- Ну, учитель - частные уроки - оплата труда…
- Ты, как адвокат Ряжский, берешь почасовую оплату?
- Нет! - он покачал головой. - Аккордно. Как все шабашники.
Я молча открыла барадачок и положила туда деньги.
- О!.. - заметил Феликс. - Мы во всем подражаем Алене!..
- Нет, просто не хочу отвлекать тебя на дороге… Если бы Феликс знал, как я тоскую по Вадиму, он бы, наверное, прочел мне лекцию или, хуже того, выкинул бы меня пинком из машины. Но он не знал. Он не знал, до какой степени я боялась, что больше не увижу Вадима. Как я хотела избавиться от этой тоски.
Подходя к офису Ряжского, я уже знала, что если мэтр захочет, я буду с ним - лишь бы только не это одиночество, не эти постоянные мысли о Вадиме… Забыться - больше ничего я не хотела! Чугунная калитка, лязгнув, захлопнулась за мной.
В офисе Ряжского, сидя на угловом диване, я быстро подписала исковые заявления.
- Но вы не дочитали, - заметил Ряжский.
- Я все равно не понимаю в этом… Давайте я просто буду доверять вам…
Ряжский посмотрел на меня значительным глубоким взглядом. Я подумала, что в конце концов он не так уж противен. И потом у него есть одно безусловное достоинство - он муж Инги, Инга - подруга Алены, Алена - жена Вадима, которого я люблю… Это было ужасно…
Ряжский склонился надо мной и запечатлел на моей руке неуместно влажный поцелуй.
- Благодарю вас… - выдохнул он.
Я молча, смотрела на него, не понимая, за что он меня благодарит… Потом вспомнила - за то, что я сказала:
- Я просто буду доверять вам…
Ряжский выпрямился. Не отрывая от меня глаз, подошел к двери. Приоткрыл ее:
- Наташенька, голубчик, зайди…
Вошла Наташенька. Метнула в мою сторону колючий взгляд. Бедняжка боялась, что я отобью у нее патрона. Именно это я и собиралась сделать.
- Наташенька, берешь машину, - задыхаясь, распорядился Ряжский, - и быстренько едешь Калугу, подаешь исковые…
- Прямо сейчас? - выразительно спросила Наташенька.
- А когда же?.. - изумился Ряжский. - В судах сегодня прием после обеда… Так что самый раз… - он подал ей папку, сказал скороговоркой: - Все. До завтра.
- Но…
- Какие "но"?.. - строго спросил Ряжский. - Ну, какие "но"?.. Что за споры на работе?.. Иди!!! Да, и скажи там всем, чтобы нас не беспокоили… Поняла?
- Поняла!.. - с отчаянием выкрикнула Наташенька. - Да!..
Взяв папку, она стремительно выбежала из кабинета. Мне даже стало жаль ее.
Ряжский, виновато взглянув на меня, развел руками и благодушно улыбнулся, всем своим видом давая понять, что есть вещи, перед которыми даже он бессилен.
- Хотите коньяку? - спросил он. И я ответила:
- С удовольствием…
Ряжский открыл дверцу шкафа, за которой среди папок стояли бутылки коньяка и бокалы. Оглянувшись, он снова одарил меня глубоким, понимающим взглядом.
Предложенный мне коньяк я выпила залпом. Попросила еще и снова выпила. Голова закружилась…
Не то, чтобы я не помнила дальнейшего. Разумеется, помню. Но все это было так пошло, так бездарно, что, ей-богу, я даже не умею об этом написать. Неловкое раздевание в служебном кабинете, смущенное хихиканье, комплименты Ряжского, которые скорее напоминали анатомические комментарии…
И все же случилось нечто невероятное - в самый разгар событий вдруг хлопнула дверь. Ряжский встрепенулся, напрягся, прорычал:
- Какого черта?! Я же просил не беспокоить… - и - осекся.
А женский голос растерянно произнес:
- Ряжский, это ты?.. Я мимо проезжала… Из-за высокого подлокотника я не видела обладательницу голоса, но уже знала, что это Инга.
- Инга… - запоздало простонал Ряжский.
- Ради бога… - пробормотала она. - Извините… Извините…
Снова хлопнула дверь, и все стихло. Ряжский сполз на пол и сидел неподвижно.
