И все-таки, несмотря на счастливое завершение этого дня, ночь Анна провела практически без сна. Два дня работать дома - это, конечно, прекрасно, только где? В комнате Шурика - исключено, он этого просто не потерпит, в спальне негде даже табуретку лишнюю приткнуть, не то, чтобы стол со стулом. Получается, что только на кухне, благо там подоконник достаточно широкий.
И еще - новый коллектив. Анне было элементарно страшно. После института она сразу попала в "РИСО", отсидела там пятнадцать лет, привыкла… И к нудной работе привыкла, могла ее делать с закрытыми глазами. А теперь будут новые обязанности, новые люди вокруг, новый начальник… Страшно.
Следующий вечер принес новый сюрприз: визит Евгения. Второй по счету за все время пребывания в больнице. Выглядел супруг ухоженным, не слишком обеспокоенным, хотя приличествующую ситуации маску озабоченности на лицо натянул. И вопросы о самочувствии задавал правильные. Но что-то было не так, а что - Анна никак не могла разобраться.
- А я три дня назад защитился, - вдруг сообщил Евгений. - Теперь только решения ВАКа нужно подождать. Впрочем, сейчас это быстро.
Анне бы обрадоваться, но что-то мешало сделать это по-настоящему.
- Поздравляю тебя, - сказала она с нужной долей энтузиазма. - Я очень рада. Теперь тебе полегче будет, а то ты последнее время совсем замотался.
- Это точно, - подтвердил Евгений. - Прости, что к тебе редко выбираюсь…
- Ну что ты, я же понимаю. А как дела у Шурика?
- Весь в науках, представь себе. Проснулась тяга к знаниям.
- А чем вы питаетесь?
- Валентина свет Максимовна заботится. Стол - как в ресторане. Я ей приплачиваю, конечно… за качество обслуживания.
"Мог бы сказать: без тебя все-таки не то, дома тоскливо. Нет, не скажет. Ему, кажется, даже легче, что я не торчу вечерами у окошка в кухне и не высматриваю его приход… Квартиру, наверное, запустили до невозможности. Но ведь мужикам это без разницы".
- А почему ты сказал, что ВАК теперь быстро все решает? - поинтересовалась она, чтобы хоть что-то спросить.
- Да потому, что сейчас защищаются только дураки вроде меня, - с неожиданным озлоблением ответил Евгений. - Зарплата остается прежней, в должности меня никто повышать не собирается, ассигнования на опыты урезают бесконечно. В общем, мрак. Надо что-то придумывать, пока институт совсем не прикрыли.
- Ваш институт? Да у вас же почти сплошные госзаказы…
- Были, - все так же желчно завершил фразу Евгений. - Государства-то уже практически нет, спустись с небес на землю.
- Меня уже спустили, - сообщила Анна. - Наш Совет разгоняют.
- Давно пора, - хмыкнул Евгений. - Та еще богадельня.
Анна ждала закономерного вопроса, куда же она теперь денется, но так и не дождалась. Похоже, Евгения это вообще не интересовало. Но оказалось, что она слегка ошиблась.
- А может, оно и к лучшему, - продолжил Евгений после небольшой паузы. - Я, видишь ли, прорабатываю одну комбинацию… Контракт на три года за рубежом. Если все пойдет нормально, приедете с Шуркой ко мне…
- Насовсем? - с ужасом спросила Анна.
- Что ты так переполошилась? Что тебя здесь держит, объясни, сделай милость. Работа? Роскошная квартира? Интересная жизнь?
- Нет, но эмигрировать…
- Пока никто про эмиграцию не говорит, - оборвал ее Евгений. - Пожить в цивилизованной стране, заработать нормальные деньги, вот и все, чего я хочу. А вернуться сюда можно в любое время, было бы желание. Ты все-таки безнадежный совок, Анка.
