Однако единственный небольшой фрагмент, сохранившийся от анналов Хаттусили, заставляет предположить, что в западной части империи не все было так благополучно. По-видимому, возникла необходимость в военных действиях против старинного врага - Арцавы; но подробности этой кампании нам неизвестны. Отношения с Вавилонией после смерти Кадашман-Тургу в 1270 году до н. э. также ухудшились. В дошедшем до нас письме к юному Кадашман-Энлилю Хаттусили выражает недовольство тем, что этот новый царь касситов со времени своего восшествия на трон так и не направил в Хатти своего посланника. Возможно, здесь не обошлось без происков Урхи-Тешуба, так как в одном из документов Хаттусили сообщает, что царь-изгнанник был замечен в связях с вавилонянами и по этой причине сослан из Нухасси "прочь, на море". Смысл этой фразы не вполне ясен, но, возможно, имелся в виду остров Кипр. О том, что позднее Урхи-Тешуб жил на чужбине - не исключено, что именно на Кипре, - мы узнаем из другого документа. Здесь он попытался войти в доверие к царю Египта. Но если он стремился заручиться помощью фараона с тем, чтобы вернуть себе трон, то успеха явно не добился.
Царь Хаттусили - автор одного весьма примечательного документа, о котором мы подробно поговорим в главе VIII. По-видимому, он поставил перед собой задачу оправдать узурпацию трона и изгнание законного царя. Хаттусили заявляет, что поступил так лишь под давлением обстоятельств и по прямому указанию богини Иштар, покровительницы города Самуха. Полностью доверять столь тенденциозному описанию событий, естественно, нельзя, но как свидетельство высокоразвитого политического сознания этот документ не имеет себе равных в Древнем мире.
Поскольку Хаттусили взошел на престол уже в зрелом возрасте, можно предположить, что умер он вскоре после того, как дочь его вышла замуж за египетского фараона. Его сын и наследник Тудхалия IV, по-видимому, уделял особое внимание религии и провел ряд реформ, связанных с религиозными праздниками и прочими церемониями. Не исключено, что именно Тудхалия IV распорядился украсить рельефами скалу в Язылыкая, ибо на главной галерее этот царь изображен со своей "монограммой" (рис. 8, 64), а на боковой - в объятиях своего бога-покровителя (фото 15). Все это позволяет предположить, что по крайней мере в первые годы его правления в стране царили мир и благополучие. Только на западе по-прежнему было неспокойно, но в конце концов и там утвердился порядок: земли Ассувы (позднее - римская провинция Азия, название которой теперь носит весь Азиатский континент) вошли в состав Хеттской империи.
Но незадолго до конца правления Тудхалии с запада надвинулась новая угроза. Территории зависимых стран на крайнем западе Анатолии стали опустошать племена ахайваша (возможно, ахейцы) страны Аххиявы и вождь Аттариссия. Некто Маддуватта (имя которого исследователи сопоставляли с именами древних царей Лидии - Альятты и Садьятты), изгнанный из своей страны Аттариссией, предстал перед хеттским царем и получил в дар маленькое зависимое царство где-то на западе Малой Азии. Из этого можно сделать вывод, что Тудхалии все еще хватало сил отражать дальнейшие атаки.