- Простите меня… - сказала я. Он поднял голову, вздохнул:
- Вы здесь ни при чем…
- Но у вас будут неприятности, - заметила я, поразившись его мужеству.
- Ничего. Как-нибудь оправдаюсь.
- Получится?
- Профессия такая… - вздохнул Ряжский. - Ну, ничего… Одевайтесь.
Как у врача на приеме, я оделась по его команде и покинула кабинет.
Феликс, ждавший меня на набережной, был в ярости. Он видел Ингу, которая выскочила из офиса, как ошпаренная, заливаясь слезами со смехом пополам. Со свойственной Феликсу проницательностью он мгновенно понял все. Я не стала отпираться.
Я сидела в машине, откинувшись на спинку сиденья, и молча слушала, как Феликс отчитывает меня.
- Может быть, все-таки объяснишь?.. Зачем ты это сделала?.. - спросил Феликс.
- Не знаю, - выдохнула я.
- Бездарный ответ.
- Плевать!
Лучше бездарный ответ, чем правда, которой он мне не простит.
Я одним рывком открыла дверцу. Феликс тоже выскочил из машины.
- Нет! Не плевать, моя милая! - хрипло, сдерживая бешенство, проговорил он. - Я убиваю на тебя свое время!..
- Заткнись! - крикнула я. - Я плачу тебе бабки!
- Копейки!
- Рассчитываешь на большее, да?!
- Да! - ответил он. - И поэтому вожусь с тобой! Учу! А ты ведешь себя как поселковая дешевка! Которая лезет в постель к адвокату, сама не зная зачем!.. Не знаешь?!
Я молчала. Я впервые видела его таким - с лицом, побелевшим от ярости.
- Не знаешь? - повторил он и, не дождавшись ответа, выдохнул: - Пошла вон.
- Феликс, - позвала я.
Но он уже захлопнул дверцу, газанул, и машина, сорвавшись с места, умчалась по набережной.
- Феликс! - крикнула я, понимая, что кричать бессмысленно.
Я осталась одна. В полной растерянности я побрела вдоль каменного парапета набережной. Я опять не знала, что мне делать, куда идти, к чему стремиться. Потерянная марионетка. Казалось, нитки, брошенные мастером, волочились за мной.
Мне даже плакать не хотелось и не было жаль себя - я разрушила все собственными руками.
Побродив по улицам, зайдя в какое-то кафе, я все-таки решила поехать к Феликсу, объясниться с ним - во всяком случае, попытаться вернуть все на круги своя. Я понимала, что без него мне сейчас не справиться.
Мы столкнулись в арке. Машина Феликса ослепила меня на мгновение, потом дальний свет погас, Феликс не спеша подошел ко мне. Скрестив руки на груди, присел на капот.
- Феликс, мне очень плохо… - сказала я и почувствовала мгновенное облегчение - хотя бы оттого, что сказанное было правдой.
- Это твои проблемы, - ответил он.
Я выпрямила спину. Что же, если так - если моя слабость не вызвала у него желания пожалеть меня, побыть просто человеком, а не вечным учителем, - то я не буду расслабляться. Я скажу ему то, что он хочет услышать:
- Послушай, я сделала это из-за денег!..
- Врешь!
- Нет, это правда. Феликс прищурился:
- Ты полагаешь, что именно это я хочу услышать, да?..
Я вздрогнула и растерянно молчала. Слишком точно, почти слово в слово он повторил мои мысли. Но самое страшное было еще впереди.
- Ты многому научилась, конечно, - продолжал Феликс. - Но не думай, что стала умнее меня… Сказать тебе, почему ты бросилась на Ряженого?..
- Феликс…
- Ты просто влюбилась в своего Вадима.
- Нет! - не слишком уверенно возразила я.
- Влюбилась. А ведь я предупреждал тебя!..
- Ерунда… - уныло проговорила я. - При чем здесь Рижский?..
- При том, что ты испугалась, - объяснил Феликс. - Испугалась, что больше не увидишь Вадима, останешься одна. И бросилась к Ряжскому - от страха!..
