– На чем они приплывут? К парому была привязана всего одна лодка.
– Но тем не менее где-то же турок взял вторую. Дураку понятно, что он взял ее на соседнем пароме. Видимо, он кого-то позвал и этот кто-то приплыл к нему на другой лодке, которая была привязана к соседнему парому. Короче, я чувствую, что нам нужно как можно быстрее уносить отсюда ноги. Приезжаем на паром и говорим свою версию, которой мы договорились придерживаться. – Я посмотрела на Романа задурманенными глазами и сказала больше для него, чем для себя самой: – Рома, все будет хорошо. Вот увидишь, все будет хорошо. Я тебе обещаю. Я чувствую, мне интуиция подсказывает. Я тебе обещаю, что все будет хорошо.
– Дай бог, чтобы твои слова стали пророческими. – Рома посмотрел на часы и быстро сказал: – У нас действительно времени в обрез. Мы должны избавиться от этого товарища за считанные секунды.
– Избавиться? Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю отнести его подальше в лес и закидать какими-нибудь ветками. Конечно, идеально было бы его закопать, но у нас нет лопаты. Бросить его здесь мы не можем. Нам нужно оттащить его как можно дальше от человеческих глаз. Ты понимаешь, что это тюрьма? Я не знаю, какие законы в Турции и по каким законам меня будут судить, по турецким или российским, но в тюрьму мне хочется меньше всего.
Я слегка пошатнулась, хотела было даже закричать, но закрыла ладонью рот.
– А кто тебя должен посадить?! Я без тебя не смогу. Я этого не выдержу. Я не хочу без тебя… Я тебя никому не отдам.
Я смотрела на любимого мужчину, осознавая всю опасность происходящего и понимая, что должна сделать все возможное и невозможное для того, чтобы вытащить нас обоих из этой тупиковой ситуации и чтобы ничего ужасного не произошло. Я понимала, что всеми правдами и неправдами мы должны разрулить ситуацию, потому что, если моего любимого арестуют, я просто не выдержу и умру. А все дело было в безумной любви. Роман был не только мой любовник, он был близкий мне человек, человек, который стал частью меня, частью моей души и моих мыслей.
Превозмогая страх и брезгливость, я взяла турка за ноги и сказала с надрывом в голосе:
– Потащили. Давай его и в самом деле подальше оттащим, как можно дальше, чтобы его никто не нашел.
– Я его сам волоком потащу. Оставь.
Роман поднял окровавленный камень и кинул его в воду. Затем подошел к той лодке, на которой приплыл турок, и вновь обернулся в мою сторону:
– Ева, у тебя есть что-нибудь острое?
– Зачем?
– Кто научил тебя отвечать вопросом на вопрос? Ответь мне.
– У меня есть булавка.
– Молодец, что сразу ответила. Дай мне ее, пожалуйста.
– Зачем?
– Вот тебе раз. Опять то же самое. Я попросил у тебя булавку!
Роман так прокричал последнюю фразу, что я тут же вздрогнула и протянула ему эту злосчастную булавку.
– На, возьми. Что кричать?
– А то, что у нас и так времени нет, а ты еще больше его отнимаешь. Вообще ни черта не понимаешь. Я хочу лодку проколоть, чтобы ее спустить и отправить туда же, куда и турка. Ты меня понимаешь?
– Понимаю, – произнесла я неуверенным голосом и стала наблюдать за тем, как Рома спускает лодку.
Я не знаю, сколько времени он ее спускал, но Роман приложил немало усилий для того, чтобы это сделать. Когда наконец это ему удалось, он смахнул выступивший на лбу пот и быстро проговорил:
– Ты тащи лодку, а я турка.
Я закивала головой и потащила резиновую лодку, которая отличалась внушительным весом.
