Раскопки, проведенные в самых разных городах Двуречья - Уре и Кише, Уруке и родине Утнапиштима Шуруппаке, в столице царей Ассирии Ниневии, показали, что все эти города подвергались катастрофическим наводнениям (так, в Ниневии на глубине порядка 18 метров был обнаружен "потопный" слой толщиной от полутора до двух метров). И все же, что стало основанием для создания легенды о самой кошмарной катастрофе в истории человечества: грандиозное наводнение, единовременно затопившее всю Месопотамию, или ряд таких наводнений, происходивших в различное время?
Чем больше мы узнаем об истории Междуречья, тем более правдоподобной представляется нам вторая версия: потопов было несколько. "Потопный" слой, обнаруженный Лэнгдоном в Кише, датируется примерно 3100 годом до н. э. Вулли обнаружил следы всемирного потопа в слое, относящемся к 3500 году до н. э. Слои потопа в Шуруппаке, так же как и в Уруке, датируются по-иному. Это говорит о том, что Двуречье пережило не один потоп.
Более того, многие исследователи совершенно справедливо сомневаются в том, действительно ли Вулли нашел следы того катаклизма, который заставил шумеров делить исторические события на события, произошедшие до потопа и после него. Нет причин сомневаться в достоверности исторического события, которое позднее стали называть
Всемирным потопом. Южный Ирак - это страна, где наводнения - обычное явление. Надо полагать, что одно из них и было тем самым Всемирным потопом, историю которого пересказывают вот уже в течение пяти тысяч лет. Все исторические события, происходившие до него, дошли до нас в виде довольно путаных мифов, а сам Всемирный потоп отличался от прочих событий тем, что унес несметное число человеческих жизней и причинил огромные разрушения. Возможно, однако, что случившееся одновременно с ним какое-то важное политическое событие придало этому наводнению особое значение.
Археологические раскопки до сих пор не подтвердили того факта, что такая крупная катастрофа постигла всю Вавилонию. Это говорит о том, что хотя наводнения в этой области могли быть весьма крупными, они едва ли выходили за рамки локальной катастрофы. Кроме того, возможно и совершенно иное объяснение происхождения этого "потопного" слоя в Уре. Некоторые исследователи считают его так называемым эоловым образованием, возникшим в результате деятельности ветров и не имеющим ничего общего с потопом.
Вероятно, ближе всего к истине находится теория крупнейшего российского шумеролога и ассириолога профессора Игоря Михайловича Дьяконова. Комментируя переведенный им на русский язык "Эпос о Гильгамеше", он не рассматривает конкретные потопы и другие стихийные бедствия, постигавшие долину Междуречья, а рисует общую картину жизни древнейших земледельцев. "Оттесненные своими соседями в болотные низовья Евфрата, шумерские племена нашли здесь необыкновенно плодородную почву: даже при тех примитивных орудиях труда, какими располагали шумеры в начале III тысячелетия до н. э., с гектара снимали по 25 центнеров ячменя. Однако эта благодатная почва только тогда стала давать человеку верный и постоянный урожай, когда ему удалось обуздать стихию реки, ежегодно заливавшей низины. В некоторые годы - если половодье совпадало с ураганным ветром с Персидского залива - вода разрушала ветхие тростниковые селения шумеров и надолго затопляла и заболачивала освоенные ими поля. Впоследствии шумерская традиция делила историю своей страны на два резко отделяющихся друг от друга периода - мифическую древность "до потопа" и историческую эпоху "после потопа", иначе говоря, на время до создания в Шумере системы отводящих и оросительных каналов и бассейнов и после него".
Таким образом, речь должна идти не о каком-то конкретном потопе, а о периодических наводнениях, которые позднее слились в одно мифологическое представление о всемирном потопе, после которого начался новый период жизни жителей и государств Месопотамии. О том же, что географический кругозор шумеров был весьма узок, наглядно свидетельствует отрывок из шумерского эпоса "Энмеркар и правитель Аратты", в котором, описывая царивший некогда на земле "золотой век", поэт утверждает:
В стародавние времена земли Шубур и Хамази,
Многоязычный Шумер, великая земля божественных законов владычества,
Ури, земля во всем изобильная,
Марту, земля, отдыхающая в мире,
Вся Вселенная, все народы в полном согласии Прославляли Энлиля на одном языке.
