Она прищурилась.
– У шпионов ведь не очень-то хорошая репутация, верно? Отвратительный, бесчестный народ эти ищейки.
– Точно так. – Его жестко очерченные скулы еще больше напряглись. – Занятие это, может, и нужное, но пользуется дурной славой.
Шарлотта внутренне вскипела. Бакстер в ее глазах заслуживал самого жестокого оскорбления, но ей не хотелось опускаться до такого уровня.
– Примите мои извинения, – сказала она довольно резко. – Но джентльмены не нанимаются в ищейки.
– Нет, конечно. – Он даже не попытался защищаться.
– Однако человек чести, – осторожно добавила она, – может предложить свои услуги официальным представителям правопорядка.
– Уверяю вас, я поступил так не по своей воле, – сухо возразил Бакстер. – Мое увлечение химией – вот что привлекло внимание властей. Один высокопоставленный джентльмен спросил моего отца, не соглашусь ли я помочь в расследовании одного дела. Отец пришел ко мне с этим необычным предложением, и я согласился.
– И кто же ваш отец?
– Четвертый граф Эшертон. – Бакстер стиснул спинку стула. – Он умер два года назад.
– Эшертон, – повторила Шарлотта, не в силах прийти в себя от изумления. – Уж не собираетесь ли вы сообщить мне, что вы пятый граф Эшертон? Право, это было бы слишком.
– Нет. Я внебрачный сын, Шарлотта. У меня нет титула.
– И слава Богу. Хоть на том спасибо.
На лице Бакстера отразилось удивление.
– Мой сводный брат Гамильтон в настоящее время носит титул графа Эшертона.
– Не могу выразить, как вы меня этим успокоили.
Его брови взлетели над дужками очков.
– В самом деле?
– Ну конечно. Видите ли, это только усложнило бы ситуацию. Не хватало еще, чтобы граф путался у меня под ногами. – И тут ее осенило. – Как, вы говорите, зовут вашу тетушку?
– Розалинда, леди Тренглосс.
– Господи, еще один титул. – Шарлотта нахмурилась. – Тренглосс. Кажется, Друсилла Гескетт упоминала это имя.
– Как я уже говорил, Друсилла Гескетт была близкой подругой моей тетушки.
Шарлотта устало кивнула:
– Вполне естественно, что вы согласились расследовать убийство, – ведь это она попросила вас об этом. Я бы поступила точно так же.
Бакстер мрачно усмехнулся:
– Не часто встретишь такое понимание.
– Вы рассказали мне все это потому, что больше не подозреваете меня в шантаже и убийстве. Смею ли надеяться на это?
– Я и раньше не считал вас отпетой злодейкой.
– Спасибо и на том.
– Но некоторые сомнения у меня все же были. Мой подход в подобных случаях – следовать логической цепочке рассуждений, пока я не получу исчерпывающих доказательств "за" или "против".
– Должно быть, в вас говорит исследователь. – Шарлотта с преувеличенным вниманием разглядывала кончик пера. – И что же убедило вас в моей невиновности, мистер Сент-Ивс?
– Во-первых, вы плохо ориентировались в доме Друсиллы Гескетт.
Шарлотта резко вскинула голову.
– И что из этого?
– Миссис Гескетт была убита в собственном доме. В спальне, если быть точным.
– Да, это мне известно.
– Когда вчера вечером мы поднялись в верхние комнаты, вы явно медлили в нерешительности. Вы даже представления не имели, где находится ее спальня, пока не попали в комнату, где были ее личные вещи.
– Ясно. – Шарлотта проглотила застрявший в горле комок. – Весьма логично.
– К тому же не были уверены, что именно ищете в доме. Вы случайно наткнулись на альбом с акварелями и не знали, содержит ли он какие-нибудь улики. Мне стало очевидно: вы явились в дом убитой вовсе не затем, чтобы незаметно замести следы преступления и убрать изобличающие улики.
Без сомнения, Шарлотта должна быть довольна его заключением, что она невиновна в убийстве. И все же ее охватило уныние. И что, спрашивается, она ожидала услышать? Что Бакстер поверит ей на слово, едва взглянув на нее? Смешно и думать об этом.
