Я ждала, стоя на улице у ворот и уговаривая себя, что обижаться не на что. Алена спешит, у нее свои планы, она не знала о том, что я приеду… Нет ничего обидного в том, что… Оборвав мою беседу с самой собой, ворота снова оскалились: на дорогу выехал автомобиль, и женский голос позвал меня:
- Садитесь.
Заглянув внутрь, я увидела за рулем Алену. Она почти не изменилась с тех пор, как я видела ее. Только стала еще красивее. У нее было какое-то отрешенное лицо, бледное, сосредоточенное. Если бы я не знала, что мы с ней из одного поселка, ни за что не догадалась бы. Она сидела неподвижно и почему-то не смотрела на меня. Но совершенно очевидно предложение садиться было адресовано мне. И я села с нею рядом.
Машина тут же тронулась с места, поплыла по улице поселка. В салоне было прохладно и уютно. "Я обязательно буду ездить на машине, - подумала я. - И обязательно - на красной…"
Я повернулась к Алене, улыбнулась ей и сказала:
- Здравствуйте… Я приехала в Москву… Только сегодня утром… И с поезда сразу - к вам…
Эти слова я приготовила давно - еще тогда, когда поезд из райцентра двинулся в сторону Москвы. Первые слова, на которые должен последовать ответ. И ответ последовал:
- Чего вы хотите? - спросила Алена.
Я растерялась. Я не думала, что надо объяснять, чего хочу. Кому, как не ей, знать, чего хочет девчонка, сбежавшая из нашей дыры, приехавшая в Москву с одним рюкзачком. Поддержки. Больше ничего. Помощи. На первых порах.
Она молчала.
- Мне очень неловко… - выдавила я. - Но…
- Деньги? - быстро спросила Алена.
Я запнулась. Деньги - конечно, неплохо. Но не это главное. Помимо денег…
- Ну, конечно, деньги, - ответила она за меня. - Вас прислали за деньгами. Для чего же ещё я существую?! Ладно! Берите!
Он перегнулась, резко открыла ящичек - так, что крышка ударила мне по коленям, достала конверт и кинула его мне.
- Спасибо… - растерянно сказала я. - Но…
- Не надо! - вдруг крикнула Алена. - "Спасибо"!!! Оставьте свое "спасибо" при себе!!!
Мне стало страшно. Еще минуту назад это была холеная породистая женщина, и вдруг я увидела, что мы с ней точно из одного поселка. Так орут наши бабы. Так орала я на своего непутевого мужа.
- Извините… - это было все, что я смогла сказать в ответ.
Алена молчала, по-прежнему глядя на дорогу. Потом сказала тихо, словно так же, как я, вспомнила о рабочем поселке и устыдилась:
- Осторожней с деньгами. В конверте - тысяча долларов…
Тысяча долларов, повторила я про себя и ничего не поняла… Тысяча долларов - сколько на них можно жить? Год, пять, целую жизнь?.. И все это лежит в конверте, а конверт в моих руках?.. Это было какое-то безумие, невероятный сон… Алена даже не взглянула на меня, не говоря уже о моих документах, и просто так дала мне такую сумму…
Я молчала. Уж не знаю, как она истолковала его, мое молчание, но вдруг сказала:
- Сто долларов ваши - за труды.
А девятьсот, наверное, предназначались ее матери… Она решила, что я приехала за деньгами по ее просьбе…
- Дело в том, что… - начала я, но меня прервал телефон, разразившийся звонками.
Алена нажала какую-то кнопку, и салон машины наполнил женский голос (позже я узнала, что это называется громкая связь). Голос был легкий - на мой взгляд, он мог принадлежать холеной изысканной женщине, дружба с которой приятна тем, что необременительна… Голос, как я поняла из разговора, принадлежал подруге Алены - Инге. Она прощебетала что-то про клуб, про то, что она ждет, а подруги все нет…
Алена коротко взглянула на меня. Вернее, не взглянула - повернула голову в мою сторону, не поднимая глаз. Это был сигнал, чтобы я молчала. Я и не собиралась говорить.
