Шум набегающих волн эхом отдавался у него в голове.
"Черт побери, Сент-Ивс. Да что с тобой!" Бакстер снова втянул воздух, приказывая себе успокоиться.
И тут снова раздался грохот, который его разбудил окончательно. Но это уже был не сон и не шум волн – стучали в дверь.
Бакстер медленно поднялся на ноги, провел рукой по волосам и оправил рубашку. Ярость бушевала в нем: он не видел этот сон уже довольно давно и надеялся больше никогда его не увидеть.
– Да откройте же дверь в конце концов!
Бакстер вспомнил, что Ламберта нет. Он вышел из библиотеки, пересек холл и отпер парадную дверь.
На пороге стоял Гамильтон. Скулы его напряглись, а глаза превратились в злобные щелки. Он поднял руку, обтянутую дорогой перчаткой, в которой сжимал смятый листок бумаги.
– Что означает это возмутительное послание?
– Я хотел привлечь твое внимание.
– Как ты смеешь угрожать лишить меня ежемесячных выплат, если я не буду плясать перед тобой на задних лапках? – Гамильтон с досадой ударил элегантным хлыстом по голенищу сапога и прошел в холл. Сняв шляпу с высокой тульей, он швырнул ее на стол. – Ты не имеешь права ограничивать мои доходы. Отец поручил тебе вести мои денежные дела, пока мне не исполнится двадцать пять лет. Но он не имел в виду, что ты положишь мое состояние себе в карман.
– Успокойся. Я не собираюсь лишать тебя наследства. – Бакстер указал ему на дверь библиотеки. – Просто мне нужна от тебя информация, и как можно быстрее. Присаживайся. Чем скорее мы закончим этот разговор, тем быстрее ты отправишься по своим делам.
Гамильтон бросил на него недоверчивый взгляд, шагнул в библиотеку и уселся на стул.
– Ну? – спросил он. – Что тебе угодно знать?
– Сперва я должен показать тебе то, что нашел в одной книге. – Бакстер подошел к столу, взял в руки маленький томик и открыл его на странице с рисунком диаграммы. – Ты когда-нибудь видел что-либо подобное?
Гамильтон бросил нетерпеливый взгляд на картинку. Он уже открыл было рот, чтобы ответить отрицательно, но глаза его расширились от изумления.
– Где, черт возьми, ты это взял?
– Так, ты его узнал. – Бакстер захлопнул книгу. Он оперся о край стола и вперил задумчивый взгляд в разгневанное лицо Гамильтона. – Это как-то связано с твоим клубом, я полагаю?
Гамильтон стиснул рукоятку хлыста.
– Что тебе известно о моем клубе?
– Мне известно, что вы устраиваете там эксперименты с гипнозом. Некоторые называют его опытами Месмера. И что вы используете при этом ритуалы древних алхимиков и наркотические курения.
Гамильтон вскочил на ноги.
– Как ты об этом узнал?
Бакстер пожал плечами:
– У меня есть свои источники информации.
– Ты не имеешь права шпионить за мной. Я же сказал тебе: то, чем я занимаюсь в своем клубе, тебя не касается.
– Ты, конечно, удивишься, но я абсолютно с тобой согласен.
– Тогда к чему весь этот разговор?
Бакстер задумчиво вертел в руках книгу.
– А к тому, что этот рисунок, который я тебе показал, как две капли воды похож на тот, что обнаружили в альбоме Друсиллы Гескетт.
Гамильтон оторопел.
– Ты говоришь о миссис Гескетт, которую недавно нашли убитой в собственном доме?
– Да. Буду с тобой откровенным, Гамильтон. Вероятно, один из членов вашего клуба замешан в смерти Друсиллы Гескетт.
– Ты не можешь этого знать наверняка! – вспылил Гамильтон. – Как ты смеешь кого-то подозревать?
– Я никого не подозреваю, а лишь пытаюсь предупредить тебя, что это возможно, вот и все.
– С меня довольно. Не собираюсь больше выслушивать этот бред. – Гамильтон решительно направился к двери. – Не смей вмешиваться в мои дела – я этого не потерплю. Пусть я и не распоряжаюсь пока состоянием, но я все-таки граф Эшертон. И не желаю мириться с причудами какого-то внебрачного сына.
