- У меня не было другого шанса, Тереза. Он бы никогда не согласился помочь мне поймать Жан-Люка, если бы у меня ничего не было против него.
- Я это понимаю, - кивнула Тереза, - но папа…
Мари попыталась объяснить:
- Знаю, как это звучит, но кража в Нью-Йорке свершилась по моей вине. Я позволила Жан-Люку очаровать себя и дала маху, а он воспользовался шансом и украл у милой пожилой женщины ее вещь. Она не заслуживает того, чтобы в ее дом вторгались.
Тереза нахмурилась:
- Понимаю. Как и то, почему Жан-Люку удалось очаровать тебя. - Она также повернулась лицом к Мари. - Не могу сказать, что мне нравится слышать, что у тебя есть что-то, что угрожает моему отцу, но я, кажется, понимаю, что тобой движет. Понятие чести.
- Спасибо, - сказала Мари, испытывая огромное облегчение. Семья Джанни ей очень нравилась. Она даже немного завидовала Терезе, нет, не сколько ее богатству, сколько тому, что у нее есть обожающий ее муж и замечательный малыш. Тому, что ее место в этой жизни прочно, а рядом находятся люди, которые ее любят.
Мари давно была лишена этого чувства семейной любви и тепла. При виде их счастья она тоже хотела быть счастливой.
- Мне кажется, - продолжила Тереза, - что ты не хочешь сажать нашего папу за решетку, просто тебе пришлось прибегнуть к шантажу, чтобы достигнуть своих целей.
- Именно, - кивнула Мари. - Более того, чем больше я узнаю вашу семью, тем меньше мне хочется причинять вам вред. Но остановиться сейчас я не могу. Я должна закончить это дело, а если я передам фотографии Джанни, вряд ли у него будет стимул мне помогать.
- Думаю, ты была бы удивлена, - задумчиво сказала Тереза. - А что произойдет, когда вы найдете Жан-Люка? - вдруг спросила она. - Когда ты получишь ожерелье назад? Что это будет означать для вас с Джанни?
- Мы вернемся каждый к своей жизни, - мягко сказала Мари.
- Так просто? - Тереза покачала головой и взяла руку Мари в свою. - Я так не думаю. Как бы между вами все ни началось, тебя с ним что-то связывает, даже если вы оба отказываетесь это замечать.
- Тебе показалось, - улыбнулась Мари, хотя в ответ на эти слова в ней вспыхнуло желание, которое она подавляла в себе несколько дней.
- Разве? Позволь тебе рассказать одну историю, - сказала Тереза, продолжая держать руку Мари в своей руке. - Она обо мне и Рико, а также о сделанных ошибках.
Тереза принялась рассказывать. По мере того, как продолжался рассказ, Мари все больше изумлялась тому, как Рико и Тереза сумели выпутаться из лжи и основать крепкую, прочную семью.
- Я знаю, что значит оберегать честь. Чтобы защитить отца и братьев, я отказалась от Рико и пять долгих лет умирала без него. А когда мы снова сошлись, в этот раз уже наша семейная честь едва не вмешалась в наши отношения. - Тереза сжала руку Мари.
- Да, но разница между нами и тобой в том, что вы с Рико любили друг друга, несмотря ни на что, - возразила Мари.
- Ты тоже любишь моего брата.
- Что?! - Убрав свою руку, Мари покачала головой. Их с Джанни не связывают даже отношения! И она только что поставила на их шараде точку. Испытывать что-либо к нему - огромная ошибка.
- Ты ошибаешься, - запротестовала Мари. - Я почти не знаю Джанни. И уж точно его не люблю.
- Думаешь то, что ты его любишь, не бросается в глаза? - сочувственно улыбнулась Тереза. - Ты не спускаешь с него глаз, стоит ему войти в комнату. Ты трепещешь, когда он касается тебя, и так легко выходишь из себя, что этому должно быть только одно объяснение - любовь. Люди, которые могут доводить нас до белого каления без особых усилий, - это те люди, которые нам небезразличны.
