Трудно сказать, что эффективней действовало на сенатора: мистические консультации с Рерихом или успешная кампания дезинформации Боры о положении в СССР, которая велась в рамках операций "Трест" и "Ярославец". Поток фальшивок направлялся в сенатскую комиссию через журналиста Деккерса. "Деккерс является безусловно разведчиком комиссии сенатора Боры, - писал в секретном отчете заместитель начальника контрразведки ОГПУ Стырне своему шефу Артузову. - Отношения с ним должны дать колоссальные результаты, если для его дезинформации будут даны широкие возможности".
3
Но не только США интересовали советское правительство. Не менее заманчивой выглядела и перспектива привлечения в СССР британских инвестиций. Об официальном контакте речи в тот момент конечно же не шло, но зато разрабатывался план секретных переговоров с крупными фирмами и акционерными обществами Альбиона, которые еще до революции вкладывали свои капиталы в промышленность Российской империи. Самой крупной из таких компаний было акционерное общество "Лена Гулд Филдс" ("Ленские золотые прииски"). До Октября оно занималось разработкой и добычей золота в Ленско-Витимском горном округе и прославилось "Ленским расстрелом" 1912 года, как, впрочем, и небывалыми доходами. С приходом большевиков собственность компании была национализирована, но в условиях разрухи Советы не смогли поднять прииски и были вынуждены искать контакты с ее прежними акционерами, и даже с бывшими русскими акционерами Гинцбургом и Стахеевым.
Однажды на выставке в Бостоне Рерих разговорился с владельцем одной из галерей и торговцем произведениями искусства Чарльзом Пеппером. Во время беседы художнику было предложено посетить исландский остров Монхеган. Пеппер откуда-то знал о миссии Рериха в США и уже долго искал с ним встречи. Он представлял в данном случае интересы лорда Гарриса - председателя правления и директора лондонской штаб-квартиры "Лена Гулд Филдс". Остров Монхеган был тихой, затерянной территорией, и то, что доверенное лицо лорда Гарриса и держателей контрольного пакета акций предлагал его для встречи с делегатами "Лена Гулд Филдс", указывало на особый конфиденциальный характер этого свидания.
Рерих прибыл на остров на пароходе "Губернатор Дуглас" летом 1922 года. У него в кармане лежали предложения советского правительства, предназначенные заграничным акционерам (причем без разницы, были ли они эмигрантами или нет), способным вложить деньги в оживление прииска. Кроме того, теперь помимо Ленско-Витимского горного округа "Лена Гулд Филдс" предлагались для освоения запасы меди и железа на Урале (бывший Сысертский и Ревдинский округа) и Алтайские месторождения цветных металлов (Змеиногорский и Зыряновский районы). Инициативы Советов были приняты акционерами с интересом. Но при всей заманчивости ситуации они вели себя осторожно, опасаясь вкладывать деньги в страну, вставшую на борьбу с капитализмом. И потребовалось три года на то, чтобы правительство СССР и акционерное общество "Лена Гулд Филдс" пришли к подписанию концессионного договора, который был заключен в 1925 году.
4
А что же Шибаев? Владимир Анатольевич в это время плотно обосновался в Латвии. Бижутерия, мускус, кардамон, дешевые сорта цветочного мыла, чай, колониальные товары, а иногда даже и мотоциклы - все это он продавал, разъезжая по Европе. У него была своя клиентура в Германии и Прибалтике. Обычный коммивояжер-бродяга не вызывал подозрений, а разве что сочувствие- несчастный горбун со смещенным сердцем. И все же именно этот человек поддерживал связь с Советским посольством в Риге и его главой Араловым. Впрочем, у Шибаева в скором времени появляется помощник.
В начале 1921 года Чарльз Крейн представил Рериху гражданина Литвы, уроженца Каунаса, бывшего полковника царской армии Николая Викторовича Кордашевского, возвращавшегося через США в Прибалтику. Устав от кровавой экзотики Азии, русские офицеры предпочитали выезжать в Европу через территорию Америки. Не был исключением и Кордашевский. Крейн впервые встретился с ним в ставке Колчака, когда совершал поездку с гуманитарной миссией по Сибири. Скоро Рерих и полковник нашли общий язык. Сближение состоялось на почве мистики и мартинизма. Царский кирасир, выполнявший когда-то особые задания империи в Персии и Месопотамии, был увлечен восточной магией и гипнозом.
Биография Кордашевского выглядела достаточно экзотично. Накануне первой мировой войны он служил командиром эскадрона лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества императрицы Александры Федоровны полка, квартировавшего в Гатчине. К тому времени полковник Кордашевский уже имел орден Святого Станислава 3-й степени, светлобронзовую медаль на Владимирской ленте в память столетия Отечественной войны 1812 года и персидский орден Льва и Солнца 4-й степени. Это был рослый мужчина- под два метра. В кирасирские полки других не брали.
