* * *
Доминик зажег свечу, отступил, чтобы полюбоваться обстановкой, и ухмыльнулся. Стол покрывала ниспадающая до пола белая камчатная скатерть. При слабом свете мерцали хрусталь и серебро, придавая апартаментам интимный уют.
Доминик очень долго обсуждал с Жан-Клодом меню. Он хотел, чтобы ужин потряс Беллу.
И ему это удастся.
Доминику не терпелось увидеть реакцию Беллы, когда она попробует его стряпню.
Он хотел насладиться ее смущением. Она будет очарована.
А потом поймет свою ошибку.
Доминик взглянул на часы и понял, что пора. Он постучал в дверь, которая распахнулась мгновенно, словно Белла ждала с нетерпением.
Она обожгла его взглядом карих глаз и выпалила:
– Не смотрите на меня так! Вы не говорили, что это официальный ужин, поэтому я не виновата.
Доминику было все равно, что она решила одеться по-домашнему. Его скорее задел выбор одежды.
– Что это? – Ему не следовало спрашивать, но он не мог сдержаться.
– Тренировочный костюм, – медленно ответила она, затем подавила зевок. – Ужин готов?
Доминик кивнул.
Тренировочный костюм? Это не костюм, а здоровый мешок, в который могли влезть еще как минимум трое.
Этот жуткий цвет совсем не шел Белле. Серый. Женщины, с которыми он общался, скорее бы умерли, чем надели такой костюм.
Без малейших признаков макияжа, с волосами, собранными в хвост, Белла была похожа на подростка.
Большой страшный волк!
Доминику стало неприятно. Он же не какое-то чудовище, готовое при первой возможности вцепиться ей в глотку.
– Вы меня пропустите?
Он встрепенулся, отступил на шаг и галантно взмахнул рукой. По крайней мере, он надеялся, что жест выглядел галантным. Все его мускулы напряглись и застыли, как будто больше не слушались его.
Доминик хотел пододвинуть Белле стул, но она остановилась, схватила пульт и включила телевизор.
– Вы не возражаете? Там интересный документальный фильм…
– Я возражаю. – Он отобрал у нее пульт и выключил телевизор. – Я очень старался. Хотя бы оцените и изобразите, что вам приятно.
– Старались? – Она удивленно вскинула брови. – Как? Разве вы накрывали на стол?
Нет, все сделал официант, принесший еду. Доминик положил руки ей на плечи и усадил Беллу за стол. Его возмущение утихло, когда сквозь тонкую ткань он почувствовал тепло ее тела. Сколько же раз стирали этот костюм? Он был такой тонкий, что…
Доминик убрал руки. Надо оставаться невозмутимым и хладнокровным, если он хочет довести задуманное до конца.
– Я знаю, что вы ничего этого не делали. Приготовить хороший ужин – это непросто. – Белла растягивала слова, поддразнивая его. – Обещаю, что, когда вы сделаете такое усилие, я оценю ваш порыв. Знаете, если заказывать еду на дом, я бы обошлась и пиццей, – добавила она.
Пицца? Пицца! Он старался скрыть возмущение:
– Вы увидите, это не просто доставка на дом.
– Неужели?
– Я хотел сделать вам приятно. – Доминик напрягся. – Необычно, – выдавил он. Белла оказалась крепким орешком, но это только завело его. – Я хотел отпраздновать.
Она подавила зевок:
– Отпраздновать что?
– Начало нашей совместной работы, – спокойно произнес он, стараясь говорить тихо и доверительно. Он вытащил бутылку из ведерка со льдом. – Шампанское?
– Французское? – спросила она, надменно приподняв брови. – Я пью только французское.
Он сжал зубы и постарался успокоиться.
– Естественно. А как вы узнали, что это не я готовил? – Ему действительно было любопытно.
Белла пригубила шампанское, прежде чем ответить. Губы ее заблестели от влаги, и Доминик с трудом оторвал от них взгляд. Она могла пренебречь макияжем и модной одеждой, но ее осанка, жесты выдавали внутреннюю чувственность. В ее движениях угадывалась грация и уверенность красивой женщины.