- Но он мне и небезразличен. - Мари ухватилась за это слово как утопающий за соломинку. Конечно же Джанни был ей небезразличен. Да, он немало ее раздражал, но помимо этого он был милый, добрый и смешной. И она желает его. Женщина, которая его не захочет, должна быть мертвой. Любовь - это все-таки другое. Любовь не приходит вспышкой огня. Она разгорается медленно, постепенно, когда люди лучше узнают друг друга и понимают, что для них должно найтись место в жизни друг друга. Кроме физической привлекательности должны быть общие интересы, дружба. Должно быть… много больше.
- Нет, речь идет не о любви, Тереза, - продолжала протестовать Мари. - Возможно, похоть, но не любовь.
Тереза улыбнулась покровительственной улыбкой.
- Я знаю своего брата, - сказала она. - У него есть потребность оберегать нашу семью. Даже принимая во внимание твою угрозу, он бы ни за что не привез тебя сюда, на этот остров, если бы не чувствовал…
- Вот вы где! - раздался голос Джанни, и Мари выругалась про себя. Что хотела сказать Тереза? Если не чувствовал чего?
Рико шел рядом с Джанни, и через несколько шагов они уже стояли перед ними. Джанни взглянул на Мари, и она почувствовала, как его жаркий взгляд прошелся по ней от головы до пят. На ней было новое бикини, купленное в Лондоне, и она знала, что зеленые, как лайм, полоски материи смотрятся на ней замечательно. Судя по выражению лица Джанни, она смотрелась в нем просто волшебно.
Несколько долгих секунд он смотрел на нее, пока Тереза не изобразила легкое покашливание. Этот звук словно вывел его из состояния транса. Встретившись взглядом с Мари, он сказал:
- Мы нашли Жан-Люка. Он здесь, на острове.
Глава 9
Полчаса спустя они были в их номере. Джанни пристально смотрел на Мари и ждал, когда она отступится от своих слов. Однако она продолжала настаивать, и Джанни понял, что этого и следовало ожидать. Эта женщина оказалась на редкость несговорчивой с того момента, когда он поймал ее за обыском своей спальни. Только почему ему это так нравится?
- Я должна быть там. Я могу помочь тебе в розыске Жан-Люка.
Джанни с силой провел рукой по волосам. Он был напряжен и, глядя на Мари, чувствовал, как быстро струится кровь в его жилах и как учащенно бьется сердце. В этот момент Жан-Люк Баптиста его совсем не интересовал, он бы с радостью послал его ко всем чертям, но нельзя было этого делать: приходилось помнить, что раз Жан-Люк был на острове, надо держать ухо востро.
Джанни потер лицо руками.
- Жан-Люк поселился в отеле, который принадлежит деду жены кузена Рика Шона.
Мари озадаченно покачала головой.
- Да, знаю, звучит запутанно, - согласился Джанни. - В общем, он остановился там, но служба безопасности заметила его возле отеля Рико. Мы постараемся взять его сегодня ночью.
- Если он еще ничего не украл, как вы собираетесь его схватить?
- Как делают в казино, когда там объявляется известный вор, - пожал он плечами. - Он еще не успел ничего украсть, но его репутация позволяет выпроводить его вон.
- Тогда надо, чтобы его выпроводили и с острова тоже.
- Само собой, - кивнул Джанни. - Это частный остров, его могут выбросить с него в любой момент.
- Но сначала вам надо его поймать, и я могу в этом помочь. - Мари уперла руки в бока. - Я еще одна пара глаз.
"И не только глаз", - подумал Джанни, стараясь концентрироваться на разговоре, а не на потребностях своего жадного тела. Он угодил в собственную ловушку. Вся затея с обручением обратилась против него. Вынужденный находиться с Мари в одном номере, зная, что она спит совсем рядом, он чувствовал, что с каждым днем все больше сходит с ума.
Она вздыхала - и его охватывал голод. Она смеялась - и он горел в огне желания. Она поцеловала его и прикоснулась к самым темным и пустым закоулкам его души. Эти закоулки были с ним так давно, что он привык их не замечать. Однако Мари снова заставила его их увидеть. Заставила его осознать, что его жизнь не так полна, как он думал. Раньше он был одинок, но сейчас в его жизни была она. И Джанни не знал, что, черт побери, ему сейчас делать. Пытаясь отмахнуться от вороха мыслей, он резко спросил:
- А если он тебя увидит? Тогда что? Даже Жан-Люк поймет, что твое появление на острове накануне выставки драгоценностей - не случайность.