Бакстер не двинулся с места. На лице его не отразилось ни тени эмоций – это искусство скрывать свои истинные чувства он оттачивал всю жизнь.
– У меня к вам еще одно дело, милорд.
Гамильтон вспыхнул в ответ на ледяную вежливость Бакстера.
– Я не намерен больше отвечать на твои дурацкие вопросы.
– Это очень простой вопрос, – спокойно промолвил Бакстер. – Как давно ты знаешь Джулиану Пост?
– Пост? – Гамильтон нахмурился. – Я не знаю никого с подобной фамилией. – Он поднял хлыст. – И предупреждаю тебя, Сент-Ивс, не суй нос в мои дела, ясно?
– Я прекрасно тебя понимаю. И отец тебя понимал не хуже. – Бакстер криво усмехнулся. – Он всегда говорил, что ты унаследовал его характер.
Гамильтон стиснул зубы. Он выглядел немного смущенным – казалось, не ожидал столь кроткого ответа на свою дерзость. Бакстер готов был поклясться, что он хочет еще что-то сказать, но вместо этого развернулся и двинулся к двери.
Бакстеру вспомнились слова Шарлотты: "Если убийца находится среди посетителей клуба "Зеленый стол", тогда твоему брату грозит опасность".
И тут же другой голос, на этот раз голос отца, эхом отозвался в мозгу: "Ты присмотришь за своим братом. Ему требуется опека, пока он не повзрослеет. Мальчик так похож на меня в юности. Так же горяч и безрассуден. Проследи, чтобы он ненароком не свернул себе шею, Бакстер".
– Гамильтон!
– Ну что еще? – Гамильтон сердито воззрился на него, остановившись на пороге.
– Ты прав, я не должен вмешиваться в твои дела. – Бакстер помолчал, тщательно подбирая слова. – Но ради своей матери и ради титула, который передал тебе отец, прошу тебя, соблюдай осторожность. Будет очень жаль, если ты окажешься в фамильном склепе прежде, чем у тебя появится наследник.
– Уверяю тебя, в "Зеленом столе" мне не грозит никакая опасность. Ты просто пытаешься посеять во мне сомнения и поссорить меня с друзьями. Как это мелочно и гадко с твоей стороны!
– Ты действительно так считаешь?
– Не думаешь ли ты, что я поверю, будто ты заботишься о моем благополучии?
– А почему бы и нет? – Бакстер тонко улыбнулся. – По крайней мере когда ты имеешь дело со мной, то можешь быть уверен, что я не плету против тебя интриг. Посуди сам, если ты свернешь себе шею, графский титул ко мне все равно не перейдет. Его унаследует наш дальний родственник – чрезвычайно неприятный кузен из Нортумберленда.
– Держу пари, ты при любых обстоятельствах найдешь способ запустить руку в мои деньги. – Гамильтон вылетел в холл, схватил шляпу со стола и взялся за ручку парадной двери. – Где твой дворецкий, черт бы его побрал? Неужели и он уволился? Не понимаю, почему ты не можешь заставить свою прислугу… – Распахнув дверь, он осекся на полуслове. – Прошу прощения, мисс Аркендейл.
– Лорд Эшертон, – почтительно пробормотала Шарлотта.
Услышав ее голос, Бакстер нахмурился. Он вышел из библиотеки и, подойдя к парадной двери, увидел, как Шарлотта снова присела в изящном реверансе.
Бакстера охватило тревожное чувство. На ней были зеленая с белым накидка и платье, отороченное зеленой бархатной лентой. Соломенная шляпка с зелеными ленточками выгодно оттеняла изумрудный блеск ее глаз. Маленькие темно-рыжие кудряшки обрамляли лоб и задорно подрагивали у висков.
– Шарлотта. – Он шагнул было к ней и тут заметил у ворот наемный экипаж. – Какого черта ты здесь делаешь? И почему одна? Тебе следовало взять с собой экономку или сестру. Не смей больше появляться на улице без сопровождения.
Гамильтон насмешливо вытаращил на него глаза.
– Нечего сказать, любезный ты хозяин, Сент-Ивс. Мог бы быть и повежливее со своей невестой.