- Я еду, - сказала Алена невидимой собеседнице. - Чуть-чуть задержалась в городе. Скоро буду.
- Давай скорее, - и голос растаял.
Я сидела, не шевелясь. Я давно мечтала о встрече с Аленой, а, встретившись, обнаружила, что в ее глазах я не более, чем серый призрак прошлого, напоминание о ее опустившейся матери, знак убогого рабочего поселка, и ей хочется побыстрее избавиться от меня - я кожей чувствовала, как ей этого хочется…
Первой заговорила Алена:
- И, пожалуйста, запомните…
Она так и сказала "и, пожалуйста…", словно продолжила то, о чем только что думала про себя.
- …Если кто-нибудь из ваших появится здесь снова, я буду действовать по-другому. Жестко. Я умею. Поверьте мне.
- Я верю…
Машина резко затормозила.
- Вокзал, - объявила Алена. - Приехали.
Действительно, я снова оказалась на привокзальной площади, на том же месте, откуда начался мой сегодняшний день. Круг замкнулся.
- Вот эту ручку - на себя, - сказала Алена. Я послушно взялась за ручку, но не потянула ее на себя… Сидела неподвижно. Со стороны, наверное, была похожа на истукана… Конечно, глупо упираться, когда тебя выгоняют. Но, с другой стороны, вот так просто взять и уйти я тоже не могла. Я слишком долго ждала этого момента. Этой встречи. Я уже решилась: села в поезд, оказалась в Москве, нашла Алену. Оставалось совсем немного: пожать протянутую мне руку и начать новую жизнь…
Она ждала, когда я уйду. Сидела, выпрямившись и глядя прямо перед собой. Я видела только ее профиль… Она, конечно, изменилась. Стала ухоженной, но суховатой, как все стареющие и боящиеся располнеть женщины. Ее взгляд - взгляд благополучного человека - был слишком напряженным, почти тревожным. Еще бы, благополучие обязывает к вечному страху потери. Мне лучше, вдруг подумала я, мне нечего терять, в отличие от нее…
- Серую ручку на себя, - нетерпеливо повторила Алена.
Странно, ведь я не думала покушаться на ее благополучие. Откуда такая враждебность? Словно я пришла что-то отнять у нее… Возможно, я была слишком косноязычна и ни разу не произнесла ту главную фразу, которую приготовила для Алены.
- О вас в поселке ходят легенды… - сказала наконец, я.
Она улыбнулась краем губ и заметила с очевидной иронией:
- Приятно слышать…
Я вздохнула с облегчением - наконец-то, кажется, начался разговор.
- Мне было тринадцать лет, когда вы приехали… На красном автомобиле… Помните?
Она ответила, помолчав:
- Нет.
- А я запомнила это на всю жизнь…
Теперь оставалось только рассказать, какой она осталась в моей памяти, как много значило для меня это воспоминание, как я бредила красным автомобилем, как надо мной смеялись все - даже собственная мать… Это было похоже на историю Ассоль с ее алыми парусами… Ну, конечно, про Ассоль я не стала бы говорить - слишком уж романтично, по-деревенски наивно - Алена засмеяла бы меня…
- Я запомнила это на всю жизнь… - повторила я. Она в упор посмотрела на меня - наверное, впервые с момента встречи - и сказала твердо:
- А теперь - забудьте!.. И еще забудьте мой адрес. Навсегда.
Я осеклась. Медленно, как во сне, потянула ручку - дверца открылась. Было в этом что-то страшное, непоправимое, что ли… Конец мечты. Нелепый финал, после которого хочется поскорее забыть о самой мечте, чтобы не морщиться, не корчиться от стыда. Новая жизнь для меня в эту минуту кончалась, так и не начавшись. Но я знала, что и в старую не вернусь. Будет что-то иное. Другая жизнь. Какая?.. В тот момент я понятия не имела об этом… Я просто вышла из машины.
Алена вдруг перегнулась через сиденье, которое только что было моим.
- Если вам придет в голову остаться с этими деньгами в Москве, предупреждаю сразу: не стоит, - сказала она.
И я подумала, что это единственно правильная мысль, которая должна была прийти мне в голову и, наверное, скоро пришла бы, если бы Алена первой не подсказала мне ее.