- Какая есть, - сказала она, сдерживая подступающие слезы. - И как скоро ты собираешься…
- Не завтра, успокойся. Пока еще все в стадии проекта. Но главное сделано: диссертацию я защитил. Ладно, мне пора. Будь умницей, поправляйся скорее.
Он приложился к ее щеке с дежурным поцелуем и с видимым облегчением покинул палату.
Инна, вернувшаяся из холла с очередной встречи с мужем, застала Анну в слезах:
- Опять? Что еще случилось? Твой благоверный тоже работу потерял?
Анна, путаясь в словах и всхлипывая, довольно бессвязно пересказала содержание разговора.
- И что ты ревешь? - удивилась Инна. - Устроится мужик за кордоном, потом высвистит тебя с сынулей и заживете по-человечески. Ты молодая, красивая, заездил тебя только быт тутошний, вот и все. А там - расцветешь.
Анна покачала головой:
- Что-то мне кажется, все будет совсем не так замечательно…
- Когда кажется; креститься нужно, - резко сказала Инна. - Думаешь, не вызовет? Хочет тебя бросить? Глупая, для этого совершенно не обязательно уезжать за границу. У нас в одной Москве сотни пар ежедневно разводятся. Ну-ну, только не реви, ради Бога, это же я так, предположительно. А сама прикинь: мужик защитился, скинул многолетний груз, у него стресс сильнейший…
- От радости, что ли?
- Представь себе, от этого тоже. Ты - в больнице, дома наверняка небольшой бардак. В такой обстановке трудно сохранять хладнокровие и выражать нежные чувства.
- Но твой же муж…
- Правильно воспитан, - хмыкнула Инна. - Попробовал бы он вести себя по-другому. Я лично ему в такой ситуации не завидую.
- А я тебе завидую. Я не умею вот так… жестко.
- Жестко? А разве можно по-другому? Милая моя, жизнь нужно брать за морду, и поворачивать ее так, как тебе нужно. А не изображать из себя скорбящую богоматерь, мужики этого не ценят, поверь мне. Они, как это ни смешно, искренне верят, что женщина - существо слабое, и без них ни в коем случае не проживет.
- Так я же…
- А ты, Анечка, сильная женщина. Ты все сама, всегда сама, про тебя можно забыть и не волноваться: ты выкарабкаешься. Мой Эдик думает, что если он меня оставит, я тут же повешусь или отравлюсь, потому что к жизни не приспособлена ни капельки. И я позволяю ему так думать. Более того, культивирую этот образ, хотя самым распрекраснейшим образом могу со всеми проблемами справиться сама.
- Мудрая ты женщина, - прошептала Анна.
- Нет, просто земная. Я ведь Эдика семь лет обхаживала, пока он на мне жениться решил. Учились вместе в полиграфическом, он парой курсов старше, москвич, красавец, из хорошей семьи. А я - пермячка, перебивалась на стипендию, место в столичном издательстве зубами выгрызла, а супруга своего измором взяла. Какие невесты вокруг крутились - красавицы, умницы, с родителями, дачами, машинами… Всех перетерпела, смогла так сделать, что без меня Эдику плохо, а со мной - полный кайф. А когда поняла, что он детей иметь ну ни в какую не хочет - тут-то и подловила: дала понять, что со мной таких проблем не будет. И вообще все будет так, как он скажет, потому что я без него - никто и зовут меня никак…
Анна слушала темпераментную исповедь Инны, затаив дыхание.
- Он до сих пор не понял, что карьеру ему я выстроила, точнее, вылежала с кем надо. Докторскую защитил, директором издательства стал, все его мечты, как по мановению волшебной палочки исполнялись. А когда роли-то переменились, он уже этого не заметил. Привык со мной советоваться, привык обо всем мне рассказывать, привык носиться со мной, как с хрустальной вазой. Я же без него пропаду, я же для него всем пожертвовала: карьерой, возможностью иметь детей… Вот так-то. Иначе вернулась бы в свою Пермь и сидела бы там в какой-нибудь пыльной дыре младшим редактором. Пик везения - выйти замуж за директора магазина. Нет, это не для меня…
- Я бы так не смогла, - искренне сказала Анна. - Сил бы не хватило.