Мари негромко выругалась в сторону и спросила:
- А почему я не должна здесь быть?
- Неужели ты так хорошо зарабатывала, что можешь позволить себе отдых на Тезоро?
Губы ее изогнулись.
- Нет, но почему бы ему не решить, что у меня есть семейные средства? И какая разница, если он меня увидит?
- Воры - суеверные люди, - заметил Джанни, пытаясь заставить ее держаться подальше от Жан-Люка: не хватало только, чтобы он запаниковал при виде ее. - И чем хуже вор, тем он суевернее. Если Жан-Люк увидит тебя здесь, он может дать деру. Более того, он может даже исчезнуть из Монако, решив, что там небезопасно. И как тогда мы вернем твое ожерелье?
Джанни лукавил. Скорее всего, Жан-Люк прямиком отправился бы к себе в Монако и до поры до времени залег на дно. Но Мари об этом знать не обязательно.
Позади нее в раскрытые французские окна ворвался свежий ветер. Мари была освещена солнцем, а ее тело словно было охвачено золотистым ореолом. Ее кожа была мягкой и шелковистой, волосы горели ярким пламенем. Она была дьявольски соблазнительна, и сердитый блеск глаз и вызывающе вздернутый подбородок только делали ее прелестней.
Она скрипнула зубами. Подбородок у нее напрягся, она сложила руки, и от этого движения ее груди приподнялись, грозя вывалиться из маленьких треугольных кусочков материи ее бикини. Его рот наполнился слюной, руки зачесались от желания дотронуться до нее, поэтому ему пришлось сжать их в кулаки, чтобы не уступить соблазну.
- Хорошо. В этот раз ты меня убедил. Я не пойду с тобой на выставку.
- Вот и отлично. - Кажется, этот раунд остался за ним.
- Но поговори с Рико по поводу тех мест в ресторане, которые не видно в мониторы. Кое-где обзор у камер не совсем хороший.
- Мы это уже обсуждали с Франклином Хиксом, помнишь?
- Ну хорошо. - Она сделала вдох и раздраженно выдохнула. - И что мне теперь делать? Изображать дамочку в беде и держаться подальше от всего, пока мужчины обо всем позаботятся?
- По возможности, - кивнул Джанни. - И я заранее благодарен тебе за это.
Мари несколько секунд возмущенно смотрела на него, а затем беспомощно рассмеялась:
- Ты просто несносен.
- Мне такое говорят, причем постоянно.
Мари тряхнула волосами и, кинув на него сердитый взгляд, направилась в смежную ванную. Когда она вышла, на ней был толстый белый махровый халат, предоставленный службой сервиса отеля. Она туго затянула пояс на талии, и Джанни одновременно был рад и опечален. Он чувствовал острое желание снять с нее эти махровые доспехи, но понимал, что сейчас он не может этого сделать.
Эта женщина превращает его мозги в желе.
- Должна сказать, мне это все не нравится, - заявила она.
- Я понимаю, - кивнул Джанни. - Но взгляни на ситуацию с другой стороны. Если мы поймаем Жан-Люка, мы сможем заставить его вернуть ожерелье.
- Как?
- О, я могу быть дьявольски убедителен, - заверил он ее. - Если Жан-Люка поймают накануне выставки, то достаточно будет пригрозить ему Интерполом. Я уверен, он сразу станет гнуться в наших руках.
- Возможно.
- Si, - пробормотал Джанни и добавил: - Жан-Люк не был так осторожен, как члены нашей семьи. Зная, что на него заведено несколько дел, он не захочет общаться с полицией. - Сейчас, когда Мари была укутана в халат, его мозг снова мог функционировать. Разрешив проблему с Жан-Люком, он захотел узнать у нее кое-что еще. - Когда мы с Рико присоединились к вам в патио, у меня создалось впечатление, что мы помешали какому-то важному разговору.