– Здесь пахнет только готовой едой, нет запаха с кухни.
Доминик моргнул.
– Кроме того, готовка – шумное занятие, а в номере было весь вечер тихо.
Ага. Стало быть, она прислушивалась.
– Рыбу следует подавать, пока она не пережарилась.
Что за черт?
– Я чувствую запах, – пояснила Белла, прежде чем он успел спросить.
Она разложила салфетку на коленях. Доминик бросился обслуживать ее. Он должен вести себя любезно, подавать ужин элегантно и со знанием дела. Не стоять тут и пялиться на нее, как какой-то сопливый подросток. Как…
Как размазня!
Доминик метнулся на кухню, оперся руками о стол и сосчитал до трех.
Он не сопливый подросток. Он не размазня. Он не большой страшный волк.
Он заставит ее улыбнуться.
Доминик открыл глаза, расправил плечи и схватил тарелки. Элегантным движением поставил одну перед Беллой, затем сел напротив. Предвкушение сжигало его.
Белла понюхала содержимое тарелки. Он наклонился, ожидая увидеть мечтательное выражение на ее лице.
– Вместо майорана они использовали орегано. – Она скривила губы. – Зачем так перебивать деликатный вкус этой рыбы? – Ее ясный взгляд встретился с его глазами, в нем было разочарование.
Доминик потерял дар речи.
Белла взяла вилку, подцепила маленький кусочек и поднесла ко рту. Он ждал, затаив дыхание. Никакого мечтательного выражения. Его сжигало разочарование, горячее и горькое.
Как будто почувствовав его взгляд, она подняла глаза.
– В принципе ничего, – заключила она с легким равнодушием, то ли улыбаясь, то ли гримасничая. – Я этого и ожидала.
Доминик полностью потерял аппетит.
Глава 5
Боже! Рыба была безумно вкусна! Белле пришлось собрать всю силу воли, чтобы не застонать от удовольствия, когда она положила в рот еще один лакомый кусочек. Она чуть не размякла, заметив огорчение Доминика, но быстро взяла себя в руки. Если сейчас она даст слабину, то все пропало. Ее завоюют.
Белла не знала, как можно заниматься любовью, не испытывая чувств. Она не понимала, как это удается Доминику, и не хотела знать этот секрет. Она мечтала любить и телом и душой.
Она хотела "вечной" любви.
Доминик и вечная любовь? Ха! В лучшем случае он может пообещать ей вечность до конца недели.
Это не то.
Хотя Белла понимала, что сейчас принимает разумное решение, делает правильный выбор, все ее тело протестовало. У нее резало глаза. Начала болеть голова.
И эта чертова рыба была так вкусна!
Резким движением она поставила свою тарелку на пол перед Минки. Ароматные запахи заставили кошку выйти из своего убежища и сделали ее почти добродушной, по крайней мере, на некоторое время.
– Что за?..
– Минки, может, и примадонна, – сказала Белла, легкомысленно взмахнув рукой, словно и не заметила его возмущения, хотя сама отчаянно пыталась унять разбушевавшиеся гормоны. – Но она не заметит тут орегано, а если и заметит, то ей будет все равно. Какое у нас основное блюдо?
Она ожидала, что сейчас Доминик бросит столовые приборы, выскажет ей все, что думает по поводу ее бестактности, и выскочит из апартаментов. Она бы не стала его винить.
Доминик был бездушным бабником. Их отношения предполагали исключительно рабочий характер, а он пытался воспользоваться сложившимися обстоятельствами. Она откинулась на стуле, взяла себя в руки. Она не позволит использовать себя.
Этот роскошный ужин был лишь частью процесса изощренного обольщения. Белла не интересовала Доминика как человек. Его интересовала игра… и ее тело.
– Следующее блюдо – сюрприз, – сказал он с учтивостью, скрывающей все, кроме его внимательного взгляда.
