Полтавская победа закрепила на вечные времена за Россией и южные ее пределы. Улеглись волнения Украины. Население Малой России, проливавшее кровь за светлое общерусское дело, отстаивавшее Полтаву вместе с московскими воинами, отныне стало сливаться в один прочный нераздельный организм с Великой Русью. Сердце Украины – Полтава являлась несокрушимым оплотом великого общегосударственного дела.
Полтавская битва ввела Россию в семью великих держав, призванных управлять человечеством. Государства Западной Европы расступились и дали почетное место великому русскому народу. С нескрываемым изумлением созерцали они могучий рост молодой Империи, ещё так недавно почти неизвестной среди просвещенных европейский народов. Для всех стало ясно, что отныне великая северная держава станет оказывать сильное влияние на судьбу Европы.
В Полтавской победе царь Петр нашел радостное удовлетворение за все понесенные им тяжелые труды. Эта победа показала, что царь ведет свою державу по верному пути. До полтавской победы многочисленные враги царя говорили, что вводимые новшества погубят Московское царство, что затеянная им война принесет русскому народу неисчислимые бедствия. Как посрамлены были теперь эти враги, когда в блестящей победе неутомимый венценосный труженик показал русскому народу плоды неустанных трудов своих. Как прах рассеялась клевета, как дым исчезло недоверие. Русский народ сознал значение преобразований, вводимых в стране царем, и теперь за ним, за его сподвижниками, неудержимой лавиной, покатилась вперед навстречу просвещению и культуре масса русского народа."
Все Европа признала Петра великим полководцем. Маршал Мариц Саксонский писал, – "Вот каким образом, благодаря искусным мерам, можно заставить счастье склониться в свою сторону."
Военный советник Людвига XIV француз Роканкур отмечал:
"Сделанные Петром распоряжения не были ли предупреждением и уроком для других армий? Следует отметить в Полтавском сражении новую тактическую фортификационную комбинацию, которая была реальным прогрессом. Петр, отстранив рутину, которая с древних времен принуждала армии оставаться неподвижными за ретраншементами в длинных линиях, прикрыл фронт своей пехоты редутами. Этим именно способом, до тех пор пока не употреблявшимся, хотя одинаково удобным для наступления и обороны, должна была быть уничтожена вся армия авантюриста Карла XII."
Российский историк К. Медем писал в середине XIX века в работе "Петр Великий, как основатель армии и военного искусства в России":
"В знаменитом Полтавском сражении все распоряжения Петра носят отпечаток военного гения: искусное отступление кавалерии, которая навела неприятеля на наши батареи, выбор момента для отправления Меншикова против Росса, мысль выйти из лагеря навстречу противника. Но и войска наши явились в этом бое уже вполне достойными такого полководца. Они исполняли все поевеления царя не только с искусством, но даже с токою быстротою и с таким блестящим успехо, что главная шведская армия, знаменитая своим устройством и своими подвигами, была совершенно поражена одной первой линией наших войск, без помощи второй. Сражение это докало явно, что царь, умными мерами своими по частям совершенствования войск, достиг вполне цели, и что армия Русская, по внутреннему достоинству, стала уже наряду с лучшими европейскими войсками."
Европейские полководцы начали изучать военное искусство Петра сразу же после Полтавской битвы. Мариц Саксонский в труде "Mes Reveries" писал о редутах:
"Они тем более выгодны, что строятся скоро и что они удобоваримы во всякой обстановке. Иногда одного редута бывает достаточно для того, чтобы в тесном пространстве остановить превосходящие силы, расстроить их во время движения. Можно соорудить эти редуты в 500 шагах один от другого. Можно их фланкировать, обносить палисадом, всюду можно найти для этого материал. Эти редуты нельзя взять легко, между тем работа по их постройке небольшая. Четыре батальона могут сделать в одну ночь неприступный редут; разрушенная деревня доставляет более чем нужно материалов для укрепления и обнесения палисадом многих редутов.