- Нет, - сказала Мари и, повернувшись, вышла на террасу.
Джанни ей не поверил. Он последовал за ней. Ветер растрепал ее волосы, отчего они превратились в огненный ореол.
- Ты была права, знаешь ли, - сказал он.
Она взглянула на него:
- В чем?
- Когда мы с тобой только познакомились, ты сказала, что не умеешь лгать. Так и есть. - Он встал рядом. - О чем вы беседовали с Терезой?
- Я рассказала ей правду. - Она склонила голову набок и взглянула на него. - Сказала, что мы не обручены.
Она снова его удивила. Он не думал, что она сможет признаться во всем, из-за страха выставить себя в неприглядном свете. Но наверное, стоило ожидать, что ее честная натура не выдержит гнета лжи.
- Ты сказала ей, что шантажировала меня?
- Да. - Мари вздохнула. - Твоя сестра была так мила, что я чувствовала себя ужасно оттого, что вынуждена ей лгать.
Джанни покачал головой:
- Я понимаю. Но Тереза расскажет все Пауло и отцу.
- Ну и что? - Она пожала плечами, словно сбрасывая тяжелую ношу. - Сейчас это не имеет значения. Я все равно буду твоим прикрытием для Интерпола.
- Как только мы поймаем Жан-Люка, все изменится.
- Если вы его поймаете.
- Оставь Жан-Люка мне. Я знаю, как он думает. - Он помолчал. - Тебе не стоило говорить Терезе. Я не хотел, чтобы в семье знали, что отцу угрожает опасность.
- У твоей сестры есть хватка. - Мари оперлась на перила. - Она поняла, что что-то не так, и захотела все выяснить.
Джанни перевел взгляд на океан, на волнах которого качались парусные суда.
- Правду переоценивают, - пробормотал Джанни, скорее для себя, чем для нее.
Мари рассмеялась:
- Так думает вор.
Он взглянул на нее, подождал, когда она встретится с ним взглядом, и негромко произнес:
- Бывший вор.
- Хорошо. - Уголки ее губ приподнялись. - Я об этом постоянно забываю. - Повернувшись к нему, она оперлась бедром о перила. - И вот еще одна правда. Так как твоя семья теперь все о нас знает, нам не обязательно жить в одном номере.
- Да, я тебе не сказал? - Он потянулся и пальцем отодвинул халат на ее груди. Мари замерла. Он провел пальцами по ее обнажившейся коже, и она задрожала. - Отель забит под завязку. Свободных номеров нет.
У Мари перехватило дыхание.
- Так что пока мы прикованы друг к другу.
- Но это пока.
- И пока это все, что имеет значение. - Джанни подвинулся к ней и, уступая соблазну, наклонил голову и поцеловал ее.
Поцелуй задумывался им как легкое прикосновение губ, но, как только их губы встретились, он превратился в нечто другое. Совсем другое. Его словно пронзила молния, жар охватил его тело, и, обняв Мари, он прижал ее к себе так близко, что услышал, как их сердца забились в унисон.
Она вжалась в его тело, обхватив руками за шею. Мари прижималась все ближе к нему, целуя его в ответ, касаясь его языка своим языком. Он вкусил ее сладость и почувствовал, как растет его и ее желание, отчего огонь страсти вспыхнул вокруг него ярким пламенем, грозя испепелить.
Так они стояли на террасе. Их тела переплелись, и Джанни брал все, что Мари предлагала ему, и молча просил большего. У него было чувство, что как бы близко он ни прижимал ее к себе, этого всегда будет недостаточно. Не важно, каким глубоким был поцелуй, ему казалось, что он может быть еще глубже. Его тело болело, желая близости с ее телом. Мысли вихрем проносились в его мозгу, в котором вспыхивали яркие вспышки и цвета. Если он не оторвется от ее губ сейчас, мелькнула у него безумная мысль, то он никогда не сможет от нее оторваться.
С этой мыслью Джанни прервал поцелуй, который грозил его убить, и прижался лбом к ее лбу, тяжело дыша. Некоторое время было слышно только их частое дыхание.