Но могущество Хеттской империи уже было подорвано. При следующем царе, Арнуванде III, ситуация на западе резко ухудшилась. Маддуватта перешел на сторону Аттариссии, и, хотя хеттский царь в своем пространном рескрипте называет его не иначе как вероломным слугой, нетрудно заметить, что расстановка сил в регионе существенно изменилась. В частности, сообщается, что Маддуватта "захватил всю землю Арцавы". В то же время в восточных горах, где прежде находилось царство Хайяса, объявился еще один противник - некто Митас. Тождество его имени с именем царя "страны мушков", который правил в VIII веке до н. э. и которого обычно отождествляют с фригийским Мидасом - персонажем греческих мифов, может оказаться не более чем совпадением, однако не исключено, что мушки-фригийцы уже вторглись в эту область и что имя "Митас" было династическим. Впрочем, как бы то ни было, нам достоверно известно, что на тот период пришлось великое переселение народов; и хотя в указах Арнуванды мы не находим никаких предвестий надвигающейся беды, было уже очевидно, что хрупкий союз государств, входивших в состав Хеттской империи, не устоит под натиском мигрантов. Арнуванде наследовал его брат, Суппилулиума II, но правление его, по-видимому, оказалось коротким, так как имя этого царя не упоминается нигде, кроме записи о том, как ему присягнули на верность несколько сановников и должностных лиц. В анналах Рамсеса III повествуется о том, как хетты и другие народы бежали в Сирию от неких завоевателей, которые с ордами так называемых "народов моря" оказались в опасной близости от границ Египта и вытеснили филистимлян на побережье Палестины (которая таким образом и получила свое современное название). Если верить гомеровскому преданию, то именно в этот период Малая Азия перешла во власть фригийцев.
4. НЕОХЕТТСКИЕ ЦАРСТВА
Итак, хетты лишились господствующего положения в Малой Азии. Но несмотря на это, в юго-восточных областях бывшей империи хеттская культура оставила о себе воспоминания по меньшей мере на пять столетий. В ассирийских хрониках Сирия и область Тавра по-прежнему именовались "страной Хатти". Там же упоминаются цари с такими именами, как Сапалульме, Муталлу, Катуцили и Лубарна (ср. Суппилулиума, Муватали, Хаттусили или Кантуццили, Лабарна), а в Ветхом Завете эти сирийские государи называются "царями Хеттейскими" (4 Цар., 7:6, 2 Пар., 1:17); многие из них воздвигали каменные памятники с длинными надписями, выполненными хеттской иероглификой. Все это свидетельствует о том, что традиции хеттской культуры сохранялись на всей территории от Малатьи и до границ Палестины, пока весь этот регион не вошел в состав Ассирийской империи.
Однако по языку и религии авторы этих "неохеттских" надписей отличаются как от хеттов Хаттусы, так и от хурритов, обитавших в Сирии во времена Новохеттского царства. По всей вероятности, какой-то другой народ, прежде населявший одно из зависимых царств Хеттской империи, завоевал Сирию и перенял культуру хеттов; данная тема подробнее обсуждается в главе VI, где высказывается гипотеза, что эти завоеватели пришли из Киццуватны. Но речь идет не об организованном вторжении под началом единого вождя, а скорее о разрозненных захватах небольших территорий, так как на протяжении XII века до н. э. в Сирии возник целый ряд мелких "царств". Попытаемся изложить то немногое, что нам о них известно.
Тувана (античная Тиана), Тунна (античная Тинна), Хуписна (античная Кибистра), Шинухту и Иштунда, расположенные в горах Тавра и на южной окраине центрального плато, были не более чем городами-государствами. Где-то в том же районе, либо к северу или к востоку от него, находился союз племен под названием Табал (библейский Фувал); и не исключено, что перечисленные выше города-государства входили в его состав. К этому периоду относится первое в истории упоминание современной Малатьи (под именем Мелид) и современного Мараша (Маркази) - столиц двух государств, именовавшихся соответственно Камману и Гургум. К югу от Мелида находился Куммух (античная Коммагена), простиравшийся до Ефрата, а к югу от него располагалось еще одно, сравнительно крупное царство со столицей в Каркемише. Область между Каркемишем и Гургумом занимало царство Арпад, к западу от которого и вплоть до залива Александретты тянулась территория государства, которое позднее носило имя Самал (а в те времена, вероятно, Ядия) и столица которого, ныне хорошо известная археологам, находилась на месте современного Сенджерли. Равнина Амук в поздний период той эпохи именовалась Унки, а в начальный период - Хаттина; столицей ее был город Киналуа (библейский Хал не). Вокруг Алеппо сформировалось еще одно царство, название которого, по-видимому, несколько раз менялось; страна, вероятно, называлась Лухути, а столица, первоначально размещавшаяся в Алеппо, позднее была перенесена в Хатарикку (библейский Хадрах из Зах., 9:1). Южнее всего располагалось могущественное царство Хамат и несколько зависимых от него стран у западного побережья. И наконец, к востоку от Евфрата, недалеко от Каркемиша (вниз по течению) находилось царство со столицей в Тил-Барсип (ныне Телль-Ахмар).