Бакстер стиснул зубы. Его гость, без сомнения, прав.
Гамильтон наградил его саркастической улыбкой и склонился над ручкой Шарлотты.
– На вашем месте, мисс Аркендейл, я бы тысячу раз подумал, стоит ли выходить за него замуж. Дурные манеры Бакстера вряд ли улучшатся после свадьбы.
Шарлотта усмехнулась и прошла в холл.
– Я приму к сведению ваши слова, лорд Эшертон. Надеюсь, я вам не помешала?
– Вовсе нет. – Гамильтон сердито сверкнул глазами на Бакстера. – Мы уже закончили наш разговор.
– Так скоро? – Шарлотта метнула в сторону Бакстера предостерегающий взгляд, потом повернулась к Гамильтону, сияя улыбкой. – Он спрашивал вас про Джулиану Пост?
– Что это за шумиха по поводу какой-то женщины по имени Пост? – Гамильтон шагнул на крыльцо. – В жизни ничего про нее не слышал.
– Я так и знала, – с удовлетворением отметила Шарлотта. – Но Бакстер посчитал, что обязан вас об этом спросить.
– Вот как. – Гамильтон скривил губы. – Похоже, мой сводный братец последнее время развлекает себя тем, что сует нос в мои дела. Казалось бы, его должна больше интересовать предстоящая женитьба. Всего хорошего, мисс Аркендейл. – С этими словами он захлопнул за собой дверь.
Шарлотта обернулась к Бакстеру:
– Я же говорила, мне необходимо было присутствовать при вашей беседе с Гамильтоном. А теперь видишь, что ты наделал? По-моему, у тебя совершенно отсутствует чувство такта. Он вне себя – интересно, что ты ему такое сказал?
– Чувство такта никогда не принадлежало к числу моих основных достоинств.
– Я уже заметила. Что ж, по крайней мере ты получил ответ на свой вопрос. Я была права: он не имеет никакого отношения к визиту мисс Пост.
– Верно.
– Из чего следует: она и вправду замешана в эту историю с убийством, – продолжала Шарлотта. – Убийца нанял ее, чтобы она своей ложью попыталась разбить наш союз. Ему известно: вместе мы представляем для него серьезную угрозу.
– Ума не приложу, что могло натолкнуть его на эту мысль. Мы всего лишь обыскали дом миссис Гескетт и объявили о своей помолвке. Черт побери, Шарлотта, почему ты приехала сюда одна?
Она сердито сдвинула брови.
– Так ты злишься на меня за то, что я явилась к тебе без провожатого?
– Да. – Он снял очки и принялся протирать линзы платком. – Я на тебя чертовски зол. Особенно сейчас, когда мне стало известно, что мисс Пост к тебе прислал вовсе не Гамильтон.
– Но, Бакстер, на дворе день. И нет оснований для тревоги.
– Черт тебя побери, ненормальная, мы же расследуем убийство! – Он резким движением нацепил очки на нос. Снова он вышел из себя – это никуда не годится. – Могла бы быть и более осмотрительной. Где твой здравый смысл, в конце концов?
– У вас нет причин кричать на меня, сэр. Напоминаю вам еще раз: я не собираюсь выполнять ваши приказы.
Если бы он сам обладал хотя бы крупицей здравого смысла, он бы тут же умолк, подумал Бакстер. Гамильтон прав: когда дело касается женщин и их утонченной чувствительности, он становится неуклюжим, грубым и неловким.
Он взглянул в прекрасные глаза Шарлотты и снова почувствовал безотчетную тревогу. Ей грозит опасность. Черные крылья недавнего кошмара затрепетали перед его мысленным взором. Только гнев способен прогнать всепоглощающий страх, решил Бакстер.
– Очень хорошо, мисс Аркендейл, – сказал он, – будем считать, что мы договорились. Вы вольны следовать или не следовать моим советам. Но если вас не заботит собственная безопасность, то подумайте хотя бы о моем спокойствии.
В ее широко раскрытых глазах промелькнуло понимание.
– Конечно, сэр, – пробормотала она.
Но почему-то ее покорное согласие ничуть его не успокоило. Наоборот, он вдруг почувствовал новый прилив недовольства.