– Итак, – промолвила она с нарочитым апломбом, – убедившись в моей невиновности, вы, естественно, собираетесь уволиться и заняться своими делами.
– Не совсем.
– Вполне разумно, учитывая данные обстоятельства. Ведь вам теперь незачем работать на меня. Вы можете с таким же успехом… – Она умолкла на полуслове, когда до нее наконец дошло. – Что значит – не совсем?
Бакстер выпустил спинку стула, прошелся по комнате и остановился у книжного шкафа спиной к Шарлотте.
– Я решил продолжить сотрудничать с вами, Шарлотта.
Ее упавшее было настроение резко поднялось.
– Правда? Вы не шутите?
– Проблема, которая свела нас вместе, все еще не решена, – заметил он. – Убийство миссис Гескетт должно быть раскрыто. И вы, и моя тетушка желаете знать, кто убийца.
– Да. – Она заметно повеселела. – Верно, сэр! И правду говорят, что две головы лучше, чем одна.
– Но в наш союз требуется внести некоторые изменения.
Неприятный холодок пробежал у нее по спине.
– Изменения?
Он обернулся к ней, заложив руки за спину.
– Боюсь, теперь я не смогу играть роль вашего доверенного лица.
– Признаюсь, у меня тоже возникли сомнения на этот счет, когда я впервые увидела вас, хотя моя сестра и экономка в один голос утверждали, что мне не о чем беспокоиться. Но, став свидетельницей вашей встречи с мисс Паттерсон, я пришла к заключению: вы действительно способны притворяться, и довольно искусно.
– Дело в том, – осторожно возразил Бакстер, – что наше расследование приведет нас в круг знакомых Друсиллы Гескетт.
– Ну и что?
– Но это же и знакомые моей тетушки. И они хорошо знают меня. – Он холодно усмехнулся. – А если не знают, то по крайней мере слышали, как-никак внебрачный сын Эшертона! В высшем свете мне не удастся остаться незамеченным.
– Понимаю. – Шарлотта лихорадочно соображала. – Мы должны придумать какую-нибудь историю, для того чтобы появляться в обществе друг друга, не вызывая излишних толков.
– Я размышлял над этим почти всю ночь. – Бакстер помолчал и добавил: – Думаю, перебрал все возможные варианты.
Она выжидающе улыбнулась ему:
– И что же?
– И пришел к неминуемому выводу. Существует лишь один повод для наших совместных выходов в свет.
– Хотела бы я знать какой.
– Помолвка.
Услышав это, Шарлотта чуть не задохнулась.
– Как вы сказали? – осторожно переспросила она, когда к ней вернулась способность говорить.
– Мы с вами объявим, что помолвлены и собираемся пожениться. – Он криво усмехнулся. – И я все-таки настаиваю на том, чтобы вы называли меня Бакстером.
Глава 6
Бакстер заранее подготовился к взрыву. Но даже все его знания о природе взрывчатых веществ не помогли ему предсказать реакцию Шарлотты.
Сначала она замерла. Глаза ее расширились и тут же сузились, став похожими на два узких лезвия. Рот открывался и закрывался дважды.
И только после этого разразилась гроза.
– Помолвка? – Шарлотта вскочила с кресла, напомнив Бакстеру легендарный Везувий. Она вперила в него недоверчивый взгляд. – Да вы спятили, сэр!
– Очень может быть, – согласился Бакстер, удивляясь, почему его так огорчил ее возмущенный протест. И действительно, с чего бы ей радоваться, узнав, что придется изображать его невесту?
Но после того как он полночи промучился бессонницей, находясь в состоянии повышенного возбуждения, ему меньше всего хотелось прочесть в ее глазах удивление и испуг. Как-никак не он один поддался вчера страстному порыву…
– Это же сумасшествие. – Шарлотта с заметным усилием попыталась взять себя в руки. – И как только вам это взбрело в голову?