- Ну что ж, - спустя долгую паузу прошептала Мари, - на данный момент мы сказали более чем достаточно.
- Папа не сядет в тюрьму. - Джанни крепче сжал телефон в руке и нахмурился, вглядываясь в ночь, пока его брат кричал ему в ухо.
Последние три часа он провел среди присутствующих на открытии выставки драгоценностей. Джанни и сотрудники службы безопасности Рико стали частью толпы, но действовали разрозненно. Он бросал взгляды по сторонам, слушал разговоры, стараясь предусмотреть возможные проблемы и одновременно выискивая в толпе Жан-Люка Баптисту. Его он так и не нашел. Если этот негодяй и присутствовал сегодня в толпе, то за прошедший год он научился мастерски скрываться среди людей.
Джанни овладело напряжение, которое всегда сопровождало его во время работы. Но сейчас это напряжение словно усилилось. И если он еще был недостаточно напряжен, то разговор с братом, несомненно, взвинтит его до предела.
- Тереза мне все рассказала, - повторил Пауло, и Джанни закрыл глаза. Он знал, что это произойдет. Как только Мари во всем призналась Терезе, он жил ожидая этого звонка. Удивительно, что Пауло позвонил только сейчас.
Джанни зашагал по террасе, оставив позади себя выставочный зал. Откровенно говоря, ему хотелось оставить эту толпу элегантно одетых людей, пусть даже ради неприятного разговора с младшим братом.
- Она тебя шантажирует! - повысил голос Пауло, и Джанни отодвинул телефон от уха. - У нее на руках улики против нашего отца, а ты с ней спишь!
- Я не… - Джанни умолк и перевел дух. Будь он проклят, если придется признаться, что он даже еще не уложил Мари в постель. - И вообще, Пауло, тебя не касается, с кем я сплю.
- Касается, раз ты думаешь одним местом.
Джанни вспыхнул от ярости. Отвернувшись от сверкающего выставочного зала, он перевел взгляд на черный океан, освещенный лунным светом. Он смотрел на лунную дорожку, пытаясь совладать со своим гневом. К счастью, на каменной террасе он был один.
- Думаешь, я стану рисковать свободой нашего отца? - негромким голосом спросил он. - И потом, я уже сколько раз просил вас с отцом оставить воровство, чтобы навсегда перестать опасаться тюрьмы?
- Меняешь тему, Джанни?
- Нет, напоминаю, кто из нас старший брат, - сквозь стиснутые зубы сказал Джанни. - Так что не читай мне лекций, Пауло, как я должен поступать и что я должен делать ради нашей семьи.
На другом конце телефона повисло долгое молчание, и Джанни словно видел, как понемногу утихает Пауло. Да, у его брата был взрывной характер, и он вспыхивал как порох от зажженной спички, но, к счастью, и пылал он недолго.
- Ладно. Мы с папой приедем послезавтра. Я хочу, чтобы ты познакомил меня с этой женщиной.
Взгляд Джанни блуждал по берегу, пока в свете луны он не заметил фигуру одинокой женщины. Он пригляделся, и ему понадобилось всего пара секунд, чтобы распознать Мари.
Она должна была остаться в номере.
- Я познакомлю тебя с ней. И ты будешь с ней мил, иначе ты меня расстроишь.
- Я всегда мил, - вознегодовал Пауло.
Джанни фыркнул:
- Ну да, как сейчас? Твои вопли ты тоже можешь назвать милыми?
- Мы итальянцы, - напомнил ему Пауло. - Кричать для нас естественно.
Джанни заметил, как на песке показалась еще одна одинокая фигура. Мужчина. И он направлялся к Мари. Она смотрела на океан, и, кажется, его не замечала. Умом Джанни понимал, что на Тезоро безопасно, но вдруг отчего-то встревожился. Он неожиданно почувствовал тревогу. Нахмурившись, Джанни продолжал следить, как мужчина приближается к Мари. Что-то в его силуэте заставило Джанни напрячься, и он сказал:
- Ciao, Пауло, - и, нажав на отбой, положил телефон в карман брюк.
Возможно, это был пустяк, но по какой-то непонятной причине он перемахнул через перила и побежал.