Потом она поменяла направление и медленно прошлась пальцами по его груди, на мгновение задержавшись, когда наткнулась на уплотнение твердого мужского соска под его рубашкой, а затем с любопытством пустилась на поиски второго.
Трейс задрожал.
Вытянув пальцы, Шайлер постаралась накрыть ладонями как можно большую площадь его тела и стала осторожно и медленно ласкать его - плечи, грудь, ребра и, наконец, живот, где ее руки замерли без движения.
Они оба чувствовали, насколько он возбужден, - его эрекция была несомненной, бесспорной, реальной и неопровержимой.
Трейс не мог говорить. Он молча поднял руки и нежно опустил их на плечи Шайлер. Затем с мучительной неспешностью провел ими вдоль ее тела.
У нее было прекрасное тело: ладное, крепкое, не слишком худое и при этом нежное и податливое. Он хотел видеть ее обнаженной, хотел касаться ее в таких местах, о которых до сих пор мог только мечтать.
Руки Трейса покоились на ее бедрах, когда они услышали стук двери неподалеку. Вероятно, это пришла очередная команда женщин, которые ежедневно чистили и скребли Грантвуд под бдительным оком миссис Данверз.
Чувственные чары были разрушены.
Трейс про себя чертыхнулся и опустил руки. Затем развернулся и пошел к выходу из чулана.
- Куда ты? - спросила его Шайлер.
- Принять душ, прежде чем мы отправимся к сестрам Фрик. - Он вдруг почувствовал досаду на нее, на себя, на весь этот чертов белый свет. - "Холодный душ", - добавил он про себя.
Глава 15
Создание, встретившее их у двери большого викторианского особняка, напомнило Шайлер экзотическую птицу. Ида Фрик предстала перед ними во всем фиолетовом: от шелковой веточки сирени в волосах и аметистовой броши на фиолетовом в горошек платье - до лиловых туфель на ногах.
- Это наши гости, сестра, - провозгласила она, прежде чем поздороваться с ними. - Добрый день, мисс Грант, мистер Баллинджер. Проходите, пожалуйста.
- Добрый день, мисс Фрик. Надеюсь, мы не слишком опоздали? - Трейс Баллинджер был сама любезность.
- Опоздали? - Женщина вдруг заволновалась. - Я бы не сказала. Я не смотрела на часы в последние несколько минут, но я абсолютно уверена, что вы не опоздали. - Она немного помолчала и затем прибавила: - Я бы также не сказала, что вы пришли слишком рано.
- Не приставай с пустяками, Ида, - послышался более низкий и спокойный голос Элламей Фрик. Из-за спины Иды вышла ее высокая сестра и уставилась на Шайлер. - Мы слышали, как ваша машина подъехала к дому. - Она переключила внимание на Трейса. - Вы как раз вовремя.
Что ж, хотя бы этот вопрос разрешился к вящему удовольствию всех присутствующих.
- Мы не должны держать мисс Грант и мистера Баллинджера на пороге, - недовольно пробубнила Ида, прищелкнув языком.
Ее сестра сгладила ситуацию:
- Сегодня мы будем пить чай в большой гостиной. Сюда, пожалуйста.
Мисс Ида Фрик взмахнула руками - как машет крыльями птица, собирающаяся взлететь - и прощебетала:
- Я считаю, что принимать гостей - ни с чем не сравнимое удовольствие, вы согласны? - Казалась, она была очень горда собой. - Я специально испекла кекс в честь вашего визита. Надеюсь, вам нравится кокосовый крем.
Трейс заверил ее, что так оно и есть.
Шайлер тем временем пыталась угадать, скольких гостей одновременно обычно принимают сестры Фрик.
Ида продолжала взволнованно щебетать:
- В детстве у нас были такие чудесные чаепития. Мама пекла всевозможные печенья, готовила разные лакомства. В гостиной накрывали стол для дам, а лимонад для детей подавался на кухне или на веранде, в зависимости от погоды. - Она повернулась к сестре: - Ты помнишь мамины чаепития, дорогая?
Элламей выпрямила и без того прямую, как жердь, спину.
