как рассказать об этом в конторе. - Повернувшись к Йену и Дэну, он добавил: - Вы, если не ошибаюсь, клиенты нашей фирмы в третьем поколении. Мистер Ларсон будет просто убит, когда это услышит.
- Убит, - повторила Хэппи, когда входная дверь закрылась. - Думаю, это слово очень подходит, потому что ничего другого просто не подобрать. - Глаза у нее покраснели от слез, она всхлипнула. - Господи, когда же это кончится?
- Бедная Роксанна, - проговорила Салли. - Еще и года не прошло, как они поженились.
- Представить только, - сказала Хэппи, - полицейские у двери его палаты. Я и не думала, что у него настолько помутился разум. Ты никогда не говорил мне, Йен, и странно, что я ничего такого не замечала. А ты, Салли?
- Не в этом смысле, хотя он всегда казался мне немного странным.
- Просто смешно! - возмутился Дэн. - Клайв был абсолютно нормальным человеком, пока не начался этот рак. Абсолютно! Я еду в больницу. А ты, Йен?
- Конечно. Всем остальным не нужно этого делать, если только вы сами не хотите.
Хэппи, которой надо было чем-то заняться, сказала, что она останется и приберет на кухне.
- Там на столе так и стоит посуда от завтрака. Йен, я, наверное, возьму собаку к нам. Роксанны, вероятно, не будет целый день, пес тут с ума сойдет, некому даже будет выпустить его погулять.
Салли поняла эту необходимость чем-то занять руки, двигаться, что-то делать, даже если делать нечего.
- Я останусь и помогу, - предложила она.
Йен испустил тяжкий вздох:
- Судебный процесс. Это его доконает, если только рак не прикончит его раньше.
- Судя по его виду, рак скоро сделает свое дело, - мрачно заметил Дэн. И попытался представить себе, хотя и не мог, собственного брата, который захотел бы его убить.
Когда женщины ушли на кухню, Йен очень тихо обратился к Дэну:
- Мне нужно на минутку остаться с Салли наедине, я хочу на коленях попросить у нее прощения.
- Не нужно. Ты видел, что видел, и пришел к логическому заключению.
- Из-за меня вы прошли через ад. Скажи ей, насколько я сожалею, прошу тебя. Скажи, что я никогда себе не прощу.
- Йен, все нормально. Было и прошло. Вся эта история - настоящий кошмар, и ты совершенно ни в чем не виноват.
- Ты не знаешь…
- Чего я не знаю?
Йен прошел в гостиную. Дэн смотрел, как он ушел в конец комнаты, постоял перед камином, склонив голову, подошел к окну, побарабанил пальцами по стеклу и вернулся в холл с выражением полного отчаяния на лице. Такого отчаяния, что Дэн схватил его за плечо и тихонько встряхнул.
- Ну, будет, - сказал он. - Вся эта история подкосила бы и десятерых. Я хочу, чтобы ты поехал домой и отдохнул. А я поеду в больницу и сообщу тебе потом, что там происходит. Давай!
- Мне нужно с тобой поговорить. У меня разорвется голова, если я с кем-нибудь не поговорю, а ты как раз такой человек, именно ты.
Что это может быть? Какое еще признание может последовать?
- Надевай пальто, Дэн. Мы поговорим на улице.
Они стояли, укрывшись от ветра в закутке между гаражом и домом, и Дэн ждал - Йен пинал сугроб у подъездной дорожки. Дэн понимал, что Йену, возможно, трудно начать, что бы он там ни собирался сказать, а может, вообще не хочется начинать, поэтому мягко произнес:
- Если ты передумал, так и скажи.
- Нет! - Теперь Йен твердо посмотрел ему прямо в глаза. - Нет. Это должно быть сказано. Понимаешь, дело в том, что мы с Роксанной… - Он снова пнул сугроб. - Мы с ней были знакомы до того, как она вышла за Клайва. Я даже не подозревал… в тот день, когда он привез ее в наш дом как свою… свою невесту, я был шокирован так же, как и вы. Нет, я был шокирован в тысячу раз сильнее вас, просто не мог поверить своим глазам. Мы с ней до этого вроде как расстались, но не совсем, и она сделала это, чтобы мне досадить.
