Дениз стала проявлять заботу о Николь. Благодаря ей, она даже выбралась в кафе во время перерыва на ланч. Сотрудники компании, обедавшие в том же кафе, обратили внимание, что помощница босса и ее секретарь болтают за столом как две подружки. Дениз не удержалась и сообщила мисс Нолт о сплетнях, которые некоторые сотрудницы распускают о ней, о ее романе с Форбсом, о том, что тот все же помирился с женой и порвал с ней романтические отношения. Сама она клялась и божилась, что никогда не верила и не верит этим слухам.
Николь вся эта суета вокруг ее личности стала настолько безразлична, что она лишь посмеялась над рассказом своей секретарши. Тем самым она обезоружила самых злостных сплетников, и перешептывания за ее спиной постепенно сошли на нет. Зато сильно возрос ее авторитет у мужской половины сотрудников. Ее профессиональные навыки, умение выслушать оппонента и соглашаться, если доводы казались ей разумными, вызывали к ней уважение.
Пережив в понедельник острый душевный кризис, Николь обретала все большую уверенность на работе. И была почти готова радоваться тому, что ее отношения с Крисом не получили дальнейшего развития. Лучше вовсе не иметь друзей, чем окружать себя мнимыми, вспоминала она слова самого Криса. Тяжелее приходилось по ночам. Даже во сне он не оставлял ее в покое, смущая ласками ее душу и терзая тело. Мучительнее всего было проснуться после такого сна и бродить по квартире, не находя себе места. Николь тосковала по Крису, но упорно относила это за счет исключительно физиологической потребности. Пожалуй, единственное, чего она не могла ему простить, это то, что ему удалось разбудить в ней дремавшую многие годы женщину.
В четверг вечером, Николь, как обычно, уселась в любимое кресло с ужином на подносе и включила телевизор. Постепенно ее мысли снова вернулись к загадочному исчезновению Криса. Почему он так странно повел себя с нею? По сложившемуся у нее представлению об этом человеке, такое поведение не характерно для него. Но пусть это будет на его совести. Она сумеет справиться и с этой потерей. Что их, собственно, связывает? Несколько дней знакомства и одна ночь близости. При воспоминании о той ночи тело Николь тяжелело, наливаясь желанием. Но, если бы он не исчез, она бы вряд ли позвонила отцу. И кто знает, решилась ли бы на такой шаг, как поездка с сыном в Италию. Зато теперь у Джонни будет дедушка и еще куча родственников, пусть дальних и пока незнакомых.
Николь выключила телевизор, отнесла грязную посуду на кухню в посудомоечную машину и решила лечь спать. В пятницу она планировала пораньше прийти на работу, чтобы успеть все переделать и уже не задерживаться, а прямо оттуда ехать на электричке в Энсино.
Она была в ванной комнате, когда услышала, как в гостиной надрывается телефон. Нахмурившись, Николь секунду колебалась, стоит ли подходить, поэтому движения ее были неторопливыми. Выйдя из-под душа, она закуталась в купальный халат и босиком прошла в гостиную. Телефон все не умолкал, и Николь взяла трубку.
Каково же было ее изумление, когда она услышала почти забытый голос Клинта Мораниса, который без всяких предисловий стал у нее выяснять, правда ли, что ее отношения с Форбсом прекратились? Николь усмехнулась. Каким далеким показался ей полузабытый эпизод из ее жизни, когда она, как ей показалось, обрела друга в лице младшего Мораниса.
– Форбс пошутил с тобой, Клинт. Поступок с его стороны не из лучших. Хуже другое, что ты, кого я считала своим другом, поверил, будто я способна на роман с женатым мужчиной.
Случись его звонок до встречи с Крисом Леонетти, возможно, Николь по-другому отнеслась бы к той готовности, с которой Моранис поверил ее словам и стал извиняться перед ней.
– Думаю, это уже не имеет никакого значения, – ответила Николь.
– Может, мы завтра поужинаем вместе? – порывисто предложил Клинт.
– Извини, но, увы, завтра я уезжаю к своей тетушке загород на выходные. – Мисс Нолт вдруг захотелось сказать ему правду. – Видишь ли, меня ждет сын, который проводит у нее летние каникулы.