- Конечно же, помню.
Ида взяла руку Шайлер в свои ладони и постучала по ней кончиком указательного пальца:
- Вы ведь не забыли о своем обещании, мисс Грант?
Шайлер замялась:
- О своем обещании?
Доверительным шепотом женщина пояснила:
- Поделиться со мной рецептом салата из лобстера.
- Ах да, конечно. - Шайлер открыла сумочку. - Миссис Данверз любезно написала его для вас.
- Спасибо! - воскликнула Ида Фрик, накинувшись на листок с рецептом, как голодная птица на червяка. - У меня просто нет слов.
Трейс положил на стол блестящую подарочную коробку.
- Я решил, что немного шоколада может доставить вам удовольствие.
Глаза Иды загорелись интересом.
- Как это мило. Такая забота с вашей стороны. - Она приняла подарок за обеих сестер. - Элламей, скажи нашим гостям, чтобы они чувствовали себя как дома.
- Сюда, пожалуйста, - указала высокая и тощая мисс Фрик.
- Я присоединюсь к вам через несколько минут. - Ида взмахнула руками и, быстро миновав длинный коридор, вошла в дверь помещения, которое, похоже, было кухней.
- Какой прелестный дом, мисс Фрик, - сказала Шайлер, когда, войдя в большую гостиную, они вдруг очутились в мире, где время, казалось, остановилось.
Красочный, пестрящий узорами ковер на полу, богато изукрашенная громоздкая мебель, безделушки, беспорядочно расставленные по всей комнате, кружевные салфеточки - все эти вещи принадлежали ушедшей эпохе.
- Спасибо, мисс Грант. Мы с Идой прожили в этом доме всю нашу жизнь. Собственно говоря, мы обе родились в угловой спальне на верхнем этаже, - сообщила она, присаживаясь на покрытый темно-бордовым бархатом диван со стеганой спинкой и такими же подушечками. - "Маленькая Лощина" раньше была летней дачей нашей семьи. - Помолчав, она прибавила: - Шесть наверху и шесть внизу.
- Шесть?..
- На каждом этаже по шесть комнат, - пояснила женщина. - Во время обвала на фондовой бирже в 1929 году и последовавшей за ним Великой депрессии от нас, Фриков, удача отвернулась, впрочем, как и от многих других семей на том этапе американской истории. - Она указала на пару слегка обветшавших стульев с прямыми спинками в стиле эпохи королевы Анны. - Пожалуйста, садитесь, устраивайтесь поудобнее.
Если сесть гости и смогли, то устроиться на этих стульях с комфортом было едва ли возможно.
Элламей Фрик продолжала рассказывать:
- Дедушка тогда потерял все свои деньги. До последнего цента. Он так и не оправился от этого. Бабушка, естественно, тоже, особенно после того, как он пустил себе пулю в лоб.
- Мы были здесь очень счастливы, - вставила Ида, к этому времени уже присоединившаяся к ним. - Однако меня всегда удивляла одна вещь. Почему наш дом называется "Маленькая Лощина"? - сказала она, по-совиному хлопая глазами за стеклами очков. - Мы ведь живем не в сельской местности. Наш дом стоит фактически посреди города.
- Не думаю, чтобы в те дни здесь был город, - заметила Элламей.
На Иду Фрик снизошло озарение.
- Господи Боже мой! И почему мне раньше не приходило это в голову? Это город сам вырос вокруг "Маленькой Лощины", не так ли?
Выглянув в окно, Шайлер произнесла:
- Я вижу, у вас прекрасный цветочный сад.
- Вы увлекаетесь садоводством, мисс Грант? - спросила Элламей, когда они уже сидели за столом и пили чай с кексом.
- Я люблю живые цветы, - с воодушевлением ответила Шайлер. - К сожалению, у меня никогда не было времени и возможности разводить их.
Ида Фрик кивнула с видом знатока и водрузила свою чашку с блюдцем и тарелку с кусочком кекса на колени.
- Понимаю, вы же живете в Париже.
- Да. У меня там квартира, и поэтому все мои цветы растут в ящиках на подоконнике.