Я и сама не могу понять, что именно чувствовала в тот момент, когда мы пытались скрыть следы нашего преступления. Я испытывала двоякое чувство. Хотела, чтобы Виктор поверил в версию моей мнимой болезни и чтобы, избавившись от этого турка, мы избавились от всего этого кошмара, который нам довелось пережить. Я размышляла, прокручивала в голове, как мы вернемся на паром, как мне необходимо вести себя со своим мужем, что ему говорить, как оправдываться. Я представляла, как будет выглядеть наш разговор, придумывала различные реплики. А самое главное… Самое главное, что мне совершенно не хотелось этого делать. Мне хотелось просто молчать как рыба. Просто молчать, и все… Да уж, промолчать проще… Так действительно проще. Но не получится. Я должна говорить. Я должна обязательно говорить. Хоть что-то. Даже если я буду нести настоящий бред.
Роман остановился только тогда, когда нашел подходящее место, которое полностью соответствовало намеченным целям. Это была довольно внушительная размытая дождями яма, которая идеально подходила для того, чтобы скрыть следы нашего преступления. Когда мы засыпали турка травой и различными ветками, ни с того ни с сего пошел сильный дождь, хотя несколько минут назад на небе было ясное солнышко. Совершенно усталая и изможденная, я прижалась к Роману как можно сильнее и обвила его шею своими нежными и невесомыми руками.
– Ромка, что это?
– Это всего лишь дождь, – умиротворенным голосом оттого, что все закончилось, ответил он.
– Дождь?!
– Ну да. Чудная, ты разве не видишь? Ты вся дрожишь. Пойдем к лодке.
– Опять дождь… А ведь мы с тобой и встретились в дождь… Почему мы не встретились в хорошую погоду?
– Не важно. Главное, что мы встретились.
– Это погода плачет по тому, что мы натворили.
– Ева, это просто дождь…
Я как-то невесело улыбнулась и подумала о том, что, какой бы сильной я ни была, я не смогу скрыть переполняющий меня страх, печаль и тоску.
– Ром, ты меня любишь?
– Дуреха, ты же сама все знаешь…
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Конечно, люблю.
– Тогда нам ничего не нужно бояться.
– Нам нужно быть предельно осторожными и надеяться на то, что все обойдется…
Глава 3
Чем ближе мы подплывали к парому, тем больше я боялась поднять голову и увидеть своего супруга. В голове прокручивались самые нелепые и нереальные картинки, которые мне предстоит увидеть. Я представляла страшно бледного Виктора, который лежит без сознания, или Виктора, который держится за сердце, пьет валидол и обзывает меня самыми последними, гадкими словами, которые я действительно заслужила. А быть может, Виктора, который поднимает руку и при всех туристах отвешивает мне унизительную пощечину.
Роман не произносил ни единого звука, но по тому, как активно он греб веслами, можно было понять, что он заметно нервничает.
– Ром, а что ты скажешь про свою прокушенную губу? – поинтересовалась я еле слышно. – У тебя на ней кровь запеклась.
– Скажу, что ты мне ее прокусила в порыве страсти, – как-то не к месту пошутил Роман.
– Не смешно.
– А я и не пытаюсь тебя рассмешить. Мне уже надоела вся эта комедия до чертиков.
– Какая комедия?
