В то время как народы Советского Союза, обливаясь кровью в тяжелой борьбе с гитлеровской Германией, напрягают все свои силы для разгрома общего врага свободолюбивых демократических стран, правительство г. Сикорского в угоду тирании Гитлера наносит вероломный удар Советскому Союзу.
Все эти обстоятельства вынуждают советское правительство признать, что нынешнее правительство Польши, скатившись на путь сговора с гитлеровским правительством, прекратило на деле союзные отношения с СССР и стало на позицию враждебных отношений к Советскому Союзу.
На основании всего этого советское правительство пришло к выводу о необходимости прервать отношения с этим правительством…"
Адресаты повели себя по-разному. Рузвельт ответил в стиле: "Ребята, давайте жить дружно!", выразив надежду, что Сталин имеет в виду лишь прекращение переговоров с правительством Сикорского, а не разрыв дипломатических отношений. Он заявил, что не верит в сотрудничество Сикорского (об окружении ни слова) с нацистами и считает его обращение к МКК ошибкой.
Черчилль был более конкретен.
Из личного и секретного послания от премьер-министра Великобритании У Черчилля Сталину:
"…Мы, конечно, будем энергично противиться какому-либо "расследованию " Международным Красным Крестом или каким-либо другим органом на любой территории, находящейся под властью немцев. Подобное расследование было бы обманом, а его выводы были бы получены путем запугивания… Мы также никогда не одобрили бы каких-либо переговоров с немцами или какого-либо рода контакта с ними, и мы будем настаивать на этом перед нашими польскими союзниками (а что - они собирались вступить с Гитлером в переговоры? Интересно, о чем именно? - Авт.).
…Его (Сикорского. - Авт.) положение весьма трудное. Будучи далеким от прогерманских настроений или от сговора с немцами, он находится под угрозой свержения его поляками, которые считают, что он недостаточно защищал свой народ от Советов (запомните это высказывание хорошенько. - Авт.). Если он уйдет, мы получим кого-либо похуже".
Дальше идут уговоры не прерывать отношения с польским правительством.
Тем не менее уговоры не возымели действия. Сталин ответил, что прекращение дипломатических отношений - дело решенное, этого требуют как его товарищи, так и общественное мнение СССР. Вот только интересно, кому были на самом деле адресованы эти гневные слова и поступки - полякам или более крупным членам антигитлеровской коалиции?
Нота о прекращении дипотношений практически полностью повторяет письма союзникам, за исключением одного абзаца:
"Советскому правительству известно, что эта враждебная кампания против Советского Союза предпринята польским правительством для того, чтобы путем использования гитлеровской клеветнической фальшивки произвести нажим на советское правительство с целью вырвать у него территориальные уступки за счет интересов Советской Украины, Советской Белоруссии и Советской Литвы".
И эта фраза выводит нас на совершенно новый виток нашего расследования.
Глава 7
Старый спор славян
Преступление совершено определенно во время режима большевиков, оккупировавших Восточную Польшу 17 сентября 1939 г. и изгнанных оттуда благодаря немецкому наступлению во второй половине 1941 г.
Из немецкого "Официального материала"
Геббельс, как всегда, очарователен. Освободители, блин… Любопытно другое: сказочка о "большевистских зверствах", которыми назывались на самом деле абсолютно нормальные предвоенные действия советского правительства, перекочевала из материалов доктора Геббельса в современную "демократическую" пропаганду практически без изменения терминологии. Маленькому рейхсминистру и не снилось такое количество последователей, и где - в России!
Вот еще образец весьма знакомого слога:
"Гарантии Польше были для Англии только предлогом в развязывании Второй мировой войны. Но тем самым для Англии роль Польши была сыграна; Польшу принесли в жертву другим интересам, в первую очередь большевикам и уже в то время, когда Москва формально еще не вступила в войну с Германией (сама, сама вступила! - Авт.). Так с самого начала Англия старалась превратить в пустяк и прикрыть большевистские зверства в оккупированных в 1939 г. западных районах по соседству с Советским Союзом. Уже в 1940 г. британское правительство считало несвоевременной англо-французско-польскую декларацию о зверствах большевиков в Восточной Польше".