Сестры сгорали от любопытства.
- А как вы проводите время? - спросила одна.
- Так же, как большинство людей. Работа. Общение с друзьями. Еще у меня две кошки.
Казалось, Иду Фрик ошеломило известие о том, что Шайлер работает.
- Вы работаете?
- Да. Я консультант в Лувре.
Элламей Фрик поставила свою чашку на столик в стиле рококо и придвинулась к Шайлер. На ее бледных щеках зарделись два красных пятна.
- Лувр, - повторила она почти благоговейно.
Шайлер отложила вилку в сторону.
- Я изучаю историю права собственности и точного происхождения картин, которые пропали или были украдены во время Второй мировой войны.
- До чего увлекательно! - воскликнула Ида Фрик, хотя она явно мало что поняла из слов Шайлер.
Зато светло-серые глаза Элламей Фрик загорелись неподдельным интересом.
- Я хотела изучать живопись, когда была моложе, - выпалила она. - Мечтала поехать в Париж и бродить по набережной вдоль Сены с холстом и красками.
- У сестры талант, - провозгласила Ида и потянулась за еще одним куском торта с кокосовым кремом.
Элламей грустно вздохнула:
- По правде говоря, очень небольшой.
- У меня самой нет способностей к живописи, - призналась Шайлер, - но зато я очень точно распознаю талант в других людях.
- У нас в доме есть несколько картин, которые, возможно, покажутся вам интересными, - предположила Элламей Фрик. - Конечно, не великие мастера, но несколько чудных художников Гудзонской школы.
Шайлер живо поинтересовалась:
- А чьи картины у вас есть?
- Дайте-ка вспомнить… небольшое полотно кисти Фредерика Черча, Томас Коул и Джервис Макенти.
- Нам пришлось продать пару картин и серебряный чайный сервиз в прошлом году, - вставила Ида. - Но сейчас, получив от Коры в наследство этот щедрый дар, мы можем отказаться от продажи картин и матушкиного серебра.
Краска разлилась по лицу, ушам и шее Элламей Фрик.
- Мисс Грант и мистеру Баллинджеру вовсе не интересно слушать про матушкино серебро, сестра. - Она неловко откашлялась. - Похоже, нам нужен еще кипяток. В этот раз, Ида, на кухню пойду я.
- Я помогу вам, - вызвалась Шайлер.
- … ходят слухи, что в каждую годовщину своей смерти она бродит по тропинке вдоль берега реки в поисках своей утраченной любви, - с преувеличенным драматизмом вещала Ида Фрик, когда Шайлер и Элламей вернулись в гостиную.
- Извините нас, - улыбнулась Шайлер. - Боюсь, мы увлеклись обсуждением картин и художественных школ. - Она замялась и добавила: - Время пролетело просто незаметно. Вот свежий чай.
- Благодарю вас, мое дорогое дитя, - отозвалась Ида Фрик. - Но мы уже успели соскучиться без вас, правда, мистер Баллинджер? - Однако она не дала ему возможности ответить. - Мы с мистером Баллинджером обсуждали историю долины Гудзона, особенно ее беспокойных духов.
Шайлер ни секунды не сомневалась, что говорила только Ида, а Трейс исполнял роль слушателя.
Элламей поспешила одернуть сестру:
- Надеюсь, она вас не утомила, мистер Баллинджер?
- Конечно, нет.
Однако Ида не могла долго молчать. Откашлявшись, она отпила глоток чая и снова вступила в разговор:
- Не каждый день найдешь такого внимательного слушателя, как мистер Баллинджер. - Она бросила на сестру взгляд поверх очков. - Возможно, он не во все верит, но у него восприимчивый ум.
- Все знают, как бесполезно порой расточается ум, - не удержалась от замечания Шайлер.
Трейс кусал губы, стараясь сдержать улыбку.
- Согласен.
Взгляд Иды пристально изучил всех собравшихся за столом.
- Я только что рассказывала мистеру Баллинджеру, что тридцать миллионов людей в нашей стране встречались с привидениями.
