Глава 19
На первом этаже ярко освещенного здания отеля "Гарден Краун" толпился народ. Селеста, на протяжении всего вечера ни на минуту не отпускавшая Джульетту, по очереди представляла ее почетным гостям. Хотя все члены Бостонского клуба были очаровательными людьми, они практически ничем не отличались от друзей и деловых партнеров отца, в кругу которых Джульетта вращалась с детства, поэтому она не испытывала и сотой доли того возбуждения, каким была охвачена Селеста с самого начала приема.
Наконец у Джульетты выдалась свободная минутка, и она, отойдя в сторону, встала у колонны, почти равнодушно наблюдая за нарядно одетыми гостями, между которыми сновали вышколенные официанты с подносами, уставленными высокими бокалами с золотистым шампанским и блюдами с изысканными закусками.
Боже, как она устала! С самого утра в отеле царила ужасная суматоха: плиточники заканчивали укладывать кафель в дамских комнатах, паркетчики наводили последний лоск там, где в основном должны были располагаться гости. Потом приехали флористы с огромными корзинами живых цветов и специалисты по выбору вин.
Какое счастье, что у нее есть Роксанна! Пока Джульетта под надзором неугомонной Селесты переходила от одной группы гостей к другой, ее секретарша отдавала распоряжения слугам и официантам.
– Прекрасный вечер, мисс Лоуэлл.
Услышав восторженный голос позади себя, она быстро обернулась.
– Капитан Пфеффер! Рада вас видеть. – Джульетта напрочь забыла, что послала приглашение исполняющему обязанности начальника полицейского участка, но врожденное чутье помогло ей быстро сориентироваться, и она, лучезарно улыбаясь, протянула ему руку. – Как мило, что вы сумели выбраться к нам. А это, должно быть, миссис Пфеффер?
– Да, мэм, моя лучшая половина. – Капитан начал представлять дам друг другу. И в этот момент появился Бью.
Джульетта чуть не ахнула – до того потрясающе он выглядел: смокинг сидел на нем как влитой, ослепительная белизна накрахмаленной манишки подчеркивала смуглый цвет кожи. Щеки Бью были выбриты настолько тщательно, что даже слегка поблескивали в свете люстр.
От созерцания Дюпре Джульетту оторвал капитан Пфеффер, который, видимо, уже не в первый раз задавал ей один и тот же вопрос:
– Появится ли ваш батюшка сегодня вечером, мисс Лоуэлл? Мне просто не терпится познакомиться с таким влиятельным человеком.
Вопрос застал Джульетту врасплох, но она быстро взяла себя в руки.
– Я тоже была бы рада, если бы папа был здесь, – улыбнулась она, – но, к сожалению, в данное время у него слишком много работы.
– Не возражаешь, если я приглашу тебя на танец, дорогая? – Бью, положил ей руку на плечо.
– Разумеется, нет. Думаю, я тоже имею право повеселиться. – Улыбнувшись супругам Пфеффер, Джульетта последовала за Дюпре.
– Чертов сукин сын! Из-за таких кретинов, как Пфеффер, репортеры раздувают шумиху насчет коррупции в полиции Нового Орлеана. – Бью помотал головой. – Обидно, честное слово! Ладно, лучше скажи, у твоего отца действительно появился новый проект?
– Да, – кивнула Джульетта.
– А если бы он был свободен, непременно примчался бы на твой праздник?
Нервный смешок сорвался с губ Джульетты прежде, чем он успел закончить вопрос.
Бью крепче прижал ее к себе, и они плавно поплыли по залу, покачиваясь в такт приятной мелодии, которую наигрывал небольшой оркестр из шести человек.
– Как я понял, он бы не приехал вообще?
– Отец не удосужился появиться ни на моем первом исполнении сольного фортепьянного концерта, ни на выпускном вечере в колледже. – Заметив, как внимательно смотрит на нее Бью, Джульетта постаралась сохранить на лице безмятежное выражение. – Вот почему у меня есть все основания полагать, что он не приехал бы и в Новый Орлеан.