Знакомо? Забавно, что Геббельс между делом заталкивает в тень судьбу остальной страны. Куда делась "Западная Польша", из немецкого материала понять невозможно. Мелькнул, правда, между строк легкий укор погибшим: мол, не следовало оставаться на большевистской территории, надо было вернуться в генерал-губернаторство, и тогда… Что будет тогда - не уточнялось.
И кто-то еще говорит о "мужском германском характере"? Так, как Геббельс, искренне и страстно, на голубейшем глазу, врет только один представитель рода человеческого - баба-алкоголичка. Но… "когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда" - тезис об "оккупации польской территории" пережевывается до сих пор. В надежде, что читатель не заинтересуется - а что ж это за "Восточная Польша" такая?
Копье Ватикана
Приходило добро с кулаками,
вышибало четыре ребра.
Ковыляю, подпершись клюками,
в те края, где поменьше добра.
Евгений Лукин
Колония - это зависимая территория, находящаяся под властью иностранного государства (метрополии), без самостоятельной политической и экономической власти, управляемая на основе особого режима. Колониальный режим не предоставляет права граждан населению контролируемой территории, сравнимые с правами граждан метрополии. При этом граждане метрополии пользуются в колониальных территориях большей властью и привилегиями, по сравнению с коренным населением.
Википедия
…Если не залезать во времена совсем уже отдаленные и не разбираться в сложных различиях (или отсутствии оных) русских, литовских и польских племен, то история эта началась в XIV веке. К тому времени на интересующей нас части Восточной Европы существовали и вели между собой бесконечные разборки за территории, а внутри себя столь же бесконечные разборки за власть, три государства - Польское королевство, Великое княжество Московское и Великое княжество Литовское, Русское, Жемойтское и иных (сокращенно - великое княжество Литовское). Последнее включало в себя территорию современных Белоруссии, Литвы, часть Украины, Смоленской, Курской и Белгородской областей.
Этнический состав княжества, как видно уже из названия, был разнообразный. "Литовцы", или, точнее, "литвины" - это примерно нынешние белорусы и смоляне, "русские" - население современной Украины, а нынешние литовцы - потомки жмудских племен, живших на окраине великого княжества, тех самых, о которых еще в XIX веке граф Шемет сказал: "Среди людей, говорящих только по жмудски, вы не найдете ни одного грамотного".
Впрочем, кровь на общенациональном уровне в те времена значила мало: важен был род, но не народ. Государства являлись понятиями условными: если князь переметывался к другому сюзерену, вслед за ним переходило и княжество - туда, обратно, и снова туда, и опять обратно. Во времена русской смуты XVII века таких вот, по много раз переходивших из лагеря в лагерь, называли перелетами. В Смутное время их принимали и даже жалованье авансом выплачивали, после чего перелет летел в другой лагерь за новым авансом. А вот Иоанн Грозный, например, обходился без тонкой дипломатии - за шашни с Литвой отправлял в застенок и на эшафот, за что и был потомками репрессированной знати ославлен как душегуб.
По-настоящему принадлежность людей к той или иной общности решали язык и вера (не зря даже народы на Руси назывались "языками"). Поляки говорили по-польски и исповедовали католичество. Княжество Литовское в основном изъяснялось на разных диалектах западнорусского наречия (впоследствии ставшего белорусским). Вероисповедание большей части населения - православное, лишь на северо-западе жили… нет, не католики, а язычники, предки нынешних литовцев.
Русские племена - то есть говорившие по-русски и исповедовавшие православие, занимали более трех четвертей территории Литовского княжества, а с присоединением в XIV веке земель Западной и Юго-Западной Руси русские стали составлять там около 90 % населения.