– У тебя есть сын? – В голосе Клинта слышалась растерянность. Он явно не знал, как реагировать на это.
– Да, ему скоро исполнится десять лет, и его день рождения мы планируем отметить в гостях у моего отца, который живет в Италии. – Сказав все это, Николь испытала чувство освобождения и едва ли не злорадного торжества.
– Николь, за несколько минут телефонного разговора я узнал о тебе гораздо больше, чем за месяцы нашего знакомства. Послушай, я ничего не имею против того, что у тебя, оказывается, есть сын и…
В этот момент послышался сигнал домофона, и Николь воспользовалась этим, чтобы уйти от дальнейшего разговора с Клинтом, который начинал ее тяготить.
– Извини, я не могу больше с тобой говорить, ко мне кто-то пришел.
– Так поздно? – удивился Клинт, но больше ничего не успел сказать, потому что Николь повесила трубку.
Действительно, поздний визит, согласилась с ним Николь, мельком взглянув на часы, которые показывали начало одиннадцатого. Кто бы это мог быть? Включив переговорное устройство, она спросила:
– Кто там?
– Крис.
Одного звука его голоса оказалось достаточно, чтобы сердце Николь на секунду замерло, а противоречивые чувства смешались в один ураганный вихрь.
– Что тебя привело в столь поздний час? – спросила она, борясь с охватившей ее слабостью. Меньше всего ей хотелось сейчас выяснять отношения еще и с Крисом.
– Надо срочно поговорить.
– Отложим разговор на завтра. – Николь лукавила, опасаясь, что самообладание ей может изменить. А завтра она была намерена любыми способами избежать с ним встречи и уехать в Энсино. Чем позже состоится между ними этот неприятный разговор, тем лучше для нее.
– Открой, – сказал Крис тоном усталого начальника.
– Потеря фирмы тебе уже не грозит, так зачем я нужна еще?
– Не откроешь, перебужу всех соседей, – пригрозил он насмешливо.
Николь нарочито тяжело вздохнула в переговорное устройство, давая понять, что уступает неохотно. Конечно, она была не совсем искренна. Обида на Криса была куда меньше вспыхнувшей в ней радости, что сейчас вновь увидит его. И неважно, что ей предстоит услышать, ведь она загодя уже смирилась с разлукой.
Заранее открыв дверь в свою квартиру, она ушла в гостиную и забралась в кресло, где чувствовала себя в большей безопасности. Дверь захлопнулась, и в комнату стремительно вошел Крис Леонетти.
Господи, что с ним приключилось, подумала Николь, разглядывая Криса. Лицо бледное, черты заострились, словно после тяжелой болезни. За прошедшие несколько дней он преобразился до неузнаваемости. Отыскав ее взглядом, Крис решительно направился к ней.
– Не подходи! – почти испуганно вырвалось у Николь. – Если хочешь, садись на диван и говори. Зачем ты пришел?
– Мне нужно было увидеть тебя. Мы не виделись целых четыре дня. – Голос Криса звучал глухо, как будто ему не хватало сил. – Понимаю, ты сердишься на меня… – Леонетти продолжал Стоять и рассеянно оглядываться, как человек, попавший из темноты на свет.
– Какой мне смысл сердиться на тебя? – поторопилась возразить Николь. – Я отлично все понимаю. Тебе надо было спасать свою фирму, и ты устроил мне ловушку, пользуясь своей сексуальной неотразимостью. Теперь тебе больше ничего не грозит, так в чем дело? – Она старалась говорить холодным безразличным тоном, и все-таки в ее тоне прорывалась горечь обиды.
– Я уже сказал, мне необходимо было тебя увидеть. – Крис устало опустился на диван.
– Не ты ли сам отменил нашу встречу в понедельник и даже не счел нужным потом перезвонить. Хотя бы для приличия, – сухо заметила Николь.
– Я не мог.
Она недоверчиво смотрела на него. Крис уткнулся лицом в ладони и потер глаза.