– Та, которую мы ломаем. Жизнь, которую мы с тобой ведем, ужасно меня достала! Мне надоело это вранье, эти шифры и эта ежеминутная ложь. Я устал прятать свою любовь, жить какими-то непонятными встречами. Я попал в замкнутый круг и не знаю, как из него выбраться. Из-за своей любви я совершил преступление. Я устал от того, что у нас нет будущего, а настоящее меня страшно пугает. Я не хочу думать о чувстве долга. Я вообще не хочу думать…
Роман плел в том же духе что-то довольно длительное и утомительное. Его блуждающие глаза бегали из стороны в сторону, а слова постепенно теряли связь. Видимо, сказалось нервное напряжение, и его понесло. И все же я смогла понять смысл Ромкиных слов. Он говорил, что обязательно все поменяет, что надо что-то решать, что так больше нельзя. Он говорил и убеждал себя в том, что уже пора предпринимать какие-то решения и стремиться к коренным переменам. Он говорил… А я знала, что, когда он говорит, ему становится легче. Значительно легче, потому что он все равно ничего не сможет сделать, ничего поменять или хоть что-то решить. Потому, что мы слишком повязаны. Потому, что он не сможет без своих мальчишек. Потому, что он очень долго добивался расположения своей жены и отбил ее с небывалым натиском у своего друга. Потому, что она прекрасная хозяйка, а ее маринованные грибочки вызывают восхищение у всей округи. Потому, что она не представляет, как можно жить без Романа, и привыкла к стабильности и комфорту. А еще потому, что у меня есть муж, наша доченька и своя размеренная, наработанная годами спокойная жизнь. Потому, что мой муж никогда от меня не откажется и все мои чувства к другому мужчине примет за самую настоящую блажь. Потому, что мы слишком поздно встретились, и потому, что мы уже давно стоим на краю бездны…
Как только наша лодка оказалась рядом с паромом, я вылезла первая и тут же попала в объятия своего мужа. Слегка испуганные нашим долгим отсутствием, изрядно подвыпившие туристы окружили нас плотным кольцом:
– Ребят, вы где были? Даже у гида нервы не выдержали. Он отправился на ваши поиски. Вы конкретно зависли. Мы уже здесь почти все выпили. Уже на берег хотим. Ни фига не ловится. Клев прошел. То ли мы всю рыбу выловили, то ли она от нас просто шарахается, но уже на берег хочется. Самое время уху варить. Тут уже все в туалет захотели. Всем невтерпеж.
Виктор взял мои трясущиеся руки в свои и произнес подозрительным голосом:
– Ты вся мокрая. Попала под дождь?
– Да, – кивнула я и, положив голову на плечо мужа, громко зарыдала.
Обеспокоенный муж тут же сменил гнев на милость и, взяв свой теплый вязаный свитер, накинул его мне на плечи.
– Прямо дрожишь вся. Ева, что произошло-то? Ну скажи мне, что произошло?
Но я по-прежнему не могла произнести ни единого слова и не переставала рыдать. Муж растерянно гладил мои волосы.
– Ром, что произошло? – недоверчиво посмотрел он на стоящего рядом со мной Романа.
– Да… у Евы твоей со здоровьем плохо.
– Как плохо?
– Мы до берега доплыли и разбрелись по разные стороны. Договорились встретиться в лодке. Я пришел – ее нет. Я уже черт-те сколько сижу, а ее все нет и нет. – Роман очень сильно нервничал и никак не мог скрыть своего волнения. – А потом…
– Да что потом?! – почти прокричал мой муж. – Что произошло?
– Потом я подумал, что так могу просидеть до ночи. Я отправился ее искать. И нашел лежащей на земле.
– Как это – лежащей на земле? Ее что, изнасиловали, что ли?
– Нет! – Я тут же перестала рыдать, подняла голову с плеча мужа и посмотрела на него глазами, полными слез. – Нет! Нет!
– Дорогая, успокойся. – От моего крика Виктору самому стало не по себе, и он провел по окружившим нас туристам извиняющимся взглядом. – Я просто очень волновался, – начал оправдываться он. – Пойми правильно, я не находил себе места. Я вообще не знал, что думать. Я…
– Виктор, я потеряла сознание.
– Я и сам не на шутку перепугался. Даже ненароком подумал, что она умерла. Я споткнулся, ударился лицом и даже разодрал об корягу губу. – Я даже удивилась, как потрясающе у Романа получается врать. – Я действительно был очень напуган…
– А ну-ка покажи губу, – перепугалась за мужа Елена.
– Да ладно, мелочи.
– Бедненький ты мой.
– Да то, что приключилось со мной, пустяки. Главное, нужно что-то решать с Евиным здоровьем. Признаться честно, меня, здорового мужика, изрядно перетрясло. Я едва привел ее в чувство. А затем заставил облокотиться о дерево и посидеть. Не мог же я ее сразу притащить после такого тяжелого и долгого обморока.
Роман говорил настолько живо и правдоподобно, что ни у кого не было никаких оснований ему не доверять. Я смотрела на этого человека, обнимающего свою жену, и никак не могла поверить в то, что еще совсем недавно он говорил мне, что хочет все изменить, что принял наконец решение и ни за что на свете от него не откажется.
– Ева, а как ты себя чувствуешь сейчас? – Виктор не выпускал меня из своих объятий и действительно очень сильно волновался.
