Бакстер слабо усмехнулся.
– Надеюсь, ты не пытаешься обвинить меня в мошенничестве. Твои секунданты видели, как заряжались пистолеты.
– Да, но среди моих секундантов нет химиков. – Энтони скривился. – Вряд ли кто-нибудь из них заметил бы, что порох был заменен на неизвестный порошок.
– Тони, все слышали, как прогремел выстрел, когда ты спустил курок.
– Да, шуму было достаточно, – согласился Энтони. – Но это ни о чем не говорит – пуля все еще в моем пистолете.
– Тебе ведь не нужна кровь Леннокса-младшего. Мы оба знаем, что он не забияка. Когда он вызвал тебя, то был не в себе.
– Да, мне тоже показалось, что это не в его характере. – Энтони выглядел задумчивым. – И я согласен – мне вовсе не хотелось всадить в него пулю.
– Рад слышать. – Бакстер двинулся к своему экипажу.
– Еще один вопрос, Сент-Ивс.
– Да?
Энтони пристально смотрел на него из-под полуопущенных век.
– Насколько мне известно, ты сегодня здесь потому, что молодой Эшертон попросил тебя спасти его друга.
– Ну и что из этого?
– Я слышал, старик граф завещал тебе вести денежные дела семьи и наказал приглядывать за юным Гамильтоном.
– К чему ты клонишь, Тайлс?
– Твой сводный брат получил то, что по праву должно было стать твоим. Тебе представился отличный случай пустить по ветру состояние, в котором тебе было отказано. – Руки Энтони сжались в кулаки. – Почему ты этого не сделал?
Бакстеру тут же вспомнились слова Шарлотты: "Энтони Тайлс позволил своему происхождению поставить себя на путь, который неминуемо приведет его к гибели. Слава Богу, что ты избрал для себя иную судьбу".
Он смотрел на человека, который когда-то был его товарищем, а может, и другом, и вдруг понял то, о чем никогда раньше не задумывался. Его отец не завещал ему ни титула, ни наследства, но взамен он дал своему внебрачному сыну частичку себя самого. Энтони повезло меньше.
– Не буду отрицать, я часто думаю о прошлом, – медленно промолвил Бакстер. – Но мне удалось избежать искушения мести, поскольку я нашел себе более интересное увлечение.
– Ах да, твой интерес к химии. – Энтони пренебрежительно скривил губы. – А вот для меня нет ничего интереснее мести.
– Послушайся совета старого приятеля: постарайся сменить свои увлечения – игорные притоны и дуэли. Ты уже не в том возрасте, Тони.
– Умоляю, не надо поучений. Хватит с меня и того, что ты испортил мне утреннее развлечение.
– Не прикидывайся циником. – Бакстер бросил взгляд в сторону кареты, в которой его ждали Гамильтон и Норрис. – Я понимаю, что ты вел себя благородно. Вряд ли тебе нужна моя благодарность, но тем не менее прими ее.
– Прекрасно. – Губы Энтони искривила волчья ухмылка. – Я положу твою благодарность в карман – может быть, понадобится. Но уверяю тебя, ты ошибаешься. Я никогда не утруждаю себя благородными жестами. Какой в этом смысл, если ты незаконный ублюдок?
– Значит, ты устал от своих бесконечных дуэлей больше, чем хочешь себе признаться.
– На что ты намекаешь?
– С моего места было видно, что ты направил пистолет чуть выше и левее. Если бы пистолет тебя не подвел, пуля пролетела бы за левым ухом Норриса и не попала бы ему в грудь. – Бакстер вскинул брови. – Мне кажется, мое вмешательство в это дело было излишним.
Энтони бросил на него странный взгляд. Затем, не говоря ни слова, повернулся и направился к своему фаэтону и к своему добровольному одиночеству.
Бакстер смотрел, как элегантный фаэтон исчез в тумане. Ему вдруг представилась картина: Энтони Тайлс постепенно превращается в призрака.
У Бакстера все сжалось внутри: "И я мог бы стать таким".
Внешне они с Энтони были совсем не похожи. Тайлс заполнил свою жизнь риском и лихорадочным безумием. Бакстер предпочел уединенный мир собственной лаборатории. Но каждый из них по-своему оградил себя от эмоций, которые могли сделать его уязвимым.