– Можно подумать, у меня нет других причин для волнений! Тетушка требует ответов на вопросы, которые представляются мне неразрешимыми. Мериэнн просит присмотреть за моим сводным братцем, который меня и в грош не ставит. Ко всему прочему, с тех пор как все это началось, я совсем забросил свои химические опыты, и за последние пять месяцев у меня сменились уже четыре экономки.
– Я все понимаю, Бакстер. – Шарлотта сочувственно улыбнулась. – Мне очень жаль, что твоя жизнь в последнее время идет кувырком. Но не отчаивайся. Уверяю тебя, все скоро закончится, и ты сможешь вернуться к своим делам. Только подумай, когда мы завершим расследование, тебе вовсе не обязательно будет встречаться со мной.
Бакстеру снова вспомнился кошмарный сон: он прыгает из окна замка в бушующие волны залива. Старые шрамы пронзила жгучая боль – они словно горели. Он старался призвать на помощь разум и логику, пытаясь побороть внезапно охвативший его панический страх.
– Да, я это прекрасно сознаю, – тихо промолвил он.
В холле повисла зловещая тишина.
Он повернулся и прошел в библиотеку.
– Если уж ты пришла, то я скажу. Я намерен изменить направление наших расследований. Вместо того чтобы расспрашивать поклонников Друсиллы Гескетт, я бы предложил присмотреться получше к приятелям Гамильтона, вместе с ним посещающим этот клуб.
– Дельное замечание. Абсолютно с тобой согласна, – сказала Шарлотта, входя вслед за ним в библиотеку.
– Мы не должны забывать, что все это касается и Леннокса-младшего, Норриса.
– В самом деле. У миссис Гескетт был роман с его отцом. Но я не представляю Норриса в роли убийцы.
– Я тоже, – признался Бакстер. – Но с чего-то ведь надо начинать. Придется прибегнуть к помощи тетушки – нам необходимо раздобыть приглашение в дом Ленноксов. И чем скорее, тем лучше.
– Ну, это не сложно, – отозвалась Шарлотта. – Ариэл говорила, что старшая сестра Норриса через два дня устраивает бал-маскарад в фамильном особняке.
Глава 14
Шарлотта с гордостью наблюдала, как Ариэл в костюме нимфы идет к центру бального зала под руку с очередным кавалером.
– Не правда ли, она очаровательна? – Шарлотта нежно улыбалась, глядя на танцующих, которые кружились по залу, освещенному разноцветными фонариками, заменившими на этот вечер свечи. – Могу поспорить, она танцевала каждый танец, с тех пор как мы приехали.
– Она для меня не более чем расплывчатое пятно, – пробурчал Бакстер. – Да еще в такой полутьме. Я же без очков – они в кармане этого проклятого плаща-домино.
– Ах да, я и забыла. Ты ведь не можешь надеть очки вместе с полумаской. – Она взглянула на него, и необъяснимая тревога, не имеющая ничего общего с их рискованными планами, сжала ей сердце.
Длинный черный плащ с капюшоном и строгая черная полумаска делали Бакстера неотличимым от нескольких подобных персонажей в толпе. Она знала: он выбрал черное домино, так как был уверен, что оно сделает его незаметным в переполненном зале, и оказался прав.
Но ей стало немного не по себе оттого, что черный развевающийся плащ и черная полумаска слишком хорошо подошли Бакстеру. На мгновение ей показалось, что он сейчас исчезнет, навеки скроется в темной пещере, где посвятит себя алхимическим опытам.
Под влиянием сиюминутного каприза она выбрала себе костюм Дианы-охотницы, объяснив Ариэл, что он вполне подходит для леди, охотящейся за убийцей.
– Ненавижу балы-маскарады, – проворчал Бакстер. – Взрослые люди прыгают и скачут в масках и костюмах. Глупее ничего нельзя придумать.
– Ты же не можешь отрицать, что этот бал для нас очень важен.
– Да, конечно. Скажешь мне, когда Ариэл будет танцевать с Норрисом, – промолвил Бакстер.
– Она сообщила мне, что на следующий танец приглашена Ленноксом-младшим.
План был разработан сегодня днем. Ариэл тоже предложила свои услуги: она отвлечет Норриса, пока Бакстер будет обыскивать его спальню.