– В понедельник у матери повторился тяжелый сердечный приступ, она кричала от боли. Врачи констатировали обширный инфаркт. Три ночи я не отходил от нее, мучаясь чувством вины. Если б раньше мог понять, что ей, бедной, уже не по силам заботиться о моей дочери, этой катастрофы могло бы не произойти. Сегодня утром врачи сказали, что ее жизнь вне опасности, и я помчался к дочери, в Калабасос. Извини, что так поздно заявился к тебе, сама знаешь, как трудно уехать от Джуди. Пришлось дожидаться, пока она крепко заснет. Да, сегодня я успел взять в дом экономку, которая будет вести хозяйство.
Николь смущенно смотрела в покрасневшие от бессонницы глаза Криса.
– Извини, я ведь не знала, что и думать о твоем внезапном исчезновении. – Чувство сострадания захлестывало ее. – Ты наверняка голоден, я сейчас приготовлю тебе поесть, – спохватилась она и, вскочив на ноги, устремилась в кухню.
Проходя мимо Криса, Николь вынуждена была остановиться, потому что он поймал ее руку и прижался к ней колючей щекой. Даже побриться не успел, сочувственно подумала она и, дотянувшись до его густых волос, стала перебирать волнистые темные пряди.
– Прими душ, пока я готовлю, и побрейся. Крис поцеловал ее ладонь и нехотя выпустил руку. Николь едва оторвалась от него и ушла в кухню.
Когда в ванной комнате приглушенно зашумела вода, в ее душе воцарился невероятный покой. Напрасно все эти дни она пыталась обмануть себя. Крис вошел в ее душу глубоко и надолго. Будущее больше не пугало ее. Как бы ни сложились их отношения, этого чувства у нее не отнимет никто и никогда.
Все утро на работе Николь рассеянно улыбалась всем подряд, вызывая ответную улыбку у одних, недоумевающие взгляды у других. Всем своим существом она еще пребывала под очарованием прошедшей ночи.
После ужина Крис был сразу отправлен в постель и заснул, едва коснулся головой подушки. А Николь получила возможность, не стесняясь, смотреть на его обнаженное тело, прикасаться к его плечам, груди, к плоскому животу. Ей все нравилось в нем, и завитки темных волос, и смуглота его кожи. Поза бегущего оленя, в которой он спал, приводила ее в восхищение. Не удержавшись, она провела ладонью по совершенной в эстетическом плане линии бедра, переходящей в мускулистую ногу. Крис, не просыпаясь, заключил ее в свои объятья, и она покорно легла рядом, чувствуя на щеке его легкое дыхание.
Среди ночи он разбудил ее поцелуями и ласками, и они любили друг друга нежно и неторопливо. Прежде, чем снова заснуть, Крис шепнул ей на ухо:
– Выходи за меня, Ники.
Николь замерла, не зная, что ответить, а он уже крепко спал, судя по его ровному дыханию. Взволнованная, она выскользнула из постели и подошла к окну. Ущербная луна клонилась к горизонту, предвещая исход ночи, но мириады звезд еще подмигивали ей с высоты небес, словно хотели сказать: "О чем ты задумалась? Разве не сама Судьба свела вас вместе?".
Утром они договорились, что в Энсино поедут вместе.
– Съезжу за Джуди, и мы приедем за тобой на работу.
Впервые за четыре года Николь уходила из офиса раньше всех, да еще в сопровождении красивого мужчины. Мало кто из сотрудников компании знал Криса Леонетти в лицо, но вид у тех и у других был откровенно изумленный.
Николь попрощалась со всеми, кто встретился им в коридорах, желая хорошо отдохнуть за выходные, и, внутренне торжествуя, направилась со своим возлюбленным, который нес ее дорожную сумку, к выходу.
В припаркованной на служебной стоянке знакомой машине она с радостью увидела очаровательное личико Джуди, которая нетерпеливо высматривала их и подпрыгивала на сиденье. Крис отпер заднюю дверцу, и Николь скользнула внутрь. Джуди бросилась к ней на шею, обвив своими ручками, расцеловала в обе щеки, после чего серьезно заявила:
– От тебя вкусно пахнет, а вот наша экономка… – девочка бросила недовольный взгляд на отца, – …пахнет луком!