– Вот тип! – покачал головой Бью. Казалось, он был даже больше расстроен, чем сама Джульетта, и она неожиданно почувствовала, как от этого у нее потеплело на сердце.
Бью поднес к губам ее руку и поцеловал.
– Я уже говорил тебе, что ты сегодня фантастически красива?
– Спасибо, Бью.
– И твое платье мне тоже очень нравится, наверное, потому, что оно хоть немного открывает твое тело. Джульетта удивленно вскинула на него глаза.
– Ну, ты ведь не станешь спорить – оно намного сексуальнее, чем те скромненькие платьица, которые ты обычно предпочитаешь носить. Теперь общество Нового Орлеана по крайней мере убедится, что у тебя красивые ноги.
– Подожди, а чем тебе не нравятся мои обычные платья? С ними что-нибудь не в порядке?
– Да нет, они нормальные. Просто в них ты делаешься похожей на хорошенькую добропорядочную школьницу.
Джульетта надменно вскинула брови:
– Полагаю, любая одежда соответствует моему содержанию.
– Не смею спорить, мой очаровательный Бутончик, ты действительно хороша в любом платье и даже без такового, – произнес Бью. – И ты мне это уже не раз доказала.
Джульетту бросило в жар. Поразительно, как ему удавалось за одну мимолетную секунду возбудить в ней желание! Она приподнялась на цыпочки и запечатлела на щеке Бью сочный поцелуй, а потом, оторвав руку от его плеча, тщательно стерла следы губной помады.
Бью пристально посмотрел на нее, глаза его горели.
– Черт! Я схожу с ума, когда женщина улыбается мне так, как ты сейчас, потому что это означает, что вскоре я получу невероятное удовольствие.
– Просто у тебя крайне испорченное воображение, Бьюрегард! – рассмеялась Джульетта.
– Испорченное? Черта с два! О чем еще я могу думать, когда ты рядом?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Продолжать эту тему становилось опасно, и Джульетта, замолчав, со вздохом опустила глаза.
– Нервничаешь, солнышко?
– С какой стати?
– Ну, тебе же нужно говорить благодарственную речь.
– А, ты об этом. Но тут нет совсем никакой сложности – ведь я подготовлена к этому с детства.
На секунду Бью замер.
– Значит, подготовлена? Каким же образом?
– О Боже, да самым обыкновенным. С тех пор, как я себя помню, и вплоть до окончания колледжа я была обязана ежедневно являться на традиционный чай, где бабушка устраивала мне двухчасовые экзамены по технике речи, манерам, знанию этикета и так далее, и так далее – можно перечислять до бесконечности.
– А сколько тебе тогда было лет?
– Точно не помню, наверное, все началось, едва я стала ходить.
Бью нахмурился:
– И тебе каждый Божий день приходилось по два часа отчитываться в том, что ты оправдываешь репутацию маленькой леди Астор Лоуэлл?
Его удивление было настолько велико, что Джульетта даже улыбнулась про себя.
– Знаешь, мне иногда ужасно хотелось сделать что-нибудь, например, швырнуть чашку о стену или вскочить со стула и кружиться, кружиться до потери сознания. Как я завидовала детишкам нашего садовника: они вольно резвились на траве, им было так весело, а мне… Я смотрела на них из окна и мечтала только об одном – чтобы они приняли меня в игру.
Вечер проходил великолепно. Джульетта чувствовала себя гораздо красивее, легче, умнее и сексуальнее, чем когда-либо прежде. И она любила Бью, любила сильно, беззаветно. Она прекрасно понимала, что сейчас не самый удачный момент для разговора о своих чувствах, и поэтому находила наслаждение в том, чтобы, переходя вместе с Бью от группы к группе, смеяться, флиртовать и танцевать с ним.
Ровно в одиннадцать Джульетта в сопровождении Бью поднялась по широким мраморным ступеням, ведущим на второй этаж, и остановилась на лестничной площадке. Чтобы сразу привлечь к себе внимание, она взяла маленький колокольчик, который Роксанна заранее положила на стоявший перед ней столик, и позвонила.
Публика в холле мгновенно замолкла. В наступившей тишине Джульетта вернула колокольчик на прежнее место и поднесла ко рту микрофон.
