Подобное же словоупотребление видим в Новгородской земле. Для новгородца под Русью понималась Киевская земля. Можно привести ряд выражений, характерных для новгородского понимания слова "Русь", но ограничимся двумя примерами. В 1135 г. "иде в Русь архиепископ Нифонт с лучьшими мужи". В 1142 г. сообщается, что новгородцев не пускали из Руси, пока они не приняли князя Святополка. В отличие от жителей южной Руси, которых называли русинами, новгородцы называли себя словенами. Это противопоставление русина словенину с наибольшей четкостью бросается в глаза в краткой редакции Русской Правды, которая, судя по всему, возникла в Новгороде. В свою очередь, киевляне называли свою землю Русью в отличие от Новгородской земли ("бежащю же Святославу из Новагорода идущю в Русь к брату").
Не причисляли себя к русинам и жители Смоленской земли, что явно вытекает из рассказа о походе Изяслава Мстиславича на Волгу в 1148 г. На устье Медведицы он соединился с новгородцами, а потом пришел его брат Ростислав "с всими рускыми силами, полкы, и с Смоленьскими". Даже Галицкая земля, что особенно важно, также не считалась Русью. Победив в 1152 г. Владимира Галицкого, венгерский король пошел "в Угры, а Изяслав у Русскую землю". Значит, можно с полным основанием считать, что в XII–XIII вв. название "Русь" обозначало определенную область: Киевскую землю в узком смысле этого слова".
Отметим также, что новгородцы называли суздальцев "низовцами", а Суздальскую землю Низовской землей, что следует, к примеру, из сообщения 3-й Псковской летописи: "В лето 6750 (1242). Пришед Александръ от Батыа, поиде с братом Андреем и с низовцы и с новгородцы изгонною ратию на Немцы къ Пскову, уже бо бяше Псковъ взят и тиоуны посажены оу них судити". У Суздальской земли в Средние века имелось еще и название Залесье, что следует из слов "Задонщины": "Пришла к нам весть, братья, что царь Мамай стоит у быстрого Дона, пришел он на Русь и хочет идти на нас в Залесскую землю" (пер. Л. A. Дмитриева).
В самом узком смысле великороссы XIII века именовали себя по названиям городов и примыкающих к ним областей. Самоназвания более широкого рода также присутствовали в их среде, причем эти самоназвания были опять же связаны с территориально-политическим фактором. На похоронах Александра Невского митрополит Кирилл сказал: "Дети мои, знайте, что уже зашло солнце земли Суздальской!".
Тем не менее, и Н. М. Тихомиров указывает на этот факт, существовало более широкое понятие "Русской земли" включающее в себя все восточнославянские княжества.
В Лаврентьевской летописи, в рассказе о битве на Липице (1216 г.), суздальский боярин говорит своим князьям: "Не было того ни при прадедех, ни при дедех, ни при отце вашем, оже бы кто вшел ратью в силную землю в Суздальскую, оже вышел цел, хотя бы и вся Русская земля, и Галичьская, и Киевьская, и Смоленьская, и Черниговьская, и Новогородская, и Рязаньская". Из этих слов следует, что в XIII веке население восточнославянских княжеств ощущало себя населением единой Русской земли, разделенной на ряд областей, управляемых родовым сообществом князей Русских, причем границы данных областей, похоже на то, не были обусловлены какими-то этническими факторами. Естественно, если существует Русская земля и Русские князья, то почему бы не быть людям Русским? Очевидно, именно отсюда и пошел этноним русские, который удивляет некоторых сегодняшних интеллигентных граждан, задающихся вопросом: "Почему японцев не называют японскими?".
Но что же объединяло суздальцев, новгородцев, смолян и др. в единое целое, несмотря на все их распри и междоусобицы? Как уже было отмечено выше, основой государства является территория, но экономической предпосылкой к его возникновению служит разделение труда и потребности, в первую очередь, внутренней торговли. Таким образом, суздальцев, новгородцев, смолян и др. объединяли, кроме всего прочего, тесные культурные и экономические связи, которые осуществлялись с помощью русских консорций.