Этот перечень названий ясно показывает, что с падением великой державы Хатти рухнули и зависевшие от нее сирийские царства. От Хеттской империи сохранились только Каркемиш и три города - Тувана, Тунна и Хуписна. Алеппо, один из важнейших городов эпохи империи, фигурирует в документах неохеттского периода под именем Халман и заметно уступает по значению новоявленному Арпаду - ближайшему из своих северных соседей. Все прочие названия новы, и многие из этих городов, вероятно, были основаны уже после крушения Новохеттского царства.
Проследить историю этих городов и царств можно только в самых общих чертах, опираясь на хроники крупных соседних держав - Ассирии, Урарту и Израиля. В хеттских иероглифических надписях встречаются имена царей, но в большинстве своем эти надписи носят посвятительный характер и почти не содержат исторической информации.
Первым из ассирийских царей, дошедших до Евфрата после падения Хаттусы, стал Тиглатпаласар I. В 1110 году до н. э. он обнаружил царство со столицей в Мелиде, которое назвал "Великим Хатти". Это может означать, что правители окрестных городов подчинялись царю Мелида. Тиглатпаласар добрался до побережья Средиземного моря, а на обратном пути принял дань от другого царя "Великого Хатти" - вероятно, от правителя Каркемиша, так как маршрут ассирийского царя пролегал именно через этот город. Таким образом, гегемонии в Северной Сирии первыми добились эти два крупных города, расположенные у переправ через Евфрат.
Вскоре после этого ассирийская держава вступила в полосу упадка, и прежде, чем один из ее царей рискнул снова приблизиться к Евфрату, прошло еще немало времени. За этот период с востока пришли арамейские кочевники, основавшие в Сирии ряд государств и династий. Первым и самым могущественным из этих царств стал Дамаск, расположенный южнее черты расселения хеттов. Двинувшись дальше на север, арамеи, очевидно, столкнулись с сопротивлением неохеттских городов-государств, но одержали ряд побед. Они захватили царства Тил-Барсип, Ядия и Арпад, во главе которых до тех пор стояли хеттские династии; Ядия получила новое имя - Самал (или, иначе, "Бит-Габбари" - "Дом Габбара", по имени основателя новой династии); Тил-Барсип и Арпад также стали столицами новых царств - Бит-Адини и Бит-Агуси. Арамейские цари оставляли надписи либо на литературном финикийском, либо на собственном, арамейском, языке. Остальным хеттским царям удалось удержать власть, и они по-прежнему воздвигали монументы с иероглифическими надписями.
История Киликии того периода оставалась "белым пятном" вплоть до открытия надписей в Кара-тепе, да и по сей день интерпретация этих текстов вызывает затруднения. Автор надписей, некто Аситаванда, был не царем, а данником или наместником царя Аданы. В финикийском варианте текста последний именуется не царем Аданы (как в хеттском варианте), а царем Dnnym - народа, название которого было переведено как "данунеи". Так как финикийский и хеттский варианты текста практически идентичны по содержанию, то следует сделать вывод, что название "данунеи" произведено от имени города Адана; но это не противоречит гипотезе о связи этого народа с "дененами", которые упоминаются в числе "народов моря" в египетских надписях XII века до н. э. и с равным успехом могли быть выходцами из того же древнего города Адана (хеттская Атания). Но версия о связи "данунеев" с гомеровскими данайцами более проблематична. В VIII веке до н. э. (которым, по всей вероятности, следует датировать надписи из Кара-тепе) существовало царство со столицей в Адане, занимавшее большую часть Киликийской равнины. О предыстории этого царства нам ничего не известно, но, поскольку других неохеттских надписей в Киликии так и не нашли, нельзя исключать, что "данунеи" принадлежали к иной группе народов, чем их соседи. Ассирийцы знали Киликию со времен Салманасара III под именем "Куэ" или "Каве" (происхождение этого названия до сих пор неясно).