- Вот-вот, а со стороны ты выглядишь совсем наоборот. Благополучная, устроенная, всем довольная. Так с какой стати с тобой церемониться? Везешь свой воз - и вези, никто помогать не будет.
- Ты же помогла работу найти.
- Я, Аннушка, воробей стрелянный, людей на своем веку повидала - всяких. И тебя, уж извини, насквозь вижу. Торговать в кооператив какой-нибудь ты не пойдешь - не то воспитание, да и характер не тот, свое дело открыть - это тоже уметь надо, а ты не умеешь. Так и будешь сидеть в своем уголке, грызть сухую корочку и ждать, когда времена изменятся к лучшему. А они сами по себе не изменятся. И потом разве это помощь? Это я Эдику своему очередное благодеяние сделала - надежного, ответственного сотрудника нашла. А тебе при этом просто повезло. Хотя… Из бывших твоих коллег, если честно, никого бы к мужу в издательство сватать не стала. Тунеядки и халявщицы по призванию.
- Ну уж и тунеядки, - обиделась было Анна за сослуживиц.
- Хорошо… бездельницы, - легко поправилась Инна. - Между прочим, они уже все пристроены, подсуетились, прежде чем к тебе с благой вестью наведаться. Тебя это ни на какие мысли не наводит?
- Нет, - растерянно покачала головой Анна.
- Девушки ловили благоприятный момент: вдруг предложили бы действительно хорошее место. Так на него однозначно тебя бы взяли. Но - не срослось, пришлось по-другому устраиваться. Вот тут уже можно тебя информировать, терять больше нечего. Ладно, милая. Поздно уже, сейчас наши преферансистки прискачут, давай-ка спать готовиться. Меня, кстати, послезавтра выписывают, а тебя?
Анна пожала плечами.
- У врача спросить ты, конечно, стесняешься? Эх, Анна, Анна, до чего ты к жизни не приспособлена! Ладно, я завтра с сестричками пошушукаюсь, может, что узнаю…
Эту ночь Анне все-таки удалось поспать. То ли биополе у Инны было достаточно мощным, чтобы зарядить энергией и соседку по койке, то ли организм мобилизовал защитные силы и не допустил второй бессонной ночи. А на следующий день выяснилось, что результаты ее анализов пришли, просто их куда-то засунули и забыли, что ничего "страшного" у нее нет, и через пару-тройку дней можно домой: на нормальную пищу, витамины и амбулаторное долечивание. Даже швы, точнее шов, снимать не надо: делали по новой технологии, должен рассосаться сам. Теоретически.
- Я тебе позвоню, - сказала ей Инна, выписываясь. - Недельки через две. Отдохнешь еще немного, оформишь увольнение с прежней работы… Хотя, зачем тебе этой ерундой заниматься? Совсем я тут тонус потеряла. Секретарша Эдика все оформит переводом, придешь сразу на новое место. От тебя, кстати, две остановки на метро или двадцать минут автобусом. Скажи, удобно?
- Спасибо тебе, - искренне сказала Анна. - Я бы без тебя тут совсем пропала, честное слово.
- Не пропала бы, - хохотнула Инна. - Ты - баба сильная, выкрутилась бы и сама. Правильно?
- Неправильно, - слабо улыбнулась Анна. - Я - слабая, я только теперь это поняла. Просто меня жизнь жалела-жалела, да и перестала.
Она даже не представляла себе, насколько была права. Евгений, которому позвонила накануне выписки, довольно сухо сказал, что освободиться в первой половине дня никак не может, и что ей разумнее взять такси, благо от больницы до дома недалеко. У Шурика какая-то сверхважная олимпиада, его лучше вообще не трогать. Так что увидятся дома.