(В знаменитом Грюнвальдском сражении с Тевтонским орденом из 40 хоругвей (полков) литовской армии было 36 русских.) До того как в восточноевропейские международные отношения вмешалась Польша, ни жить внутри княжества, ни воевать с Московией это не мешало.
Несмотря на то, что литовские князья все время собачились с московскими за земли, к ним они стояли гораздо ближе, чем к полякам. Ибо язык и вера у них общие, а драки между князьями были в то время явлением постоянным, так сказать фоновым. Впрочем, как и заключение самых разнообразных союзов. Мелкие княжества все время к кому-то присоединялись и от кого-то отсоединялись, князья постоянно переметывались от одного сюзерена к другому, за что их попеременно то осыпали золотом, то рубили головы. Так, например, переход боярства на сторону Литвы был постоянной головной болью московских великих князей - впрочем, то же можно сказать и о литовских правителях.
Все это дела сугубо житейские, феодальные. Обстановочка в этой части Европы (впрочем, как и везде) была веселая - время такое. В остальной Европе дело обстояло не лучше.
Однако существовала на том поле и четвертая сила. В отличие от хаотических движений князей, она действовала чрезвычайно целенаправленно, продвигаясь с запада на восток. Территориально ее центр находился за сотни километров, но удаленность ему нисколько не мешала, ибо каждый солдат этой армии знал свой маневр и неукоснительно выполнял его. Эта сила - Ватикан. В отличие от православной церкви, которая даже в Византии, а тем более в Литве и Московии, не была самостоятельным игроком на политической арене, католическая играла сама, и еще как - веками папы и кардиналы вели спор с европейскими королями, кто из них главнее.
А ясно, что чем больше паствы, тем больше и золота, и силы, так что в ходу у католиков было миссионерство, причем чрезвычайно агрессивное. Перекрещивали интригами, обманом, государственным давлением, силой - как могли, так и перекрещивали, ничем не гнушаясь.
Граница между Западом и Востоком Европы пролегала не по языкам и не по рекам - она проходила между церковью и костелом. И по ходу укрепления могущества Ватикана взоры католических властителей все чаще обращались на восток, к землям, которые, с точки зрения католических миссионеров, были целиной, ждущей своего пахаря. Все попытки примирения церквей они видели только одним образом: как подчинение восточной Церкви Риму.
И Польша, лежащая на границе католического и православного миров, естественным образом оказалась наконечником копья в руке Ватикана. И не только оказалась, но и согласилась им быть - что тоже немаловажно.
Знаменитый русский публицист Иван Солоневич задает резонный вопрос: "Почему именно в Польше удержалось католичество, разгромленное и в северной Германии, и в Скандинавии и остановленное на пороге России?" Однако не только удержалось, но и соединилось неразрывно с польской шляхетской верхушкой в иррациональном, превыше всякой логики и здравого смысла, стремлении на восток.
На какие уловки шла католическая церковь, чтобы заполучить себе Московию, хорошо видно из истории Смутного времени. Лжедмитрий, например, купил помощь Ватикана обещанием после победы присоединить русскую церковь к римской - и получил все, что хотел (правда, впоследствии он благодетелей самым банальным образом кинул). На какие уловки шли поляки, видно из той же истории Смутного времени: был момент, когда польский королевич Владислав едва не стал московским царем, но все уперлось в вопрос вероисповедания. Русские требовали, чтобы королевич принял православие, поляки увертывались, как могли: мол, сперва коронация, потом крещение. Королевич верой не поступился, и русские стали насмерть: на примере Литвы они слишком хорошо знали, что бывает, когда в православной стране появляется монарх-католик. Собственно, с этого и началась растянувшаяся на четыре столетия гибель Литовского княжества.
…В 1385 году Польша и Литва вступили между собой в династический союз. Великий князь литовский Ягайло женился на наследнице польского престола Ядвиге и стал правителем обеих стран. Этот союз получил название Кревской унии. А поскольку политический союз в то время не значил ничего, то для закрепления унии Ягайло дал обязательство присоединить земли княжества к Польше и перейти в католичество вместе со своими братьями и всеми подданными. Католицизм был объявлен государственной религией Литвы - так князь расплатился за польскую корону.