– По-моему, я довольно ясно все изложил. – Он уделил логике особенное внимание. Шарлотта – женщина умная и так же отчетливо понимает проблему, как и он сам. – Если мы собираемся продолжать наше расследование в кругу знакомых моей тетушки, вы больше не сможете представлять меня как своего поверенного. Здесь этот номер не пройдет. Нам потребуется более правдоподобное объяснение.
– Правдоподобное объяснение, – оцепенело повторила она.
– Да. – Внезапно Бакстер почувствовал, что вот-вот начнет расхаживать взад-вперед по комнате. Он усилием воли заставил себя остаться на месте, никак не выдав своего волнения.
– И вы полагаете, это объяснение правдоподобно?
– Если сможете предложить что-нибудь получше, я с удовольствием вас выслушаю.
– Но ведь можно найти другой выход из создавшейся ситуации. – Шарлотта забарабанила пальчиками по поверхности стола. – Дайте мне время поразмыслить.
– Пожалуйста, сколько угодно. – Его все сильнее охватывало беспокойство. Чтобы как-то отвлечься, Бакстер взял с ближайшего столика книгу в кожаном переплете. Рассеянно взглянув на обложку, он увидел имя Байрона, негромко выругался и поспешно положил томик на место.
– Мы можем сделать вид, что сошлись на почве обоюдного интереса к химии, – задумчиво произнесла Шарлотта. – Скажем, что встретились на собрании какого-нибудь ученого общества.
– Это сойдет как повод для знакомства и для нескольких встреч в обществе, но не более того.
– Наверняка есть и другой выход.
"Как она старательно изыскивает варианты", – мрачно подумал он. Очевидно, помолвка, даже ненастоящая, для нее сущее проклятие, решил Бакстер.
– Ну и какой же?
Она бросила на него быстрый, испытующий взгляд, потом принялась с нарочитым вниманием разглядывать глобус, стоявший у окна.
– Можно пустить слух, что мы с вами питаем друг к другу нежную… э-э-э… привязанность.
– Кажется, в этом и состоит суть моего предложения.
– Я имею в виду неофициальные романтические отношения. – Она слегка порозовела, не отрывая взгляда от глобуса. – А именно – любовную интригу.
– Черт побери! Вы хотите, чтобы все думали, будто мы с вами вступили в интимную связь? Да это же полный идиотизм!
Она упрямо вскинула подбородок.
– Для меня это единственно возможный вариант.
– Но не для меня.
– Это еще почему? – Она решительно обернулась к нему и густо покраснела. – Боже правый! Уж не хотите ли вы сказать, что вас не интересуют женщины? Я всегда знала, что мистер Маркл не имеет склонности к противоположному полу, но после вчерашнего я… пришла к выводу, что вы имеете… Имеете склонность.
– Без сомнения, – спокойно согласился Бакстер. – Но я не выношу свои увлечения на суд высшего общества.
– Прошу прощения?
Бакстер вздохнул. Беседа проходит гораздо хуже, чем он предполагал.
– Не в моих правилах заводить интрижку на глазах у всего света. Одним словом, я не хочу походить на своего отца.
– Понятно, – смущенно пробормотала она.
– Шарлотта, тем, кто знает меня, известно и то, что я никогда не буду щеголять в обществе со своей возлюбленной, особенно если она молода и еще не была замужем. К вашему сведению, это совершенно не в моем характере.
– Кажется, я начинаю понимать, в чем дело. Вы, сэр, в глубине души джентльмен. С вашей стороны очень благородно заботиться о моей репутации, но уверяю вас, слухи и сплетни меня абсолютно не волнуют.
– А вам бы следовало, черт возьми, опасаться сплетен, если вы заботитесь о своей карьере и намерены в дальнейшем продолжать вашу благородную деятельность. – Это был удар наугад, но он пришелся как нельзя кстати.
Глаза ее испуганно распахнулись.
– О Господи, я об этом и не подумала. А вы правда считаете, что слухи о нашей с вами интимной связи могут повредить моей работе?