Противник, атакуя редуты, будет приведен в беспорядок и не осмелится пройти между ними, ни оставить их позади себя. Следовательно, ими нужно овладеть и овладеть всеми, без этого ничего не выйдет. Редутами нелегко овладеть, если они поддерживаются с тыла. В то время, как вы атакуете, войска противника наносят удары во фланг, это беспокоит, следовательно, необходимо для поддержки своих отрядов двинуть всю линию. Но этого нельзя сделать без того, чтобы ваши боевые порядки не разорвались и не смешались."
В 1747 году командующий французской армией Мариц Саксонский в сражении при Фонтенуа разгромил англо-голандскую армию "по петровскому способу".
Возвращение прибалтийских земель к России было "решено и оформлено" на поле Полтавской битвы. Французский герцог Луи Сен-Симон признавал в разговоре с Людовиком XIV:
"1709 год принес полную перемену положения на западе. Пала Швеция, в прошлом наводившая ужас на Европу. После ее падения поднималась держава, которая до сих пор не оказывала влияния на другие государства – это Россия."
Петр Первый наградил всех участников Полтавской битвы. Шереметев получил новые земли, Меншиков стал фельдмаршалом, князь Репнин получил орден и земли, Брюс получил орден, Ренн стал полным генералом, Алларт получил орден, Голицын получил земли, генерал Рендаль – орден. Глава дипломатической службы граф Головкин стал канцлером, тайный секретарь Шафиров– вице-канцлером, князь Г. Долгоруков получил земли и чин.
"Также и иные многие были повышены чинами и пожалованы вотчинами. И всех штабных и обер-офицеров жаловал государь золотыми портретами с алмазы и золотыми медалями по достоинству их чинов. Солдатам были даваны серебряные медали и деньги." Многие солдаты были произведены в капралы и сержанты. Сам Петр стал генерал-лейтенантом и контр-адмиралом.
В декабре 1709 года Петр прибыл в Санкт – Петербург, где в память Полтавской битвы заложил церковь святого Сампсона и корабль "Полтава". 7 декабря Петр отправился в Москву. С Соловьев писал:
"приехав 12 декабря в село Коломенское, Петр дожидался тут гвардейских полков. На другой день пришли полки и начали свозить из всех ближних городов шведских пленных, взятых под Полтавой. Два дня в слободах за Серпуховскими воротами устраивали полки, разбирали пленных, раздавали взятые знамена по полкам. 21 декабря вошли в Москву с великим триумфом. Построено было семь триумфальных ворот, украшенных золотом, эмблематическими картинами, покрытых надписями.
Главной задачей Петра Великого становилась не только победоносное завершение войны с Карлом, чудившим в турецких Бендерах – необходимо было теперь закрепить за собой возвращенные, отбитые от Швеции исконные русские земли в Балтийском регионе.
Часть V. Война после Полтавы
"Искать неприятеля на его земле"
Чтобы добить Швецию и принудить её к миру Петр перенес военные действия на Балтийское побережье – чтобы занять Финляндию и иметь возможность воевать на территории Швеции. Необходимо было выбить шведов с балтийского побережья, заняв Ригу, и отбросить их с Карельского перешейка, взяв Выборг.
Петр писал генерал-адмиралу Ф. Апраксину в Петербург о войне в 1710 году:
"В будущую компанию как возможно более сильные действия показать и идти не для разорения, а чтобы овладеть, хоть она, Финляндия, нам не нужна, но двух ради причин главнейших: первая, чтобы что при мире уступить (о котором шведы уже явно говорить начинают), другое, что сия провинция есть грудь Швеции, как сам ведаешь: не токмо, что мясо и прочее, но и дрова оттоль, и ежели Бог допустит летом до Абова, то шведская шея мягче гнуться станет."
В 1710 году русские войска взяли Аренсбург, Пернау и Ригу в Эстландии и Лифляндии, Выборг и Кексгольм в Финляндии.