Итак, согласно теории этногенеза разработанной Л. Н. Гумилевым, Русь это не что иное, как субэтнос древнерусского народа. Данный субэтнос обнаруживает некоторые черты сходства с российским дворянством. Последнее, как известно, также пополнялось не только за счет выходцев из восточных славян, но и за счет представителей иных национальностей.
Что же касается образования древнерусского государства, впрочем, как и государства любого иного, то, как мне представляется, никто еще не раскрыл сути этого явления лучше, чем Фридрих Энгельс. Он утверждал следующее: "Итак, государство никоим образом не представляет собой силы, извне навязанной обществу. Государство не есть также "действительность нравственной идеи", "образ и действительность разума", как утверждает Гегель. Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимом противоречии с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах "порядка". И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство".
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак. Русь это социальная страта средневекового славянского общества. В состав данной страты, кроме собственно славян, были инкорпорированы и некоторые представители иных национальностей, обычно из числа проживавших со славянами бок о бок. Сам этот термин, по моему глубокому убеждению, имеет славянскую этимологию и обозначает ничто иное, как "красный", каковой цвет во все времена символизировал в индоевропейском обществе кровь и власть. Сейчас уместно обратиться к словам князя Святослава в изложении Льва Диакона: "Мы не какие-нибудь ремесленники, добывающие средства к жизни трудами рук своих, а мужи крови, которые оружием побеждают врага". Принадлежит ли данная библейская реминисценция ("мужи крови") самому Святославу или приписана ему Диаконом, мы сейчас не сможем утверждать со всей определенностью, однако же смысл слов русского князя передан здесь совершенно точно.
Русы это именно "мужи крови", сугубо воинская общность, в традициях которой снисходительное, если не презрительное отношение ко всякого рода подневольному труду.
Присутствовал ли социальный феномен подобный феномену руси, в иных этнических общностях? Безусловно. Мы все прекрасно знаем, к примеру, о скандинавских викингах (аскоманнах). Между тем, известный историк Стивен Мулбергер в книге "Средневековая Англия" указывает, что слово "викинг" не являлось этническим или расовым определением, а обозначало название сферы деятельности. Не все скандинавы были викингами, и не все викинги были скандинавами. Викинг это "человеком из vik’a", т. е. человек который был связанный с vik’oм или торговым центром. Данное слово, использовалось скандинавами для обозначения торговцев, но торговцев, которые не брезговали пиратством или грабежом. По словам Мулбергера: "Викинги были продуктом торговли, той торговли, которая… приобретала все большее значение для Западной Европы в VIII веке. Растущая коммерческая активность в Западной Европе, по-видимому, породила викингов".
Точно такая же коммерческая активность породила и русь.
Конечно же, пример с викингами не является единственным примером, раскрывающим сущность руси. Здесь можно вспомнить разного рода сообщества морских пиратов или те же хуннские орды, промышлявшие как торговлей скотом, так и набегами на окраинные провинции Срединного государства. Исторических аналогий здесь масса, достаточно вспомнить, к примеру, карибских пиратов.
Любопытно, что профессиональные отношения в среде этой примечательной социальной общности регулировались контрактами и договорами, составленными со скрупулезной точностью. Здесь были нередки "страховые" договоренности, когда члены пиратских группировок принимали взаимные обязательства по взаимопомощи и взаимовыручке по отношению друг к другу. Так, если один из участников договора погибал, компаньоны отдавали его долю добычи вдове. Долю добычи в пиратских экипажах получали корабельный врач и нанятые корабельные мастера.
По словам Я. Эрдеди, пиратские законы точно определяли размер возмещения убытков на случай "производственных травм", ранений и телесных повреждений, понесенных во время пиратских нападений. Вот некоторые примеры: потеря правой руки - 600 испанских талеров серебром; потеря левой руки - 500 талеров; потеря правой ноги - 500 талеров; потеря левой ноги - 400 талеров; потеря одного глаза или одного пальца - 100 талеров; огнестрельная рана в живот - 500 талеров и т. д. И как недоумевает автор: "Странно было не то, что пираты составляли столь тщательно разработанные, детальные договоры, а, собственно говоря, то, что они их выполняли".
Однако странного здесь ничего нет, особенно, если мы вспомним, что и русь, эти "джентльмены удачи" славянского общества, имели собственное законодательство и оформляли свои договоренности в письменном виде.
