Мой космос - Бунеева Ксения "Rikkele" 3 стр.


Дима не удержался от смеха и расхохотался точно так же как вчера на лестничной клетке.

- Ну, спасибо хоть в геи меня не записала!

- А что? Уже были варианты?

- Полно. Знаешь, Рит, люди всегда относятся жестоко к тем, кто отличается. Я учился в обычной школе, где не привыкли выделяться и кому-кому, а мне точно известно, что такое быть другим. Я - творческий по натуре и не скрываю этого, - он лукаво подмигнул, - но ориентация у меня правильная.

- Не сомневаюсь. Хотя, ты иной раз кажешься очень странным. Так как оказался в нашем дворе?

- А тут ничего странного как раз. Алиса, которая на гитаре играла, моя двоюродная сестра. Я попросил познакомить меня с ее друзьями.

- Зачем?

- Новые люди всегда приносят что-то новое в нашу жизнь, - беззастенчиво ответил Дима. - Захотелось найти новые источники вдохновения.

- Нашел?

- Да, - гордо произнес мой спутник. - Тебя.

Мой подъезд неуловимо приближался, а я все думала как же мне не хочется в него входить. Этому Диме, странному незнакомцу с необычным взглядом на мир, удалось на несколько часов вырвать меня из пучины проблем и неприятностей.

- Ну что, пора по домам, - сказала я, стоя на первой ступеньке крыльца. - Спасибо тебе за этот вечер.

Дима притворно сморщился.

- Какая банальная фраза. Так говорят, когда сказать больше нечего.

- А, если, это правда?

- Ну, если, правда...

Он подал мне пакет. На миг наши руки соприкоснулись и я ощутила его тепло. Не хотелось отпускать его ладонь, потому что как только я это сделаю, сказка исчезнет. Вспорхнет птицей с веточки и улетит, и вряд ли я еще раз встречу ее.

- И я все еще жду положительный ответ, - напомнил Дима.

- У меня не так много времени и...

- И ты мне просто не веришь. Считаешь меня городским сумасшедшим, это я уже понял.

Отрицать не стала. Я, действительно, считаю его немного с приветов. Наверное, просто таких людей не встречала. И да, не верю.

И как он только так точно обо всем догадался?

- Ты подумай, хорошо? - тепло улыбнулся Дима, видя мое скептическое выражение лица. - Если что, в любое удобное тебе время.

Он шагнул на мою ступеньку и оказался рядом. Почти неуловимый приятный запах мужского парфюма защекотал нос.

- Уже поздно. Поэтому иди домой и выспись. Круги под глазами красоты не добавляют. Спокойной ночи.

Я ожидала, что он поцелует меня, но Дима лишь нежно провел пальцем по щеке.

- Спокойной ночи, - задумчиво проговорила я и ушла.

Квартира встретила неидеальной тишиной. Неидеальной потому, что с кухни доносилось чье-то кряхтение и шлепанье стоптанных тапочек по линолеуму. Дверь с фигурным стеклом пропускала свет, исходящий оттуда, в коридор. Наверное, отчиму не спится.

Я, стараясь издавать как можно меньше звуков, разулась и на цыпочках, держа тапки в руках, стала красться к себе. Старый замок в двери, помнивший еще мое рождение, предал меня. Не успела я дойти до комнаты, как дверь кухни распахнулась, и на пороге появился всклокоченный Семен. Он стоял на пороге-границе электрического света и естественной темноты в той самой растянутой майке и семейных полосатых трусах.

- Рита? - удивленно протянул он, едва не выронив сигарету изо рта.

- Я, дядь Сем. Вы не обращайте внимания, я спать ложусь.

- Где ты шлялась? Первый час ночи! - шепотом закричал он. - Мать себе места не находила.

Я схватилась за голову. Моя мама - человек очень мнительный и постоянно за всех переживает. Раньше я старалась не забывать говорить ей, если задерживаюсь. А сегодня у меня все на свете из головы вылетело. Сказка, в которую я погрузилась, захлестнула с головой.

- Дядь Сем, простите, я забегалась.