Раньше Бакстера всегда возмущало, когда его пытались вытащить на время из лаборатории и заставить заниматься нудными семейными проблемами. Как только его задача во внешнем мире была выполнена, он с облегчением возвращался в свое предсказуемое, упорядоченное королевство, где ему никто не мешал предаваться мрачным думам.
На этот раз ему почему-то не хотелось спешить к своим ретортам и колбам. Ему больше не хотелось быть одному.
Шарлотта внимательно разглядывала полную розовощекую седовласую женщину, сидевшую за кухонным столом перед очагом.
– Хорошо, что вы пришли, миссис Гатлер.
– Миссис Витти пообещала мне, что я не пожалею. – Миссис Гатлер прищурила ярко-голубые глазки. – А еще она обещала, что вы ни одной живой душе ни слова не скажете.
– Даю вам слово. Я умею хранить тайны.
– Так и миссис Витти мне говорила. – Миссис Гатлер покосилась на миссис Витти, которая месила тесто в другом углу кухни.
– Ты можешь ей все рассказать, Мэгги. – Миссис Витти ободряюще подмигнула. – Она не проболтается, будь спокойна.
– Еще чашечку, миссис Гатлер? – Шарлотта взялась за чайник.
Визит бывшей экономки Друсиллы Гескетт весьма ее удивил. Ариэл полчаса назад ушла с Розалиндой за покупками. Бакстер прислал ей записку, что дуэль прошла благополучно, но сам еще не приехал.
Она делала записи в дневник по поводу их расследования, чтобы как-то привести в порядок полученные сведения, когда миссис Витти торжественно объявила о приходе экономки Друсиллы Гескетт.
– Много мне пришлось побегать, чтобы ее разыскать, – призналась миссис Витти. – Не больно-то она хотела, чтобы ее обнаружили.
– Пожалуй, выпью еще чаю, – сказала миссис Гатлер. – Не каждый день хозяйка дома чай тебе разливает.
Шарлотта вежливо улыбнулась.
– Рада сделать вам приятное. – Она бы с не меньшей радостью налила экономке джину, если бы это помогло развязать ей язык. – Итак, ближе к делу.
Миссис Гатлер еще раз стрельнула глазами в сторону миссис Витти и придвинулась к Шарлотте.
– Видите ли, он не знал, что я была там.
– Кто?
– Тот, кто ее убил. Миссис Гескетт отпустила прислугу на ночь. Она всегда так делала, когда ждала лорда Леннокса. – Миссис Витти захихикала. – Она обычно устраивала так, чтобы весь дом был в их распоряжении, когда у них назначена встреча. Кухня, подвал, гостиная – везде они побывали, уж поверьте мне.
– Выносливость, – пробормотала Шарлотта.
– Можно и так сказать. Ну а в ту ночь я собиралась пойти к моей сестре, да в последний момент передумала – все тело разболелось. Так вот, я и решила, что останусь да приму чего-нибудь от болей. Я сидела в своей комнате, что рядом с кухней, когда услышала, как он прошел в холл.
Шарлотта сдвинула брови.
– Кого вы слышали? Лорда Леннокса?
– Нет-нет, это был не он. Я всегда знала, когда Леннокс приходит. – Миссис Гатлер покачала головой с нескрываемым восхищением. – Они оба такой шум поднимали, что любо-дорого.
– Прошу вас, продолжайте, миссис Гатлер. Этот человек ворвался в холл, взломав дверь?
– То-то и оно, что нет. Вот это и странно. Возник бесшумно, словно привидение. Я и узнала-то, что он пришел, только услышав, как миссис Гескетт с ним говорит.
Шарлотта застыла.
– Так она была с ним знакома?
– Навряд ли. Мне так почудилось, она испугалась, как его увидела. Спросила, что он делает в ее доме.
– Вы говорите, слышали его в холле. Он постучал в дверь?
– Нет. – Миссис Гатлер наморщила брови. – Стук я бы услышала. Я так думаю, у него был ключ.
– Ключ?