Я замолчала. Что я могла ему возразить?.. Я стояла перед ним, чувствуя себя провинившейся ученицей… В арке гулял ледяной ветер, губы стыли, слезились глаза… Господи, даже в Рабочем поселке мне не было так плохо!..
- От меня-то ты чего хочешь? - поинтересовался Феликс.
- Я не знаю, что мне делать, Феликс… Куда идти… Как себя вести…
Феликс холодно взглянул на меня и тут же отвернулся.
- Ладно, - помолчав, сказал он. - Иди. Увидимся.
Его машина, наполнив грохотом арку, пролетела мимо меня - мне пришлось прижаться к кирпичной стене… С тоской я смотрела ему вслед. Я еще не знала, что через пару часов многое пойму о Феликсе и многое пересмотрю в своем отношении к нему.
Он не был так могуществен и дальновиден, как это казалось ему, да и мне тоже. Он унизил меня, полагая, что держит в руках все нити. Между тем моя ситуация с Вадимом разрешилась неожиданно и во многом благодаря тем ошибкам, которые я, как считала, совершила и в которых каялась под ледяным ветром арки.
Через пару часов я поняла, что нити были скорее в моих руках… Это открытие изменило все. Весы качнулись - моя чаша перевесила.
Разумеется, потрясенная Инга помчалась к Алене. Она рыдала, кричала, билась в истерике. Алена, Зина и срочно вызванная Катя успокаивали ее, как могли. Ближе к вечеру домой приехал Вадим и невольно оказался свидетелем разговора подруг. Суть сводилась к тому, что семья - это ценность (авторство принадлежало Алене), что разрушать ее - грех (а Катя считала, что - благо), что даже если это болото, то все равно в нем тепло и уютно (Инга!).
Не знаю, что конкретно подействовало на Вадима: правильные рассуждения его жены, разговор о болоте или просто тоска по мне - либо все, вместе взятое. Но только он, вдруг собравшись, помчался на нашу квартиру.
Щелкнул замок - это Вадим открыл дверь своим ключом - и я стремительно вскочила.
Вошедший в квартиру Вадим увидел сначала дорожную сумку, которую я предусмотрительно положила у двери, а потом - меня.
- Ты?.. - глухо произнесла я. - Привет… - Я шагнула к сумке и непослушными, одеревеневшими от волнения пальцами начала затягивать молнию.
- Что это значит?.. - спросил Вадим, кивнув на сумку.
- Я собираюсь…
- Куда?
- Ну, как "куда"?.. К себе… На свою квартиру… Вадим молча снял куртку, бросил ее на перила лестницы.
- А что - разве поступала такая команда? - мрачно спросил он.
Я покачала головой:
- Я не живу по командам…
- Да?.. Как же ты живешь?..
- Наверное, неправильно… - с отчаянием ответила я. - Если ты так разговариваешь со мной…
Повисла пауза. Наверное, он не знал и даже не чувствовал, как мне хотелось прижаться к нему и заплакать от собственной слабости, от любви…
- Я могу забрать компьютер?.. - спросила я, отвернувшись. - Ты ведь подарил его мне…
Вадим ответил не сразу:
- Разумеется, можешь… - Снова помолчал. - Но зачем?.. Кто тебе сказал, что ты должна уезжать?..
- Я сама…
- Почему?
- Ты позвонил и сказал, что не появишься… Чего же мне здесь сидеть, в чужом доме?.. Тут, конечно, хорошо. И уютно. И денег полно… Но… - я умолкла.
- И ты бы действительно уехала?
- Тебя-то здесь нет…
Я сказала чистую правду. Мне уже не были нужны его деньги. Если я и думала об этом, то лишь по инерции. Я и сама уже не знала, чего хотела… Наверное, просто видеть его, знать, что он есть в моей жизни.
- А тебе нужен именно я?.. - вдруг спросил Вадим.
- Что же еще, по-твоему?.. Твои деньги?..
- А разве - нет?.. Нет! Теперь уже - нет!!!
- Знаешь… - с трудом проговорила я. - Кажется, мне действительно лучше уехать…
Я шагнула в сторону, но он рывком перехватил мою руку, прижал меня к себе:
- Прости… У меня плохое настроение…
Мне хотелось плакать. Мне хотелось говорить о своей любви. Мне хотелось делать все, что запретил Феликс. Я сдержалась.