- Ага, забегалась она, - отчим саркастично закивал. - А о матери и не подумала. Нельзя быть такой распущенной, Маргарита. Мы и так терпим твои неприличные выходки, а ты еще больше куролесишь. Разве приличные девушки гуляют по ночам?

- Дядя Сема, хватит! Вы всех разбудите! Утром поговорим.

- Утром...Пьяная, наверное, вот и хочешь проспаться. И как тебе не стыдно только!

Привыкшая выслушивать еще и не такое, я скрипела зубами и молчала. А что мне оставалось? Уйди я в комнату, этот борец за нравственность всех на уши поднимет. Лучше пусть выскажется, а я потом спокойно усну.

- Нет, ну ты даже не раскаиваешься! Я всегда знал, что в тебе живут пороки. Но чтобы такие. Маргарита, о чем ты только думаешь? Ты же будущая жена и мать, ты же...

Семена окончательно понесло и останавливаться он, похоже, не собирался. Голос отчима становился все громче и громче.

- А вы-то сами чего не спите

Семен опешил. Он хлопнул глазами в недоумении. Пепел с его сигареты полетел вниз на темный пол.

- Я, в отличие от тебя, занимаюсь делом, - гордо взирая на меня, изрек отчим, - У меня завтра лекция. А ты, вместо того, чтобы работать и помогать нам с матерью, занимаешься неизвестно чем.

Я молча открыла сумку и вытащила из бокового карманчика свою сегодняшнюю зарплату. Купюры, согнутые пополам, положила на тумбочку.

- Что это значит? - спросил Семен.

- Это помощь, - кратко ответила я и ушла в свою комнату.

Глава вторая

- Маргарита!

Одеяло слетело с меня и упало куда-то в пустоту.

- Вставай немедленно!

Не понимая, что происходит, я оторвала голову от подушки и прикрыла глаза рукой. Все пять ламп люстры были зажжены - невиданное расточительство в нашей квартире.

- Что случилось? - пробормотала я.

Мысли лихорадочно бились в сознании, стараясь сесть каждая на свое место. Слабость сковывала непослушное тело. В ушах звенело, а перед глазами летали серые мушки. Сон неодолимо наваливался на мой уставший организм и не желал покидать его.

- Что случилось? Она еще спрашивает! Да как тебе не совестно? - кричала мама.

Я, мало что соображая спросонья, потянулась за одеялом. Мелкие мурашки побежали по коже, прикрытой одной лишь тоненькой рубашкой.

- Мам, не кричи, - проговорила я.

Мои глаза уже привыкли к свету и я могла разглядеть ее. Всклокоченная, в криво застегнутом халате, с красными от слез глазами, мама стояла посреди комнаты и зло смотрела на меня.

- Не кричи! А как мне не кричать, если родная дочь такое творит?

Я мельком посмотрела на часы - без двадцати шесть. Как же рано!

- Ты скажи мне! Нет, ты скажи, где ты шлялась всю ночь?

- Мам, ты чего? Какая ночь? Я в начале первого пришла. Меня Семен видел. У него спроси, если мне не веришь!

- Семен! - ее голос сорвался на визг и она заплакала. - Он все видел! И слышал все, что ты сказала ему.

За стенкой слышались торопливые шаги, скрип шкафа и постоянный шелест. За другой стеной кряхтела бабушка, собираясь на работу.

- Мам, не кричи, - я пыталась быть спокойной и не сорваться. Не сложно догадаться, что произошло, пока я спала.

- А ты еще мать поучи! Буду говорить так, как считаю нужным!

Дашка на соседней кровати вжалась в стену и нервно сжимала уголок одеяла в руках. В ее глазах виделся непритворный испуг. Наверное, она за свои девять лет впервые видит нашу кроткую маму такой.

- Давай в коридоре поговорим, - предложила я, надевая халат.

- Нет! Мы будем говорить здесь! - кричала мама.

В дверях появилась бабушка в дворницкой форме.

- Лида, доченька, успокойся. Рита ни в чем не виновата.

- Не виновата? Да из-за нее от меня муж уходит!