– Миссис Гескетт обычно раздавала ключи своим джентльменам, что к ней ходили. – Миссис Гатлер пожала плечами. – И у Леннокса был ключ.
Шарлотта обменялась взглядом с миссис Витти, затем вновь обратилась к своей собеседнице:
– Что случилось потом?
– Некоторое время они о чем-то разговаривали в холле. По крайней мере миссис Гескетт. А его я никак не могла расслышать – видно, голос у него был очень тихий. Но он говорил, поскольку миссис Гескетт ему все время что-то отвечала.
– А вы не вышли в коридор и не спросили, может, вашей хозяйке требуется что-нибудь для гостя?
– Ну конечно, нет. Ведь я должна была в эту ночь быть у сестры. А если бы мадам узнала, что я дома, она бы отправила меня на кухню – готовить холодные закуски для своего приятеля. – Миссис Гатлер поморщилась. – Хозяева сразу забывают, что у прислуги выходной, если уж им что-нибудь потребуется. Правду я говорю, миссис Витти?
Миссис Витти сочувственно хмыкнула и снова принялась месить тесто.
Шарлотта подлила еще чаю своей гостье.
– Прошу вас, продолжайте ваш рассказ, миссис Гатлер.
– Taк-так, на чем я остановилась? – Миссис Гатлер наморщила лоб. – Да я вам почти все рассказала. Спустя некоторое время миссис Гескетт и джентльмен поднялись наверх. А через несколько минут послышался выстрел. Я была в ужасе. Верите ли, сидела не шевелясь, тихо, как мышка. А потом услышала, как он спускается по ступенькам.
– Вы слышали шаги убийцы?
– Я слышала его голос. – Миссис Гатлер вздрогнула. – Должно быть, спаниель миссис Гескетт оказался у него на пути. Он обругал бедное животное. Прочь с дороги, сказал.
– Расскажите мне все, что вы слышали, миссис Гатлер.
– Мне показалось, он пнул собаку – та взвизгнула. А потом он прошел к черному ходу – прямо мимо моей двери. Я сидела не дыша и молилась. За всю жизнь мне не было так страшно.
– Этот человек остановился у вашей двери?
– Нет, слава Всевышнему. Он прошел прямиком через кухню. Я не открыла дверь, пока он не ушел. А потом собака залаяла. Я поднялась наверх и нашла там миссис Гескетт. Она лежала на полу в луже крови. Это было ужасно, ужасно! Я так думаю, она не сразу умерла.
– Почему вы так решили? – быстро спросила Шарлотта.
Миссис Гатлер беспокойно заерзала на стуле.
– Она вытянулась на ковре, словно пыталась подползти к шкафу. Нижний ящик был открыт. Кровь была на его деревянной крышке. Наверное, она пыталась на ноги подняться.
Нет, подумала Шарлотта. Друсилла Гескетт не пыталась подняться – в последние мгновения перед смертью она постаралась спрятать альбом. Она знала, что в нем содержится единственная улика, способная навести на след убийцы.
– Почему вы сразу же не вызвали полицию? – спросила Шарлотта. – Почему не рассказали им, как все произошло?
Миссис Гатлер взглянула на нее так, словно она была не в своем уме.
– Вы что думаете, я совсем спятила? В ту ночь, кроме меня, никого в доме не было. Власти решили бы, что я убийца. Прислуга всегда виновата, знаете ли. Меня бы наверняка арестовали и обвинили в том, что я пыталась украсть столовое серебро или что-нибудь в этом роде.
Шарлотта забарабанила пальцами по столу.
– А что именно произнес убийца, когда наткнулся на собаку?
– Когда? Ах да, на лестнице. – Миссис Гатлер проглотила остатки чая и нахмурилась, припоминая. – Кажется, он сказал: "Прочь с дороги, проклятая шавка". Но, по правде говоря, мне запомнились вовсе не его слова, а его голос.
Шарлотта похолодела.
– Голос?
– Такой грубый, хриплый. – Миссис Гатлер снова передернулась от ужаса. – Я как его услышала, мне и подумалось, что так камни в ущелье скатываются.