"Страна Ури" - это находящиеся на севере Двуречья Аккад и Ассирия. "Земли Шубур и Хамази" - Западный Иран. "Земля Марту" - территория от реки Евфрат на запад, вплоть до Средиземного моря, включая и Аравию. Это и есть "вся земля" в представлении шумеров. В эпоху же, когда первые жители долины Тигра и Евфрата покорили эти реки, создав систему ирригации, их географический кругозор был еще уже и "всем миром" считалась территория Междуречья. Если это так, то "всемирным" мог оказаться любой потоп, любое наводнение, заливавшее низменные земли колыбели человеческой культуры.
Еще один рассказ о колоссальной катастрофе, уничтожившей человеческую цивилизацию, дошел до нас из литературного источника. Уже много столетий трагедия Атлантиды занимает ученых, поэтов, политиков, любителей-дилетантов, писателей и метафизиков. Это объясняется, конечно, тем, что история Атлантиды загадочна и драматична. Однако интерес к ней столь различных людей и их противоречивые суждения, видимо, вызваны прежде всего тем, что их стремление раскрыть эту тайну диктовалось глубоко заложенной в человеческой натуре потребностью познать неизвестное. Возможно, это своего рода ностальгия, таящаяся в глубине души почти каждого человека, тоска о потерянном рае, о садах Эдема, о золотом веке, о колыбели рода человеческого, о древнем и воображаемом театре, где можно проиграть все желанные роли, осуществить в некоей легендарной стране, "если бы она была", все свои мечты.
Тем не менее, за всем этим стоит древняя традиция. Впервые она появляется в серьезных философских трудах Платона, признанного авторитета. То, о чем он написал, дало пищу для размышлений самым высоким умам. Поскольку эта тема выделялась на фоне скучной действительности, она позволяла мыслителям развивать свои фантазии и отождествлять с Атлантидой свои самые сокровенные мечты и идеалы. Возникали бесчисленные концепции и толкования, зачастую весьма субъективные, делались самые противоречивые выводы, которые их авторы яростно отстаивали. Таким образом возник целый цикл полемических трудов с предположениями, утверждениями, опровержениями, взаимоисключающими теориями.
Первоначальную версию, первые сведения об Атлантиде мы находим только у одного автора. Они изложены в двух диалогах Платона, в "Тимее" и "Критии", которые были задуманы как две части трилогии. Платон отвел им место за диалогом "Государство" и намеревался развивать в них основные идеи, изложенные в этом диалоге.
"Тимей" - полностью законченное произведение. Это один из величайших трудов Платона о мироздании. Второй диалог, "Критий", не завершен: он внезапно обрывается как раз на том месте, где речь идет об Атлантиде.
Имя Платона означает "широкий": так прозвали его в юности за широту плеч и продолжали звать в зрелости за широту ума. Он происходил из знатнейшего афинского рода, предком его был Солон, великий афинский законодатель, "мудрейший из семи мудрецов". Смолоду Платон писал стихи, но однажды, когда он нес в театр только что сочиненную трагедию, услышал разговор Сократа, швырнул свою трагедию в огонь и стал самым преданным учеником великого философа. Когда афинская народная власть казнила учителя, Платон возненавидел эту демократию на всю жизнь.
В беседе с Сократом Критий излагает сказание, якобы привезенное Солоном из Египта. "Солон рассказывал, что, когда он в своих странствиях прибыл туда, его приняли с большим почетом; когда же он стал расспрашивать о древних временах сведущих среди жрецов, ему пришлось убедиться, что ни сам он, ни вообще кто-либо из эллинов, можно сказать, почти ничего об этих предметах не знает". Старый жрец пояснил причину этого: "Вы все юны умом, ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени. Уже были и еще будут многократные и различные случаи погибели людей, и притом самые страшные - из-за огня и воды, а другие, менее значительные, - из-за тысяч других бедствий".