Я не сдержалась от вздоха облегчения. Неужели этот слабохарактерный слизняк решился хотя бы на один мужской поступок? Или у него взыграла гордость после моей вчерашней помощи. Во всяком случае, судя по шебуршению за стеной, он впрямь решился уйти.

- Да как же это? - всплеснула руками бабушка. - Рита?

- Я не виновата.

- Не виновата она! А кто ему деньги вчера бросил, как собаке? Кто его оскорблял вчера? Не ты?

- Мам, не кричи.

- Хватит! Не закрывай мне рот.

- Мам...

- Замолчи! Как у тебя совести хватает еще рот открывать?

- А как у тебя совести хватает? - не выдержала я. - На меня плевать, так хоть Дашку пожалей!

Меня начинало трясти. По телу пробежала болезненная дрожь. В висках стучало. Я ощущала тяжелое теснение в груди, будто бы распирает изнутри. Гнев копился во мне слишком долго и он просто не может остаться внутри. Слишком долго я молчала и терпела. Любому терпению приходит конец.

- Из-за Семена своего готова нас со свету сжить, да? - кричала я. - Да он и гроша ломаного не стоит. Жрет за наш счет, еще и попрекает постоянно! В своем доме места нет из-за него. А ты и забыла совсем, что у тебя дети есть! Все скачешь вокруг него на цыпочках. Семочка то, Семочка это. А ему плевать на тебя! И жениться он на тебе не будет! Только деньги тянуть и над нами издеваться!

Меня окончательно сорвало. Я кричала во весь голос. Горло сдавило будто тисками, по лицу капали слезы. Я ощущала злость...и одновременно облегчение. Мне становилось легче от того, что я говорю все это вслух, что я кричу в полный голос и больше не сдерживаюсь.

Дашка ревела под одеялом. Бабушка крестилась и призывала нас к благоразумию. Мама возражала мне, выкрикивала обидные слова в ответ. Но я не останавливалась.

- Думаешь, ты нужна ему? Да ему жилье и холодильник нужны? Он использует тебя, мама! Использует!

- А ты меня не используешь? Ты вообще никого не слушаешь! Все делаешь наперекор, с каждым словом споришь.

- Наперекор кому? Тебе или твоему Семену драгоценному?

- Рита, Лида! Прекратите, вы же родные люди! Господи, да вразуми ты их! - причитала бабушка. - Да что вы из-за мужика сцепились? Не стоит он вас!

- Не стою, значит? - прозвучал голос Семена.

Мы вдруг затихли и посмотрели на него.

Отчим стоял в дверях с плохо закрытым чемоданом, из которого выглядывали лямки подтяжек и галстук. Очки Семена съехали в сторону, а ворот рубашки перекошен. Остатки шевелюры беспорядочно топорщились над лысиной.

- По - вашему, Анна Васильевна, я настолько ничтожен, что не стою?

- Семочка, да стоишь, конечно. Просто заругались они и...Ой, да что я старая говорю! Стоишь, конечно.

Мама всплеснула руками.

- Сема, ты собрался? Куда? Куда ты пойдешь? - вкрадчивым тихим голосом проговорила она.

- Вернусь домой, - гордо ответил он.

- Куда, Семочка? В коммуналку свою? Зачем? Та же неудобно совсем.

Мама подошла к нему и нежно взяла за руку, пытаясь отнять чемодан.

- Не надо, Лида! Я уже решил и я уйду.

Он дернулся, вскинул голову и поправил очки.

- А вы оставайтесь здесь, живите. Вы одна семья и я лишний. Правильно говорят, в чужой монастырь нельзя со своим уставом.

- Сема...

- Я надеюсь, Лида, что твои дети повзрослеют и изменятся. Надеюсь, что и Маргарита исправится и поймет свои ошибки.

- Сема, стой!

- До свидания, Анна Васильевна.

- Сема, нет! Я тебя не пущу! - закричала мама, загораживая ему дорогу собой. - Не уходи никуда!

- Лида, я не могу здесь оставаться.

- Как не можешь? Это твой дом и ты никуда из него не уйдешь.

- Где у нас валерьянка? - пробормотала бабушка и ушла на кухню.