– Боже правый! – У Шарлотты перехватило дыхание. Человек, который дал ей розу с запиской, и тот, кто убил Друсиллу Гескетт, – одно и то же лицо. Она повстречалась лицом к лицу с убийцей Друсиллы!
Нет, не лицом к лицу. Он был в черном домино и в черной полумаске. Ей был известен только один человек, который мог бы опознать обладателя хриплого голоса.
– Что с вами, мисс Шарлотта? – Миссис Витти отряхнула муку с ладоней и встревоженно нахмурилась. – Вас словно молния ударила.
– Тот, кто нанял Джулиану Пост, чтобы она рассказала мне всю эту чепуху про мистера Сент-Ивса, вчера передал мне записку. – Шарлотта потерла виски в поисках логического объяснения. – Это один и тот же человек – другого быть не может.
– Откуда вам знать? – спросила миссис Витти.
– Цель была одна и та же в обоих случаях: заставить меня поверить в худшее о Сент-Ивсе. – Шарлотта оперлась ладонями о стол и поднялась с места. – И этот человек – убийца. Боже мой, надо спешить, скорее! – С этими словами Шарлотта вылетела из кухни.
– Да куда же вы? – крикнула миссис Витти ей вдогонку.
– К Джулиане Пост. – Шарлотта остановилась в дверях. – Боюсь, ей грозит опасность. Я должна ее предупредить.
– Но, мисс Шарлотта…
– Скоро придет мистер Сент-Ивс. Как только он появится, скажите ему, где я.
Миссис Витти сурово нахмурилась:
– А почему мисс Пост грозит опасность?
– Потому что она единственная может опознать убийцу. Остается только надеяться, что он еще не понял, какую угрозу она для него представляет.
Глава 16
– Пока ты беседовал с Тайлсом, Норрис признался мне, что не помнит ничего касательно дуэли. – Гамильтон нервно расхаживал по библиотеке. – Он не помнит и наставления, которые давал ему маг, когда ввел его в гипнотический транс. Он не помнит и сам эксперимент.
– А он объяснил, почему вызвал Тайлса?
– Нет. Он ничего этого не помнит. Норрис утверждает, что только в тот момент, когда спустил курок, он внезапно понял, что стоит лицом к лицу с самым опасным дуэлянтом во всем Лондоне. А почему – этого он не знает.
– А он вспомнил, как ты и другие члены клуба пытались отговорить его от дуэли?
– Нет. – Гамильтон остановился перед книжными полками. – Ты же видел, он был в шоке от случившегося.
Один взгляд на остолбенелое, изнуренное лицо Норриса убедил Бакстера в том, что вопросы молодому человеку сейчас задавать бесполезно. Он был вынужден приказать кучеру высадить Норриса перед особняком Ленноксов. Гамильтон проводил своего друга до дверей и вернулся в карету, чтобы сопровождать Бакстера до дому. Никто из них не проронил ни слова, пока они не оказались в библиотеке.
– Когда Норрис придет в себя, он обнаружит, что приобрел завидную репутацию смельчака, – промолвил Бакстер. – Он единственный из всех осмелился вызвать Энтони Тайлса и умудрился выйти из поединка целым и невредимым.
– Верно. – Гамильтон невольно ухмыльнулся. – Забавно, не правда ли? Норрис – самый добродушный, самый покладистый человек, которого я знаю, а теперь он приобретет известность повесы, буяна, сорвиголовы.
– Интересно, как в дальнейшем сложится его жизнь? Как бы его новый имидж не повлиял на его поведение.
– Вряд ли это случится. – Улыбка слетела с лица Гамильтона. – Он безумно счастлив, что остался в живых. Меньше всего он бы хотел сейчас снова рисковать головой.
– Поскольку он, по-видимому, ничего не помнит, я должен обратиться к тебе за интересующей меня информацией. Ты поможешь мне найти этого шарлатана, который называет себя магом?
Гамильтон обернулся к нему. Глаза его смотрели холодно и сурово, рот был мрачно сжат. Он выглядит гораздо старше, чем вчера, подумал Бакстер.
– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Гамильтон. – Я у тебя в долгу, Бакстер.
– Ты ничего мне не должен.
– Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Ты спас жизнь моему другу. Я не знаю, как и благодарить тебя. И Норрис тоже.