За бурным, но недолгим периодом преобразований последовал столь же краткий период мира и благоденствия: Ассирия в то время получала от неохеттских и арамейских царств богатую дань золотом и серебром. Традиции хеттской культуры распространились на юг и проникли в Палестину; в израильском войске служили хеттские наемники, такие, как Урия (2 Цар., 11:3 и далее) и Ахимелех (1 Цар., 26:6); в числе жен царя Соломона были хеттеянки.
Вновь набирать силу Ассирия начала при царе Адад-нерари II (912–891 гг. до н. э.) и его преемнике Тукульти-Нинурте II (891–884 гг. до н. э.), но сирийские царства не заметили надвигающейся опасности. Ашшурнацирдал (884–859 гг. до н. э.) быстро закрепил военные достижения своих предшественников и в первые семь лет правления восстановил контроль над большей частью земель к востоку от Евфрата. Когда в 876 году до н. э. он подступил к Каркемишу, царь этого города не посмел оказать сопротивление и выплатил ассирийцам огромную дань, в том числе 20 талантов (около 450 кг) серебра. Ассирийское войско переправилось через Евфрат и прошло через всю Сирию до самого побережья. Другие хеттские княжества, встретившиеся ему на пути, последовали примеру Каркемиша. Неспособность объединиться перед лицом врага, вероятно, объясняется тем, что неохеттские государства враждовали между собой, хотя прямыми указаниями на это мы не располагаем. Только 18 лет спустя четыре государства - Каркемиш, Хаттина, Бит-Адини и Самал - попытались совместными усилиями остановить наступление Салманасара III, когда тот форсировал Евфрат и двинул войска дальше на север. Однако сопротивление было подавлено, и ассирийцы покорили Северную Сирию, а на следующий год осадили и захватили Каркемиш. Успешно отразить натиск ассирийской армии удалось только царям Хамата и Дамаска, которые призвали на помощь войска из двенадцати зависимых стран (главным образом из приморских земель Финикии) и в 863 году до н. э. в битве у Каркара смогли противопоставить Салманасару армию, насчитывавшую 63 тысячи пехотинцев, 2 тысячи всадников легкой кавалерии, 4 тысячи колесниц и тысячу верблюдов. В этом сражении войско государств-союзников понесло тяжелые потери, однако ассирийцам пришлось отступить. Таким образом, очевидно, что совместными усилиями сирийские царства могли бы сдержать наступление Ассирии. Но уже в следующем году Салманасар снова атаковал Дамаск и так ослабил это государство, что около 804 года до н. э. Адад-нерари III привел его к полному повиновению (с помощью арамеянина Закира, который несколькими годами ранее покорил хеттский город Хамат) и провозгласил себя владыкой всех земель "Хатти, Амурру и Палашту".
Однако спустя около полувека Ассирия вновь утратила господство над этим регионом, так как в северных горах у нее появился новый соперник - царство Урарту. На борьбу с ним ассирийские цари бросили главные силы своей империи. В Южной Сирии к этому времени безраздельно господствовали арамеи, но хеттские государства Северной Сирии, вероятно, чувствовали некое этническое или культурное родство с Урарту. Сначала Мелид, а затем Гургум, Самал, Унки (Хаттина), Арпад, Куммух и Куэ вступили в союз с урартскими царями Аргишти I и Сардури II. Таким образом, Сирия раскололась на две части, и внутренние торговые маршруты, прежде достигавшие южных финикийских портов Тира, Сидона и Библа, теперь изменили направление, и целью их стало устье Оронта, где возникла греческая колония - город Посейдейон, который сэр Леонард Вулли отождествил с древним поселением Ал-Мина.