– У нас есть еще несколько минут. – Бакстер поставил недопитый бокал с шампанским на поднос. – Почему бы нам не провести их на танцевальном паркете?
Шарлотта захлопала ресницами.
– Ты приглашаешь меня танцевать, Бакстер?
– А почему бы и нет? Мы же с тобой как-никак помолвлены. Значит, нам это не возбраняется! Полагаю, ты сможешь станцевать вальс с этим дурацким луком и стрелой, которые болтаются у тебя на руке.
– Это часть моего костюма. А танцевать я смогу, не сомневайся. – Она удивленно приподняла брови под полумаской, украшенной перьями. – Не знала, что вы танцуете, сэр.
– Несколько лет не пробовал, если честно. – Он взял ее под руку, не дожидаясь формального согласия с ее стороны. – Думаю, это как верховая езда. Вряд ли можно забыть, как это делается.
Она спрятала улыбку, следуя за ним к центру бального зала.
– Будем надеяться, все так, как ты говоришь, поскольку я тоже давненько не практиковалась, исключая, разумеется, тот галоп, который мы со стариком Ленноксом отплясывали несколько дней назад.
Он остановился и положил руку ей на талию.
– Не станем изображать ничего чересчур изощренного.
Она усмехнулась:
– Мы с тобой будем напоминать две проржавевшие баржи, которые неуклюже лавируют по озеру среди новеньких парусных яхт.
– Не говори чепухи. – Глаза Бакстера сверкнули в прорезях черной маски. – Ты самая очаровательная баржа в этом зале.
Неловкий комплимент должен был бы ее рассмешить, но вместо этого тронул ее до глубины души.
– Благодарю вас, сэр. Это самый очаровательный комплимент, который мне доводилось слышать за последнее время.
Ни слова не говоря, он сжал ее в объятиях и увлек в гущу танцующих – сияющих парусников.
Как она и предполагала, его танец являл собой силу и самообладание. Но под внешним спокойствием движений угадывалась чувственность, что напомнило ей их недавние нежные встречи. Забыв обо всем на свете, она полностью отдалась очарованию момента. Не так-то много подобных счастливых мгновений у нее еще будет, напомнила она себе, и нужно ловить каждое из них, складывая в копилку памяти на будущее, ведь впереди – долгие годы одиночества.
Мелодия вальса закружила ее, и Шарлотта уже не помнила, зачем она здесь. Только помнила, что танцует в объятиях своего возлюбленного – человека, чье лицо будет ей сниться до конца жизни.
Фонарики отбрасывали разноцветные тени на костюмы танцующих. Бальный зал превратился в сверкающую волшебную страну, населенную сказочными персонажами и загадочными масками. Древнегреческие боги и богини смешались с божествами Древнего Рима, Египта и Замара. Разбойники с большой дороги и пираты танцевали с королевами и феями. А посреди разноцветного озера Диана-охотница вальсировала в объятиях алхимика.
Когда музыка смолкла, Шарлотта готова была плакать. Ее отношения с Бакстером продлятся не долее, чем этот танец, – всего один миг, который она навсегда сохранит в памяти.
– Шарлотта? – Бакстер остановился и взглянул на нее сверху. – Господи, что случилось? Я отдавил тебе ногу?
Усилием воли она стряхнула с себя печаль.
– Нет-нет. – Девушка попыталась улыбнуться. – По-моему, мы отлично справились, сэр. Нам удалось не опозориться – мы не пошли на дно на виду у прелестных парусников.
Он крепко стиснул ее руку.
– Да, мы не пошли ко дну – нам удалось остаться на плаву.
– Это предвещает удачу, как ты думаешь? – спросила она с плохо скрытой надеждой в голосе. И тут она заметила краем глаза белокурую головку Ариэл – Шарлотта сразу узнала ее по венку из морских водорослей. – Бакстер, Норрис приглашает Ариэл на танец. Тебе пора.
– Да. – Бакстер резко повернулся и повел ее в затененный угол террасы. – Жди меня здесь. Я скоро вернусь.
– Будь осторожен.
Бакстер не ответил. Он потихоньку вытащил из кармана часы, глянул сквозь линзу, чтобы сориентироваться, потом повернулся и направился к погруженной во мрак террасе.