Особый осадный корпус из 14 000 воинов при 28 пушках по приказу Петра 21 марта вышел из острова Котлин на Выборг – "с корпусом пехоты и кавалерии через лед, морем с Котлина острова марш свой воспрял."
Петровская регулярная армия совершила геройский ледовый поход – "в самый ужасный мороз, какие бывают только в России, они перешли прямо по льду с орудиями и со всем обозом; всякая другая европейская армия, наверное, погибла бы при подобном переходе; но где предводителем является само счастье, там все удастся; впрочем, русские выносливы, что для солдат других наций невыполнимо."
Совершив 130-километровый ледовый поход, корпус Ф. Апраксина и М.Голицина обложил Выборг, мощный замок с сильным гарнизоном.
30 апреля на помощь осадному корпусу Петр повел из Кронштадта 270 боевых судов к Выборгу. Корабли зашли в гавань Выборга под шведскими флагами и в шведских матросских кафтанах, "открыв огонь по русским батареям у Транзунда. Шведский гарнизон очнулся и понял, что происходит, но было поздно – суда разгружались в русском лагере. Шведская эскадра из 18 линейных кораблей, пришедшая к Выборгу через несколько дней, не решилась прорываться к замку. Корпус Любекера, "охранявший" Финляндию, к Выборгу не пошел.
Русские пушки и мортиры месяц били по Выборгу и 13 июня комендант сдал замок. После Выборга сдался Кексгольм и Вильманстранд. Датский посол в Петербурге Юст-Юль писал в дневнике:
"Компания нынешнего лета закончилась так счастливо, что о большем успехе нельзя было мечтать. В самом деле, в одно лето царь взял восемь сильнейших крепостей, а именно Эльдинг, Ригу, Динамюнде, Пернов, Аренсбург, Ревель, Выборг и Кексгольм, и благодаря этому стал господином всей Лифляндии, Эстляндии и Кексгольмского округа. Ему больше ничего не осталось завоевывать."
Выборг стал опорным пунктом для русского флота и его операций в Финском и Ботническом заливах, в Финляндии, Кексгольм стал базой русской армии для действий в Финляндии.
Рига стала промежуточной базой, соединявшей Ингерманландию и Северную Германию, где пока неудачно против шведов воевали датчане.
План новой компании против Швеции пришлось отложить. "Благодаря" закулисным интригам Англии и Франции "очнувшаяся" почему-то после Полтавской битвы Турция объявила войну России – Карл XII, сидевший под Стамбулом, уговорил Порту на войну.
Военные действия начались 20 ноября 1710 года. Карл XII предлагал султану поход на Чигирин и Левобережную Украину, осаду Азова и прорыв к Воронежу. Сам Карл хотел объединить антироссийские силы и воевать в Померании, где успешно действовал шведский корпус генерала Стенбока.
Весной 1711 года русская армия была развернута на Днестре и после драматических событий 12 июля 1711 года русско-турецкий мирный договор был подписан, почти без потерь для России. Русская армия двинулась на Могилев. Шведский король больше не оказывал серьезного влияния на ход Северной войны. Его генералы говорили и писали о Карле: "Наш король ни о чем больше не думает, как о войне. Он уже больше не слушает чужих советов. Он принимает такой вид, что как будто Бог непосредственно внушает ему, что надо делать. Если у него останется только 300 человек, то он и с ними вторгнется в Россию, не заботясь чем будут питаться солдаты. Если когонибудь из наших убивает, и его это нисколько не трогает."
Современный шведский историк Г. Артеус писал в работе "Карл XII и его армия":
"Попытки Карла на протяжении пяти лет организовать стратегическое эффективное нападение на Россию из Турции, при этом пользуясь только турецкими силами, провалились, хотя и выглядели в 1710–1711 годах вполне обнадеживающими. Здесь мы можем догадаться о каком-то иррациональном мотиве: он не мог вернуться в Стокгольм побежденным. Его – в глазах многих, включая меня, – совершенно глупое решение послать в 1712 году армию Стенбока, до ещё и, как он надеялся, победившей в какой – нибудь битве.