- Пропадете, - продолжала она. - Деньги кончатся очень быстро. Выгодно поместить свой капитал вы вряд ли сумеете…
Да, да. Их надо не проесть, эти деньги, не потратить на шмотки, а вложить во что-нибудь. Вложить так, чтобы тысяча принесла еще тысячу и еще… Как это сделать, во что вкладывать, я, разумеется, не знала, я собиралась обдумать это после того, как машина Алены скроется из виду… Я вдруг улыбнулась - к удивлению Алены, наверное. Я только сейчас заметила, что ее автомобиль - темно-синий, вовсе не красный… знак того, что все ее желания уже осуществились и больше не о чем мечтать…
Алена истолковала мою улыбку по-своему:
- Возвращайтесь домой, девушка… - кинула она. - Этот город вам не по зубам.
Она ухватилась за ручку, захлопнула дверцу, и через секунду машина снялась с места, еще через несколько секунд - растворилась среди других автомобилей. Я смотрела ей вслед и повторяла про себя: "Этот город мне не по зубам… Этот город…".
Теперь я знаю, что тот разговор с Аленой стал для меня своеобразной прививкой "Большого города"… Именно тогда, стоя на привокзальной площади, я твердо поняла, что буду делать дальше… Я не буду рыскать по Москве в поисках неведомого богатого мужчины, которого не отпугнет чужой ребенок, который в состоянии упаковать женщину так, что ей не жаль отстегнуть штуку баксов почти, что первому встречному… Такой мужчина уже существовал и был проверен. Можно сказать, прошел обкатку… Я видела его собственными глазами… Я вспомнила, как он вышел из дома, как взял у скучного костюма сигарету и закурил… Он ничего не знал обо мне, ну и что?.. Зато я уже находилась в одном городе с ним. Где-то совсем недалеко. Я знала, где он живет… на каком джипе ездит… кто его жена… И я была красива… Ничем не хуже Алены двенадцатилетней давности и много лучше Алены нынешней…
Ее муж подходил мне, он был для меня, как для меня была и Москва… Для меня, что бы там ни говорила Алена о зубах… Зубы у меня всегда были в полном порядке…
Я шагала по улице. Я ничего не боялась. Мне нечего было терять. Я чувствовала себя как на войне. Когда все средства хороши. И никого не жаль. В этом было мое преимущество.
Деньги, конечно, жгли мне карман. А в витринах, ловивших мое отражение, была выставлена потрясающая одежда. Но я точно знала, что не потрачу ни копейки - вернее, ни цента - просто так. До наступления вечера мне предстояло решить вопрос с жильем. Не с ночлегом, а именно с жильем. Я должна была устроиться, по крайней мере, на пару месяцев вперед. Устроиться и обдумать все - как быть дальше, как достичь своей цели. Если я права, то мне повезет и все получится.
Мне повезло. Сразу. И оглушительно.
Купив газету с объявлениями, я отыскала в ней квартиру - она находилась далеко от Центра, в Химках, и была без мебели, но зато стоила не очень дорого - двести долларов в месяц. Подумав так, я невольно улыбнулась. Я, поселковая женщина, муж которой приносил пятьдесят рублей зарплаты, теперь считаю, что 200 долларов - не такие уж большие деньги. Прогресс!
Но это, как я теперь знаю, был не прогресс. Это была Судьба, явившаяся мне под сводом арки, на старенькой иномарке в лице хозяина сдаваемой квартиры. Я ждала его во дворе вместе с агентом - толстой теткой, которая чем-то была похожа на больного спаниеля. Хозяин квартиры поздоровался сначала с больным спаниелем, а потом уже со мной, взглянув на меня так, что мне показалось - уколол. Его звали Феликс. Он носил очки, выцветшие волосы постоянно закидывал назад, но они снова рассыпались по лбу. Взгляд за очками был ироничен и холоден.
Феликс деловито отпер дверь квартиры, и я увидела пустое выбеленное пространство, в котором все было вместе: комната и кухня. У подоконника на полу лежал матрас, прикрытый пледом. У этой квартиры не было лица, только бездыханные стены. Мне стало неуютно, но холодный воздух подъезда подпирал мою спину и не давал уйти.