Николь подумала, что Джуди нарочно не правильно произнесла слово "экономка", потому что та ей не понравилась. Последовавший за этим вопрос малышки, привел ее в замешательство:
– Ты согласна стать моей новой мамой? – требовательно спросила маленькая пересмешница, все еще продолжая обнимать ее.
Николь беспомощно посмотрела на Криса, который наблюдал за ними, сидя за рулем, а тут отвернулся, чтобы скрыть довольную улыбку. Не получив от него никакой поддержки, Николь тихо шепнула Джуди на ухо:
– Согласна!
Эпилог
Николь открыла глаза после недолгого сна и посмотрела в иллюминатор. Прямо по курсу самолета из-за раздвинувшегося горизонта выкатывался ярко-красный солнечный диск. Солнце всходит на востоке, значит, мы летим в будущее, подумала она. Кажется, эта ночь была самой короткой в ее жизни.
Внизу, в предрассветных сумерках серела безбрежная гладь Атлантического океана. В салоне самолета было тихо, пассажиры спали. В соседних откинутых креслах сладко посапывали Джуди и Джонни. Николь вернула свое кресло в обычное положение и посмотрела на спящего Криса. В белой футболке и легких брюках свободного покроя он выглядел… непривычно домашним.
Она вспомнила, каким элегантным он был вчера в темном свадебном костюме, и, мечтательно улыбнувшись, откинулась на спинку сиденья. Самой ей не пришлось тратить время на поиски специального свадебного наряда. Длинное белое платье с зелеными кружевами, которое ей не удалось обновить в тот памятный понедельник, как нельзя лучше подошло для скромной свадебной церемонии.
Скромность объяснялась тем, что миссис Леонетти, мать Криса, еще находилась в реабилитационном центре, где они побывали у нее накануне свадьбы с разрешения врачей. Николь очень волновалась перед этой встречей. Но мать Криса не скрывала радости, что сын наконец-то счастлив. Кажется, я ей понравилась, с довольным видом вспоминала Николь.
Венчание состоялось в Энсино, в небольшой церквушке, кажется, восемнадцатого века, и венчал их старенький викарий, с которым была в большой дружбе тетушка Кэти…
Николь улыбнулась, вспомнив Джуди. Вот для нее специально было куплено длинное нежно-розовое платьице, усеянное маленькими букетиками цветов. Словно прирожденная актриса, малышка грациозно выступала впереди новобрачных и разбрасывала в проходе лепестки роз, которые рано поутру собрали для нее в маленькую корзиночку внуки Андерсонов.
Расстроил ее Джонни. Узнав о том, что мама выходит замуж, он побледнел так, как бледнеют смуглые от природы люди. Его оливковая, как у отца, кожа приобрела серый оттенок, большие темные глаза наполнились слезами, которые он отчаянно сдерживал. С этого момента Джонни замкнулся, и попытки взрослых разговорить его в течение недели не давали никакого результата. Николь пришла в отчаяние.
Как ни странно, положение спас Крис. В субботу, накануне свадьбы, он предложил Джонни прокатиться с ним на машине и увез его на несколько часов. Где они были и о чем говорили, Николь смогла догадаться только вечером по тем вопросам, которые Джонни задал ей перед сном.
– Мы, правда, теперь будем жить вместе? – глаза его лихорадочно блестели.
– Если ты хочешь, – осторожно ответила Николь.
– Хочу, – тихо произнес тот и замолчал, словно обдумывал что-то. – Мам, а ты отпустишь меня с Крисом на яхте в море?
– А ты хорошо держишься на воде?
– Да, я сегодня плавал в море! Не веришь? Спроси у Криса. – Он сжал губы и снова замолчал. – Наверное, мне надо еще потренироваться, – самокритично добавил он.
– Завтра мы полетим к дедушке в Италию. Там у тебя будет возможность вволю поплавать в реке Ламбро.
Николь внимательно всматривалась в лицо Джонни, понимала, что он слишком возбужден грядущими переменами.