Можно было бы позвонить кому-нибудь из бывших коллег, но Анна так и не смогла заставить себя это сделать. То ли гордыня внезапно появилась, то ли просто не хотелось видеть никого с уже прежнего места работы: их визита в больницу ей вполне хватило, чтобы понять: за много лет она так и не стала частью дружного коллектива, да и коллектив-то держался, в основном, на общем стремлении делать как можно меньше.
Такси брать не стала по одной простой причине: не было денег. Евгений как-то об этом не подумал, а у нее в сумочке оставалось несколько рублей - на метро. Слава Богу, ключи от квартиры там тоже были, иначе возвращение домой в первой половине дня стало бы проблематичным.
Анна открыла входную дверь и тут же увидела новые кроссовки, импортные, стоявшие там, куда Шурик обычно ставил свои видавшие виды кеды. В квартире на полную катушку гремела любимая музыка сына, от которой у нормального человека полопались бы барабанные перепонки. А как же важная олимпиада?
Анна осторожно заглянула в комнату: сын сидел за столом и что-то писал. Кошмарная Музыка ему абсолютно не мешала. Беспорядок был умеренный, могло быть хуже. Все так же тихо Анна прошла на кухню: почти чисто. Во всяком случае, в мойке - только пара тарелок, а не гора заплесневелой посуды, пол не затоптан. Плита, правда, нуждается в хорошей чистке, ну, это дело привычное. Да и мало есть мужчин, которые считают обязательным мытье плиты.
Анна снова вернулась в комнату и после минутного колебания нажала кнопку "стоп" на новом, между прочим, кассетном магнитофоне. Похоже, ее пребывание в больнице повлияло на благосостояние семьи в положительную сторону.
Внезапно наступившая тишина заставила Шурика подскочить на стуле и развернуться к матери. Проступившее на его лице изумление было совершенно неподдельным. И… мгновенно промелькнувшее выражение досады. Или ей показалось?
- Мама? Тебя уже выписали?
Анна бросилась к своему мальчику, стиснула его в объятиях, принялась осыпать поцелуями. Как же она по нему соскучилась, господи! Как она могла так долго его не видеть?
Шурик на эмоциональный порыв матери отозвался довольно вяло, но он всегда скептически относился к таким вещам, особенно в последний год. Впрочем, поцелуй ей вернул достаточно искренне, тоже, кажется, соскучился.
- Разве папа тебе не сказал, что я сегодня вернусь?
Шурик покачал головой.
- Он вчера поздно пришел. Я уже спал.
- А как твоя олимпиада?
- Какая?
- У тебя сегодня должна быть важная олимпиада. Отец сказал…
- Он что-то напутал, - пожал плечами Шурик. - Олимпиада была на прошлой неделе. Я, между прочим, занял второе место.
- Молодец! А как вообще дела в школе?
- Нормально. Учимся помаленьку. Меня теперь отец премирует за успехи: видишь, маг классный купил.
- И кроссовки…
- Ага. И еще - джинсовый костюм. Клево, да?
Анна присела в кресло и сморгнула внезапно навернувшиеся слезы:
- Наверное, клево, сынок. Наверное…
Глава третья
Все течет, все меняется…
Анна думала, что Евгений придет пораньше - все-таки жену выписали из больницы, но он появился уже после десяти часов. Заглянула соседка, поздравила с выздоровлением, рассказала массу историй про свои финансовые дела. Анна поблагодарила ее за хлопоты, но та лишь отмахнулась:
- Пустяки. Я все равно на пенсии, времени полно. Да и Евгений Петрович не обижал…
- В смысле? - не поняла Анна.
- В смысле - неплохой приварок к пенсии был. Мне, правда, деньги особо не нужны, но как не помочь соседям.
На прощание соседка испекла пирог с капустой и предложила свою помощь на тех же условиях. Анна вежливо поблагодарила, а от предложения уклонилась: ни да, ни нет. Сколько ей будут платить на новой работе она не знала, а по больничному листу, когда его еще оплатят, золотые горы ей вряд ли отвалят. А жизнь продолжается.