Элламей кивнула и щелкнула пальцами.
- И еще большее количество обладает сверхъестественными способностями: ясновидением, телепатией или даром общения с умершими.
Трейс поддержал разговор:
- У вас на руках удивительная статистика. Мисс Фрик, - он имел в виду Иду, - сообщила мне, что почти пять миллионов людей в Соединенных Штатах были похищены инопланетянами.
Шайлер решила, что проявлять скептицизм в данной ситуации было бы невежливо.
- Что вы говорите!
- Именно так.
Мисс Ида Фрик наклонилась, вытянула шею, как клюющая птица и произнесла театральным шепотом:
- Вполне вероятно, что таких людей намного больше, потому что многие из них не помнят, что с ними произошло. - Она захлюпала носом и поднесла к нему изящный носовой платок, украшенный вышивкой.
- Ида знает, что говорит, - уверенно заявила Элламей. - У нее дар.
- Дар? - эхом отозвалась Шайлер.
Художественно одаренная мисс Фрик утвердительно качнула головой:
- Моя сестра слышит голоса.
- Слышит голоса? - На этот раз ее слова повторил Трейс. - Какие голоса?
- Голоса тех, кто больше не может говорить с нами, - последовало объяснение.
Вспомнив разговор с сестрами Фрик на поминальной службе, Шайлер решила, что знает, о чем идет речь.
- Потусторонние голоса?
Элламей Фрик кивнула.
- В таком случае могу я задать вопрос? - Шайлер поставила чашку на столик.
- Ну конечно же, мисс Грант, - ответили женщины почти в унисон.
- Вы знали мою тетю много лет, - начала она, вынужденная говорить без обиняков.
- Да, это так, - подтвердила Элламей Фрик. Она повернулась к своей обладающей даром сестре: - Сколько лет мы знали Кору?
Ответ Иды прозвучал робко и неуверенно:
- Больше, чем я давала себе труд сосчитать.
Элламей посмотрела на свою сестру с легким нетерпением:
- Ну так сосчитай, Ида.
Женщина отставила чашку и стала загибать пальцы, как будто и впрямь считала с их помощью.
- По-моему, наиболее вероятно число пятьдесят один.
Вторая мисс Фрик поспешила разубедить в этом своих гостей:
- Нет, Ида, не пятьдесят один. Скорее пятьдесят два или даже пятьдесят три.
Пятьдесят четыре, - заявила ее сестра.
Трейс снова закусил губу, пряча улыбку.
Довольно долго, - признал он.
Шайлер хотела выяснить, что знают сестры Фрик об увлечении ее тети строительством.
- А Кора всегда… - Шайлер на мгновение замолчала в поисках нужного слова, - перестраивала Грантвуд?
Ответ на вопрос явно требовал размышлений со стороны обеих сестер.
Элламей заговорила первой:
- Ну, это началось, когда мы были еще совсем девчонками. Помнишь, Ида, как-то летом мы поехали навестить дядю Гаса в Миннесоту, а когда вернулись, одна сторона большого дома была в лесах?
- Помню, - ответила Ида.
- А следующей весной все обсуждали нового архитектора, которого Кора привезла из Нью-Йорка. Он прожил в Грантвуде несколько лет почти безвыездно.
- Он был так красив, - вспомнила ее сестра.
Элламей Фрик повернулась к Шайлер:
- Я уверена, что Кора чувствовала себя просто обязанной вносить изменения.
Пухленькая мисс Фрик печально вздохнула:
- Иногда мне кажется, что ей просто было одиноко и она нуждалась в компании.
Шайлер сидела и ждала, когда сестры продолжат обмениваться репликами.
Следующее предположение высказала Ида:
- А может, ею двигали те же мотивы, что и вдовой Оливера Уинчестера?
Элламей пояснила мысль сестры:
- Это тот самый Уинчестер, изобретатель винтовки, которая носит его имя. Он умер в начале восьмидесятых годов прошлого века, оставив своей жене более двадцати миллионов долларов.
- В те дни это была порядочная сумма, - чирикнула Ида Фрик, потянувшись за очередным куском кекса.