- Что-то случилось?.. - в меру заинтересованно спросила я.
Вместо ответа Вадим потянул меня за руку, и я покорно пошла за ним к спальне…
…Когда он заснул, я вспомнила о Феликсе. О ледяном ветре арки. О его холодном безжалостном взгляде… Он был умен и даже проницателен, но не более того: он не чувствовал жизни, прелести ее неожиданных поворотов, непредсказуемости. Он действовал, как хороший повар, по рецептам, в которых все точно отмеряно, боясь пересыпать перца или замереть с солонкой в руке, когда результатом становится не испорченное блюдо, а нечто совершенно новое… Гением был тот первобытный чувак, который случайно уронил кусок мяса в костер и обнаружил, что это вкусно… Феликс на свою беду слишком много знал, ему не хватало первобытности, а во мне ее было - хоть отбавляй!..
Нелепый поступок с Ряжским подтолкнул целую цепь событий, результатом которых был Вадим, лежащий сейчас рядом со мной, и мое спокойствие, моя уверенность, мое счастье… Феликс считал, что эйфория опасна для моих планов, но всегда ли он был прав? И нужен ли он мне теперь?.. Учитель хорош в период ученичества. Когда наступает зрелость, лучше держаться от него подальше…
Я осторожно, чтобы не разбудить Вадима, поднялась. На цыпочках вышла из спальни. Косые лучи луны поманили меня - я не стала включать свет, чтобы не нарушить идиллию теней на потолке и стенах. Проскользнув в гостиную, я села к компьютеру и записала все, что со мной произошло.
Закончив, я откинулась на мягкую спинку кресла… Никогда в жизни мне не было так хорошо и спокойно, я мечтала только об одном: чтобы и дальше все было так, как есть… Я даже не подозревала, что судьба приготовила мне сюрприз, который перевернет всю мою жизнь - наподобие куска мяса, упавшего в костер.
Объявился Феликс. Как обычно, это было на грани катастрофы - он ждал меня во дворе, его машина медленно тронулась следом за мной.
- Черт возьми, Феликс, - прошипела я, - ну, зачем ты здесь?.. Вдруг Вадим увидит…
- Его нет.
- Сейчас нет, но в любую минуту…
- Але! - перебил меня Феликс. - Странный прием!.. Не ты ли умоляла меня о помощи?!
- Не я!
- Любопытно… - заметил он и, притормозив, сказал властно: - Сядь!
Поколебавшись, я повиновалась. Не потому, что он был сильнее, - скорее, наоборот: теперь я была достаточно сильна для того, чтобы выполнить любую просьбу, даже ту, которая звучала слишком резко.
Я уселась рядом с ним. Машина тронулась с места.
- Ну? - спросила я.
Феликс покосился в мою сторону как лошадь, учуявшая волка:
- Что - ну?
- Какие проблемы? - уточнила я.
- Я полагал, что проблемы у тебя.
- Решены.
- Поздравляю.
- Спасибо.
Феликс помолчал и уточнил:
- Вадим помирился с тобой?
- Я с ним помирилась, - лаконично ответила я. В конце концов я научилась этому у Феликса, почему бы не заплатить ему за уроки?..
- Умница, - сухо бросил он. - Могла бы и сообщить…
- Ты был слишком строг со мной, - заметила я. - Тогда, в арке…
- Это пошло тебе на пользу… Разве нет?
Некоторое время мы обменивались ударами, словно играли в мяч. Наконец, Феликс прояснил цель своего визита: я должна была позвонить издателю.
Звонок, который я сделала из своей прежней съемной квартиры, не занял много времени. Мы условились с издателем о встрече.
На следующий день я вошла в его кабинет.
Издатель сидел в той же позе, как во время нашей последней встречи, - подпирая ладонью свое ухоженное, спокойное лицо.
- Здравствуйте… Я - агент писателя Крымова, - напомнила я.
- Феликса Крымова… - уточнил издатель. - Да, да…
Он взял со стола папку, начал развязывать тесемки. Все это - не торопясь, не глядя на меня.