Я запахнула халат и вышла из комнаты.

- А че, мам? Пусть идет. Вы уйти собрались, дядя Сема? Давайте, скатертью дорожка. У вас там свой устав будет, вот по нему и живите. Давайте, дверь открыта.

Меня все еще трясло от гнева и напряжения. Нервы были натянуты струнными и тихонько звенели где-то внутри.

- Нет! Не слушай ее, Сема! - мама схватила своего любезного за плечи и крепко сжала. - Она всегда непокорная была. Не слушай!

Бабушка вернулась с кухни со стаканом и залпом осушила его содержимое. Даже Дашка боязливо выглядывала из-за дверного косяка.

Семен с презрением смотрел на меня.

- Я не верю, Лида, - медленно проговорил он, - что ты могла вырастить такую дочь. Столько цинизма и жестокости, столько лжи, сколько в ней яда.

- Так вы, давайте, идите от яда подальше, а то вдруг отравитесь ненароком, - я указала ему на дверь и ударила в ладоши. - И будет вам мир, покой и никакой лжи.

- Рита, замолчи! - кричала мама.

- Риточка, детка! - взмолилась бабушка. - Ну что ж случилось у вас такого? Сема, ну зачем ты уходишь?

Спектакль слишком затягивался. Я начинала ощущать усталость. Злость отступала и на ее место постепенно приходила опустошенность и понимая полной бессмыслицы всего произошедшего. Впрочем, яблоко раздора прокатилось между мной и мамой еще пять лет назад и по сей день невозмутимо находилось в нашей квартире. Удивительно, что этот скандал случился так поздно.

- А это вы спросите у вашей внучки, Анна Васильевна, - ответил Семен. В этой ссоре он был единственным, кто не повысил голос. Мне показалось, что она даже гордится, что такой шум в его честь. - Она явилась под утро пьяная и бросила мне в лицо деньги.

- Риточка, - бабушка схватилась за сердце.

Я просто опешила. Просто не думала, что этот слизняк способен на такую грязную ложь.

- Вы...да что вы несете? - закричала я. - Дряни своей научной перечитал?

- Рита, успокойся, - бабушка схватила меня за плечи и прижала к себе. - Успокойся, внученька. Тебе здоровье беречь нужно, ты молодая еще.

- Видишь, какую змею ты пригрела на груди, Лида. Смотри, как она нагло врет и еще оскорбляет меня.

Мама в голос рыдала, уткнувшись в его плечо.

- Рита не такая! - звонко закричала Дашка, выскакивая в коридор. - Она хорошая, а вы плохой!

- Дашенька, Даша, - попыталась урезонить ее бабушка.

Она схватила ее за руку и попыталась увести, но сестренка ловко вывернулась и отскочила в угол.

- Вы, дядя Семен, злой! И Риту зря обижаете! И мама из-за вас плачет, и...

Она хотела сказать что-то еще, но вдруг покраснела и с ревом убежала в комнату.

- Вот и ребенка довели! - рассердилась бабушка. - Да что ж мне делать с вами всеми? Даша, Дашенька, иди к бабушке.

Мама ревела и что-то неразборчиво бормотала. Ее грудь то и дело сотрясалась от рыданий, а всхлипы становились все громче.

- Да что ж вы все делаете со мной? Мама, Дашка... - говорила она. - Семочка, и ты тоже?

- Тише, Лида, не плачь, - он стал гладить ее по спине и успокаивать.

Я окончательно растерялась, не зная, что и сказать. Происходящее вокруг казалось даже не кошмарным сном, а каким-то ужасом наяву. Наверное, мы все сошли с ума.

- Маргарита, ты чего молчишь? - закричала мне мама.

- И что же мне сказать?

- Прощения у Семена проси!

Мне в этот миг показалось, что грянул гром. Молния разрушила наш дом до основания, и он осыпался мелкими осколками прямо к моим ногам.

Моя мать хочет, чтобы я попросила прощения у ее любовника. Иначе назвать этого человека не могу. Не бывать этому никогда.

- Лида! - строго закричала бабушка. - Ты что творишь с девками своими? Мало я тебя порола в детстве?