- На сколько вы хотите снять? - спросила тетка-агент.
- Пока на месяц.
- Итого, значит, четыреста долларов, - вдруг объявила она.
Это было неожиданно.
- В объявлении же сказано: двести в месяц! - возмутилась я и повернулась к Феликсу за поддержкой.
Он улыбнулся в ответ, но ничего не сказал.
- Двести. Да, - подтвердила тетка. - Но еще в агентство - сто процентов. Такое правило. А вы не знали?
Откуда же мне было знать про эти дурацкие правила!.. И с какой стати я должна отдать этой неизвестной мне тетке месячную стоимость квартиры?! Только потому, что она похожа на больного спаниеля?..
- Ну, так что? - спросила она.
Я взглянула на Феликса - он улыбался мне одними глазами, словно слышал, о чем я думала. Тогда я сказала ему про себя: "Я вернусь".
И мне показалось, что он ответил мне глазами: " Возвращайтесь".
- Мне не подходит эта квартира… - сказала я.
- Очень жаль, - улыбнулся Феликс.
- Мне тоже…
Я с трудом удержалась от улыбки. Это был заговор - мой и Феликса.
Тетка-агент была явно недовольна.
- Ну, не подходит - значит, нет… - она повела жирными плечами и повернулась к Феликсу: - Появятся еще клиенты - позвоню…
Феликс кивнул.
Переступив порог, я повернулась и коротко взглянула на него. Я хотела убедиться в том, что он меня понял и дождется.
На пару с больным спаниелем я дошла до метро, пообещала звонить ей ежечасно и - вернулась назад, боясь только одного - не найти дома. Но я его нашла. Поворотами, узкими тропинками, углами, арками я вернулась в квартиру Феликса.
Дверь была не заперта. Феликс ждал меня, сидя на подоконнике.
- Дверь была открыта, - заметила я, входя в квартиру.
- Да, - согласился Феликс и замолчал. Как я узнала потом, он не любил тратить слова даром.
- Давайте договоримся с вами, - сказала я. - Напрямую. Я не хочу платить двести долларов агентству. Лучше я заплачу вам четыреста - за два месяца. Это все, что у меня есть.
Он помолчал, потом ответил:
- Мы с женой нуждаемся в деньгах.
- В таком случае, предлагаю еще по двести долларов в месяц за вашу машину… Мне нужна машина с водителем.
Феликс, закинув голову, рассмеялся:
- То, что вы предлагаете, смешные деньги.
- Наверное… - согласилась я и понеслась вперед, "напропалую", как любит говорить моя мама: - Но ваша машина - не лучше вашей квартиры. Значит, и не дороже.
- Логично! - теперь Феликс не просто рассмеялся, он расхохотался.
Улыбка у него оказалась потрясающая - лицо, ничем не примечательное, осветилось, и смех этот не был обиден для меня. Мне вдруг стало спокойно, я кожей ощутила крышу над головой и тепло стен. Мне захотелось рассказать ему все: о себе, о своем ребенке, о встрече с Аленой, о планах…
- Послушайте… - порывисто сказала я и, не найдя слов, сникла и договорила глупо и неуклюже: - Скоро у меня будут деньги. Мне только нужно время…
Феликс поднял брови - мол, неужели?
- И деньги, и - вообще… Другая жизнь… - я замолчала, понимая, что выступила не просто глупо - неубедительно.
Но он разглядывал меня с интересом и, кажется, с удовольствием.
- Наверное, это связано с мужчиной? - предположил он.
- Да.
- С мужчиной вообще?..
- С конкретным мужчиной… - выдохнула я. - Он со мной еще не знаком… Но я много знаю о нем.
- Надеюсь, он не актер театра и кино? - поинтересовался Феликс.
Вот это уже было близко к оскорблению!
- Нет. Я не такая дура, как вы думаете…
- Я этого не говорил… - улыбнулся Феликс и, помолчав, спросил: - Откуда вы?
Я ответила правду:
- Из жуткой дыры.