– Мне стало намного легче. Видимо, я вчера просто перегрелась на солнце.
– Ты не обманываешь? Тебе и в самом деле легче? Ты ничего от меня не скрываешь?
– Я чувствую себя лучше.
– По приезде тебе нужно обязательно пройти обследование. Со здоровьем нельзя шутить. Ты сдашь все анализы. Если бы я только знал, что такое может произойти. Если бы я только чувствовал… Я бы поехал вместе с тобой. Я бы был с тобой рядом. Но я и подумать не мог и даже представить. Мы с Ленкой так увлеклись рыбалкой, а затем начали волноваться. Блин, я просто места себе не находил.
В этот момент муж замолчал, о чем-то подумал, а затем остановил свой взгляд на Романе.
– Хорошо хоть с тобой поплыл Роман, а не турок… – Мой супруг протянул свою руку Роману и возбужденно сказал: – Роман, а ведь я тебе обязан.
– Ты – мне? – не понял его Роман. – Чем?
– Можно сказать, что ты мою жену спас. Не берусь судить, как все было, но ты действительно для моей жены многое сделал. Помог в трудную минуту. С меня причитается.
– Не говори ерунды. Если бы с моей Ленкой случилось то же самое, неужели бы ты ей не помог?
– Рома, о чем ты говоришь?!
– И я про то же.
– Тогда держи пять.
Роман посмотрел на руку моего мужа, которую тот протянул для дружеского рукопожатия, и отвел глаза в сторону.
– Держи пять, – вновь повторил мой супруг. Роману ничего не оставалось, как ответить на рукопожатие.
– Да ладно тебе, Виктор.
– Не ладно. Я действительно тебе благодарен. Я как свою жену сейчас в лодке увидел, так сам чуть сознание не потерял. Она еще никогда такой бледной не была. На ней же просто лица нет. Сегодня же обязательно пойду вместе с ней к врачу. Ева, любимая, я больше никогда тебя не оставлю. Ни за что и никогда. Девочка моя, если бы ты только знала, как я за тебя переживал.
– Ева, а может, ты беременна? – осторожно спросила меня Елена.
– С чего ты взяла?
– Ну, всякое бывает, – загадочно улыбнулась Лена. – Я, когда Никитой была беременна, тоже потеряла сознание. Ромка тогда не на шутку перепугался. Он у меня вообще всех этих дел жутко боится. Я считаю, что это тоже может быть одной из причин, и ее нельзя скидывать со счетов. Тебе необходимо провериться. Второй ребенок такой счастливой семье, как ваша, совсем не помеха.
– Я не беременна.
Предположение Лены не вызвало во мне ничего, кроме раздражения.
– Не зарекайся. Я тоже до последнего не верила, что вторым забеременела. Мы тогда не очень хорошо на ногах стояли и не совсем отдохнули от первых пеленок. Но зато после того, как все свершилось, мы ни разу не пожалели о случившемся.
– А почему бы и нет, – поддержал Лену мой супруг. – Это тоже прекрасная мысль, и ее обязательно надо проверить. Если все подтвердится, то ты не отвертишься.
– Вот и правильно. – Лена прижалась к своему мужу и ласково поцеловала его в щеку. – Ром, а мы еще тоже девочку себе соорудим. Мы ж с тобой все сможем, если сильно постараемся.
– Вы хотите еще третьего ребенка? – не поверила я своим ушам. – Лично я больше рожать не буду. Мне одного кошмара хватило. Я в такие игры больше не играю. Все. Хватит. Спасибо.
– А мы еще от девочки не откажемся, а будем ей даже очень рады, – слегка улыбнулась Елена.
– Ты что, мать, еще рожать собралась, что ли? – Видимо, слова жены привели Романа в не меньшее замешательство, чем меня. – Я думал, что ты уже отстрелялась. Может, хватит и пары ребятишек?
– Мало, – не соглашалась Лена.
– А если будет еще мальчик?
– Ромик, мы с тобой очень, очень постараемся и сделаем девочку.
– Я по заказу делать не умею.