Дэн стоял с открытым ртом.
- И Клайв ничего не знал?
- Он ничего не знал до того вечера, когда был застрелен отец. Не знал, что мы возобновили наши отношения… ну, встретились всего пару раз… и этот ребенок… ты ведь знаешь, что она беременна?.. он не его. Он - мой.
- Боже всемогущий, - только и вымолвил Дэн.
- Наши отношения начались почти три года назад. Я познакомился с ней… ну, это не важно. Так бывает. Достаточно на нее посмотреть и понимаешь, как это происходит. Можешь домыслить остальное. Полагаю, что вы с Салли… но с другой стороны, на самом деле я ничего про вас с Салли тоже не знаю. Вещи не таковы, какими они кажутся. - Йен поморщился. - Банальность номер один.
Меньше всего на свете Дэн хотел бы сейчас выступить в роли судьи, это было не в его духе. И все же перед лицом такой откровенности он не смог удержаться от небольшой самозащиты и спокойно ответил:
- Салли для меня всё. Всё!
- Ты можешь не поверить, но Хэппи тоже для меня всё. Из-за этого мы и поссорились. Она хотела, чтобы я оставил Хэппи. Господи! Да я бы лучше дал отсечь себе руку.
- Что, если Хэппи узнает?
- Не узнает. Роксанна не хочет причинять Хэппи страданий, потому что Хэппи ей нравится, она хорошо к ней отнеслась. Занятно, но в Роксанне тоже есть определенное достоинство. Думаю, она и сама этим удивлена. Так что мы сами себя не знаем, не так ли? Банальность номер два. - Начав, он уже, казалось, не мог остановиться. - Мне нет оправдания, но иногда я думаю, что если бы я не… если бы отец не заставил меня так рано жениться, я бы перебесился и успокоился. Но это, конечно же, не оправдание. Господи! Я свел Клайва с ума! Родного брата! Я должен сказать ему до того, как он умрет, должен… - На глазах у него выступили слезы. - Но я не могу сказать, именно ему я не могу рассказать, что на самом деле было между нею и мной. У меня никогда не было такой, как она. Я понимал, что должен оборвать наши отношения, и в то же время хотел, чтобы они длились вечно. И знаешь что, Дэн? Теперь эти чувства умерли. Так всегда и бывает. Думаешь, что этого никогда не случится, а потом вдруг - раз! - и они умирают. Дэн, ты единственный, кто знает про нас с Роксанной. Это должно сказать тебе, какого я о тебе мнения. Я доверяю тебе, как ты доверяешь мне в том, что случилось с Тиной. Как она, кстати?
- Лучше. Гораздо лучше.
- Это хорошо. Слава Богу. Это еще одно, что терзает меня. Когда Клайв сказал, что отец никогда в жизни не обидел ни единой души, я испытал такой стыд и ужас… Я вспомнил о Тине и Аманде. Я знаю, я читал о подобных людях, но это как-то проходило мимо. Я не понимал. Я не распознал собственного отца. Боже! Одно дело путаться с женщинами, но делать то, что делал он… - Йен застонал.
Дэн быстро заговорил:
- Ты за это не отвечаешь. К тебе это не имеет никакого отношения.
- Дэн, со мной трудно иметь дело. Я беспокойный, виноватый и слишком глупый, чтобы быть благодарным за то, что имею. Ты можешь не верить, но все эти события словно вправили мне мозги. Я чувствую… я не очень хорошо могу это выразить, но я чувствую себя другим человеком. Вот увидишь.
Из-за угла налетел мартовский ветер, понес по дорожке обломанные мелкие ветки. Йен запахнул воротник пальто, поежился, и внезапно у него застучали зубы.