– Обещаю не занимать слишком долго ваше внимание, – с улыбкой произнесла она, обводя взглядом гостей, – но с моей стороны было бы большой ошибкой не воспользоваться моментом и не поблагодарить всех вас за то, что вы почтили наш отель своим присутствием. Корпорация "Отели Краун" счастлива открыть новый отель именно в вашем прекрасном городе и поручила мне от лица всех ее сотрудников выразить вам нашу горячую признательность за участие в проекте. "Гарден Краун", в частности, и мое детище, и мне безмерно повезло, что я встретила здесь столько поистине чудесных людей, которые оказали мне неоценимую помощь в столь трудном начинании. Присматривавшие прежде за этим особняком супруги Селеста и Эдуард Хэйнес приложили максимум усилий, чтобы познакомить меня со всеми вами… – Джульетта некоторое время перечисляла фамилии тех, кто помогал ей, и под конец сказала:
– В связи с открытием отеля забот хватало у всех, и теперь с особым удовольствием представляю вам женщину, которая неотступно находилась рядом со мной и в радости, и в горе. Роксанна, будь добра, поднимись сюда.
От неожиданности помощница Джульетты всплеснула руками, а затем улыбнулась и направилась к лестнице. Дожидаясь, пока она поднимется, Джульетта продолжила:
– В делах такого рода всегда возникает масса непредсказуемых мелочей, и так редко можно встретить человека, способного без подсказки все уладить. Мне посчастливилось – у меня есть моя Роксанна. Поприветствуем же отличного специалиста и очаровательную женщину Роксанну Дэйвис! – Джульетта первой захлопала в ладоши. Потом она опустила микрофон и тихонько произнесла:
– Спасибо тебе, Роксанна, от всего сердца спасибо. Ты мне послана Богом. Скажешь несколько слов?
Лицо Роксанны покрылось таким ярким румянцем, что веснушек совсем не стало видно. Наверное, она не готова к публичному выступлению, с беспокойством подумала Джульетта, надо бы ей помочь.
Когда аплодисменты стихли, она выступила вперед.
– Благодарю вас за внимание, друзья. Продолжайте наслаждаться танцами, музыкой, напитками, закусками и, конечно, общением друг с другом! – Она положила на столик микрофон. – Прости, если я что-то не так сделала…
– Никаких извинений! – Роксанна улыбнулась. – Я горжусь, что ты так отозвалась обо мне. Просто удивительно, что я не смогла ничего сказать, но не думай, пожалуйста, я не всегда так косноязычна. – Она повернулась и облокотилась о деревянные перила. – Господи! Да что такое с этой лестницей?
Нахмурившись, Роксанна выпрямилась, потрясла перекладину, за которую держалась, и внезапно охнула: часть секции осталась в ее руках, и в перилах образовалась огромная дыра.
Долгие секунды Джульетта расширившимися от ужаса глазами смотрела, как Роксанна беспомощно качается на самом краю площадки, а когда ее нога соскользнула, едва успела схватить за запястье. И все же помощь опоздала – через мгновение Роксанна повисла в воздухе.
Толпа ахнула.
В это время Бью, подобно тигру, сделал стремительный бросок вперед, и Джульетта почувствовала, как мощные руки сомкнулись вокруг ее талии.
Снизу на Джульетту смотрело белое как полотно лицо Роксанны. Только теперь она осознала, что это ее рука удерживает Роксанну от падения, не давая ей разбиться о выложенный мрамором пол первого этажа.
Не выпуская талию Джульетты, Бью перегнулся через нее и левой рукой перехватил запястье Роксанны чуть выше того места, которое из последних сил сжимала Джульетта.
– Отпусти ее…
– Нет!
– Слушай, что я говорю! – Голос Бью звучал жестко, чуть не угрожающе, и она, вздрогнув, еще крепче сжала руку Роксанны. – Немедленно отпусти ее и отползай в сторону, иначе ты будешь мне мешать. Я справлюсь, не сомневайся. Ну же!