В разгар войны Кордашевского командировали в Месопотамию под начало князя Бичерахова. Здесь находился особый объединенный англо-русский фронт в форме экспедиционного корпуса, сражавшийся против турок. Кордашевскому вменялось в обязанность координировать усилия русских и британских соединений. Экзотика Востока укрепила в его душе веру в чудесное, и Николай Викторович вполне созрел для вступления в какой-либо тайный орден.
В октябре 1917 года, когда русские части покинули фронт и нестройными рядами двинулись в Россию, Кордашевскому чудом удалось сквозь этот хаос пробиться в Сибирь и присоединиться к войскам Колчака. Скоро полковника прикомандировали к миссии британского генерала Нокса в качестве переводчика. В это время Кордашевский встретил уже знакомого нам Чарльза Крейна.
После краха белого движения на Дальнем Востоке полковник околачивался в Пекине. Шатаясь по его улицам, он даже подумывал, как и многие русские офицеры, уйти в Лхасу и наняться в армию Далай-ламы XIII. Для этого Кордашевский заручился поддержкой буддийского святого из провинции Алашань и даже получил от него письмо к иерарху Тибета. Все было готово для путешествия в горы, но в последний момент полковник передумал и решил возвратиться на родину, в независимую Литву, в родной Каунас.
В августе 1923 года офицер выехал в Берлин на встречу поклонников магии и спиритизма. В апартаментах гостиницы "Аделон" Кордашевский поведал Рериху о своих открытиях в области оккультного и о благоговении, которое он испытывал к имени художника. Во время беседы Николай Константинович убедился- перед ним человек, который так необходим для предстоящих событий, и вдобавок знающий Китай.
В процессе интенсивной переписки Рерих поручил Шибаеву наладить связь с Кордашевским. При последующих визитах в Каунас коммерсант настолько сблизился с полковником, что рискнул открыть ему некоторые цели их магической организации, и бывший кирасир их принял.
5
В то же время Рерих продолжал учреждать в Америке различные организации. Это были слабые организмы, находившиеся на полном иждивении американских бизнесменов, взявшихся за финансирование Рериховского музея в Нью-Йорке. В руководящий совет учреждения вошли Николай и Елена Рерих, Морис и Зинаида Лихтман, а также ведавший финансовыми вопросами маклер Луис Хорш.
В сентябре 1923 года Рерих основывает корпорацию "World Servis", которая имела номинал экспорт-но-импортного агентства с уставным капиталом в десять тысяч долларов. Основной ее задачей стала доставка в Советскую Россию малых партий зерна и карандашей в обмен на мех, шерсть, конский волос, рога и копыта. Главным партнером со стороны СССР часто выступало акционерное общество "Шерсть" - крыша советской разведки и контрразведки. Экспортным директором "World Servis" стал Владимир Шибаев, открывший контору компании на Елизаветинской улице в Риге. Основным корреспондентом "World Servis" в Советской России назначался Аркадий Вениаминович Руманов, бывший директор издательства А. Ф. Маркса и бывший главный редактор "Нивы".
"А. В. Руманов, как Вы узнаете из прилагаемого английского письма, будет сотрудником организации в России, - писал о нем сын Рериха Юрий. - Возможно, он будет присылать на адрес W. S. письма из России, подписанные "Иван Пан" (псевдоним этот прошу держать в строжайшей тайне), которые следует, как указано в английском письме, пересылать на имя Mr. J. Crane, Hrad Prague IV. Если получатся письма на имя А. В. (Руманов. - О. Ш.) по адресу W. S., то прошу Вас их задержать до приезда в Ригу А. В.".
А вот что говорил о сотруднике сам Николай Константинович: "В ноябре думает заехать в Ригу Руманов - он может быть особо полезен на Россию".
С ноября Руманов начал курсировать между Ригой и Петроградом. Пикантность положения бывшего редактора "Нивы" заключалась в том, что он уже с 1922 года числился политическим эмигрантом и его имя фигурировало в черных списках ОГПУ, однако ни один волос не упал с его головы.
Эта информационная сеть заработала в середине 1923 года и стала главным источником в обмене сообщениями между Рерихом и "друзьями" из Москвы. Служба состояла из нескольких курьеров-связных и внешне напоминала спортивную эстафету. Встречи Руманова с Шибаевым происходили в конторе "World Servis", занимавшейся и оптовой продажей книг. Руманов передавал корреспонденцию Горбуну, а он в свою очередь ожидал удобного сигнала (письма или телеграммы) и выезжал для встреч с Рерихом в Берлин или Женеву либо отправлялся в Прагу и передавал информацию в США для Николая Константиновича через представительство американской водопроводной фирмы Чарльза Крейна. Затем сообщение поступало в нью-йоркскую контору "World Servis" к господину Ругерсу. Эта система выглядела довольно громоздкой, но она позволяла исключить случайное попадание сообщений к посторонним лицам. Впрочем, сам текст посланий был внешне невинен. Но, как часто это бывает в такого рода переписке, здесь использовался условный, хотя и очень простой, криптографический язык. Корреспонденты называли его "Платом". В системе условных знаков "Плат", применявшейся Рерихом и его группой, псевдоним Руманова "Иван Пан" расшифровывался следующим образом: слово "Иван" означало мистического царя Тибета Таши-ламу, "Пан" же - начальный слог одного из титулов Таши-ламы - Панчен.