Да, он был хорош. Ей хотелось поаплодировать его лоску и невозмутимости. Вместо этого, когда Доминик понес тарелки обратно на кухню, она поставила локти на стол, уперлась лицом в ладони и сделала глубокий вдох.
Доминик вернулся с главным блюдом. Сначала в нос ударил аромат. Он поставил поднос на стол, и у нее потекли слюнки.
Отбивная из ягненка.
Фаршированная.
С корочкой.
Белла хотела закрыть глаза и вдыхать аромат. Но и виду не подала. Белла взяла нож и вилку, чуть улыбнулась Доминику и стала отрезать нежное мясо.
О боже. Нож проходил как сквозь масло.
Она поднесла кусочек ко рту, зная, что Доминик внимательно наблюдает за ней.
Она положила отбивную в рот.
Боже мой! Белла жевала и старалась не поддаться искушению выказать восхищение. Чудом ей удавалось хранить каменное выражение лица, пока она, подобно дегустатору вин, старалась сконцентрироваться на комбинации ароматов. Отбивную она, конечно, не выплюнет. Эта еда слишком вкусна.
– Как вам соус?
Белла чуть было не рассмеялась над волнением, которое скрывалось за вежливым вопросом.
– На самом деле, вполне. – Если честно, божественно. – Только не понимаю, почему шеф для корочки предпочел кешью, а не кедровые орехи. – О нет, она понимала почему.
Белла нарочито безразлично попробовала еще кусочек. Минки замяукала. Она оттолкнула кошку ногой. Нет уж, это блюдо она ей не отдаст.
– Кедровые орешки подчеркнули бы текстуру блюда и придали бы ему оригинальность. Почему вы выбрали мерло, а не каберне?
Доминик с грохотом поставил бутылку на стол, в глазах у него как будто заискрило.
– Я не выбирал, – процедил он. – Ресторан обещал подобрать вино, идеально подходящее каждому блюду.
Белла бросила приборы в тарелку и с негодованием посмотрела на него:
– Ресторан? Вы даже вино не сами выбирали? – Она была вне себя. Он что, только позвонил, и все? – Что они там в ресторане понимают? И что это за ресторан, раз вы ему так доверяете?
– "Регенси Белльвю", – процедил он сквозь зубы. – Самый лучший.
– Ха! Мой ресторан будет лучше. – Она с отвращением оттолкнула тарелку.
Не с отвращением к пище, конечно, – несмотря на свое бахвальство, ей будет очень непросто достичь тех высот, что покорились "Регенси Белльвю", но Белла была готова к этой работе, – а с отвращением к Доминику. Он в самом деле полагал, что сможет соблазнить женщину, не прилагая серьезных усилий?
– Вам ничем нельзя угодить? – резко спросил Доминик.
– Можно угодить невинным ужином с коллегой по работе, но это ведь не по-дружески, не так ли?
Ее обвинение застало его врасплох. Он не собирался соблазнять ее, но прилагал максимум усилий, чтобы она поверила в это.
Доминик не ожидал, что она так открыто бросит ему вызов. Обычно женщины предпочитали вести хитроумную игру. Очевидно, Белла другая.
– Но если вам так хочется соблазнить, хотя бы приложите серьезное усилие!
Он был ошеломлен.
– Серьезное усилие?
– В чем, кроме неприлично большого количества денег, которые вы, впрочем, можете себе позволить потратить, выражаются ваши старания?
– Я потратил время на подготовку к ужину, – парировал он.
– Время? Сколько его потребовалось, чтобы все обсудить с шефом и составить меню? Минут пятнадцать?
Доминик выдержал ее взгляд, но поежился в кресле, и у нее дернулись губы.
– Десять минут? А за эти десять минут сколько времени вы думали сами?
Он ничего не ответил.
– Еду привез кто-то другой, кто-то другой сервировал стол. А вы просто разрядились и ждали, как я зааплодирую, подумаю, какой вы замечательный? Я так не думаю. – Белла сложила руки на груди и откинулась на спинку.