- Это книга о предвыборной компании… - не выдержала я. - О черном пиаре… Там главный герой…
- Разоблачает свою сотрудницу, - подхватил издатель и улыбнулся: - Я все помню. Не волнуйтесь… - помолчав, он прибавил: - Это плохая книга, деточка.
Быстрым движением фокусника он вдруг перевернул рукопись обратной стороной и показал мне страницы, исписанные моей рукой и перечеркнутые крестом.
- А вот это - кто писал? - спросил он. Я молчала, меня охватила оторопь.
- Разве не вы?.. - поторопил меня издатель. Я сидела, как истукан. Не знала, что ответить.
Мысли вдруг рассыпались, в голове стоял звон, словно монеты из разбитой копилки прыгали по полу.
- Вас зовут Полина Маслова, верно?.. - продолжал издатель с холодностью следователя, восстанавливающего картину преступления. - Вы приехали из Рабочего поселка - по следам своей землячки, Алены, ныне - жены банкира… Познакомились с писателем по имени Феликс, который взялся учить вас всему… Начиная с того, как одеваться, заканчивая тем, как заполучить чужого мужа… - он выдержал паузу и спросил: - А что было дальше? Вы продолжали записывать? Я кивнула:
- Да… Но я делаю это просто так, для себя… Когда мне одиноко или нечем заняться… Неужели это кому-нибудь интересно?
- Конечно! Это же инструкция - как заполучить чужого мужа!.. Такая книжка пойдет нарасхват!
- Книжка?.. - повторила я, изумленно вслушиваясь в звучание этого слова: - Вы предлагаете мне…
- Да! - подтвердил издатель, не дожидаясь, пока я все осознаю и закончу фразу. - Вот образец контракта… - он достал из стола скрепленные листы, положил их передо мной. - Подумайте… - сказал он.
- Я не буду думать!.. - ответила я решительно.
- Напрасно!
- Я подпишу прямо сейчас. Дайте ручку!
Он подал мне ручку, и я размашисто расписалась на последней странице - в графе "Автор".
Никогда прежде я не чувствовала себя такой виноватой. Даже в тот злополучный вечер, когда я оправдывалась перед Феликсом в арке, все было не так страшно: в конце концов, тогда я подвела только себя. Теперь же я знала, что не просто подвела Феликса - я предала его. Предала его ожидания, его надежды. Я знала, что его роман не был хорош, - всего лишь изощренная месть! - но все же понимала, что есть родство писателя (пусть и плохого) с каждой написанной строчкой.
Феликс сидел на набережной у самой воды и пил что-то из затянутой в кожу фляжки. Он был подавлен и пьян. От воды веяло холодом, но, казалось, он не замечал этого.
- Какого черта?! - проговорил он, сделав очередной глоток. - Я не понимаю, какого, черта он вызвал тебя?!
Я молчала. Это было лучшее из того, что я могла сделать для него.
- А ты?.. - по-моему, он не замечал, что никто не отвечает ему. - Ты - сидела и молчала?! Да какой ты, к черту, агент?! Ты должна была в глотку ему вцепиться! На коленях умолять! Отдаться! Что угодно!..
И я вдруг вспомнила, что все это уже было - в моем сне… Была набережная, был Феликс, и так же падал редкий снег, а река была скрыта тончайшим слоем льда… Феликс плакал - не сейчас. Тогда. В моем сне.
- О господи… - прошептала я. Он услышал:
- Что - господи?!
- Кто тебе мешал писать о любви?!
Феликс поднял голову. Он молча и страшно смотрел на меня. Наконец, он сказал:
- Ну, вот что… Мы должны с тобой договориться… Штука в месяц.
Я не поняла - вопросительно посмотрела на него.
- Ты платишь мне, - объяснил Феликс. - Тысячу долларов в месяц.
Я изумленно улыбнулась:
- За то, что издательство не приняло твою книгу?
- За все, - коротко ответил он.
- Но это глупо, Феликс!.. Я не смогу брать у Вадима такие деньги…
Он улыбнулся. Наконец-то он улыбнулся! И сказал:
- Ты - сможешь… - снова глотнул, тяжело выдохнул. - В конце концов ты единственная жизнеспособная вещь, которую я создал.
- Я - не вещь, Феликс.