– Знаешь, сынок, постарайся сейчас ни о чем не думать. Поверь мне, все у нас будет хорошо, потому что я люблю тебя больше всех.
– Я тебя тоже очень люблю. – Джонни вздохнул, потом порывисто обнял ее за шею и на секунду уткнулся ей в щеку.
Когда он снова лег на подушку, то выглядел почти умиротворенным.
– Спокойной ночи, – сказал он. В очередной раз Николь наблюдала в своем сыне проявление удивительного мужества. Как он похож на своего отца, подумала она, и как я этому рада.
– Спокойной ночи, – ответила Николь и, поцеловав его, вышла из спальни.
Из церкви все направились в дом Андерсонов, где состоялся праздничный семейный обед. Незадолго до отъезда в аэропорт тетушка Кэти уединилась с Николь в библиотеке.
– Я знаю, что тебя тревожит предстоящая встреча с отцом. И ты, наверное, захочешь узнать у него, почему он расстался с твоей матерью. Я очень любила свою сестру и ничего тебе не говорила. Но сейчас, полагаю, мне надо рассказать о том, что произошло больше тридцати лет назад. Джузеппе приехал в Штаты по делам своей фирмы и случайно встретил Барбару. Ее необычная красота, а ты ее точная копия, поразила и увлекла смуглого южанина, хотя в Италии у него была невеста, чего он не скрывал от Барбары. Но моя сестра повела себя так, что Джузеппе, человек невероятно мягкий и порядочный, вынужден был жениться на ней. Замужество, увы, не принесло ей счастья. Семейная жизнь у них не заладилась, но родилась ты, и Джузеппе сильно привязался к тебе. Он долго не решался уйти. Часто и надолго уезжал по своим делам в Италию, где продолжала ждать его невеста, но обязательно возвращался к тебе. Он ушел, когда ты подросла, потому что обстановка в доме стала совсем невыносимой.
– Как звали его невесту? Не Сильвия ли? – Вдруг осенило Николь.
– Да, Сильвия ждала его все эти годы… и дождалась. Не надо никого винить, Николь. Твоею матерью руководила слепая любовь, за которой последовало глубокое разочарование. Она была очень несчастным человеком, но страдал и твой отец, женившийся на ней из чувства отцовского долга. Барбара специально забеременела, чтобы удержать Джузеппе.
Так по-новому предстала перед Николь трагедия ее детства…
– Над Римом сейчас гроза. – Послышался голос стюардессы. – Грозовой фронт перемещается к северу, но наш лайнер успеет вовремя совершить посадку.
Самолет приземлился в аэропорту Милана. С остальными пассажирами они прошли через таможенный контроль и оказались в зале, где дожидались встречающие.
Николь сразу узнала отца, благодаря фотографии, которую он когда-то прислал ей, хотя она об этом не просила. Естественно, с тех пор он постарел, но его доброе лицо, глаза, излучавшие мягкий свет любви, Николь узнала бы из тысячи. На секунду поразило, что он не такой высокий, каким представлялся ей в детстве. Радостно улыбнувшись, она устремилась к нему и попала в его крепкие объятия. Боясь от волнения расплакаться, Николь обернулась к мужу, державшему за руки детей, и представила их отцу. А к ней уже спешила полная красивая итальянка с ранней сединой в темных волосах.
Сильвия! – догадалась Николь. В больших темных глазах женщины стояли слезы, она не скрывала их и все говорила, говорила, вставляя в итальянскую речь английские слова: дорогая, долгожданная. Ее действительно здесь ждали, поняла Николь. Утонув в могучих объятиях Сильвии, она ощутила исходящее от этой женщины материнское тепло, которого никогда не знала в детстве.
За ее спиной, словно часовые, вытянувшись в струнку, стояли молодой человек и юная девушка, настороженно и с любопытством разглядывавшие прилетевших американских родственников. Сильвия выпустила Николь из объятий, внимательно посмотрела ей в лицо, потом обернулась к своим детям и стала очень быстро им что-то говорить по-итальянски. Крис передал детей на попечение Джузеппе и теперь стоял рядом с Николь, касаясь ее плеча.