– Нет, ты первый сделал попытку спасти Норриса. Ты отбросил свою личную неприязнь и пришел ко мне за помощью. Такой поступок требует храбрости, силы воли и находчивости.
Гамильтон вспыхнул. Он выглядел сейчас еще более смущенным, чем Норрис после дуэли.
– Я не знал, к кому обратиться. Пытался переубедить Норриса, но он не внял моим уговорам. Мы не смогли отыскать мага. Я был в отчаянии.
– Знаю. Ты сделал все, чтобы спасти друга, – даже обратился ко мне за помощью. Понимаю, тебе это было нелегко. Если Норрису и следует кого-то благодарить, то только тебя.
– Но я ведь понятия не имею, как подменить составляющие вещества у пороха.
Бакстер пожал плечами:
– Ну, если это может служить утешением, я не думаю, что Тайлс хладнокровно застрелил бы Норриса.
– Всем известно, что Тайлс беспощаден.
– Да, такова его репутация. Но он не имел ничего против Норриса.
– Отсутствие повода для ссоры не остановит человека, подобного Тайлсу. – Гамильтон нахмурился. – Ты думаешь, он что-то заподозрил?
– Тайлс далеко не глуп.
В глазах Гамильтона мелькнула тревога.
– Ты хочешь сказать, что ему известно, как все получилось?
– Да, он понял, что с его пистолетом. И знает, что я химик. Не надо быть мудрецом, чтобы связать оба эти факта воедино.
– Черт подери, Бакстер! Если он знает, что ты сделал с порохом, то будет во всем винить тебя. Он может вызвать тебя на дуэль. И ты станешь его следующей жертвой.
– Неужели ты беспокоишься о моей голове?
– Будет несправедливо, если Тайлс захочет отомстить тебе за то, что ты помог мне спасти Норриса.
– Уверяю тебя, между мной и Тайлсом никогда не вспыхнет ссора. Мы были друзьями в Оксфорде. И хотя каждый из нас пошел дальше своим путем, между нами существуют крепкие узы, которые не так-то просто разорвать.
Гамильтон уставился на него:
– И что же это за узы?
– Мы с ним оба незаконнорожденные.
– Не понимаю, что из этого?
– Обстоятельства рождения оказывают определенное влияние на последующий выбор друзей. Возьмем, к примеру, твою дружбу с Норрисом. В основе ваших отношений лежит нечто общее: вы оба наследники родовитых семей и огромных состояний. И это будет связывать вас всю оставшуюся жизнь. У тебя, вполне вероятно, будут сыновья, которые женятся на его дочерях, и так далее. Так уж создан мир.
– Я понял. – Гамильтон замялся, почувствовав себя неловко. – И все равно, что бы ты там ни думал, я рад, что безопасность Норриса не зависела сегодня от прихоти Тайлса.
– Должен тебе заметить, Тайлс бывает весьма непредсказуем. Но довольно о поединке. – Бакстер подался вперед, положив руки на стол. – Вернемся к более важным делам. Мы должны разыскать вашего треклятого мага, прежде чем он успеет еще на кого-нибудь навлечь беду своими гипнотическими опытами.
– Я согласен помочь тебе, но до сих пор не могу поверить, что он хотел послать Норриса на верную гибель. – Гамильтон потер шею. – Опыт не удался, только и всего.
– Не думаю, что это была простая ошибка.
Гамильтон вскинул на него глаза:
– На что ты намекаешь?
– У меня есть подозрение, что при участии вашего мага результаты эксперимента оказались бы весьма печальными.
– О чем ты говоришь? Зачем ему, спрашивается, желать Норрису смерти?
– Это один из множества вопросов, которые я хотел бы ему задать. А теперь расскажи мне все, что тебе о нем известно.
Гамильтон вздохнул:
– Это будет не так-то легко. Я никогда не видел его лица. Когда он появлялся среди нас, на нем всегда были этот балахон и маска. Мы же играли, и этот костюм был частью игры.
– Насколько я понял, он развлекал тебя и твоих друзей не один раз. У него должны быть характерные приметы, вспомни хорошенько.
– У него очень необычный голос, – ответил Гамильтон.