Она, разгневанная и красная, появилась в коридоре и решительно двинулась к маме и ее любезному.

- Семен, хватит в нашем доме смуту наводить. Попугал и достаточно. Давай, иди вещи распаковывай обратно.

- Бабушка! - вскрикнула я.

- Давай, Сема, оставайся. Ты уйдешь, а эти тут передерутся между собой, - ее слова звучали мольбой, - они родные мне, плохого им не хочу. Оставайся.

Отчим торжествующе посмотрел на меня и поцеловал маму в лоб.

- Пойдем, Лида, вещи разбирать.

- Семочка! Правильно, мой хороший, правильно, - она разулыбалась сквозь слезы и вцепилась в него.

- Тогда уйду я.

- Рита! - вскричала бабушка.

- Не могу видеть, что вы тут творите.

Я ворвалась в комнату и стала быстро собираться. Наспех одевалась, путая пуговицы и срывая молнии. Кое-как застегнула на себе куртку и выскочила в прихожую.

- Риточка, ты-то чего удумала? Рита!

- Все нормально, бабушка. Я в институт.

- Рано еще же...

- Ничего, прогуляюсь воздухом, подышу...

Я спешно завязывал шнурки, чуть не разрывая их пополам.

- Не бойся, бабуль, я из своего дома никуда не уйду. Нам с Дашкой эта квартира от отца досталась. Он хоть и ходок, зато смог жилье заработать, в отличие от некоторых!

Последнее я сказала в полный голос. Затем встала и прокричала так, чтобы все слышали:

- А деньги мои позорные так и не вернул.

Как только входная дверь за мной захлопнулась, я села на ступеньку и расплакалась. От бессилия что-то изменить, от обиды и от несправедливости. Мне было больно и горько понимать, что все это случилось именно со мной. Тяжело осознавать, что собственная мать предпочла тебе какого-то мужика, недостойного и лживого. Я ведь всегда желала ей добра и была непротив замужества. Но не такого счастья я для нее хотела, совсем не такого.

От стресса и недосыпа я ощущала себя выжатой как лимон. Желудок возмущенно заурчал, требуя еды. Вчерашний заработок я отдала Семену и оставалось только надеяться, что в моей сумке еще остались деньги. Покопавшись в ней, я обнаружила полторы сотни. На дорогу и легкий обед хватит, а вечером снова будет зарплата.

День выдался донельзя ясным и теплым. Как будто мне назло солнце вынырнуло из-за туч и ярко светило на, отвыкшую от тепла, землю. Люди весело улыбались, смеялись, переговаривались между собой. Вместе с природой оживали и они. Наверное, сегодня только у меня было сумрачное настроение.

А чему мне радоваться? Вон даже стекло проезжающей мимо машины говорит об этом. Стоит только на меня взглянуть и сразу понятно, что у этой девушки не все в порядке. Неумытая, нечесаная, глаза красные, руки сложены в плотный замок на груди. Не завидую тем, кто меня видит.

Я раз за разом прокручивала в голове все случившееся и никак не могла понять, почему мама так поступила. Когда наступил тот момент, сделавший меня и Дашку неважными для нее? Неужели так просто променять родных детей на чужого мужчину?

Помню тот день, когда Семен впервые появился в нашей семье. Отчим был при параде - нарядный, с цветами и конфетами. Вежливо разговаривал с нами, делал комплименты бабушке. Расспрашивал меня об учебе и о том, куда я хочу поступать, даже помощь предлагал, если решусь идти в его вуз. Мама тогда была очень счастливой. Она весело порхала по кухне, суетилась, готовила на стол, что-то негромко напевала под нос. Ее лучшее красное платье и туфли на высоком каблуке восхитили нас всех. Никогда после я не видела ее такой красивой.

А потом настали привычные бытовые будни. Новый член нашей семьи сразу же проявил себя не лучшим образом. Сначала он жаловался на недожаренные гренки, потом на открытую форточку, Дашкины сандалии в коридоре, на саму Дашку, потому что она громко плакала и на меня, резкую, грубую и неблагодарную.

Назад Дальше