- Ты замерзаешь, - сказал Дэн. - Садись в мою машину.
- Нет, это нервы. Я сейчас соберусь, приду в себя.
- Пусть Хэппи отвезет тебя домой. Мы тоже уезжаем. Слишком много всего для одного дня.
На третье утро ненадолго отлучившаяся медсестра вернулась в палату и нашла Клайва скончавшимся от обширного внутреннего кровотечения.
Через несколько минут приехала Роксанна, спустя еще несколько минут - Йен. Как жену ее впустили в палату первой, одну, откуда она быстро вышла, уступив место брату. Он должен запомнить, и он знал, что навсегда запомнит это маленькое тело и желтую кожу, и эту маленькую руку, уже начавшую коченеть. Он будет сожалеть, это он тоже понимал, что его брат так и не пришел в себя для последнего разговора с ним.
Когда ушли врачи, а из коридора убрали дюжих охранников, Роксанна с Йеном вышли на улицу, на стоянку.
- Полагаю, - начала она, - тебе интересно, что я собираюсь делать? Я тебе скажу. Я собираюсь отсюда уехать. Так что можешь не беспокоиться, что я буду где-то поблизости. Я хочу никогда больше не видеть этого места. Здесь я чувствую себя грязью.
- Я тоже ощущаю себя не очень-то чистым, - сказал он.
- Нас нельзя сравнивать. Ты хотя бы никогда мне не лгал.
- Не только тебе, но и никому другому.
- Так что для тебя теперь все будет хорошо.
- Только вот ему я уже не смогу сделать ничего хорошего, если вообще когда-либо мог.
- Твои трудности с ним начались давным-давно, в детском саду. Если бы ты не был настолько красивым, он вырос бы другим человеком. Его тело сыграло с ним злую шутку.
"А твое - это дар богов", - думал Йен. Но она потеряла свою власть над ним. Он точно это знал, стоя так близко от нее. Ее роскошные волосы блестели на свету, шея прикрыта шелковым шарфом с узором из фиалок, он чувствовал запах ее духов. Но ничто в нем не откликалось на это.
Он перевел взгляд на ее живот, и она, как обычно быстро, поймала его взгляд и сказала:
- Не тревожься. Я его вдова, так что, естественно, это его ребенок. Он хотел, чтобы это было так. Он был хорошим человеком… просто немного тронулся, когда захотел убить тебя.
- Я знаю.
- Он оставил денег мне и моей сестре. Я собираюсь продать дом и уехать жить во Флориду. Пусть Мишель живет вдали от всяких ссор и пьяницы отца. Можешь порадоваться, что мы больше сюда не вернемся.
Естественно, он не мог отрицать своей радости. Однако к ощущению внутреннего разлада и вины примешивалось сочувствие, и он сказал:
- Я рад, что он обеспечил тебя. Это не так много, как я обещал тебе, если бы мы продали лес, но…
- Ты не станешь продавать лес?
- Нет. Я отозвал сделку.
- Но ведь это огромные деньги? - с любопытством спросила она.
- Я потерял к ним интерес. Я вдруг подумал, что это просто безумие - хотеть так много. Будто пихаешь в себя шесть бифштексов и шесть кусков пирога, когда достаточно одного.
- Ты изменился…
- Да, но сколько пришлось всего пережить!
- Хочешь посмеяться? Я тоже изменилась. Знаешь, я действительно тебя любила, а теперь этого нет. Нет - и все. С трудом верится, но я буду скучать по Клайву.
- Знаю. - Ничего другого в голову не приходило.
- Мы больше не увидимся, разве только в толпе на похоронах, - сказала Роксанна. - Так что скажу теперь и пожму твою руку. Удачи, малыш! Было приятно с тобой познакомиться.