Бакстер почувствовал, что наступил благоприятный момент, и надавил еще сильнее:
– Общество всегда проявляет изрядную долю лицемерия в подобных случаях. Вам, должно быть, известно, что дамы из высшего света, которых вы надеетесь сделать своими клиентками, предъявляют к своим служащим более высокие требования, чем к себе.
– Я поняла ваш намек. – Шарлотта, потупившись, рассматривала свои руки. – Моя экономка миссис Витти не раз рассказывала мне о благородных дамах, имевших кучу любовников, которые без колебаний вышвырнули бы за дверь служанку, забеременевшую от лакея.
– Вот именно. И эти же благородные леди наверняка не согласятся иметь дело с женщиной, не скрывающей своей связи с джентльменом моего статуса.
– Вашего статуса?
– Смею вам напомнить, что я внебрачный сын графа Эшертона.
– Внебрачный сын, который боится стать пищей для сплетен.
– Не надо иронизировать. Я вырос среди насмешек и досужих разговоров и знаю, что это такое.
– О да, конечно. – Она медленно опустилась в кресло. – Прошу простить меня, сэр. Я не приняла во внимание ваши чувства. Наверное, вам было очень тяжело.
– Скажем так, скандальное варево никогда не было моим любимым кушаньем. – Бакстер заметил сочувствие в ее глазах, чего не ожидал и не хотел. Как молодой человек ни боролся с собой, ему не удалось справиться с волнением. Не спеша он приблизился к окну. – За тридцать два года я в полной мере вкусил все его прелести.
– Не сомневаюсь.
Он оперся о подоконник.
– То, что я сказал вам о себе во время нашей первой встречи, чистая правда. Я действительно произвожу впечатление человека скучного и пресного, как картофельный пудинг. Более того, предпочитаю, чтобы именно таким меня и считали. Я немало потрудился, обеспечивая себе спокойное, заурядное существование и избавив тем самым от необходимости появляться в обществе, и стараюсь избегать ситуаций, которые вызывают ненужные толки и привлекают повышенный интерес сплетников. Больше всего на свете я ценю свое уединение.
– Вполне вас понимаю.
Он смотрел в окно на омытый дождем сад, и перед глазами его проплывали картины прошлого.
– Я никогда не заводил интрижек с хорошенькими вдовушками и не позволял страсти превратить мою жизнь в хаос. Никогда не вступал в связи, которые требовали от меня защищать честь возлюбленной с пистолетом в руках. Никогда не затевал безобразных ссор с любовницей посреди многолюдного бального зала на глазах ее пятилетнего сына, который имел несчастье наблюдать за всем происходящим с балкона.
– Охотно верю.
Пальцы его сжались в кулак.
– Я никогда не плодил незаконных отпрысков, которым впоследствии приходилось бы отвечать кулаками на насмешки сверстников. У меня нет внебрачных детей, которым было бы навсегда отказано в титуле и наследстве из-за их незаконного происхождения.
– Иными словами, мистер Сент-Ивс, ваши любовные похождения не похожи на отношения ваших родителей. Это вы намеревались довести до моего сведения?
– Да. – И что, черт возьми, с ним творится? Бакстер мысленно встряхнулся, отгоняя от себя видения прошлого. У него и в мыслях не было выкладывать все это Шарлотте. Он никогда и ни с кем не делился своими воспоминаниями.
– Что ж, поздравляю вас, сэр, – тихо промолвила Шарлотта. – И восхищаюсь вами.
Он обернулся так резко, что задел локтем глобус. Земная ось покачнулась, глобус накренился, готовый вот-вот упасть с подоконника на пол. В ярости на собственную неловкость и на то, что явилось ее причиной, Бакстер поспешно подхватил земной шар, поймав его как раз в тот момент, когда он почти коснулся ковра.
– Проклятие! – Чувствуя себя полнейшим идиотом, Бакстер старательно поправил глобус, снова установив его на подоконнике. Затем взглянул на Шарлотту, не спускавшую с него внимательного взгляда. – Господи Боже, почему вы сказали, что восхищаетесь мною?