Ничего ужаснее ей еще не доводилось делать за всю ее жизнь. Выпустить руку подруги, висящей над пропастью, – неужели это возможно? Но она бесконечно верила Бью и потому стала осторожно, один за другим, разжимать пальцы. Удостоверившись, что Роксанна по-прежнему висит в воздухе, а не лежит окровавленным месивом на мраморном полу, она откатилась в сторону и, тяжело дыша, стала наблюдать за действиями Бью.
– Мисс Дэйвис, вы меня слышите? – Голос детектива звучал на удивление спокойно. – Смотрите на меня, дорогая, только на меня. Вот так, умница. А теперь я хочу, чтобы вы слушались меня, как не слушались родную маму, хорошо? Протяните мне вторую руку и ни в коем случае не смотрите вниз – только сюда. Дайте мне вторую руку, и я вытащу вас из этой переделки. Ну, поехали?
Роксанна не ответила, зато медленно распрямила пальцы, в которых все еще сжимала оторванную секцию перил. Деревянная конструкция полетела вниз и с грохотом разбилась о мраморные плиты.
– Все хорошо, Роксанна, – мгновенно отреагировал Бью. – А теперь просто дайте мне вторую руку. Ну же, я жду. Вот так, отлично, я вас поймал! Потерпите еще секунду…
Джульетта видела, как напряглась спина Бью. Вот он сделал глубокий вдох, рывок – и Роксанна уже лежит на площадке, а потом начинает медленно двигаться в ее сторону. Стоя на коленях, девушки прильнули друг к другу.
Сквозь шум в ушах Джульетта слышала, как Бью отдает кому-то приказ закрыть дыру в ограждении. Обняв Роксанну за плечи, она оттащила ее подальше, к стене, и стала ласково гладить по волосам.
– Как ты, дорогая? Боже мой, мне так жаль! Пожалуйста, прости меня…
– Но ты… ни в чем… не виновата, – задыхаясь, выговорила Роксанна. Зубы ее стучали.
– Нет, виновата! Все это было подстроено специально – кто-то подпилил перила, думая, что во время речи я обязательно о них облокочусь…
Роксанне наконец удалось отдышаться, и она даже попыталась улыбнуться.
– А все потому, что тем, кто на тебя покушался, ничего не было известно о воспитании, полученном тобой от твоей бабушки. – Губы Роксанны дернулись. – Понимали бы они! Как будто кто-то из Астор Лоуэллов может позволить себе обо что-нибудь облокотиться!
Из груди Джульетты вырвался истерический смешок.
– Это точно. Тут и возразить нечего.
Взгляд Роксанны внезапно стал серьезным.
– Послушай-ка, Джульетта, я знаю, что вы, Астор Лоуэллы, всегда думаете, будто стоите по правую руку от Бога, но поверь мне, подруга, только ему подвластно читать в Книге Судеб, только он один может знать все наперед.
– Ты права. Наверное, мы все слишком самоуверенны. – Джульетта немного отодвинулась и посмотрела на Роксанну. – Как ты себя чувствуешь? Можешь подняться?
Опираясь друг на друга, они с трудом встали с колен и принялись отряхивать друг друга.
– Знаешь, что нам сейчас нужно?
– Конечно! Нам очень не помешал бы бокал шампанского. Большой бокал.
– Или целая бутылка. – Роксанна хихикнула, а потом, немного подумав, добавила:
– В одном я уверена наверняка: у нас большое будущее. После всех этих приключений в отеле от постояльцев отбоя не будет.
Глава 20
Сержант Дюпре был в ярости, кровь стучала у него в висках. Он прекрасно понимал, что преступник заранее все тщательно подготовил: перила обвалились именно в том месте, где должна была стоять выступавшая, а в местах, где произошел разлом, отчетливо виднелись следы пилы. Кто-то очень хотел, чтобы эта благодарственная речь стала для Джульетты последней.
Пока еще Бью не мог понять логику происходящего, зато твердо знал, что непременно найдет эту сволочь и засадит за решетку.