Капитуляция 1713 года Стенбока со своей армией в Гольштейне открыла для русского войска возможность оккупации Финляндии, чего царь Петр дожидался все то время, пока Швеция располагала внушительной полевой армией.
Попытка собрать воедино в моей оценке Карла XII как стратега неизбежно выявляет роковое отсутствие разума во многих его планах и в некоторых его решениях, принятых в походах, – недостаток, вероятно, был тесно связан с его четко выраженным абстрактным образом мышления и, как правило, слабым интересом к военно – стратегическим точкам зрения других. Я, как и многие другие испытываю глубокое изумление, перед его выбором первоочередной стратегической цели в различных ситуациях. Прежде всего меня изумляет то, что для него оборона Финляндии и прибалтийских провинций, коренных частей унаследованной империи, явно не представлялось делом большой важности.
Если военные ресурсы – как у Карла XII– относительно невелики, то ведение войны ради заключения мира должно занять длительное время. И не исключено, что Карл XII более всего этого и желал. Война до бесконечности: никогда не расставаться с любимой полевой жизнью среди "солдатской оравы", никогда не снижать постоянно возобновляющееся, обостряющее все жизненные чувства боевое напряжение."
Петр Первый разработал новый план войны со Швецией – в течение 1712–1714 годов он намеревался нанести двойной удар – со стороны шведских владений в Северной Германии и на северном побережье Финского залива, с переносом боевых действий на территорию Швеции. В результате к Северному союзу присоединились два германских государства. Ганновер хотел получить Бремен и Вердер, Пруссия – Померанию.
Весной 1712 года Штеттин в Померании был взят войсками А. Меншикова. Штральзунд защищал сам Карл XII, пробравшийся в Померанию из Турции через Венгрию. Датский и прусский короли заставили капитулировать Штральзунд в декабре 1715 года – Померания была полностью завоевана.
Занять Финляндию можно было речным флотом по рекам и озерам или наступать по побережью от Выборга.
Голландский посол в Петербурге докладывал начальству в апреле 1712 года:
"Все здесь пришло в движение, корабли выведены из гавани, на них грузят провизию и военные снаряды. Несколько полков, расположенных на острове Котлин и в окрестностях, готовы отправиться на этих судах к Выборгу, а оттуда дальше, держась ближе к берегу, куда большие неприятельские суда выйти не могут."
Летом 1713 года морская пехота Ф. Апраксина и М. Голицина взяла финские города Або и Гельсингфорс. Шведскую армию разбили при Таммарфорсе – к 1714 году завоевание Финляндии было закончено.
Даже армию Стенбека в Померании союзники не могли разбить без Петра, попросив его о помощи. Петр Сказал: "Пост самый опасный есть всегда и самый почетный", послал датчанам и поялкам четыре полка, а сам, не дожидаясь боя уехал в Россию. Когда русские полки пошли на Стенбока – шведы бежали без боя. 4 мая 1713 года шведская армия Стенбока капитулировала.
Потеряв Гельсингворс – морскую крепость – Швеция лишилась своей последней базы на берегах Финского залива. Для взятия будущей столицы Финляндии был сформирован десантный корпус из 16 000 воинов, посаженых на 200 галер. В начале мая 1713 года эскадра Ф. Апраксина подошла к Гельсингфорсу и всю ночь подавляла шведские батареи. Город загорелся и в него вошла русская морская пехота. Шведский гарнизон ушел за город и двинулся на соединение с корпусом Любекера, опять не поддержавшего последнюю шведскую крепость в Финском заливе. Русские полки пошли на корпус Любекера и шведский флот опять вошел в Гельсингфорс. Русские галеры атаковали 8 шведских кораблей, спалив 5 судов и взяв пленных. Шведский флот без боя ушел из порта. Гельсингфорс был взят окончательно в середине мая. На противоположенной стороне Финского залива русские войска взяли Ревель. Петр писал: "Неприятельская эскадра из Финского моря выбита."