6
Ну и самое главное- и Шибаев в Риге, и Кордашевский в Каунасе, и Хорш с Лихтманом в Нью-Йорке являлись членами ложи "Орден Будды Всепобеждающего", учрежденной Рерихом. В свою очередь, эта ложа считалась материнской для организации "Всемирный Союз Западных Буддистов". Помимо спиритизма и чтения оккультной литературы адепты тайной организации изучали восточную философию, рекрутировали профанов и называли себя западными буддистами. В соответствии с древней розенкрейцеровской традицией Рерих жестко регламентировал половые отношения и Кордашевского, и Шибаева. Во время периодической переписки Николай Константинович держал под полным контролем интимные контакты своих подопечных, и если ему казалось, что их поведение требовало корректировки, он как наставник, как "духовный отец" требовал от них беспрекословного повиновения. Так ему удалось расстроить связь полковника с одной литовской учительницей под предлогом того, что якобы она существо "ветхого мира", а Кордашевскому скоро предстоит "коня седлать" и принять участие в мистической миссии на Восток.
Первой ступенью посвящения во "Всемирном Союзе Западных Буддистов" считалась степень "Входящий в поток", а предпоследняя давала право называться "Архатом". Это была оригинальная система иерархического строения, разработанная Рерихом. На вершине пирамиды находился сам Николай Константинович, и его сан звучал помпезно - "Владыка Шамбалы". Вся структура ложи превратилась в огромную агентурную сеть, и многие ее члены подчас не подозревали, в какой странной, а порой и опасной игре они принимают участие. Но для Шибаева и Хорша их миссия была ясна от и до.
В конце 1923 года кирасир Кордашевский получил сразу два послания, о которых позже сообщил в своем дневнике: "В декабре 1923 года получил я из Нью-Йорка известие, что в принципе решено посольство западных буддистов, готово пройти через Тибет, причем Николай Константинович Рерих, продолжая свою уже трехлетнюю экспедицию по Центральной Азии, станет во главе этой миссии. И что, лично зная меня, Н. К. Р. предлагает мне должность начальника конвоя этого посольства. Почти одновременно с письмом пришла и телеграмма с тем же, но уже официальным предложением от поверенного в делах Н. К. Р.. В случае согласия мне предлагалось около 1 апреля 1927 года выехать через Индию в Пекин из наиболее удобного пункта в Северном Китае, организовав свой караван, идти из Сучжоу в провинцию Каньсу на соединение с ядром экспедиции. По прибытии в Сучжоу я должен был получить через почтовую контору этого города дальнейшие директивы". Кроме того, в порту Тянцзина он должен был встретиться со своим проводником- русским эмигрантом, коммивояжером Голубиным, рекомендованным как лицо, близкое "Всемирному Союзу Западных Буддистов". В действительности "Голубин" был сотрудником советской резидентуры в Китае Борисом Панкратовым.
Кордашевский ответил на предложение утвердительно, и вскоре по просьбе Рериха Шибаев поселил полковника на одной тихой мызе в окрестностях Риги, где полковник жил в полной изоляции до 1927 года. Сюда же Шибаев доставлял ему литературу о Тибете и Центральной Азии - начиная от трудов пастора Гука, написанных в конце XVI века, и заканчивая последними публикациями шведского путешественника Свена Гедина.
Глава 5. Восточная федерация
1
В кабинете Дзержинского висели два огромных портрета - Ленин и Троцкий. На широком столе, покрытом зеленым сукном, блестел маленький колокольчик и возвышалась гора дел и документов. В конце апреля 1923 года начальник Объединенного главного политического управления принимал у себя в кабинете гостя- главу Коминтерна Григория Зиновьева. Они обсуждали очень запутанные отношения их ведомств и поджидали еще одного знакомого, который появился вскоре. Это был молодой выпускник Академии Генерального штаба РККА. В течение двух лет он учился там на Восточном отделении, посещая монгольскую секцию, что и предопределило район его будущей работы.
Выпускника Академии встретил здесь самый радушный прием. Хозяин заведения на Лубянке был связан с посетителем давней историей - организацией террористического акта в Денежном переулке, более известном как убийство посла Германии графа Мирбаха, совершенном в 1918 году нынешним гостем Дзержинского Яковом Блюмкиным.