Он кивнул, и это напугало меня.
- Это заметно? - спросила я, рискуя все-таки оказаться дурой в его глазах.
Феликс, чуть пригасив улыбку, внимательно смотрел на меня. Мне показалось, он нарочно тянул с ответом. Он почувствовал, что вопрос дался мне нелегко, и хотел узнать, надолго ли хватит моего терпения. Это было унизительно. Но, догадываясь, что впереди меня ждет еще немало унижений, я твердо решила вытерпеть одно из первых. Я молча ждала ответа. Как приговора. Ответ примерно таким и оказался.
- Пока - да, - сказал Феликс. - Заметно. Улыбаясь одними глазами, он следил за моей реакцией. Наверное, он ждал от меня ярости - по крайней мере протеста. Но я решила не сдаваться и, пытаясь уловить его тон - легкий, чуть ироничный, - спросила:
- Что надо сделать, чтобы не было заметно?
Феликс, скрестив руки на груди, чуть прищурившись, стал изучать меня - так, наверное, скульптор смотрит на кусок мрамора, из которого собирается сделать скульптуру.
И тогда я не стала дожидаться его ответа. Я просто рассказала ему все. О поселке, о своей мечте, о встрече с Аленой, о том, как мне пришла в голову мысль повторить ее путь с точностью до деталей, если, конечно, можно было назвать деталью ее мужа - Вадима…
Я понимала, что рискую выглядеть глупо, рассказывая о своих планах. Но у меня не оставалось выбора. И, кроме того, я была одинока здесь, мне было необходимо поделиться с кем-нибудь.
Был вечер, но почему-то мне уже не было так холодно, как два часа назад. Мы с Феликсом вышли из дома, продолжая разговаривать.
- Тебя обидело, что эта твоя Алена нисколько не заинтересовалась тобой?..
- При чем здесь "не заинтересовалась"! - возразила я. - Она высадила меня из машины, как бездомного щенка… Около вокзала… Мол, вали отсюда…
- Но деньги - дала… - заметил Феликс. - А это что-то значит…
Да, она дала мне деньги, с этим не поспоришь. И сейчас только благодаря им я смогу удержаться на плаву в городе-герое Москве.
- Дала, - согласилась я. - Но я верну ей эти деньги…
Феликс улыбнулся:
- В обмен на ее мужа, да?
- Да, - подтвердила я, поражаясь его способности давать ситуации те формулировки, от которых я старательно уклонялась.
- Забавно.
- Что забавно?
- Ты… - пояснил Феликс. - Есть в тебе нечто… Есть драйв!
Я остановилась, как споткнулась. Незнакомые слова имеют свойство звучать оскорбительно. Я знала, что оскорбляться и обижаться плохо, в этом слабость, но всегда с трудом преодолевала свои чувства. Вот и теперь новое для меня слово "драйв" ударило, как пощечина.
- Что это значит?..
- Расслабься, - усмехнулся Феликс. - Я не сказал ничего обидного… Не будь такой мнительной. Именно это отличает провинциалов от москвичей - мнительность. Ты ведь хочешь измениться?
- Хочу.
Феликс помолчал и, вновь убедившись в моей терпеливости, наконец объяснил:
- Драйв - это умение двигаться. Рваться вперед. У таких людей получаются самые немыслимые вещи… Понимаешь?
- Да. У меня все получится… Я знаю. Склонив голову к плечу, Феликс посмотрел на меня и улыбнулся:
- На войне как на войне?
- Да.
- Все средства хороши?
- Да.
Я улыбнулась: все это прозвучало, как пароль-отзыв.
- Ну, что же… - он распахнул передо мной дверцу машины. - Поехали.
И я поняла, что не одна на этой "войне", у меня появился союзник… Окрыленная поддержкой Феликса, я не подумала о главном: зачем все это было нужно ему? Стоило только задать себе вопрос, чтобы сразу увидеть, что Феликс вовсе не был похож на сотрудника "Красного креста" или хотя бы защитника "Дикой природы" (в моем лице). Но вопрос не родился, сомнение не выросло - я просто села рядом с ним в машину, и мы покатили по вечерней Москве.