Но такое положение дел сохранялось сравнительно недолго, и с восшествием на трон ассирийского царя Тиглатпаласара III (745–727 гг. до н. э.) ситуация резко изменилась. Уже на третьем году своего правления, в 742 году до н. э., этот царь повел войско на запад, чтобы раз и навсегда навести порядок в Сирии. Сардури выступил на помощь своим сирийским союзникам, но потерпел полное поражение и позорно бежал с поля битвы. Чтобы принудить к повиновению Арпад, потребовалось еще три года, но уже к 740 году до н. э. все сирийские государства вновь склонились перед Ассирией. И все же по прошествии еще двух лет Тиглатпаласару пришлось снова выступить в Сирию для подавления очередного восстания и распространить на этот беспокойный регион уже испытанную политику аннексий. Первым из хеттских царств в ассирийскую провинцию превратился город Унки, а вскоре та же судьба постигла и большинство его соседей. Политику Тиглатпаласара с еще большей беспощадностью продолжили его преемники Салманасар V и Саргон II. Самал и Куэ были присоединены к Ассирии около 724 года до н. э., Хамат - в 720 году до н. э., Каркемиш - в 717-м, Табал - в 713-м, а Куммух (объединившийся к тому времени с Мелидом) - в 709 году до н. э.
Так завершилась история хеттских городов-государств, возникших в Северной Сирии после распада империи Хатти. Когда этих земель достигли греческие путешественники, они обнаружили здесь только ассирийские провинции. И само имя Хатти к тому времени было прочно забыто.
5. АХЕЙЦЫ И ТРОЯНЦЫ В ХЕТТСКИХ ТЕКСТАХ
Во введении мы кратко упомянули о сенсационном сообщении Э. Форрера и о том, как отреагировало на него ученое сообщество. Форрер заявил, что в хеттских текстах ему удалось обнаружить ссылки на гомеровских ахейцев и даже имена конкретных личностей - Атрея, Этеокла и Андрея. Теперь можно рассмотреть подробнее некоторые факты, имеющие отношение к данной теме, и привести аргументы за и против форреровской версии.
Полемика развернулась вокруг страны, которая в хеттских текстах именуется "Аххиява" или, изредка, "Аххия". В первый раз она упоминается в документе времен Суппилулиумы I, который сослал в эту страну кого-то из своих подданных - по одной из возможных интерпретаций, свою супругу. Из этого Форрер сделал вывод, что Суппилулиума был женат на ахейской царевне. Помимо гипотезы о тождестве Аххиявы со страной ахейцев, то есть микенской Грецией (к этой проблеме мы еще вернемся), Форрер опирался на довольно спорную трактовку принятой у хеттов процедуры изгнания - на допущение о том, что ссылать человека, а в особенности царицу, в чужую страну дозволялось лишь при условии, что ссыльный был уроженцем этой страны. Можно было бы согласиться, что применительно к царице такой аргумент выглядит резонным; однако если мы вспомним, что царя Урхи-Тешуба сослали в чужую страну, предположительно на Кипр, то версия о том, что изгнанию могли подвергаться только уроженцы иных земель, не выдержит критики. С уверенностью утверждать можно только следующее: страна, которую избирали местом ссылки, должна была находиться в дружественных отношениях с царством Хатти, ибо в противном случае нельзя было рассчитывать на то, что власти этой страны обеспечат подобающий надзор за изгнанником. Таким образом, напрашивается вывод, что в период правления Суппилулиумы I между Хатти и Аххиявой поддерживались дружественные отношения.
В "Анналах Мурсили II" (3-й год) появляется первое упоминание о связи между Аххиявой и городом (здесь - "страной") Миллаванда; но текст сильно испорчен и с равной вероятностью может быть истолкован несколькими способами. То же относится и к другому фрагменту (4-й год), и это особенно досадно, так как здесь упоминается корабль, а следовательно, данный фрагмент мог бы разрешить вопрос о том, действительно ли Аххиява находилась "за морями".