В период расцвета пиратского промысла деятельность карибских пиратов уже не ограничивалась захватом отдельных торговых судов. В историю вошли такие выдающиеся военные организаторы, как голландец Ван Горн, француз Легран и одна из самых ярких фигур в истории карибского торгового судоходства, англичанин Морган.
Так, Ван Горн, с бригадой в 1200 человек осадил город Веракрус, взял его штурмом и разграбил, затем переправился на тихоокеанскую сторону материка, опустошил и разграбил перуанское побережье.
Джон Морган, бывший родом из Уэльса, вел морской разбой во впечатляющих масштабах, ему подчинялись целые флоты. Крупнейшей военной операцией Моргана является захват и сожжение города Панамы.
Впрочем, это уже другая история, сейчас же следует задаться последним вопросом этой книги: что мешает ученым историкам признать русь социальным, а не этническим феноменом?
Причины здесь сугубо политические.
Само по себе присутствие иноэтнических элементов в составе руси не означает ровным счетом ничего плохого. Плохими являются те выводы, которые из этого присутствия делаются, причем не только теоретические, но и практические.
Как утверждал известный нацистский палач Генрих Гиммлер: "Этот низкопробный людской сброд, славяне, сегодня столь же не способны поддерживать порядок, как не были способны много столетий назад, когда эти люди призывали варягов, когда они приглашали Рюриков".
Мотивы тех же норманистов к отстаиванию своей теории являются, прежде всего, отражением русофобских взглядов некоторых политических кругов Запада. Не случайно основным полем своей деятельности они стремятся избрать вузовскую и школьную учебную литературу, посредством которой, используя административный ресурс, пытаются внедрить в юные головы разрушительные для национального самосознания понятия. Эта тактика по способу действия есть тактика своеобразной "идеологической вирусной инфекции". Безусловно, у норманистов есть некоторая общественная база. Состоит она из прозападно ориентированных людей. Данных граждан история своего народа принципиально не волнует, дело объясняется достаточно тривиальным образом - поскольку на Западе материальная жизнь богаче, то Запад является для них идеалом во всем, в том числе и в идеологии, политике, культуре и т. д.
Информационная война против России началась очень давно, еще задолго до приезда в Россию разного рода Шлецеров и Байеров. Так, например, в 1674 году Якоб Рейтенфельс, достаточно известный автор "Сказаний о Московии", находясь в Риме, подавал несколько проектов распространения католичества в России. Он предлагал отправить в Россию миссионеров под видом врачей, инженеров и мастеров горного дела и давал обстоятельные рекомендации, как действовать в России, с описанием возможных трудностей и препятствий.
Что же касается антинорманизма, то, по своей сути, он является реакцией русского общественного организма, его здоровых сил, на чуждое ядовитое воздействие.
Казалось бы, при изучении вопроса о происхождении руси мы должны быть на стороне антинорманистов, если мы хоть сколько-нибудь любим и ценим нашу Родину- Россию. Увы, все значительно сложнее. История - это, прежде всего, учебник, и она не всегда такова, каковой ее кто-то хотел бы видеть.
Тот факт, что в составе военно-торговых корпораций руси наряду со славянами присутствовали тюрки, финны, скандинавы, какие-то представители иранских и других народностей, не унижает и не оскорбляет русский народ. Будем говорить прямо - на славянский мир, в те или иные времена, оказывали культурное влияние греки, тюрки, германцы, французы, англичане, евреи и т. д., и т. п. Тем не менее, русский народ никому и ничем не обязан. Ровно так же как никому и ничем не обязан любой народ мира.
Речь не идет о том, что когда-то некий конунг или каган основал на территории сегодняшней России некое государственное образование с центром в Киеве и тем самым запрограммировал бытие потомков на многие тысячелетия вперед. Государственное строительство не является актом какого-то единомоментного творения, произошедшего тысячу лет назад и довлеющего с той поры над всей историей народа.
Государственное строительство это непрерывная и ежечасная тяжелая, рискованная и упорная работа и ни один скандинав, англосакс или зулус не возьмет на себя этот труд. Никакой добрый дядюшка из Скандинавии или политический эксперт из Америки не станет рисковать своим здоровьем за славянскую свободу и счастье, а посему я делаю один простой и единственно верный вывод. Наше русское государство делали и делаем мы - русские люди. Желаете нам помогать? Пожалуйста.