– Достаточно было бы просто поблагодарить за ужин. Я не собирался вас соблазнять, – процедил он.
Ее взгляд говорил, что она не верит ему.
Как могло все так получиться?
– Мне не понравилось, что вы сделали обо мне поспешные выводы. Обозвали меня бабником.
Она посмотрела не так уверенно:
– Вы хотите сказать, что вы не бабник?
Если он скажет "нет", то это будет откровенной ложью. Доминик нахмурился. Зачем обижаться на правду?
– Вы навесили мне ярлык какого-то отсталого шовиниста, который навалит на вас все домашнее хозяйство.
Она прикусила губу.
– Вы так решили для себя заранее, не зная меня, а просто на основе слухов и сплетен.
Белла замерла.
– И я решил проучить вас. Я хотел, чтобы вы подумали, что я собираюсь соблазнить вас. – Доминик встал и наклонился к ней через стол. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, и он чувствовал лимонные нотки ее духов. – И вот в конце вечера, когда вы уже ожидали бы главного…
– И?.. – вымолвила она.
– Я собирался просто пожелать вам спокойной ночи и уйти к себе. А вы бы ошеломленно осознали, что были полностью не правы и неверно осуждали меня.
Она посмотрела на него, и в глазах у нее вспыхнул огонь.
– А вам не кажется, что это слишком изощренная глупость, чтобы проучить меня? Почему вы просто не сказали мне правду? Гораздо проще и честнее, вам не кажется? Почему вы не стали разговаривать со мной как со взрослой?
– Потому что вы ведете себя не по-взрослому! – взорвался он. – Потому что ведете себя, будто я сейчас кинусь на вас, как большой страшный волк. Все эти… девственные ужимки по-настоящему взбесили меня и…
Доминик замолчал, увидев, что Белла вздрогнула от его слов. Даже при свете свечи он заметил, как залились ее щеки. Она старалась не смотреть ему в глаза.
– Боже, – выпалил он наконец, – вы, наверное, прикалывались надо мной?
Она покраснела еще гуще.
– Я не понимаю, о чем вы, – промолвила Белла надтреснутым голосом.
Нет! Этого не может быть… Доминик оперся рукой о стол.
– Я не поверю, что вы девственница.
Она бросила сердитый взгляд:
– Я не прошу вас ничему верить!
Белла Малдини девственница? Доминик упал на стул, сложил руки на груди и посмотрел на нее. Черт! Ей следует ходить с предупредительным знаком на спине, с проблесковыми огоньками и сиреной на голове.
Девственница!
Доминик всегда старался избегать девственниц. Он запустил обе руки в свою шевелюру и поблагодарил Всевышнего, что его соблазнение не превратилось из игры в правду. Если бы он добивался Беллы по-настоящему…
Доминик сжал челюсти. Девственницы придают сексу потрясающую романтичную уникальность, представляют его как слияние душ. Они путают секс и любовь. Им еще неизвестно, что любовь – всего лишь миф. Они еще не научились отделять секс от любви. Некоторые женщины никогда этому не научатся. От таких Доминик тоже старался держаться подальше. Он хоть был и бабник, но не идиот.
Девственница? На губе у Доминика выступила испарина. У него была репутация сердцееда, но он спал только с такими женщинами, которые разделяли его взгляды по поводу секса. Все остальные варианты были слишком обязывающими.
Он не любил никаких осложнений.
Он не хотел быть мужчиной, разбивающим женские иллюзии.
Ему не хотелось слез и разбитых сердец. В мире и без того было полным-полно горя, и он не станет вносить свою лепту. Его амплуа – веселый смех и радость, хорошо проведенное время вдвоем без всяких осложнений. Позвони ему, и он мигом приедет. Но если хочешь чего-то большего? Забудь об этом.
– Девственница, – снова пробормотал он. Невероятно.
– Ну и что? Что в этом плохого?
– Ничего. – Абсолютно ничего. Но, слава небесам, у него не было намерений позабавиться с Беллой.
– Я должна извиниться.