– Если будет мальчик, мы будем рады даже мальчику.
Я посмотрела на Лену в упор и отметила про себя, что жить с такими женщинами не очень сложно, а, можно сказать, даже легко. Они очень добры, милы, заботливы, хозяйственны. И все же… Мужчинам с ними чего-то не хватает, и они ищут это "что-то" на стороне. Со мной же совсем другое дело. Если про Лену можно сказать "хорошая женщина", то про меня еще никто и никогда так не сказал и ни разу не удостоил подобной чести. За глаза меня всегда называют стервой. Бессердечной, безжалостной, расчетливой стервой. И не каждый мужчина захочет связать жизнь с подобной женщиной. Это большой риск, и зачастую он бывает совсем неоправданным. С Леной здороваются, расспрашивают об успехах детей в школе, об отметках, о любых бытовых и хозяйственных проблемах. Людям с ней приятно общаться, а в ее гостеприимном доме всегда полно гостей. Со мной же все наоборот. Мы с ней совершенно разные. Со мной только здороваются, но меня никто и никогда ни о чем не спрашивает, потому что спрашивать меня о чем-либо совершенно бесполезно. Я все равно ничего не отвечу, потому что любые вопросы, касающиеся моего быта, ассоциируются у меня с незаконным вторжением в частную жизнь. Потому что успехи моего ребенка в школе – это только мои успехи, и они никого не касаются, кроме меня. Потому что мой дом – это моя частная собственность, это моя тихая гавань, и я не могу пустить в него какое-то чужеродное тело, которое будет вынюхивать мой образ жизни. Потому что, когда ребенок в школе, я люблю ходить обнаженной и любоваться своим телом у зеркала. Да и не только любоваться, но и долго его изучать и даже искать изъяны. Потому что… В общем, много различных "потому"…
– Я не беременна, – резко ответила я и закрыла данную тему.
– Ну, это мы выясним позже, – обеспокоенно сказал мой супруг и покачал головой. – Ты и в самом деле выглядишь просто паршиво. Ты сейчас как себя чувствуешь?
– Уже лучше.
– Девочка моя… Если бы я только знал. Если бы… Я бы обязательно был рядом.
Я подняла голову и посмотрела мужу в глаза. Затем исказилась в какой-то непонятной гримасе и с болью в душе произнесла:
– Вить, ну почему все так? Почему все именно так?
Муж не понял моего вопроса. Да и что он мог понять.
Передо мной стоял довольно интересный, даже можно сказать красивый, подтянутый мужчина, на которого всегда можно положиться и который с радостью готов выполнять мои многочисленные капризы и прихоти. Слишком хорош… Он был слишком хорош для такой грешной женщины, как я. Мне было бы намного легче, если бы он пил, ругался матом, прикладывал ко мне руку или был замечен в супружеских изменах. Мне было бы намного легче с ним расстаться. Намного легче. Но он был идеален. Он действительно был идеален. Может быть, только какие-то не самые лучшие стороны характера, присущие любому мужчине. А так… По большому счету все было в норме. Он относился к тому типу мужчин, с которыми можно спокойно, комфортно жить, что-то планировать, перекраивать свою жизнь в том русле, которое нужно обоим. С ним действительно можно жить… Жить, но только не воспылать страстью. Жить и не терять голову. Жить по схеме, по какой-то заранее запланированной программе…
– Ребят, а куда вы Икселя дели? Нашего гида, – спросил кто-то из собравшихся рядом с нами туристов, которые уже устали слушать наши излияния и давно хотели на берег.
– Кого? – не сразу поняла я вопрос и встретилась взглядом с Романом.
– Может, вы его мочканули и приготовили из него шашлык?
Когда уже вконец пьяные туристы покатились со смеху, я, содрогаясь, словно в лихорадке, пробурчала:
– Кретины. Такими вещами не шутят.
– Он поплыл вас искать, – пояснил мне мой муж. – Попросил лодку на соседнем пароме. Его сменщик приплыл сюда, а он поплыл на берег. Вы что, с ним не встречались?
– Нет, – покачала я головой.
– А куда ж он подевался?
– А мы почем знаем.