Благодаря особенностям природы Египта эта страна не подвергалась катастрофическим разрушениям, и ее жители сохранили в своей памяти подлинную историю человечества, неоднократно пережившего гибель и возрождение: "Какое бы славное или великое деяние или вообще замечательное событие ни произошло, будь то в нашем краю или в любой стране, о которой мы получаем известия, все это с древних времен запечатлевается в записях, которые мы храним в наших храмах; между тем у вас и прочих народов всякий раз, как только успеет выработаться письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и вновь в урочное время с небес низвергаются потоки, словно мор, оставляя из всех вас лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинаете все сначала, словно только что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние времена в нашей стране или у вас самих". Жрец рассказывает Солону историю его собственного города: ".. перед самым большим и разрушительным наводнением то государство, что ныне известно под именем Афин, было и в делах военной доблести первым, и по совершенству всех своих законов стояло превыше сравнения; предание приписывает ему такие деяния и установления, которые прекраснее всего, что нам известно под небом".
Солон узнал, что Афины гораздо древнее египетского Саиса, в храме которого и происходила эта беседа: ".весь этот порядок и строй богиня (Афина) еще раньше ввела у вас, устрояя ваше государство, а начала она с того, что отыскала для вашего рождения такое место, где под действием мягкого климата вы рождались бы разумнейшими на Земле людьми. Любя брани и любя мудрость, богиня избрала и первым заселила такой край, который обещал порождать мужей, более кого бы то ни было похожих на нее самое. И вот вы стали обитать там, обладая прекрасными законами, которые были тогда еще более совершенны, и превосходя всех людей во всех видах добродетели, как это и естественно для отпрысков и питомцев богов".
Афины, по словам старого жреца, стали центром, из которого по миру разошлось множество мудрых установлений, например разделение общества на "сословие жрецов, обособленное от всех прочих, затем сословие ремесленников, в котором каждый занимается своим ремеслом, ни во что больше не вмешиваясь, и, наконец, сословия пастухов, охотников и земледельцев". Сословие воинов занимало в афинском обществе особое место. "Его члены получали все нужное им для прожития и воспитания, но никто ничего не имел в частном владении, а все считали все общим и притом не находили возможным что-либо брать у остальных граждан сверх необходимого". Воины и жили обособленно, "имели общие жилища, помещения для общих зимних трапез и вообще все то по части домашнего хозяйства и священных предметов, что считается приличным иметь воинам в государствах с обобщенным управлением, кроме, однако, золота и серебра: ни того, ни другого они не употребляли ни под каким видом, но, блюдя середину между пышностью и убожеством, скромно обставляли свои жилища, в которых доживали до старости они сами и потомки их потомков, вечно передавая дом в неизменном виде подобным себе преемникам".
Искусство и наука также распространились по миру из Афин. Но самое главное деяние жителей древних Афин, память о котором стала сокровенным знанием египетских жрецов и которое превысило величием и доблестью все остальные, это то, что Афины положили "предел дерзости несметных воинских сил, отправлявшихся на завоевание всей Европы и Азии, а путь державших от Атлантического моря". Старый жрец рассказал, что в давние времена "через море это в те времена возможно было переправиться, ибо еще существовал остров, лежавший перед тем проливом, который называется на вашем языке Геракловыми столпами. Этот остров превышал своими размерами Ливию (Африку) и Азию, вместе взятые, и с него тогдашним путешественникам легко было перебраться на другие острова, а с островов - на весь противолежащий материк, который охватывал то море, что и впрямь заслуживает такого названия (ведь море по эту сторону упомянутого пролива являет собой всего лишь бухту с неким узким проходом в нее, тогда как море по ту сторону пролива есть море в собственном смысле слова, равно как и окружающая его земля воистину и вполне справедливо может быть названа материком). На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возник великий и достойный удивления союз царей, чья власть простиралась на весь остров, на многие другие острова и на часть материка, а сверх того, по эту сторону пролива они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении (Италии). И вот вся эта сплоченная мощь была брошена на то, чтобы одним ударом ввергнуть в рабство и ваши, и наши земли, и все вообще страны по эту сторону пролива. Именно тогда, Солон, государство ваше явило всему миру блистательное доказательство своей доблести и силы, всех превосходя твердостью духа и опытностью в военном деле, оно сначала встало во главе эллинов, но из-за измены союзников оказалось предоставленным самому себе, в одиночестве встретилось с крайними опасностями и все же одолело завоевателей и воздвигло победные трофеи. Тех, кто еще не был порабощен, оно спасло от угрозы рабства; всех же остальных, сколько ни обитало нас по эту сторону Геракловых столпов, оно великодушно сделало свободными. Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину. После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров".