Эти слова ошеломили его.
– Я была самого худшего мнения о вас, – призналась она. – Я была не права и хочу извиниться.
– Извинение принято. – Доминик увидел выражение облегчения на ее лице и от этого в первый раз за вечер по-настоящему почувствовал себя большим страшным волком.
Он сжал кулаки. Они закрывают тему секса навсегда.
– Хорошо, что вы были настороже, Белла. У меня такая репутация, и, хотя слухи, без сомнения, преувеличены, я не виню вас.
– Нет, – возразила она. – Мне следовало лучше вас узнать. Надо было самой думать, а не слушать сплетни. Я вот ненавижу, когда обо мне судят как о папиной дочке. Я не должна была так же судить о вас.
– С коллегами у меня никогда не бывает секса. – Это была не совсем правда, пару временных секретарш он все-таки соблазнил. Но в случае с Беллой это была железобетонная правда.
Она наклонилась к нему:
– Да?
– Клянусь.
– Значит, это, – она обвела апартаменты рукой, – исключительно бизнес?
– Абсолютно.
– Отличные новости!
Белла вся сияла, и Доминику пришлось собрать силу воли, чтобы сохранять хладнокровие и слушать ее, а не смотреть на ее губы.
– Доминик, я очень многому хочу у вас научиться.
Он не закрыл глаза. Не простонал. Просто сказал себе, что, в конце концов, научится не искать двойной смысл в каждой ее фразе.
Белла широко улыбалась.
Он долго смотрел на нее:
– Я уважаю вашего отца так, как вы себе, вероятно, и представить не можете.
Улыбка исчезла с ее лица.
– Я не очень понимаю, о чем вы.
– Вы действительно уверены, что справитесь? – Доминик старался говорить как можно более доверительно. – Уверены, что сможете сделать такой ресторан?
– Да.
– Исходя из прошлого опыта, уверены, что не сойдете с дистанции?
Она подняла подбородок:
– У меня не будет с этим проблем.
Он поджал губы:
– Я буду предельно откровенным. У меня есть сомнения по поводу ваших способностей довести до конца что-либо. Серьезные сомнения. И для всех нас будет лучше, если вы выйдете из проекта сразу, а не месяц спустя. Если честно, я бы предпочел, чтобы вы покинули его прямо сейчас.
Воцарилась долгая тишина, затем она надменно приподняла брови:
– Ну, ну, кто бы мог подумать, что малышка-девственница заставит так потеть мужчину с ледяным сердцем!
Он не потел!
– Я никуда не уйду, Доминик, – добавила она.
– Обещаете?
– Да.
Он проверит, как она сдержит свое слово.
Надменная и презрительная, Белла была неотразима. Он хотел поднять руки и торжественно выйти.
– Лимонный кекс, – сказал он. – На десерт я заказал лимонный кекс.
Она поднялась.
– Надеюсь, вам понравится.
Она ушла.
А он оставался в роли злодея.
Глава 6
Прошло три дня, и Доминик уже не мог сдерживать свое любопытство. Ноги сами несли его в сторону владений Беллы – на кухню.
В течение всего времени оба были так заняты, что у них практически не оставалось времени на общение. Они серьезно обсуждали проблему готовки, но даже ни разу не поужинали вместе. Оказавшись в номере вдвоем, они сидели, уткнувшись в свои папки и бумаги, в разных концах комнаты. Доминик – за обеденным столом, Белла – на маленьком диванчике. Он отдавал ей должное – пока она трудилась добросовестно.
Может, ей и удастся довести этот проект до конца.
Доминик старался рассеять сомнения, которые тут же начинали одолевать его. После провального вечера он изо всех сил старался судить непредвзято.
Пока все было нормально.
Сделав глубокий вдох – при общении с Беллой ему всегда требовалось много кислорода, – он приоткрыл дверь в кухню и заглянул внутрь.
Затем пораженно застыл.
Он ожидал услышать шум: хотя бы грохот и звон кастрюль и сковородок или смех Беллы.
Но было тихо.