* * *
Они лежали на пляже под ярким солнцем и смотрели на лениво набегающие волны. Все утро Салли не отрывалась от книги, первой, которую она смогла прочитать с декабря. Она снова возвращалась к жизни. Теперь, отложив книгу, Салли принялась размышлять вслух:
- Я все равно до сих пор не понимаю, как Клайв мог дойти до желания убить собственного брата. Вероятно, он действительно сошел с ума.
- Не обязательно, - сказал Дэн.
- Тогда что?
- Э… ничего.
- Ты что-то скрываешь. У тебя таинственный вид.
- Угу.
- В то утро у Клайва вы с Йеном долго разговаривали около гаража. О чем?
- О делах.
- Дэн Грей, я тебе не верю. Ты что-то скрываешь.
- Если есть секрет, Салли, не проси меня его выдать. Я никогда этого не сделаю. Никогда!
Это она знала, потому прекратила расспросы и снова растянулась на полотенце, позволив солнцу прогреть все свои косточки. Внезапно среди этого покоя раздался голос Дэна:
- Ты можешь поверить в то утро, в ту сцену? Это как название книги: "День, который перевернул наш мир".
- Интересно, думала ли хоть раз доктор Лайл, что это я убила Оливера? И у меня все время было ощущение, что и Аманда так думает.
- Теперь они обе знают, что это была не ты.
- Но тогда почему Оливера отбросило к стене, если выстрела не было?
- Думаю, потому что он перепугался. Он понимал, что загнан в угол. О, Салли, а мы собирались в среду пойти к Ларсону, чтобы ты во всем созналась! Как ты страдала, какое мужество проявила! Если с тобой когда-нибудь что-нибудь случится…
- Ничего не случится, милый.
Он сел.
- Давай вернемся в номер. Надо отпраздновать.
- Сейчас только два часа! - рассмеялась она.
- Меня совершенно не волнует, сколько сейчас времени. Давай побежим наперегонки.
Глава 20
Сентябрь 1993 года
Большой дом снова вернулся к жизни. При въезде, на высоком каменном столбе ворот висела табличка с элегантными латунными буквами. На ней значилось: ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ И НАУЧНЫЙ ЦЕНТР "БОЯРЫШНИК". В этот тихий воскресный день конца сентября здесь, в зале, где Греи когда-то обедали и ужинали, читали книги и развлекали гостей, проходила церемония открытия. Все места были заняты, гости стояли даже в холле. Оратор за оратором, специалисты из университетов, представители общественности и, наконец, мэр славословили сохранение природы во всем мире, просвещение в этом смысле молодежи и увековечение образа Оливера Грея.
- Он неустанно трудился, и мы все были свидетелями работы этого великого сердца. Этот дом вместе с обширным лесом, который его семья с такой щедростью передает сегодня в дар штату, чтобы он навсегда остался нетронутым, является, среди множества других даров, самым впечатляющим памятником этому человеку.
На стене за спиной у мэра висел портрет Оливера Грея. Салли заметила, насколько точным он был, насколько в нем уловили выражение его лица, которое в одно и то же время могло быть и жестким, и добродушным. Как все сегодня необыкновенно! И когда Салли встретилась с улыбкой Дэна поверх голов Тины и Сюзанны, сидевших между ними, она улыбнулась ему в ответ. Они прошли долгий путь.
После речей толпа рассеялась по дому, чтобы ознакомиться с учебными комнатами и выставочным залом, где были представлены образцы растений и горных пород. На обширной террасе желающим предлагались напитки и закуски, предполагалось, что прием продлится около часа.
Хэппи, цветущая блондинка, выглядела в этот день удивительно хорошо, и Салли ей об этом сказала, добавив:
- Розовый тебе к лицу.
- Прошлогоднее платье, я в него уже не влезу.
Хэппи была беременна и переполнена радостью, потому что носила мальчика.
- Да, после стольких лет… Как я хотела ребенка! А Йен так волнуется, что я его просто не узнаю.
Он и в самом деле стал другим человеком. Ушло самодовольство, уступив место легкой сдержанности, словно он за одну ночь вступил в пору зрелости.