– Вы, без сомнения, человек сильный, с несгибаемой волей. Вы твердо следуете собственным жизненным принципам. Хотя у вас нет титула, который должен был стать вашим по праву рождения, но у вас есть честь и благородство.
Искренность ее слов потрясла его до глубины души. Чтобы как-то скрыть волнение, он скрестил руки на груди и прислонился плечом к стене. Он решил спрятаться за маской холодного удивления.
– Очень мило с вашей стороны сделать мне подобный комплимент.
– У нас с вами есть нечто общее. – Шарлотта задумчиво коснулась серебряной чернильницы. – Законные наследники тоже могут стать свидетелями того, как наследство, принадлежащее им по закону, разворовывается и пускается по ветру. Мы с сестрой утратили почти все состояние, которое нам завещал отец, после того как наша матушка вторично вышла замуж.
– За Винтербурна?
– Да. – Шарлотта упрямо сжала губы. – Когда я думаю о том, чего лишилась Ариэл и чего я, наверное, уже не в состоянии ей дать, я… ну, вы меня понимаете.
Он посмотрел на нее пристально.
– Раз уж мы решили быть откровенными друг с другом, я признаюсь, что восхищен вами.
Она быстро вскинула на него глаза.
– Правда?
– Я знаю, что для леди, оставшейся с младшей сестрой без средств к существованию, не так уж много возможностей заработать на жизнь. И поражен, что вам удалось создать собственное дело.
Она улыбнулась ему – робко, удивленно.
– Благодарю, мистер Сент-Ивс. Услышать от вас подобный комплимент вдвойне приятно.
– Отдаю дань восхищения вашим деловым способностям, – осторожно продолжал он, – и надеюсь, что вы поймете, почему я не могу вам позволить рисковать своей репутацией.
Взаимопонимание, что на мгновение установилось между ними, растаяло словно по мановению волшебной палочки.
Шарлотта в негодовании сверкнула в его сторону глазами.
– Вы пытаетесь манипулировать мною, сэр?
– Пытаюсь всего лишь убедить вас при помощи логики и разумных доводов. Если ваша версия, что убийца Друсиллы Гескетт – один из ее бывших поклонников, недалека от истины, то этот человек должен принадлежать к высшему свету. Я прав?
– Да, все поклонники миссис Гескетт, кроме одного, люди светские, – согласилась она с ноткой нетерпения в голосе. – Мистер Чарлз Дилл единственный, кто не вращался в высшем обществе, но я уже говорила вам, что он умер от сердечного приступа за неделю до гибели миссис Гескетт.
– Вот как. Тогда в числе тех, у кого мое необычное поведение возбудит подозрения, вполне может оказаться и ее убийца, и мы его вспугнем.
Шарлотта открыла рот и снова его закрыла.
– Возможно, вы правы, – недовольно поморщилась она.
– Следовательно, принимая во внимание мое личное желание избежать скандала и ваше похвальное стремление не испортить собственную карьеру, нам остается только один выход. Мы объявим о помолвке. Это даст нам возможность появляться в обществе друг друга, пока мы будем заняты расследованием.
После этих слов в комнате повисла напряженная тишина.
– Мы? – повторила Шарлотта с подозрительной любезностью.
– Вы по-прежнему намерены выслеживать убийцу Друсиллы Гескетт, правильно я понял?
– Она была моей клиенткой и вполне могла погибнуть из-за того, что мне не удалось вовремя получить важные сведения. – Шарлотта глубоко вздохнула. – Я обязана найти убийцу.
– Вот здесь я с вами не согласен. Вы ничего и никому не обязаны. Но я вижу, вас не переубедить.
– Нет, вам не удастся остановить меня.
– Как вам уже известно, я тоже дал обещание своей тетушке. – Бакстер встретился с ней взглядом. – Похоже, нам придется сотрудничать во имя общей цели.
Шарлотта устало покачала головой со смиренным и недоверчивым видом.
– Мои подозрения относительно вас, мистер Сент-Ивс, оправдались.
Он нахмурился.
– Что вы имеете в виду?