Но интересно все-таки, откуда у Евгения нашлись деньги и на модные обновки сыну, и на магнитофон, и на оплату услуг домработницы. Почему же до сих пор были только классические сто рублей в месяц и ни копейки больше? Этот вопрос не давал Анне покоя весь вечер, пока она довольно бестолково тыкалась по квартире, пытаясь навести предварительный порядок, а потом прилегла: шов все-таки давал о себе знать.
Когда в замке повернулся ключ, она не без труда поднялась и вышла в переднюю встретить мужа. Вместе с ним в прихожую влилось облако совершенно незнакомых запахов: то ли вкусной еды, то ли дорогих напитков, то ли всего вместе в смеси с каким-то парфюмом. Увидев жену, он вздрогнул, как если бы для него это было огромным сюрпризом.
- Слушай, прости, я забыл, что тебя сегодня выписывают, - произнес он, касаясь мимолетным поцелуем ее лица где-то в области переносицы. - Ну, как ты?
- Как положено, - ответила Анна. - Ползаю вот по квартире потихоньку. На кухне пирог, могу чай подогреть.
- Спасибо, я сыт, - рассеянно сказал муж. - Шурка дома?
- Естественно, - с некоторым изумлением ответила Анна. - А где ему быть в такое время?
Евгений пожал плечами:
- Мало ли, парень взрослый уже. Просто музыки не слышно.
- Я попросила его надеть наушники. Кстати, откуда такой дорогой магнитофон?
- Из магазина. Можно мне пройти помыть руки? Или ты так и будешь держать меня в прихожей?
Меньше всего это походило на радостную встречу любящих супругов. Конечно, для Анны была не новость, что ее супруг, мягко говоря, скуп на нежности, но не до такой же степени! С соседями - и то вежливей обходится.
- У тебя неприятности на работе? - спросила она, когда Евгений, переодевшись в домашний костюм, появился на кухне.
- С чего ты взяла? Скорее наоборот. Но об этом мы с тобой попозже поговорим.
- О чем, об этом?
- О моей работе. Точнее, о моей зарубежной работе.
- А что, есть положительные сдвиги?
- В общем, да… Но об этом после. Скажи пожалуйста, что за операцию тебе делали?
- Ты мог поговорить об этом с лечащим врачом, - слегка побледнела Анна.
- Я поговорил с медсестрой, этого было достаточно. Аборт с осложнениями, так ведь?
Анна лишилась дара речи. Откуда он вообще взял такой диагноз.
- Какой аборт, Женя? Мы с тобой несколько месяцев не спали…
- Я не единственный мужчина на свете.
Как всегда в экстремальных ситуациях в Анне словно включался ироничный наблюдатель со стороны, четко фиксировавший все происходящее и не дававший впасть в элементарную истерику.
- Ты себя-то слышишь? - с огромным спокойствием спросила она. - Ты понимаешь, в чем меня обвиняешь? Причем на ровном месте, да еще в первый мой вечер дома.
- Я узнавал, что только в подобных случаях женщина не может больше иметь детей, поскольку лишается необходимых для этого органов.
- Возможно, я не в курсе. А ты хочешь еще детей?
- Нет, - быстро ответил Евгений. - Но еще меньше хочу быть обманутым идиотом.
- Так не будь им, - пожала плечами Анна. - Аборт - это плод твоей фантазии. А детей у меня действительно больше не будет.
- Потому что ты больше не женщина?
"Пресловутая врачебная тайна, - с горечью подумала Анна. - Конечно, он побеседовал с какой-нибудь милосердной сестричкой, обаял ее, и та все выложила. Ей-то все равно. Предупреждал ведь меня профессор, ну, и что толку?"
- Молчишь, - с удовлетворением констатировал Евгений. - Значит, так оно и есть.
- На все остальные женские функции это не влияет, - тихо сказала Анна.
- Возможно. Но мне не хотелось бы иметь дело с выпотрошенной куклой.