В боевых действиях в Финляндии большую роль уже играл русский галерный флот. В. Панов писал в работе "Петр I как полководец":
"Корабельный флот – корабли и фрегаты были значительных размеров, с большим водоизмещением, сильной артиллерией, сложной парусной системой на мачтах; корабли были более тяжелого типа, фрегат более легкого, в том числе галиоты, шнявы, флейты.
Суда галерного флота – каторги, галеры, полугалеры, скампавеи, бригантины– обладали малым водоизмещением, слабой артиллерией. Они были приспособлены для перемещения не столько на парусах, сколько главным образом при помощи весел. Перпендикулярно к оси судна устраивались особые приспособления – лавки или "банки" (от 16 до 28), число весел превышало вдвое число банок. Каждое весло приводили в движение от 1 до 6 гребцов.
Корабельный флот действовал в глубоких водах, поражал врага своим огнем, но его действия всецело зависели от направления ветра. Галерный флот мог действовать в водах малой глубины, в узких проливах, вовсе не зависел от наличия ветра. Обладая многочисленной командой, галеры стремились сцепиться с противником "на абордаж". Галерный флот предоставлял значительные выгоды при производстве десантных операций."
28 августа русские войска взяли Або– "без всякого сопротивления в сей столичный финского княжества город вошли." 27 сентября без боя был взят Тавогусто – русские заняли лучшую часть Финляндии. Любекер был заменен на боевого генерала Армфельда, укрепившегося на сильной позиции у деревни Пелкиной, прикрывая пути к Вазе.
Шведы построили сильные укрепления по всему фронту. Обойти их не позволяли условия местности – озера. Апраксин решил атаковать с тыла правый фланг Армфельда, одновременно проводя сильную демонстрацию по фронту. 15 000 русских готовились атаковать 20 000 шведов.
6 000-ный десант М. Голицына на плотах через озеро скрытно зашел в тыл правого фланга шведов, опрокинув шведских драгун. Армфельд снял с позиции 5 полков и направил на уничтожение Голицына.
Русский десант уже высадился и отбросил шведские заслоны. К месту высадки десанта прибыл Армфельд, но сделать ничего не смог – русские окружили и расстреливали правый фланг шведов. "Викинги" начали откатываться и отходить по таммерфорской дороге. На их плечах повисли десантники Голицына, заходя в тыл всей шведской армии.
На основной позиции три русские колонны, переправившись под огнем через реку Пелкину и озера на плотах, пошли в штыковую атаку. С третьего раза шведы были сбиты с позиций и "пришли в конфузию", бросив пушки и знамена.
6 октября в кровопролитном Пелкинском бою шведы потеряли 600 солдат убитыми, 250 ранеными и более 200 пленными. Вдогонку за Армфельдом пошла конница М. Голицына.
Ф. Апраксин писал Петру о победе в Пелкинском бою:
"Ваше Величество, изволь принять, что неприятельская армия приведена в конечное разорение и оборонять Финляндию не может."
Всю осень и зиму 1713 года корпус М. Голицына гнал армию Армфельда – "ежели неприятель будет отдаляться, буду за ним следовать и около Вазы велю разбить".
Армфельд решил дать бой у деревни Лаппола – Вазу надо было спасать. 19 февраля 1714 года М. Голицын ударил во фланг армии Армфельда, пройдя среди леса, скал, болот и снега. Шведы пытались переменить фронт и защитить фланг, Голицын ударил и с фланга и в лоб – шведы были почти уничтожены, потеряв более 5000 солдат убитыми и 500 пленными. Раненых, оказав им помощь, что никогда не делал Карл, не считали. Голицын потерял 500 воинов убитыми и 1000 ранеными. Со шведами в Финляндии было закончено.
Вот так воевали "птенцы гнезда Петрова" в 1714 году!