- Это и сейчас приличная сумма, - невозмутимо добавила ее сестра.
- Продолжайте, - поторопила их Шайлер.
- Сару Уинчестер, его вдову, преследовал навязчивый страх. Она боялась душ умерших.
Ида вздрогнула и не преминула внести и свою лепту:
- Особенно душ нескольких тысяч людей, убитых из винтовки мужа.
Элламей с серьезным видом кивнула:
- В отчаянии Сара обратилась за помощью к прославленному на весь мир психиатру. Тот сказал ей, что духи и дальше будут являться ей и единственный способ избавиться от них - это построить здание, достаточно вместительное для них всех. И тогда она стала пристраивать комнаты к своему дому.
Шайлер чувствовала, как у нее зашевелились на голове волосы.
- Как долго это длилось?
- Постоянно на протяжении тридцати восьми лет. Когда вдова Уинчестера умерла, в доме было сто шестьдесят комнат.
- И десять тысяч окон.
- Две тысячи дверей.
- Сорок семь каминов. Но только одна бальная зала, - сказала Ида.
- Дом этот все еще существует. - Элламей Фрик в задумчивости помолчала. - По-моему, где-то в Калифорнии.
Глава 16
- Это Тедди, - провозгласила Ида, когда где-то в глубине дома хлопнула дверь.
Послышались шаги, и затем снова раздался стук открывшейся и тут же закрывшейся двери.
- Пошел работать. Не думаю, что он сегодня к нам выйдет, - без обиняков сказала Элламей. - Когда Теодор запирается в своей лаборатории, то может не выходить оттуда часами.
Трейс нахмурился:
- В лаборатории?
- Это что-то вроде теплицы с растениями и дорогим оборудованием, где он ставит свои научные опыты. Мы никогда туда не заходим. Даже чтобы сделать уборку. Тедди слышать об этом не хочет.
- Теодор занимается ботаникой, - подхватила Элламей. - Его специальность - мхи и лишайники. Он много времени проводит на природе.
- То есть бродит по лесу в поисках нужных экземпляров, а потом возвращается с ними в лабораторию, - пояснила Ида гостям. - Наш брат - выдающийся ученый. Он широко известен в своей области. Получает почту даже из таких далеких стран, как Россия и Китай… Тедди ведь не всегда жил с нами, - прибавила она.
Элламей Фрик пояснила:
- Сначала он, естественно, учился в университете, а затем путешествовал по всему миру. Он вернулся в "Маленькую Лощину" только в прошлом году.
- Хорошо иметь мужчину в доме, - сказала Ида. - И совсем не так хлопотно, как мы думали. - На поразительно гладком круглом лице заиграла простодушная улыбка. - Вот почему нам так приятно, что вы пришли к нам на чай, мистер Баллинджер. Нас не часто навещают джентльмены. Вы придете к нам снова?
- Мои планы на ближайшее будущее еще не вполне определились, - ответил Трейс без всякой задней мысли.
Мисс Элламей Фрик заметно побледнела. Казалось, что-то взволновало ее. Она одернула свое платье неопределенного горчично-желтого цвета с маленькими бледными цветочками спереди, поправила видавший виды берет, прикрывавший полуседые волосы, и, повернув голову, спросила, вдруг резко перейдя к другой теме:
- Какой торт вы предпочитаете к чаю, мистер Баллинджер?
Трейс заставил себя не сжимать ручку чашки слишком сильно, опасаясь, как бы тонкий фарфор не треснул под напором его пальцев.
- Торт к чаю? - Поскольку отступать было некуда, он вполне мог ответить прямо. - Обычно я не пью чай, - признался Трейс.
- Не пьете чай? - Такая возможность явно не приходила в голову ни одной из сестер. И хотя вопрос задала мисс Элламей, они обе были просто поражены таким ответом. - Почему же?
Мужчина виноват, если он виноват, но виноват он и тогда, когда не виноват.
- Я живу и работаю в центре города, на Манхэттене. И обычно в такое время я либо еду к своим клиентам, либо нахожусь в офисе, - сказал он в свое оправдание.