Однако это обязательство натолкнулось на вполне предсказуемую преграду - нежелание подданных. Литва присоединялась к Польше о-очень долго, по пути теряя территории, и то, что от нее осталось, окончательно стало частью польского государства лишь в 1791 году, чтобы отойти к России уже в 1793-м. Что касается веры - то часть знати действительно ее сменила, но большинство подданных переходить в католичество не захотели. Они слишком хорошо помнили упорное стремление завоевателей-католиков на восток, да и просто - с какой стати? И началась многовековая война польского центра с присоединенным православным населением.
Ягайло начал круто, сразу предоставив католикам огромные преимущества. Только они могли иметь гербы, заседать в сейме, занимать государственные должности. Казалось бы, и пусть себе - "блажен муж, иже не иде на совет нечестивых"… но на совет многим хотелось. Не все же сидеть филином в своем замке, надо и людей посмотреть, и себя показать.
20 февраля 1387 г. разгневанный непослушанием подданных король издает грамоту о привилегиях феодалам за переход в католическую веру. Там говорится: "Каждый рыцарь или боярин, принявший католическую веру, и его потомки, законные наследники, имеют и будут иметь полную и всякую возможность владеть, держать, пользоваться, продавать, отчуждать, отменять, давать, дарить, согласно своей доброй воле и желанию, замки, волости, деревни и дома и всё, чем владел бы по отцовскому наследству, как владеют, пользуются и употребляют на основании одинаковых прав нобили в других землях нашего королевства Польского, чтобы не было различия в правах, поскольку единство делает то, что они подданные одной короны… Всякий, кто, приняв католическую веру, позорно от нее отойдет или кто будет отказываться принимать ее, не должен пользоваться никакими указанными правами". И если, ознакомившись с этой грамотой, литовские православные не вспомнили известного текста: "…никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его…" и не утвердились в противостоянии еще больше - то авторам впору менять русские фамилии на марсианские. Запрещено было строить новые православные храмы, не разрешались браки между католиками и православными - в общем, полный апартеид…
Многие рыцари и бояре, однако, полагали, что если Ягайло приобрел жену и корону, то это его личный гешефт, и расплачиваться за приобретенное чужими крестами он не имеет права. И любой, кто знает характер восточных славян, легко догадается, что было потом. Трещина между церковью и костелом начала стремительно расширяться.
Попытка "нажать" на православных встретила такое сопротивление, что очень скоро польским королям пришлось снизить градус дискриминации, однако по-прежнему шляхетские привилегии и вольности могли получить только католики. Естественно, православным литовским магнатам не нравилось такое положение. А поскольку рядом лежало Московское княжество, то вопрос: "А нужен ли нам такой король?" для тех, кто, не будучи католиком, не имел права влиять на государственную политику, имел и другое решение. Начался переход пограничных земель под руку Москвы. Литовским князьям, чтобы не растерять подданных, поневоле пришлось прекратить преследование православных и дать им возможность свободно исповедовать свою веру. Пока Литва оставалась независимым государством, имевшим с Польшей лишь общего правителя, наступление католицизма было приостановлено. Однако конец литовской независимости маячил уже не за горами.
В середине XVI века в результате сложной интриги литовские князья один за другим начали склоняться к Польше. В 1569 году была заключена Люблинская уния, давшая начало Речи Посполитой (в переводе "общее дело"). Это государство - отнюдь не Польша, как почему-то думают многие наши граждане, а федерация - союз Польского королевства и Великого княжества Литовского, плюс Украина как автономная территория. В тексте унии нет даже упоминания о конфессиональных различиях народов, однако польский народ провозглашается главным, а подданные присягают "Короне Польской". Согласятся ли поляки признать "схизматиков" равными себе? Король, может статься, и согласился бы, если б мог решать единолично - но у Польши была еще такая беда, как сейм, которому иноверцы внутри себя были совершенно не нужны…