В завершение книги я позволю себе напомнить читателю одну хорошо известную истину. Ценность всякой научной теории характеризуется ее способностью объяснить наибольшее количество фактов. Если Вы, читатель, уверены, что русь это некий скандинавский (финский, литовский, мадьярский, хазарский, готский, грузинский, иранский, кельтский, еврейский и пр.) этнос, то вот вам факты (см. Приложение) и попробуйте объяснить их соответствующим образом.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Сведения иностранных источников о Руси и ругах
Из книги Кузьмина А. Г. "Откуда есть пошла Русская земля". Т. 2. М., 1986
Большинство из приводимых ниже сведений почти не используются в научных исследованиях из-за того, что они не укладываются в принятые норманистские и антинорманистские концепции начала Руси. Некоторые известия искусственно привязываются к Киеву (в частности, сообщения о браках германских графов и герцогов с русскими княжнами и королевнами). В объяснении же нуждается и ошибочное употребление этнонима, поскольку ошибки могут навеиваться какими-то представлениями, уходящими в отдаленное прошлое. Естественно, что наиболее убедительной будет концепция, которая менее всего оставляет необъясненного. Здесь воспроизводятся, в частности, многие сведения, которые относятся к Подунавью и Прибалтике.
1.1 век. Тацит (ок. 55-120) упоминает ругов на южном берегу Балтики.
2. II–III века. Иордан (VI в.) сообщает о борьбе готов в Прибалтике с ругами, которые были сильнее германцев "телом и духом" и, тем не менее, были побеждены готами.
3. Между 307–314 годами. В Веронском документе руги названы в числе римских федератов.
4. До 337 года. У византийского писателя первой половины XIV века Никифора Григоры упоминается русский князь, занимавший придворную должность при императоре Константине.
5. Вторая половина IV века. Иордан упоминает в составе державы Германариха рогов, а затем говорит о племени росомонов (или розомонов), вышедшем из повиновения.
6. Между 379–395 годами. Степенная книга (XVI в.) говорит о "брани с русскими вой" императора Феодосия. Сведение заимствовано, видимо, из жития упоминаемого здесь Ивана Пустынника Египтянина. Здесь же упоминается о нападении русов на "Селунский град". Известие восходит к Житию Дмитрия Солунского.
7. 434–435 годы. Руги появляются на реке Саве близ города Новиедуна (нынешняя Югославия), где приходят в столкновение с готами.
8. 454 год. Часть ругов примкнула к гуннам и вместе с ними потерпела поражение от гепидов и выступавших на их стороне племен, в том числе большей части ругов. Побежденные отступили из Подунавья к Днепру и Причерноморью, а частично отошли к Адриатическому побережью. Некоторые руги, по сообщению Иордана, получили места для поселений в городах, прилегающих к Константинополю.
9. 469 год. Руги терпят поражение от готов в борьбе за Паннонию.
10. 476 год. Одоакр (по Иордану - руг, по другим источникам - скирр) во главе войска, состоявшего из ругов, скирров, туркилингов, низверг последнего императора Западной Римской империи. В позднейшей традиции его называют русским князем, герулом с острова Рюген, славянским князем. Потомки его будут править в Штирии, а в XII веке также в Австрийском герцогстве. От Одоакра вели род и некоторые богемские фамилии.
11. 487 год. Одоакр захватил короля ругов Фелетея и его мать Гизу и казнил их в Равенне за попытку по наущению византийского императора Зенона вторгнуться в Италию.
12. 488 год. Одоакр разбил племянника Фелетея Фредерика и разорил его владения в Подунавье. Фредерик бежал к королю готов Теодориху.
13. 489 год. Теодорих выступил против Одоакра. Руги есть и в том и в другом войске.
14. 493 год. Теодорих вероломно убил Одоакра. Руги Фредерика участвовали в провозглашении Теодориха королем Италии.
15. Середина VI века. Руги (роги) на некоторое время захватили власть в Италии, возведя на королевский стол своего вождя Эрариха.