Но среди кого искать, черт побери? Последнюю неделю нельзя было назвать приятной прогулкой в парке – столько знакомых и совершенно незнакомых людей перебывало здесь, что у Бью голова шла кругом. Сегодняшний коктейль широко не рекламировался, однако слишком много посторонних знало о нем. В Новом Орлеане слухи разносятся быстро, так что, если кому-то так уж требовалось убрать Джульетту с дороги, он легко мог собрать необходимые сведения: где, когда и во сколько.
Статистические исследования показывают, что чаще всего преступления совершаются членами семьи или дальними родственниками. Что, если у кого-нибудь из членов ее семьи имеются мотивы для устранения Джульетты? Может, для начала взять под подозрение Лоуэлла-старшего? К примеру, у нее есть трастовый фонд, приносящий баснословные доходы, а Томас Лоуэлл попал в Затруднительную ситуацию и потому нуждался в ее деньгах… К тому же милейший папаша не испытывал к дочери особо горячих отцовских чувств, в чем Бью уже успел достаточно убедиться.
После того, как Бью вытащил Роксанну, он первым делом спустился вниз и, отыскав капитана Пфеффера, не обращая внимания на высокопоставленного промышленника, с которым тот беседовал, грубо схватил его за локоть.
– Я хочу, чтобы ты подключил к делу Гарднера, и еще хочу, чтобы ты сделал это прямо сейчас, ясно?
К его удивлению, Пфеффер не стал спорить. Кивнув, он достал из внутреннего кармана смокинга сотовый телефон и, вытянув мини-антенну, искоса поглядывая на Бью, произнес несколько слов, а затем, сунув телефон обратно, хмуро сказал:
– Детектив Гарднер прибудет через десять минут.
Даже не поблагодарив, Бью развернулся и, подойдя к двум работникам отеля, распорядился перекрыть входы и выходы до приезда полицейских.
Как выяснилось, никто из гостей и не собирался уезжать. Все были чрезвычайно возбуждены и с нетерпением ожидали, чем кончится дело.
Спустя несколько минут появился Люк в сопровождении трех полицейских. Двоих Бью отправил дежурить к дверям, а третьему велел не отходить от Джульетты и ее секретарши. Затем он в двух словах обрисовал Гарднеру ситуацию.
– Черт, дело дрянь, – заключил Люк.
– Да уж, хуже не бывает. Если это действует какой-то псих, который таким образом решил погубить проект "Гарден Краун", то он просчитался: все, что происходит вокруг отеля, только еще больше привлечет к нему внимание. Народ будет валом сюда валить хотя бы для того, чтобы взглянуть на Джульетту и понаблюдать за развитием всей этой истории. А если это не псих, значит… В общем, завтра я начну разбираться с ее семьей.
– Так ты думаешь, что у ее папочки возникли финансовые проблемы?
– Пока не знаю, но, разрази меня гром, я таки разберусь в этом до самого конца. Тот старинный револьвер тоже играет здесь роль, Люк, и я нутром чую, что он ключ ко всему. Поэтому первым делом нужно найти его владельца. Это дело смердит, Люк.
– Да, я тоже чую неприятный запашок, – кивнул Люк. – И я полностью на твоей стороне.
– Спасибо, напарник, только ты можешь помочь мне в этом деле. – Бью помедлил. – Слушай-ка, насчет Джози Ли… Наверное, я несколько переусердствовал тогда…
Люк фыркнул:
– Ты все еще сомневаешься? Переусердствовал – мягко сказано.
– Ну да, тогда я увидел вас – и прямо с катушек слетел. Наверное, я немного ошибся насчет ваших отношений…
– Вот это точно.
Бью взглянул на друга.
– Слушай, парень, я ведь пытаюсь извиниться.
– Ты, называешь это извинением? Все, что я слышу, так это сплошные "наверное" да "может быть". А кто заставил свою сестру реветь, сукин ты сын, да еще не один раз? Или я все это спланировал заранее? Тогда попробуй подумать снова. Нравится тебе это или нет, но правда заключается в том, что я буквально схожу по ней с ума – настолько, что готов для нее достать луну с неба, и мне не нравится, когда Джози плачет из-за кого-то, даже если этот "кто-то" ее брат.
– Плачет, как же! Не держи меня за идиота, Гарднер. Надо же, накинуться на брата с раскаленной сковородкой!