Атлантида, по словам Платона, была страной Посейдона, который получил ее во владение по жребию и населил ее своими детьми, зачатыми от смертной женщины. Дети Посейдона и Клей-то (пять пар близнецов) стали править Атлантидой, поделенной между ними, "причем тому из старшей четы, кто родился первым, он отдал дом матери и окрестные владения как наибольшую и наилучшую долю и поставил его царем над остальными, а этих остальных - архонтами, каждому из которых он дал власть над многолюдным народом и обширной страной". Старший среди потомков Посейдона звался Атлант, поэтому и сам остров, и море, в котором он лежит, называется Атлантическим.
Богатство этой страны было неисчерпаемым. В основе ее благосостояния было высокоразвитое земледелие, но атланты умели обрабатывать и металл. Платон говорит, что "многое ввозилось к ним из подвластных стран, но большую часть потребного для жизни давал сам остров, прежде всего любые виды ископаемых твердых и плавких металлов, и в их числе то, что ныне известно лишь по названию, а тогда существовало на деле: самородный орихалк (желтая медь), извлекавшийся из недр земли в различных местах острова. Лес в изобилии доставлял все, что нужно для работы строителям, а равно и для прокормления домашних и диких животных. Даже слонов на острове водилось великое множество, ибо корма хватало не только для всех прочих живых существ, населяющих болота, озера и реки, горы или равнины, но и для этого зверя, из всех зверей самого большого и прожорливого. Далее, все благовония, которые ныне питает земля, будь то в корнях, в травах, в древесине, в сочащихся смолах, в цветах или в плодах, - все это она рождала там и отлично взращивала. Притом же и всякий пестуемый человеком плод и злак, который мы употребляем в пищу или из которого готовим хлеб, и разного рода овощи, а равно и всякое дерево, приносящее яства, напитки или умащения, всякий непригодный для хранения и служащий для забавы и лакомства древесный плод, который мы предлагаем на закуску пресытившемуся обедом, - все это тогдашний священный остров под действием солнца порождал прекрасным, изумительным и изобильным".
Центром Атлантиды был холм, на котором были зачаты и произведены на свет сыновья Посейдона. Этот холм еще сам бог отделил от острова и огородил попеременно водными и земляными кольцами. Его потомки построили мосты через эти кольца, провели каналы, настроили дворцов и превратили свою страну в красивейшее государство. Правда, на вкус афинянина, красота Атлантиды была слишком грубой, варварской: "Всю внешнюю поверхность храма (Посейдона), кроме акротериев, они выложили серебром, акротерии же - золотом; внутри взгляду являлся потолок из слоновой кости, весь испещренный золотом, серебром и орихалком, а стены, столпы и полы сплошь были выложены орихалком. Поставили там и золотые изваяния: сам бог на колеснице, правящий шестью крылатыми конями, вокруг него - сто нереид на дельфинах (ибо люди в те времена представляли себе их число таким), а также и много статуй, пожертвованных частными лицами. Снаружи вокруг храма стояли золотые изображения жен и всех тех, кто произошел от десяти царей, а также множество прочих дорогих приношений от царей и от частных лиц этого города и тех городов, которые были ему подвластны. Алтарь по величине и отделке был соразмерен этому богатству; равным образом и царский дворец находился в надлежащей соразмерности как с величием державы, так и с убранством святилищ".
Об общественном устройстве Атлантиды Платон говорил, что права каждого из царей ограничивались большим количеством разных законов, "но важнее всего было следующее: ни один из них не должен был поднимать оружия против другого, но все обязаны были прийти на помощь, если бы кто-нибудь вознамерился свергнуть в одном из государств царский род, а также по обычаю предков сообща советоваться о войне и прочих делах, уступая верховное главенство царям Атлантиды. Притом нельзя было казнить смертью никого из царских родичей, если в совете десяти в пользу этой меры не было подано свыше половины голосов".